Как не проспать день рождения Айденуса?

[Пушинки]

— Соль! Ты что, спишь ещё?! — искренне возмутилась влетевшая на всех парах в комнату мать и всплеснула руками так, будто бы сон ранним зимним утром являлся, по её мнению, чудовещнейшим из грехов.

— Нихаз с тобой, — недовольно проворчала светловолосая канийка и лишь больше натянула на голову тяжёлое пуховое одеяло, — я спать хочу.

— Какое спать в такой день?— охнула женщина и схватилась руками за голову, словно та вдруг ни с того ни с сего начала жутко болеть.

— Да какой день, утро же ёще… — продолжила высказывать своё недовольство девушка и крепко зажмурилась, надеясь, что так она сможет приманить к себе ускользающий от неё, как песок между пальцев, сладкий сон. — Не знаю как у тебя, а у меня сегодня день под названием понедельник, а это значит, что я имею полное право отсыпаться после чд. Я и так пахала, а ты мне отдохнуть ещё не даёшь.

— А я сказала — вставать! — громко приказала мать сонного чуда с золотистыми глазками и, не дожидаясь какой-то реакции, которая, вероятно, так бы и не последовала, резко стянула с кровати одеяло под визг дочери. — Ты должна привести себя в порядок в ближайшие двадцать минут, а то мы опоздаем!

— Да что произошло-то..? — обиженно надув щёки и потирая руками заспанные глаза, поинтересовалась Соль. 

Ей совсем не хотелось подниматься, но пришлось сесть, раз уж одеяло забрали, то оставаться в постели было решением мало полезным. Но, посетовав на пропавшее, надо сказать заслуженное, время для сна, канийка решила всё же разобраться, в чём дело.

— Сегодня великий праздник! — торжественно объявила мать и с важным видом задрала нос к потолку.

— Мой выходной? — устало, но с долей язвительности уточнила девушка, за что получила одеялом по лицу; пожалела она лишь о том, что прилетело её счастье к ней слишком поздно.

— Нет! И кто тебя такой лентяйкой вырастил?

— Да ты и вырастила… — промямлила Соль.

— Сегодня день рождения у Великого мага Кватоха и главы нашей лигийской фракции, у Айденуса!

— А… — задумчиво протянула канийка и замолчала, затем вдруг её глаза округлились и стали даже напоминать крабьи — Ааа! Так что же ты раньше не сказала?

— Да я говорила тебе!

— Когда?

— Вчера!

— Вчера не считается, надо было сегодня! — на этих словах девушка буквально подскочила с кровати, так что та жалобно скрипнула, словно кто-то ущипнул поросёнка. — Сколько у нас осталось времени?

— Не знаю, как у нас, а у тебя вот осталось пятнадцать минут, пока ты тут вредничала. В общем, я тебя жду в девять сорок, чтобы к тому времени ты уже была у порога, — серьёзно сказала мать и захлопнула дверь. Тяжёлый дубовый треугольник неохотно затворился, оставив шокированную до крайней степени всем происходящим Соль наедине с собой и своими хаотично мечущимися мыслями.

Отойдя от первого шока, на что девушке потребовалось несколько минут, она всё же выпустила из рук одеяло, которое так и держала и, найдя на ближайшем стуле второй гольф — первый она почему-то вчера забыла снять, видимо, слишком устала после шести боёв чемпионского доминиона — поспешно натянула себе его на правую ногу. Дальше начались метания, примерки разных нарядов, фырканье и закатывание к потолку глаз. Одно было слишком тесным, другое слишком свободным, из-за чего жутко мешалось при ходьбе… Платья были то слишком длинными, то слишком короткими, то слишком идеально доходящим до колен, ни сантиметром ниже, ни сантиметром выше, и это жутко раздражало.

— Нихаз бери весь этот клоунский цирк с приличиями! — тихо прокричала канийка, практически не добавляя голоса и шевеля одними лишь губами, и вцепилась руками себе в волосы, тут её глаза ярко сверкнули, и она, ошеломлённая, взвыла — Ещё же и прическу делать… Вот говорила мне мама идти в стилисты, чтобы натренировать процесс сбора до автоматизма. Нет же, надо было идти в инженеры…

Перевернув в комнате всё вверх дном, через десять минут Соль в итоге всё же смогла справиться с одной из сложнейших задач в её жизни — приведение себя в приличный вид. Выпорхнув за дверь, она наткнулась на свою мать и чудом не сбила её с ног, пока та искала что-то у себя в сумке через плечо. Женщина охнула и покачнулась, но не упала. Дочь подняла на неё полный вины взгляд, который, впрочем, тут же сменился волнительным и бегающим.

— Ну что? Идём? Мы ведь не опаздываем? — нетерпеливо начала засыпать мать вопросами, она буквально слышала, как гулко билось в груди сердце и как кровь кипела в венах.

— Конечно, идём, — согласно кивнула женщина и вручила дочери большой букет пышных астр. Цветки были очень крупными, а купила их мама Соль ещё сегодня утром у старушки в цветочной лавке. Как уверяла та, эти цветы она собрала в сосновом лесу Светолесья, где, несмотря на зимнюю пору, было сравнительно тепло. Медведи там не впадали в спячку, зайцы не меняли шубку, а цветы не только не увядали, но и продолжали расти. 

Семья наконец покинула крыльцо своего дома и быстрым шагом направилась в Торговый ряд, чтобы уже оттуда отправиться на Главную площадь, где стоит, подпирая чистый голубой небосклон, башня Великого мага Айденуса. В этот день, из-за праздника, все ближайшие ряды и сама площадь были наполнены сарнаутцами, их набилось на маленькой территории, как селёдок в бочке и потому было очень шумно. Все что-то обсуждали и часто повышали голос, стараясь перекричать общий гомон и всё же донести свою мысль до собеседника, но это не помогало, и всё равно никто никого не слышал. Приходилось с трудом продираться сквозь толпу, стараясь попутно не уронить букет и не помять ненароком цветы. Ведь их Соль собиралась подарить самому Великому магу. А как можно Айденусу подарить что-то мятное, грязное и неприглядное? Никак.

В честь дня рождения Великий маг наконец-таки выбирался из своей башни, что вообще он делал достаточно редко и только по особым случая торжеств. Когда же такое случалось, все лигийцы устремлялись в столицу, чтобы лично побеседовать со страцем или сделать ему подношение. Для Соль же это был дважды особенный праздник, ведь до этого они с матерью жили далеко от столицы, в умойрской глубинке, а это был первый раз, когда они вживую видели Айденуса. И оттого она пребывала в диком восторге, несмотря на шум, несмотря на толпу, несмотря на всё то, что обычно легко выводило её из себя.

Просмотреть полную запись