Прогулки одинокого барда. Часть 17

[Пушинки]

Тревожно зашелестела листва, когда Ар достал из сумки склянку и аккуратно приставил её к ране, оставленной на дереве. Лют передёрнуло.

Голубая, сладко пахнущая жидкость неохотно и медленно, практически каплями, стекала в сосуд. Эльф смотрел на эту картину задумчивыми глазами, в душе его будто на какое-то мгновение возникло волнение и тут же погасло, так что он даже не успел его распознать, не успел понять суть тревоги, её первопричину, её источник. Когда жидкость полностью наполнила флягу, он тщательно её закрыл и убрал в сумку. 

«Как-то слишком просто...» — подумалось Ару, из-за чего он нахмурился. Бывают такие моменты, когда ты слишком не доверяешь своей интуиции и глушишь в себе любое необъяснимое чувство или порыв. Здесь же мысль о подвохе, его ожидающем, так же показалась ему бредовой и только поначалу правильной. Ну в самом деле, что значит «соответствовать ожиданиям»? Зачем требовать от жизни излишних сложностей, если тебе дают быстрое и действенное решение возникшей проблемы? 

— И в самом деле... — неосознанно пробормотал эльф и уже громче добавил, оборачиваясь к подруге и закидывая себе на плечи походный мешок, ставший чуточку тяжелее. — Лют, пошли. Нас ждёт дом. 

Но девушка перед ним лежала на земле, будто бы потеряв сознание. Сначала Ару показалось, что она умерла. Он с ужасом бросился к подруге, грохнулся на колени и попытался нащупать у неё пульс. Пульса не было, однако Лютня, к глубочайшему изумлению Ара, дышала. Она дышала спокойно — не слишком тихо, не слишком громко. Могло подуматься, что она спит, но, как оказалось, глаза девушки были лишь прикрыты ресницами, до конца она их не закрывала. Вдруг она что-то беззвучно залепетала, широко распахнув свои глаза, и эльф ужаснулся, увидев, что вместо искрящегося лимонно-золотистого на него направлен никелевый взгляд. 

— Лют? Ты чего? — эльф осторожно коснулся руки девушки, она была тёплой, даже скорее горячей, будто бы у Лют внезапно поднялась температура. 

«Как можно не иметь пульса, но быть с такой температурой...» — в замешательстве подумал эльф, хмуря брови, отчего на лбу появилось несколько складок. 

— Плохо, — прохрипела она, пытаясь приподняться на предплечья. Ар ей помог это сделать. 

— Что-то болит, где? 

— В районе груди что-то так закололо, — каждое слово давалось ей с не дюжим трудом. 

— А сейчас мне кажется, что я не чувствую ног... 

— Слушай, да что могло такого случиться, — не понимая, пробормотал Ар, взъерошивая себе ладонью волосы. — Времени прошло же почти ничего, да и ничего же не случилось... 

Только здесь он заметил, что звук, издаваемый ранее от дерева, изменился. Теперь та мелодия, что звучала, была искажена, словно кто-то впервые в жизни взял в свои руки скрипку, а пение цветов обратилось скрипучими криками, полными отчаяния и желания жить. Всё это происходило на фоне дико шумящей листвы, она словно находилась на штормовом ветру, где её со всех сторон обдували ветры и создавали тем самым непрекращающийся фоновый звук. Эльф поднял взгляд на небо и ещё больше ужаснулся, ведь оно было серым. Таким серым, каким бывает металл меча или кинжала, только оно не сверкало и не серебрилось, а просто серело над головами двух путников. А вместо луны на этом самом стальном небе почему-то оказалось два бирюзово-голубых месяца, развёрнутых друг к другу спинами. 

— Какого Нихаза... — совершенно инстинктивно вырвалось из губ Ара. Затем он перевёл взгляд на Лют и внимательно всмотрелся. 

Кожа у неё была, конечно, бледной, но всё ещё имела живой оттенок, волосы больше не светились и даже почернели на концах, словно их кто-то измазал углём. Но главное, что она дышала. Девушка смотрела не на Ара, а будто бы сквозь него, на самом деле она глядела на небо. Когда эльф это обнаружил, то тут же задумчиво проговорил, словно отчаянно пытаясь настроить диалог с подругой:

— Какое странное небо...

— Ему... — Лютня сделала рваный вздох и слегка покривилась в лице от боли. — Больно. 

— Ладно, Лют, мы идём домой, — уверенно заявил эльф, помогая девушке подняться. Она едва стояла на ногах и немного покачивалась из стороны в сторону, как судно в море. 

— Я не... Я не могу идти, — виновато проговорила Лют, стыдливо опуская голову и впирая взгляд в землю.

— Тогда давай я тебя понесу? 

Лютня в ответ лишь тихо угукнула. Вскоре они уже медленно шли через лес. Ару хотелось бы идти как можно быстрее, но он не мог из-за девушки, а бросить её он тоже не мог, в конце концов, она стала ему так близка за этот короткий срок, да и раньше... Они ведь знакомы столько уже времени. Ну и какая разница, что до этого она не умела говорить. Она всегда была, есть и будет Лют – его любимой и единственной лютней.

Проходя старой тропой, Ар понял, что замечает некоторые странные изменения вокруг. Деревья, которые раньше казались такими массивными, могучими, наполненными жизнью, иссохли, листья с них опали и теперь скукожившиеся валялись у стволов, создавая один сплошной слой толстого грязно–жёлто–зелёного покрывала. Как страшно наблюдать за смертью молодости! Как жутко видеть высохшие совсем ещё юные, недавно хрупкие и нежные салатовые листочки! Какой же ужас охватывает сердце при одном только взгляде на эту пугающую картину! 

Трава будто бы высохла, и теперь под ногами не столько шуршала, сколько, трескаясь, хрустела. Ар шёл той самой походкой, которую можно назвать спешащей, при том, что двигался он медленно. Идти назад было как-то спокойнее. Конечно, настораживали происходящие вокруг странности, но, с другой стороны, дорога была известна, и что ждать впереди эльф тоже примерно представлял. Мимо медленно проплывал унылый лесной пейзаж, будто бы весь вымерший. Не было слышно ни птиц, ни насекомых – абсолютно никакой живности, словно все сговорились и в один миг покинули лес, оставив его без сил к существованию. Казалось, будто из него высосали все жизненные силы. 

Создавалось такое странное ощущение, будто кто-то, какой-то великий маг, подменил одну действительность на другую. Он оставил формы, но наполнил их настолько чуждым им содержанием, что даже ностальгия Ара пошла на попятную. Она отказывалась признавать всё это тем лесом, через который они шли к древу, и уговорить её не представлялось возможным. Тут, внезапно для самого себя, эльф понял, что идёт по поляне, полной колокольчиков. Их было бессметное количество, казалось, что им нет конца, ровно так же, как было и раньше. Только на этот раз все они почернели, будто бы их испепелили, оставив только видимую хрупкую оболочку. Подуешь – и она тут же исчезнет, развеется, улетит за семь морей и разбросает свои частички во всем уголкам вселенной Сарнаута. 

Просмотреть полную запись