Повесть о маленькой гибби, которая мечтала спасти мир. Глава 4

[Пушинки]

Когда они с паладином оказались на Эльджуне, Агата тут же ощутила сильный порыв ветра, который врезался ей в спину, словно подталкивая её вперёд. Было достаточно прохладно, и если бы не богатый подшёрсток с жировой прослойкой, то гибберлинг бы точно и быстро начала зябнуть. Она хотела что-то сказать, но как только открыла рот, так и замерла: из него кубарем выкатилось белёсое облачко пара и растаяло в воздухе. Это было поистине завораживающее зрелище для малютки. Так она и решила ничего не говорить на пути к лагерю, а просто всю дорогу выпускать изо рта маленькие белые облака, словно огнедышащий дракон.

О драконах она знала немного, как и о драконопоклонцах, какое-то время назад перебравшихся с осколка Язеса на Эльджуне. Никто толком во всей Лиге об этом не знал, хотя это и не было объявлено военной тайной или чем-то вроде того. Впрочем, все предпочитали помалкивать и не распространяться на эту тему. Задачу на вытеснение со Святой земли диких шаманов на себя принял, по личному приказу  Великого Совета Кании, возглавляемого Воисветом Железным, небольшой местный отряд во главе с командиром Велимудром Вишнёвым, он совсем недавно был повышен из подрядчиков, и теперь уже в его подчинении была дюжина вояк. У него, во-первых, не было выбора – никто не смел перечить Великому Совету Кании. Ну и, во-вторых, для него это было делом чести, и каниец был просто счастлив, что на него возложили ответственность за такую важную миссию. Короче говоря, места эти, а именно Эльджун, теперь стали не самыми безопасными в силу новых поселенцев, грабящих и без того маленькое по численности мирное население и уводивших, ладно бы скот, которого, впрочем, здесь практически и не было, детишек местных жителей. Никто не знает, как и почему дети исчезли, но эти странные события приписывали драконопоклонникам. Кто-то даже полагал, что они приносят жертвы Великому Дракону, убивая на своём алтаре детей. 

Наконец отвлёкшись от выдуваемых ей же облачков рассеивающегося в полуденной эльджунской прохладе пара, Агата поняла, что перед ней, уже буквально в десятке шагов, раскинулся военный лагерь. Она сразу это поняла какой-то особенной чуйкой. Знамёна Лиги на шатрах, частично заметный склад оружия, где покоилось множество щитов и булав – такое было основное оружие местных отрядов. Канийцев было не так много, как предполагала гибберлинг. Возможно, как ей подумалось, некоторые временно отсутствовали или просто сидели в своих палатках, так что она просто никак не могла их увидеть. В любом случае, хоть вид военного лагеря и воодушевил малютку, она ожидала от него немного большего, что было печально признавать. Они шли уже между палаток к самой большой из них, где, как полагала Агата и должен был быть командир, теперь и её командир тоже. Некоторые воины с любопытством оглядывались на маленькую гибберлинга и ласково улыбались. Ну чьё сердце не растает от взгляда на такое маленькое обворожительное пушистенькое и светленькое мохнатое создание, как дитёныш-гибберлинг? 

— Мы уже почти пришли, — доверительно заявил сопровождающий девочку пожилой каниец, наклоняясь к ней. — Запомни, нашего командира зовут Велимудр Вишнёв и он на самом деле очень благородный человек, что бы тебе на первый взгляд ни показалось. Относись к нему с уважением и почтением, ведь ты тоже теперь у него в прямом подчинении будешь числиться. 

— Хорошо, — уверенно кивнула головой Агата и аккуратно зашла вслед за паладином в шатёр. 

Командирский шатёр внутри был более внушительных размеров, что удивило малютку, чем снаружи. Возможно, здесь была замешана какая-то магия, а возможно, просто сработал эффект набитости пространства, из-за которого зачастую вещи кажутся куда просторнее, ведь они вмещают столько всего, нежели есть в действительности. Как только Агата оказалась внутри палатки, она сразу обратила внимание на старые красные, все в цветочный или же геометричный узор, то золотистый, то чёрный, а то и белый, ковры, которыми было выстелено подобие пола. И только потом она подняла взгляд и буквально наткнулась носиком на протянутую ей для знакомства широкую канийскую руку. 

— Ой, здравствуйте, — от неожиданности проронила Агата неосознанно быстро, но тут же собралась и учтиво извинилась. — Прошу прощения. 

Перед ней стоял среднего возраста человек со сложно выделяемыми персональными чертами. Пожалуй, его было довольно легко спутать с любым из его подчинённых да и вообще много с кем. Бывают такие люди, у которых лица вроде бы и не максимально невзрачные, но настолько простые, что выделить из них что-то запоминающееся очень сложно. В такой ситуации достаточно отвернуться на минутку, и ты уже не сможешь вспомнить, как именно выглядит человек, стоящий за твоей спиной с которым ты только что тщательно познакомился.

— Привет, — доброжелательно улыбнулся командир, и маленькая Агата всё же протянула ему в ответ свою лапку. Они пожали друг другу руки. — Меня зовут Велимудр Вишнёв — командир этого отряда. Добро пожаловать в нашу семью, Агата. 

— Вы знаете моё имя? 

— Конечно, знаю, мы ждали тебя и довольно долго. Ну, и конечно же, мы все наслышаны о твоём дедушке-офицере. 

— Вы мне расскажете о нём что-нибудь интересное? — воодушевлённо осведомилась маленькая гибберлинг, с надеждой заглядывая прямо в усталые глаза офицера своими маленькими охристыми блестящими бусинками, спрятавшимися в откормленных щёчках. 

Во взгляде командира промелькнуло светлое детское чувство заботы, которое ему приходилось так редко проявлять. Когда обычно встречаешься только с монстрами да отступниками, перестаёшь видеть в каждом новом лице друга. Наивность Агаты, её манеры и чисто детское любопытство, обычно неуместное в военной обстановке, – всё это пробудило в сердце мужчины ранее затаившуюся в нём любовь к миру и благодарное сочувствие к маленькому созданию. Да, это ощущение всеобъемлющей доброты и нежности было немного ни к месту в силу обстоятельств, угрожающих жизни сарнаутцев, но Велимудр решил быть снисходителен к гибберлингу, как к родной дочери, и было в этом что-то прекрасное. 

— Конечно, — по-отечески улыбнулся каниец. — Я расскажу тебе всё-всё, что знаю о твоём дедушке. Только давай вечером, маленькая. А то сейчас, — он обернулся и обвёл взглядом оставшихся у стола, на котором была разложена огромная бумажная карта Эльджуна с какими-то красными пометками карандашом, и тут Агата приметила стоящих, — У нас важное собрание, так что будь добра, — теперь он обратился к паладину. — Светобор, проводи, пожалуйста, нашу гостью в гостевую палату. И помоги ей там обустроиться. 

— Будет сделано, — отрапортовал паладин, и они с гибберлингом вышли из главного шатра. 

— А где гостевая палата? — полюбопытствовала Агата, хотя на деле ей не терпелось поскорее сбежать из лагеря на просторы Эльджуна, где низкое сизое небо, вечно скрытое за кучерявыми облаками-тучами.

— Да почти здесь же, — спокойно пожал плечами каниец. — Сейчас обустроишься и... 

— Смогу погулять? — весело предположила малютка, притоптывая лапками. 

— Прогуляться? — не понял паладин и недоверчиво уставился на сияющую радостью ожидания девочку. 

— Ну да, — протянула она. — По округе, по Эльджуну. Я никогда здесь раньше не была. 

И в самом деле, Агате никогда не приходилось здесь бывать, честно говоря, ей вообще мало, где бывать приходилось. Дальше столицы Лиги она бывала только пару раз, можно перечесть по пальцам, и то это были небольшие вылазки в сторону вечно солнечных и зелёных берёзовых рощ Светолесья, куда её отправляла мать за цветами. Нужно было собрать календулы, ромашек да мать-и-мачехи. Но для маленькой девочки это было настоящее приключение и чудеснейший же подарок судьбы. Она страсть как любила приключения, однако предпочитала ото всех скрывать этот факт. Вряд ли это кому-то понравилось бы, особенно её родителям. Да и вообще всей родне, кроме дедушки. Но теперь, оказавшись здесь, за границами своего привычного обитания, ей было так сложно сдерживать свой естественный порыв исследователя. Если учитывать тот факт, что всем гибберлингам присуще врождённое любопытство и тяга к исследованию, то в возрасте Агаты, когда такое поведение обусловлено стадией развития, всё это смешивается в неконтролируемую тягу куда-то бежать и что-то новое для себя открывать. 

— Боюсь, что тебе нельзя отдаляться от лагеря, — медленно, но чётко проговорил Светобор, поглаживая свои седые волосы. — Тем более одной.

— Ну так пошли со мной, — так же беззаботно предложила Агата, счастливо улыбаясь.

— Я тоже не могу с тобой пойти.

— А почему? — на мордочке гибберлинга тут же нарисовалось смертельно грустное выражение, и носик недовольно хлюпнул.

— Потому что у нас здесь такие порядки, — тяжело вздохнул паладин и покачал головой, он говорил это явно неохотно. — Ни мне, ни тебе ни в коем случае нельзя просто так отходить от лагеря.

— Но ты же забирал меня, разве это не считается? — недоверчиво сощурилась Агата.

— Это другое, — не согласился каниец. — Я забирал тебя по личному поручению командира, а не своевольничал.

— И что, он мне не даст разрешение погулять по округе? — расстроилась девочка.

— Едва ли он вообще кому-то дал бы такое дозволение. Я же говорю, — доходчиво объяснил Светобор. — Отлучаться мы можем только при военной необходимости, то есть если у нас есть миссия или личный приказ командира. 

— Но...

— И никаких но! — каниец напустил на себя максимально суровый вид и серьёзно посмотрел на Агату, которая под таким взглядом со своими двумя пышными розовыми хвостиками смотрелась просто как куколка, обиженная и готовая вот-вот заплакать.

— Неужели никак?

– Увы и ах, дитя, — пожал плечами паладин, и они вновь зашли в палатку, к которой всё это недолгое время опечалившего малютку разговора шли.

Эта палатка была куда меньше, здесь спокойно могло расположиться двое сарнаутцев, которые, впрочем, здесь уже и были заселены, судя по мешкам на коврах и разложенным тут же матрасам. На маленькой деревянной тумбочке стоял тёмно-зелёный чугунный чайник, а рядом с ним два стеклянных стакана, один из которых был наполовину полон, а второй наполовину же пуст. У матрасов стояли какие-то сумки, некоторые из них были забиты под завязку. А на подушках хранились идеально сложенная одежда. Ночная рубашка и штаны. Они были белого, хотя, на самом деле, скорее серого цвета и в синюю полоску. У Аги почему-то возникло ощущение, что именно такую форму носят заключённые в тюрьме и психических лечебницах Империи. От этой ассоциации ей стало немного не по себе, и она поёжилась, словно почувствовала, как резко вокруг похолодало. Но на самом деле в этот момент действительно стало холодно.

— Замёрзла? — немного виновато уточнил Светобор у раздосадованной девочки.

— Нет, — покачала она головой. — Здесь совсем не холодно.

— Это пока, — невесело хмыкнул паладин. — Ночи здесь ух какие ледяные... Все озёра покрываются толстой коркой льда, а земля лёгким слоем инея. И полностью замерзает, так что при ударе об неё можно испортить сапёрную лопату. Нам как-то приходилось рыть могилу одним утром... Ой. Ладно. Это не то, о чём нужно знать детям, особенно таким маленьким и миленьким девочкам, как ты. Короче, осваивайся. Не стесняйся. С тобой в палате будут жить ещё двое, с ними ты познакомишься немного позже. По территории лагеря можешь ходить абсолютно спокойно, ничего не опасаясь. Но дальше – ни ногой! Надеюсь, ты меня поняла?

— Поняла, — с печальным вздохом согласилась Агата, понурив голову.

Когда Светобор вышел из палаты, гибберлинг подошла к свёрнутому в рулет матрасу, такому же серо-белому в синюю полоску, как и пижама маленького размера, которая на нём лежала. Девочка взяла в лапки ночную рубашку и расправила её, а потом приложила к себе, будто бы примеряя.

— Вроде бы в самый раз... — тихо пробормотала гибберлинг.

На деле, рубашка была немного большего размера, чем нужно. Впрочем, это не должно было особенно мешать. Больше не меньше, как говорится. После этого Агата заново осторожно сложила так называемую пижаму и распаковала свой походный мешочек, разложив вокруг матраса немногочисленные имеющиеся вещи. Последующие минут десять она провела, внимательно изучая новую среду обитания. В основном, интересных предметов не было. Как поняла гибберлинг, оружия в палате никто не хранил, видимо, для этого и был предназначен условный военный склад, куда Агате так не терпелось направиться. Видать, воины предпочитают не иметь многого, чтобы потом не приходилось таскать его повсюду, ведь это должно быть так утомительно и отнимает силы. А любая трата энергии может быть губительна, ведь возможно, что именно её не хватит воину для того, чтобы одержать победу в сражении. Победа же не так важна в своей сути для одного солдата, но она важна для группы, для отряда, ведь от воина зависит не только его жизнь, но и жизнь его сослуживцев, которые дерутся с ним бок о бок в этом бою. 

Пока ещё гибберлинг относительно немного знала о жизни вояк да и о воинах в целом, но ей ещё только предстояло открыть для себя этот странный, удивительный и, несомненно, очень опасный для маленькой Агаты мир. А пока на Эльджуне быстро начинало темнеть, и холод быстрыми широкими шагами ступал по бледно-серой, будто бы пепельной земле, неся за собой смерть для всех тех, кто не успел спрятаться, и тихонько насвистывал едва различимую считалочку:

Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Я иду тебя искать. 

Просмотреть полную запись