Прогулки одинокого барда. Глава 16

[Пушинки]

У древа с голубыми цветами:

— Так... Что нам нужно сделать? — наконец подала неуверенный голосок Лют, яростно теребя нежно-голубую прядку волос, в чём абсолютно не отдавала себе отчёта.

— Хозяин таверны говорил, что где-то здесь, — медленно начал Ар, но девушка быстро его подхватила и получилось так, что закончили фразу они складно в один голос, — должен быть источник воды.

Спутники вопросительно переглянулись. Никто не знал, что делать дальше. Ждать? Чего? Пока древо отцветёт и сумасшедшая луна закатится за горизонт? Лют переминалась с ноги на ногу, она явно чувствовала себя неуютно. Что-то очень тревожило её, но она никак не могла понять, что же именно.

— Так... — пробормотала себе под нос девушка, пытаясь настроить свой мозг на мыслительный процесс, желательно причём, чтобы продуктивный. — Нам нужна вода, то есть какой-то источник... Как конкретно он выглядит, мы не знаем. Где именно его искать, мы тоже, к сожалению, не знаем. Остаётся... Проверить все варианты?

Лют пошатнулась и медленно двинулись в обход дубообразного древа. Удивительно чистая, хрустальная мелодия ласкала слух. От неё в душе зарождалось какое-то ощущение вечного покоя, мира и любви... Чего-то невероятно прекрасного. Такого, что не сможет передать посредством пера ни один летописец. Полный круг вокруг древа, которое было на деле довольно массивным и могло сравниться в размерах с дубом в Лукоморье – быть может оно было его братом – занял минуты две или три. Но он никак не помог обнаружить источник. Вновь встретившись с Аром, она лишь расстроенно покачала головой, недоумённо пожала тоненькими острыми плечиками и опустилась на прохладную тёмно-синюю траву, прислоняясь к массивному стволу музыкального древа спиной. Так она сидела минуту, две, десять, но ничего не менялось. Ар молча пристально смотрел на луну, будто она могла выдать ему под пытками взглядом решение ребуса. Музыка звучала всё так же чисто и невинно, в какой-то момент даже показалось, что не осталось больше ничего, кроме луны, нежно-голубого сияния и этой журчащей мелодии перезвонов. 

Когда на Умойр опускается тьма, становятся отчётливее звуки. Внезапно Лют напряглась и внимательно вслушалась в звуки окружающей её среды. Что-то определённо журчало подобно ручью. Убедившись в том, что это ей не кажется, она встрепенулась и огляделась по сторонам – воды нигде не было видно. Она затаила дыхание, чтобы никакой даже малейший звук ей не мешал и вновь услышала журчание. Теперь она поняла, и понятое её шокировало, это журчало дерево. Течение воды, если это была, конечно, вода, было внутри дубообразного растения крупнейших размеров.

— Это в нём течёт вода... — ошарашенно пролепетала слабым голосом Лют. — Она течёт там, внутри, под корой, по капиллярам, как кровь в твоём теле по венам. 

— Это значит, что нужно срубить его? — спросил Ар, не понимая тревожный тон спутницы и её мертвенную бледность. 

— Да не обязательно, — пробурчала Лютня, начиная слегка злиться на то, что эльф не понимает, что именно она имеет в виду, что тревожит её и чего она опасается. Но быстро успокоившись, девушка решила, что нет никакого толка проявлять какую бы то ни было агрессию, ведь она не только бессмысленна, но и может повлечь за собой вполне определённые горькие сожаления. Поэтому она сдержала в себе все рвущиеся на волю мысли и негромко, но чётко и уверенно произнесла. — Можно проделать небольшое отверстие в коре древа, так вода сможет вытечь через него. 

— Так что, может, тогда всё наше путешествие в целом не так уж плохо и сложилось, — легко улыбаясь, заявил Ар, обращаясь не столько к Лют, сколько к самому себе. Затем он вновь обернулся к подруге и весело спросил. — Ну что, покончим с этим? Нам ещё потом, конечно, три столетия плестись домой, но в конце концов, путь назад всегда видится короче, чем дорога вперёд. Как ты предлагаешь сделать отверстие? Может, использовать лезвие ножа? 

— Попробуй им сковырнуть небольшой кусочек коры, что пониже на стволе. Она вроде бы должна отойти... 

Ар снял со спины мешок, где мирно покоилась всеми забытая потёртая карта с изображением местности, несколько яблок, непонятно откуда взявшихся и ещё какие-то снасти, которым, казалось, не было числа. Некоторым может показаться странным такой вид внутренностей походного мешка. На деле же абсолютно любая сумка абсолютно любого эльфа представляет из себя более или менее то же самое. Там всего навалом. И это никак не варьируется объёмом в зависимости от пола владельца аксессуара. Все эльфы в чём-то одинаковы, зато как часто находится в нужную минуту в родной сумочке то, чего там, по идее, быть даже не должно. Так произошло и сейчас. Ар порылся минуты три в своём кожаном походом мешке и с довольным видом извлёк оттуда небольшой перочинный нож с изгрызенной ручкой бледно-зелёного цвета. Тут эльф вспомнил, когда и как именно приобрёл этот самый нож. 

Дело было пятилетней давности. Тогда он впервые оказался на суслангерском блошином рынке, куда съезжаются купцы со всех сторон света, чтобы продать там свои диковинные товары. Там он и сделал это недорогое приобретение. Помнил он только, что купец был ростом не высок, но и не низок, говорил не быстро и не медленно, но всегда прицокивал и часто щурился, когда смотрел на клиента. Тогда он рассказал Ару целую историю об этом ноже, да так убедительно, что эльф воодушевился и купил его, о чём потом какое-то время жалел. Ведь придя домой, он обнаружил, что потратил не много, не мало - две сотни золотых - на самый заурядный перочинный ножичек, который с досады закинул в походный мешок ещё тогда, столько лет назад. Закинул не как-то намеренно или целенаправленно, просто нужно было деть его куда-нибудь: с глаз долой – из сердца вон, как говорится. И вот именно сейчас он пригодился.

Ар подошёл поближе к древу и аккуратно присел на корточки, ловко прокрутил меж пальцами ножик. Холодное металлическое лезвие синеватого оттенка блеснуло и впилось в дубовую тёмную, практически чёрную кору, которая напоминала чешуйки на теле дракона. Звон дрогнул и раздался хаотичной рассеянной мелодией. В самом деле, когда кусочек древесины отошёл, на руки Ара дунуло неслабым потоком тёплого ветра. Он удивлённо вздрогнул и аккуратно притронулся пальцами к зияющей неоново-голубой трещине. От неё веяло теплом, уверенно и сильно, но при этом воздух не был горячим, скорее напоминающим тепло живого человеческого года.

В оставленной в коре трещинке медленно скапливалась жидкость, словно лимфа, выступающая на поверхности раны, образуя пока ещё только первую каплю. От неё исходил приятный цветочный аромат... 

Просмотреть полную запись