Штурм укрепления длился три часа почти без перерывов. Получив не только многочисленное, но и более качественное подкрепление, нежить, возглавляемая «новым» Спехом, перешла к активным действиям. Алёна успела подняться обратно на стену, прежде чем стая волков-нежити добралась до ворот, рядом с которыми догорал труп медведя. Щёлкающие пасти и горящие зелёным глаза остались внизу. В первые минуты людям даже казалось, что они находятся в безопасности. В конце концов, волки не обладали крыльями и перелететь через высокие стены просто не могли.

Вот только прибывшие мертвецы оказались вооружены. И когда их нестройные, шатающиеся фигуры, одетые в грязные и рваные одежды, добрались до ворот, то в деревянную преграду застучали топоры, мечи, ножи, копья и другое разномастное оружие. Стоящие на стенах люди быстро поняли, что всё кардинально изменилось. Отсидеться за крепкими стенами не получится. На прииске не имелось запасов камней и горящей смолы, чтобы обрушить их на головы осаждающих. Последняя и вовсе была более опасна для укрепления, поэтому никто даже не попытался бы воспользоваться ею.

Пришлось организовать вылазку. Держа перед собой как боевые, так и наскоро сколоченные из досок щиты, после предварительно проведённой «бомбардировки» каменными обломками со стен, осаждённые вышли единым строем, чтобы оттеснить нежить.

Столкновение вышло крайне жестоким и кровопролитным. Охранники были хорошими бойцами, но они не имели подготовки к бою в строю. Каждый из них умело обращался с оружием, вот только прикрывать бок товарища обучен не был. Поэтому, когда волки, рыча и капая мутной слюной из раскрытых пастей, прыгнули на стену щитов, та не устояла. Всего пара человек покачнулись, открывая бреши, но и этого оказалось достаточно. Серые тени прыгнули, оказываясь прямо среди не готовых к этому людей. Когти и клыки рвали тела, а ответные удары были слабыми и несогласованными.

Судьба осады повисла на волоске. Через несколько секунд монстры, возвращённые нечестивым искусством к не-жизни, ворвутся через открытые ворота, начав резню. Но тут в дело вступил Назар. Длинные светлые волосы, обычно забранные лентой в аккуратный хвост, растрепались. Могучий кузнец, обнажённый по пояс, с огромным молотом в руках — Назар походил не на человека, а на могучее божество, вышедшее из глубин пламени, чтобы карать нечестивых. Всего несколько взмахов оружием — и первый волк пал с раздробленной в кашу головой, второй улетел в ров с переломанными рёбрами, а третий и вовсе приземлился на торчащий острый частокол, словно кусок мяса на шампур.

Вот только строй был уже разорван. Мертвецы смешались с живыми, пытаясь их уничтожить. Воля некроманта гнала вперёд, не считаясь ни с чем. Крики, звон оружия, рычание — всё смешалось в одну жуткую какофонию. Кровь лилась рекой, защитники прииска падали, оплачивая жизнями время, чтобы перестроиться и дать полноценный отпор.

Как же в эти минуты не хватало опытного Игната! Уж он бы сумел превратить толпу бойцов в слаженную команду. Но ветеран пал смертью храбрых, поэтому и приходилось компенсировать нехватку опыта и навыков геройством.

Алёна раздавала удары булавой направо-налево, круша черепа, ноги, руки — всё, до чего дотягивалась. Её освящённое оружие карало мертвецов, но даже его было недостаточно.

Они должны были проиграть. Мертвецы почти сломили сопротивление, когда прозвучал громкий свист. Нежить тут же прекратила сражаться, принявшись отступать от ворот. Люди, замершие от неожиданности, преследовать врага не стали. Только подобрали раненых и убитых, вернулись в поселение и закрыли за собой ворота.

— Видели, видели? — подскочили к израненным, уставшим бойцам гибберлинги. — Он их сам отозвал, ему никто не приказывал!

— О чём ты? — несколько резко спросила Алёна.

Девушку ещё потряхивало после боя, адреналин не давал мышцам расслабиться, толкая к немедленным действиям, движениям. Да и мозг ещё толком не перестроился на восприятие нормального мира, где не нужно рассчитывать смертельные угрозы.

— Спех же! Мы следили за ним! И за лесом тоже! Хотели некроманта увидеть, чтобы подстрелить! Но там нет никого, в зарослях! Спех сам управляет мертвяками!

— Уверены? — спросил спустившийся со стены купец. — В этих зарослях можно полк солдат спрятать так, что никто не заметит.

— Конечно, уверены! Мы же следопыты, а не городские пижоны! Никого там нет! Спех сам командует!

Алёна слушала перепалку, а сознание уже пыталось найти способ, как можно использовать полученную информацию. В то, что некромантом был Спех, девушка не верила. Будь это так, они бы знали. Нет, его поставили командиром, каким-то образом передав ему бразды управления. Так или иначе, если убить Спеха, то...

— Убить его надобно! Тогда и мертвяки перестанут лезть! — выкрикнул Игуль, словно подслушав мысли девушки.

— Легко сказать — убить. Как ты через нежить прорвёшься? Вон их как много! — угрюмо прорычал Назар.

Кузнец выглядел жутко. Весь обляпанный мозгами и кровью, он походил на древнего демона, жаждущего черепов и жертвоприношений.

— Стрелой его, да и всё. Что у нас, стрелков нет совсем? — поддержал брата Твегги.

— Не уверена, что стрела поможет, — возразила Алёна. — Видели, как он выглядит? Думаю, Спех уже перестал быть человеком, каким мы его знали раньше.

— Да уж, такому стрела, что медведю булавка, — поддержал девушку Коновалов, тяжело вздыхая. — Но пробовать надо. Второй такой штурм ворота не выдержат.

Однако, приказа стрелять купец отдать не успел. Спех, которому, видимо, надоело смотреть на закрытые ворота, прокричал:

— Чего затихли и спрятались, как псы трусливые? Или перевелись у вас бойцы удалые да храбрые?

Не дождавшись ответа, Спех снова прокричал:

— Я не хочу заканчивать всё вот так. Что ни говори, а в прошлой жизни вы относились ко мне неплохо. Так что я даю вам шанс. Слышите? Предлагаю устроить бой. Мой боец против одного из вас! Посмотрим, кто сильнее!

Алёна, едва услышав такое, тут же буквально взлетела на стену. Верёвка, привязанная ею раньше, ещё оставалась над воротами. Она схватилась за неё, готовая спуститься вниз, но окрик вожака нежити остановил девушку:

— Стой, красавица! Ты в боях не участвуешь. Видел я, на что ты способна. Супротив тебя только я могу выйти, а мне пока что-то не очень хочется. Пусть кто-то другой покажет силушку свою.

— Боишься меня, страхолюдина? Никто больше не спустится! Я приду за твоей головой! — выкрикнула в ответ воительница.

Но теперь её горячий порыв остановил уже купец. Он положил ладонь на плечо, мягко говоря:

— Не горячись. Если этой твари хочется поиграть, пусть поиграет. У нас есть бойцы, которые смогут выстоять против мертвеца.

— Вы что, будете ему потворствовать? Чтобы он издевался над нами и...?

— Остынь. Летус сейчас идёт за подмогой. Не забывай о некроманте. Мы сами с ним не справимся, а вот когда вернётся эльф, тогда уж... Нам надо просто потянуть время.

Алёна проглотила обидные слова, готовые уже сорваться с языка. В доводах Коновалова имелся определённый резон. Алёна уступила давлению, заглушая голос ярости в собственной душе.

Первым на бой вышел Назар. Разгорячённый короткой схваткой кузнец кипел нерастраченной силой и злостью. Огромный молот в его руках казался почти игрушечным, невесомым, так легко он перекидывал его с одной руки на другую. Увидев гиганта, Спех широко усмехнулся, обнажив острые, как у щуки, зубы.

— Против тебя сложно найти достойного соперника, — начал он, оглядывая гиганта. — Хотя есть один подходящий. Берёг его для более поздних времён, но что уж теперь... Встречайте старого знакомого!

Вот тут уж Алёна не сдержалась. Привыкшая держать себя в руках воительница стиснула зубы и прошипела грязное ругательство. Стоящий рядом купец вскинул брови, но предусмотрительно промолчал. Слишком уж много злости плескалось в карих глазах. Не хотелось ему быть тем, на кого она выплеснется.

На открытое пространство вышел Наум. Отрубленная голова была грубо пришита суконными нитками, что, впрочем, ничуть не снижало угрожающего вида. Скорее уж наоборот. На этот раз гигант не был закрыт бронёй, но, учитывая поразительную устойчивость мертвецов к ранам и увечьям, отсутствие её ничего не меняло.

Таким же незначительным, в сравнении с тем самым, смертельным, боем была и смена оружия. Лишившийся молниевого молота, Наум-мертвец вооружился массивной палицей, сделанной из небольшого деревца, у которого грубо обломали ветви. Получившееся в результате оружие, хоть и выглядело неказисто, вполне было способно размолотить в кровавую кашу любого смертного. Противники вполне стоили друг друга.

— Надо было сжечь его тело! — прошипела Алёна, неотрывно следя сузившимися в щёлку глазами за грузно шагающим мертвяком.

— Знали бы, где упасть... — задумчиво произнёс купец. — Кузнецу тяжко придётся, но, думаю, сдюжит. А пока стоит позаботиться о раненых.

Коновалов принялся спускаться по лестнице, оставляя Алёну в одиночестве. Он не отдал девушке приказа помогать внизу, поэтому она решила остаться. Так или иначе, нового сражения с нежитью не избежать, поэтому стоило присмотреться к противнику, изучить повадки, найти слабые места. Девушка сжала кулаки до боли, стиснула зубы. Ей требовалось немало сил и воли, чтобы оставаться на месте.

Между тем, Назар решительно шагал вперёд. Кузнец нисколько не беспокоился за свою жизнь, уходя от спасительных ворот. Да и успел бы он укрыться за ними в случае какой неожиданной подлости? Вряд ли. Так что бравада имела под собой определённый смысл. Мёртвый гигант с палицей, подчиняясь еле заметному жесту Спеха, двинулся навстречу. Два гиганта сошлись почти в центре поляны. Со стороны это походило на бой поединщиков, коих выставляют от каждой армии перед большой сечей. Про таких рассказывают в легендах. И пусть даже нынешние армии были немногочисленными, градуса напряжения у зрителей это не снижало ни на йоту.

Назар, мерно шагающий навстречу противнику, в последний момент резко ускорился, срываясь на бег. Молот описал широкую дугу и... врезался в подставленную палицу. Оживлённый громила почти не потерял скорости и сноровки. А взятое у природы оружие устояло перед выкованным руками человека. Началась битва гигантов. Могучие удары сыпались с обеих сторон, рык и рёв разносились над поляной, ярость человека пыталась победить холодное упорство мертвеца.

Первые минуты казалось, будто силы равны. Ни один из соперников не мог нанести сколько-нибудь серьёзную травму. Лишь несколько мелких царапин у кузнеца, да пара ушибов у зомби, на которые тот не обратил ни малейшего внимания.

Однако, у Наума имелось одно важное преимущество - он не ведал усталости. Кузнец же, пусть и обладал внушительными физическими данными, неутомимым вовсе не был. Наблюдающие за упорной схваткой зрители дружно ахнули, когда молот в его руках дрогнул, отбивая очередной удар. Назар покачнулся, лишь слегка приоткрывая бок, но мертвецу этого хватило. Сучковатая дубина с треском врезалась в бок, сбивая кузнеца с ног. Назар прокатился по траве, но молот из рук не выпустил. Зомби шагал к нему, готовый окончательно разобраться с живым. Кузнец просто не успевал встать.

Алёна тут же вспомнила уроки Прохора. Но Назар не проходил такого обучения! Что он может сделать в такой ситуации? Он уже почти обречён! Девушка еле слышно простонала, смиряясь с гибелью могучего союзника.

Кузнец валялся на земле, беспомощно следя за мертвецом. Наум же приблизился вплотную, поднял дубину к небу и резко опустил. Мощный удар, которым можно дробить камни. Что уж говорить о хрупкой человеческой плоти!

Назар увернулся. Он перекатился в сторону в самый последний миг. Дубина нежити врезалась в землю, разбрасывая в стороны комья размером в кулак. Кузнец же вскочил, словно подброшенный пружиной. Назар ухватился руками за шею противника и, отклонив на миг голову назад, в следующий ударил со всего размаха лбом прямо в переносицу зомби.

Хруст ломающихся костей услышали все, кто стоял на стене. Будь на месте Наума живой человек, такой удар совершенно точно выбил бы из него дух, а, возможно, и жизнь. Мёртвое, однако, не способно умереть вновь, но сила удара поколебала монстра. Мертвец отшатнулся, мотая головой. Он выглядел, как тот, кто сбит с толку, ошеломлён, не понимает, где находится. Назар не стал ждать, пока противник придёт в себя. Кузнец подхватил с травы выроненный молот и ударил. Точно так же, как незадолго до этого мертвец — сверху вниз. Вот только зомби не успел увернуться. Каким бы крепким ни был череп Наума, но удар опытного кузнеца выдержать ему было не суждено. Голова мертвеца будто взорвалась изнутри, осколки костей и брызги мозгов разлетелись на несколько метров. Обезглавленное тело постояло пару секунд, а после плашмя рухнуло вниз.

— Браво! Отличный бой! Поздравляю с победой, — язвительно заметил Спех, демонстративно хлопая в ладоши. — Что ж, можешь возвращаться. Ты заслужил право прожить ещё один день. Кто следующий?

Вопрос вожак нежити выкрикнул, обращаясь к зрителям на стенах. Вот только кузнец не собирался так просто уходить.

— Я буду сражаться дальше! — выкрикнул Назар.

Спех рассмеялся. В этом звуке не слышалось даже нотки эмоций. Так может смеяться камень, если у него вдруг откроется такая способность.

— Нет. Ты уйдёшь. Мы договорились на бой. Ты выиграл. Теперь уходи. Пусть теперь другой проверит свою силушку.

Он замолчал на несколько секунд, наблюдая за действиями кузнеца. Затем медленно произнося слова, спросил:

— Ты хочешь нарушить этот договор? Напасть на меня?

Наблюдатели на стене затаили дыхание. Если Назар атакует Спеха, то нежить точно встанет на защиту хозяина. Каким бы сильным ни был кузнец, против армии нежити ему не выстоять. А укрывшиеся за стеной люди не успеют прийти на помощь. Да и если успеют, что будет дальше? Спех точно отправит своих подчинённых на штурм. Всё закончится! Все умрут!

Вероятно, подобные мысли появились и в голове кузнеца. Назар глухо прорычал что-то нечленораздельное, после чего плюнул под ноги и, развернувшись, демонстративно забросил молот на плечо и зашагал к воротам. Спех некоторое время следил за ним, после чего снова выкрикнул:

— Так что, кто следующий?

Желающий нашёлся, пусть и не сразу. Один за другим люди выходили на сражение против мертвецов. Кому-то доставался обычный зомби, другим же приходилось противостоять волкам. И далеко не каждый живой одерживал верх. Будь это соревнование, смертные, возможно, и одержали бы победу по очкам. Но тот фарс, что разворачивался перед воротами, никак не влиял на ситуацию. Пародия на гладиаторские бои развлекала только Спеха. Для людей же бои один на один просто добавляли столь необходимое время.

Алёна следила за схватками, переживая каждое поражение и облегчённо вздыхая, когда человеку удавалось одержать верх. Она чувствовала свою бесполезность, не в силах ничего предпринять для того, чтобы помочь.

Между тем, ещё одна девушка, наоборот, нашла себе полезное занятие. Катерина, наблюдавшая за первым столкновением со стены, тут же ринулась по ступенькам, когда оно завершилось. Едва не переломав себе ноги, она слетела вниз и натолкнулась на окровавленных воинов, которые только-только успели войти через закрывающиеся ворота.

Война — грязное дело. Катерине казалось, что она уже поняла смысл этой фразы после всех пережитых в тайге событий. Но сейчас, нос к носу столкнувшись в вырвавшимися из ада воинами, внезапно осознала, насколько наивны были её предыдущие представления. Видя перед собой безвольные, окровавленные тела тех, кто ещё минуту назад дышал, говорил, о чём-то мечтал, верил, видя сочащиеся кровью раны и бледные лица раненых, Катерина мысленно сжалась от ледяного ужаса, сковавшего её.

— Скорее! Раненых тащите в общий зал! Мне нужна горячая вода и чистые тряпки для перевязки! Живо-живо!

Громовой, зычный голос Татьяны развеял иллюзию, овладевшую юной журналисткой. Слова женщины были обращены не к ней, но девушка сама не сознавая, что делает, шагнула вперёд, подхватывая раненого бородача, зажимающего левый разодранный бок.

— Держись, дяденька! Я помогу!

Мужчина неожиданно тяжело навалился на неё. Катерина покачнулась, но устояла. Стиснув зубы, вцепившись в руку раненого, она потащила неподъёмный груз по улице.

Путь показался Катерине вечностью. Последние десять шагов она вообще перестала соображать, держась только на упрямстве и на неведомо откуда взявшихся крохах силы. Она переставляла ноги, слыша только шумное дыхание, вырывающееся из её собственной груди да бешено колотящееся сердце. Когда тяжесть неожиданно исчезла, девушка не сразу сообразила, что происходит. Она подняла опущенную голову, обнаружив, что её раненого забрали мужчины. Журналистка на дрожащих от перенапряжения ногах прислонилась к стене дома, пытаясь перевести дух.

Дверь открылась, оттуда пахнуло жуткой смесью запахов крови, смерти и пота. Девушка, закрывшая глаза, отчетливо услышала в шуме, царящем внутри импровизированного лазарета:

— Почему никто не промывает раны? Вы что, собираетесь просто стоять здесь и глазами хлопать?

И снова голос старосты прииска подхлестнул Катерину. Усталость пропала, энергия и силы хлынули в девушку из ниоткуда. Открыв глаза, она решительно вошла внутрь. Быстро окинув взглядом помещение, Катерина нашла таз с водой, уже приготовленный для омовения, тряпку и раненого. Шагнувший было к нему мужчина внезапно для себя самого оказался оттеснён в сторону. Девчушка схватила кусок ткани, смочила и принялась промывать рану.

— Чего стоишь, истукан? — услышал ошеломлённый воин. — Тащи другого раненого! Нечего хлебалом тут щёлкать!

Закрыв рот, мужчина кивнул и кинулся на улицу. Внутри же вовсю кипела работа. Две женщины, превратившиеся в медсестёр, пытались спасти тех, в ком ещё держалась жизнь…

Когда солнце начало опускаться к деревьям, Спех, до этого момента спокойно наблюдавший за схватками и отпускавший язвительные комментарии, обернулся к зарослям. Стоящим на стене людям ничего не было видно, но для командующего нежитью это явно было не так.

— На сегодня наши бои закончены! Отдыхайте, восстанавливайте силы. Увидимся завтра!

После этих прощальных слов Спех скрылся в зарослях. Исчез без следа, а вот мертвецы остались. Те, что сохраняли целостность. И среди них четверо волков. Слабая надежда, что ночью может открыться свободный выход из крепости, угасла сразу. Рисковать выходить в атаку против нежити ночью никому не хотелось. Тем более, что теперь сдерживающего фактора в виде вожака, способного остановить мертвецов, не было. А значит, нежить будет рвать живых без остановки.

— Стража остаётся на стенах, остальные идут ужинать и спать! Завтра будет тяжёлый день! — зычно скомандовал Коновалов.

Купец старался держаться уверенно и спокойно, хотя внутри всё дрожало от ужаса. Он не видел перспектив выживания. Все те, кто находился внутри высокого деревянного частокола, были обречены на смерть.

Расходились все в подавленном настроении. Ушедший за подмогой эльф вернется нескоро. Вряд ли Спех будет «развлекаться» с живыми так долго. Уныние и отчаяние повисли над прииском. Никто не улыбался, даже разговоры, едва начавшись, почти сразу затихали.

Единственное место, где было хоть какое-то подобие оптимизма, находилось в лазарете. Татьяна успевала везде. Она разговаривала с ранеными, поправляла повязки, вливала лечебные настои, где силой, а где уговорами. Она успевала везде. Катерина, записавшая себя в добровольные помощницы и медсестры, могла только дивиться такой энергии и выносливости. Сама девушка едва держалась на ногах. День вымотал её до предела. Единственное, чего хотелось — найти укромный уголок, свернуться в клубок, закрыть глаза и провалиться в сон. Но для этого следовало сначала позаботиться о всех раненых. Катерина стиснула зубы и поспешила на помощь Татьяне.

***

Ночь опустилась резко, словно в небесах задёрнули занавес. Вокруг поселения сразу стало темно. Даже свет факелов почти ничего не менял. Стоящие на страже зомби стали чёрными тенями, едва различимыми со стен. Хотя никто из оставленных на страже людей и не хотел разглядывать мертвецов. Только чувство долга и инстинкт самосохранения заставляли коситься на покачивающихся зомби, одновременно обшаривая взглядом заросли вокруг поселения.

Фома Веслов, которому выпала стража в районе полуночи, конечно, был не рад такому назначению. Сегодня до него не дошла очередь сражаться с мертвецами, но даже наблюдения за другими вызывали у него нешуточный страх. Фома не сомневался, что завтра ему придётся выйти на бой. И это пугало буквально до ужаса. Веслов гнал от себя сонливость, пытаясь найти какой-нибудь приемлемый выход из ситуации. Будучи игроком по натуре, он даже подумывал устроить пари с кем-нибудь из охраны или старателей, чтобы тот выступил вместо него. Однако, у этой идеи имелся существенный изъян — азарт в Фоме не сочетался с удачей. Скорее уж, наоборот, он чаще проигрывал даже в ничего не стоящих спорах, а уж в настолько важных…

«Что же делать? Может, попробовать сбежать отсюда? Доберусь до людей, расскажу о мертвецах. Нельзя же надеяться только на эльфа? Чем больше будет гонцов, тем выше шансы…»

Поглощённый размышлениями, Фома несколько отвлёкся от своей основной задачи — следить за окрестностями. И когда вынырнул из собственных мыслей, не сразу осознал, что изменилось. Воздух за левым плечом еле заметно колыхнулся, отчего сердце сразу бухнуло в пятки. Ужас сковал мужчину, на лбу выступила испарина.

— Ты действительно не очень-то умный, — прошелестело в левом ухе. — Не дёргайся и не кричи — будешь жить. Ты же хочешь жить?

Фома кивнул, но затем, сообразив, что этого жеста может оказаться недостаточно, прохрипел пересохшим горлом:

— Да. Хочу.

— Отлично. Просто не поднимай тревогу. И тогда, возможно, останешься в живых. Понял меня?

Веслов мелко-мелко закивал, ощущая, как ледяной ком в сердце разрастается. Он уже даже говорить от страха не мог, не то чтобы оказать сопротивление. Неизвестный враг негромко хмыкнул, а затем исчез! Фома не сразу понял, что остался один. Долгие десять или двадцать секунд он просто стоял, не в силах пошевелиться. Когда же страх, наконец, разжал свои ледяные когти, он обернулся, опасаясь увидеть перед собой морду жуткого монстра. Конечно, никого рядом не было.

Страх ещё таял ледяной глыбой в животе, тогда как в голове уже замелькали мысли. Как поступить? Забить тревогу, сообщив о проникновении неизвестной угрозы внутрь крепости? Или же промолчать, спасая свою шкуру? Представив первый вариант в голове, Фома вообразил, как будет оправдываться перед Коноваловым за то, что пропустил врага, что поднял тревогу поздно. Да и найдут ли нарушителя вообще? Он ведь двигался настолько тихо и незаметно. Да уж, остальные могут посчитать Веслова обычным трусом, боящимся любой тени.

Второй вариант, в свою очередь, давал надежду на благоприятный исход. Фома видел силу нежити, а слова неизвестного, пусть и нельзя было им верить безоговорочно, всё же давали шанс выжить во всей этой заварушке.

«Так и поступлю. Буду стоять дальше. Скажем, что я просто ничего и никого не заметил. Смотрел в другую сторону и не увидел мелькнувшей тени. Может же такое быть? Конечно, может...»

Успокаивая себя такими мыслями, Фома вернулся к обязанностям стража. Вглядываясь в темноту, он напряжённо стоял на вышке. Ему постоянно чудилось, будто за спиной сейчас появится тень, которая снова заговорит с ним. Или даже убьёт. Дрожа от страха, Веслов молился святым Покровителям, чтобы поскорее взошло солнце.

Незримая тень скользнула со стены вглубь спящего поселения. Она перебежала открытое пространство и, не снижая скорости, взлетела по стене, остановившись лишь на коньке. Сидящий на корточках, сгорбившийся, втянувший голову в плечи неизвестный чем-то походил на нахохлившуюся птицу, устроившуюся на ветке. Но это сравнение было крайне далеко от реальности. Тень выпрямилась, а после быстрой молнией понеслась по крышам. Цель была обозначена заранее, поэтому медлить не имело смысла. Ночь, к сожалению, не длится вечно, поэтому не следовало терять драгоценное время зря.

Нужный дом нашёлся легко. Запахи трав, спирта и крови вели не хуже указателей в городах. Незваный гость устроился на соседней крыше, но расстояние не было преградой. Тень застыла, ожидая благоприятного момента.

Дверь приоткрылась, выпуская наружу новую волну запахов. Металлический привкус крови, казалось, остался на губах. Жажда колыхнулась внутри, покрывая мир багровой вуалью. Одним могучим прыжком нарушитель перемахнул через улицу, приземлившись прямо на пороге начавшей открываться двери. Схватив за ручку, он дёрнул её на себя, открывая шире. На пороге, за дверью, никого не оказалось, но эта неправильность прошла мимо сознания. Цель была слишком близка, желание схватить её стало нестерпимым.

Сени оказались преодолены за один прыжок. Вторая дверь, ведущая в жилые комнаты, распахнулась с жутким грохотом. Стоящая в центре, между койками с ранеными, Катерина так и застыла соляным столпом с тазом горячей воды в руках. Её голубые глаза просветлели от нахлынувшего ужаса. Страх просто парализовал девушку.

Существо, бывшее некоторое время назад Еремеем, чувствовало этот страх. Для него он был сродни острой приправе к блюду. Страх и ужас смертных были не менее желанными для вампира, чем их кровь. Еремей специально остановился на секунду, чтобы девчонка успела разглядеть его перед своей смертью. Наслаждение пронизывало вампира, мышцы трепетали, а багровый туман в голове стал более густым.

Именно эта эйфория и сыграла злую шутку. Когда за спиной легонько скрипнула половица, Еремей обернулся, но даже его сверхъестественной скорости не хватило для того, чтобы избежать нападения. Зелёные плети выстрелили со всех сторон, пронзая, хватая, опутывая вампира. Тот рванулся изо всех сил. Несколько живых «верёвок» лопнули, распространяя в воздухе острый пряный запах, на сломах их выступил белёсый сок. Вот только плетей было слишком много. И каждая из них снабжена острыми шипами, глубоко вонзившимися в пленённого монстра. Вампир взревел, не оставляя попыток освободиться.

— Вот значит, кто прятался в лесной чаще. Это о тебе предупреждал меня лес.

Друид, устроивший ловушку для незваного гостя, вышел из-за спины обездвиженного вампира, посмотрев тому в глаза. Лицо Переслава выражало только одну эмоцию — отвращение.

— Кто это такой? — еле слышно выдохнула Катерина.

— Да, кто это? — более громким голосом повторила вопрос Татьяна.

Идею устроить из лазарета ловушку для неведомого монстра она сначала восприняла в штыки, но друид сумел убедить, что другого варианта просто не существует. Теперь же предводительница старателей вглядывалась в чужака, пытаясь понять, куда всех их привела затеянная служителем Природы авантюра.

Выглядел пойманный жутко. В облике бывшего Еремея оставалось ещё очень много от человека, включая одежду. Однако, имелись и некоторые отличия. Бледная кожа, острые клыки, которые никак не могли принадлежать канийцу или хадаганцу, и, самое главное — глаза. Карие при жизни, они стали абсолютно чёрными. Небольшой кружок зрачка, ранее размещавшийся в центре радужной оболочки, расширился до невозможности, затопив чернотой всю видимую область глаза. Одного мимолётного взгляда в эти глаза хватало, чтобы даже в самом храбром сердце появился страх.

— Это создание называют кровососом. Или вампиром, если вам ближе научное название.

— Он не человек? — удивлённо спросила Катерина.

— Уже нет. Тот, кем он был раньше, умер. Эта же тварь противна самой жизни, её не должно быть под солнцем Сарнаута!

— Как его убить? — спросила уже Татьяна.

Пришедшая в себя женщина переключилась на более насущные вопросы. Путы друида держали вампира крепко, но не оставлять же его здесь навсегда?

— Кровососы крайне сильны и невероятно быстры. Несмотря на то, что они пьют кровь живых, сами они лишены этой живительной жидкости. В их жилах нет даже капли крови. Раны, нанесённые обычным оружием, заживают очень быстро. Поэтому в прямой схватке, да ещё ночью, даже ветерану не выстоять против него.

— Мы поняли тебя, Переслав! Как убить его? — прервала лекцию Татьяна.

Она повысила голос, добавив в него гневные нотки. Друид ухмыльнулся, но предпочёл не испытывать и дальше терпение женщины. Он ответил спокойно и деловито:

— Есть разные способы: отрубить голову, сжечь... Говорят, что эти твари крайне чувствительны к серебру и солнечному свету. Но я не уверен, что серебряное оружие и свет могут убить их. Скорее всего, они просто ослабляют вампиров. Ещё я читал о том, что помогает осиновый кол, забитый в сердце.

— И что выберем? — снова прервала его Татьяна.

— Отрубим голову, а тело сожжём. Наилучший вариант.

Услышав приговор, Еремей задёргался сильнее. Хриплое рычание, которое он издавал после своего пленения, сменилось рокочущими звуками, в которых люди сумели различить слова:

— Вы все сдохнете! Владычица придёт за вами! Она выпьет всю вашу кровь до последней капли! Вы все умрёте! Все умрёте!

Друид подошёл к нему, глядя прямо в глаза. Он был человеком, и чувствовал страх, глядя в их бездонную пустоту. Но одновременно Переслав был и тем, кто слышал голос Природы, чувствовал биение пульса всех живых существ. Тварь, что стояла перед ним, была противна всему живому. Её нужно было уничтожить. Истребить без следа!

— Все умирают, — философски отозвался друид, когда вампир захлебнулся проклятьями. — Но наши души попадут в лучший мир, а вот что будет с тобой?

Острый топор ударил в шею, одним движением отделив голову от тела. И сразу же из окружающего крепость леса раздался громкий вопль, в котором смешались боль и ярость.

— Огонь! Зажигайте огонь! — проревел приказ Коновалов.

Купец не слишком верил в слова друида о неведомом зле. И когда тот предложил устроить ловушку, откровенно высмеял идею. Переславу пришлось пообещать, что он вступит в бой с нежитью, если ловушка не сработает и никто не явится. Теперь же, слыша жуткие звуки, купец понял, что тот был прав.

Факелы на стенах вспыхнули ярче, разгоняя ночной мрак. Поселение осветилось, будто уже наступило утро. Вооружённые люди высыпали на улицу, спросонья мало что понимая. Лишь несколько бойцов были предупреждены заранее, остальные же пребывали в неведении. Друид настоял на секретности, не зная наверняка, нет ли предателя внутри их рядов.

Они ждали нового нападения всю ночь, стоя на стенах и вглядываясь в темноту. Только когда восток начал светлеть, люди вздохнули свободнее. Они уже знали, что вампиры не переносят солнечный свет. А значит, они проживут ещё какое-то время. По крайней мере, до следующей ночи.

Военный совет собрался в домике священника. Это было единственное место, где можно было не беспокоиться о том, что их подслушают. Выставив часовых, Коновалов встал из-за стола, оглядывая «советников». В их число входила Татьяна, её муж, Переслав, Алёна и Катерина. Последнюю назвать советником было трудно, но провести совет без настырной журналистки всё равно было нельзя. Так что пришлось пригласить.

— Что будем дальше делать, други? — спросил купец, убедившись, что все слушают и готовы к разговору.

— Надо найти остальных, — тут же отозвался друид.

— Есть ещё вампиры? — испуганно спросила Катерина.

Девушка ещё не до конца пришла в себя после сыгранной роли «жертвы», поэтому её рука, держащая перо над пергаментом, ощутимо дрожала.

— Да. Пойманный нами был новообращённым. Помните его слова о «Владычице»? Это наверняка его хозяйка. Вампирша, что обратила его. Нам нужно найти её логово и расправиться с ней.

— Прямо сейчас? — спросила купец.

— Да. Ночью нам против вампира не выстоять. Идти надо днём. Иначе до завтрашнего утра не доживёт никто.

— Вы забываете об одной проблеме, — вступила в беседу Алёна. — За воротами нас ждёт армия нежити.

— Я помню, — ответил друид, переведя взгляд на девушку. — Придётся убить их всех.

— Это шутка такая, Переслав?— возмущённо воскликнула Татьяна. — Ты что, не знаешь, чего нам стоило вчерашнее сражение? Если мы выйдем в поле, то нас просто уничтожат!

Друид скривился, словно проглотил горькую пилюлю, но ответил ровным тоном:

— У нас просто нет выбора. Мы дадим последний бой. Или умрём жалкими трусами, прячась в домах.

— Почему бы нам не спрятаться? — спросил Коновалов. — Летус ушёл за помощью и…

— Никуда он не ушёл, — прервал купца друид. — Я уже говорил, ночью вампиры намного сильнее любого человека. И даже эльфу не уйти от них. Я почти уверен, что ваш друг уже мёртв. Или тоже обращён, как…

Разговор на некоторое время прервался. Каждый думал об уже сказанном. Никому не хотелось выходить на бой с мертвецами, все пытались придумать иной выход. Пытались, но не находили.

— Это безумие, — первой прервала молчание Татьяна. — Нежить за стенами просто убьёт нас! Вчера мы выжили только потому, что этот Спех играл с нами. Но сегодня…

— Сегодня на вашей стороне буду сражаться я. И святой отец, — произнёс Переслав.

Агафон, скромно сидящий в дальнем углу, при последних словах друида удивлённо вскинул брови и привстал со стула.

— Что я могу? — робко спросил он. — Я же не воитель какой. Да и вера моя…

— Именно ваша вера и нужна сейчас, святой отец, — решительно заговорил Переслав. — Мы с вами расходимся во многом, но одно я знаю точно: лучшее оружие против мёртвых — Свет. Вы можете благословить наше оружие, стрелы, копья и мечи, чтобы они разили нежить.

— Верно! — поддержала друида Алёна. — Благословенное оружие — то, что надо против нежити!

Священник неуверенно кивнул, смущаясь под скрестившимися на нём взглядами.

— Решено! — подвёл итог совета купец. — Тогда начнём готовиться к битве! Времени у нас в обрез!

Вопреки опасениям, Спех не повёл свою свору мертвецов на штурм с первыми лучами солнца. Вожак нежити появился рано, но просто занял свою обычную позицию на краю чащи. На этот раз он не призывал ни к каким дуэлям или боям для потехи, а лишь хмуро следил за мелькающими над краем стены головами защитников. Судя по всему, «хозяин» Спеха запретил ему проявлять самодеятельность и убивать наглых смертных. Это играло на руку защитникам, которые могли вступить в бой на своих условиях. Приготовления кипели, в поселении царила лихорадочная суета. Конечно, мало кому понравился предложенный начальством план, но понимание, что в противном случае они всё равно умрут, только уже без единого шанса, подстёгивал даже самых трусливых.

Фома так и не признался в своей слабости. Когда через некоторое время после беседы с «тенью» поднялся шум, он опасался самого худшего. А уж после выхода друида, показавшего всем отрубленную голову монстра и принявшегося рассказывать о нём, страх разоблачения стал нестерпимым. К невероятному удивлению Веслова, никаких обвинений не последовало. Все подумали, что вампир применил свои способности, незаметно проскользнув мимо охранников. Несмотря на это, чувство вины жгло грудь мужчины, заставляя его работать с невероятным усердием.

— Спокойнее, Фома! Зашибёшь же! — крикнула ему Татьяна, когда он едва не сбил с ног журналистку, таща на спине мешок с паклей. — Не спеши, без тебя не начнут!

Веслов только сильнее наклонил голову и быстро пробежал мимо. Смотреть на предводительницу не было сил, стыд и вина душили не хуже удавки, наброшенной на шею...