Изнанка Зеркала

[Shila]

• Previous Page
• Next Page

Человеку свойственно планировать будущее, ставить себе цели и идти к ним. Но порой судьба поворачивает совсем в иное русло, приходится пересматривать взгляды на жизнь, раз за разом переосмысливая своё отношение к окружающему миру. Главный герой – Сергей Стужев, родом из глухой деревни, парень с незатейливыми планами на ближайшую перспективу. Вдохновившись поступком своего единственного друга, Стужев принимает решение в корне изменить свою жизнь. Он покидает родные края и поступает на военную службу, где сталкивается с реалиями жестокого мира за пределами нейтральных территорий. Множество испытаний ожидают его на этом пути: радость и боль, счастье и страдания всегда идут рядом с ним. 
В основу повествования положена армейская тематика, большое внимание уделено анализу нравственно-психологического состояния героев книги. Экшен – в очень умеренных количествах.

 

Иллюстрации к повести: VK, DeviantArt

 

• Вступление. Вечная мерзлота
• Часть I
• Глава первая. Опоздание
• Глава вторая. Испытание на прочность
• Глава третья. Проверка на вшивость
• Глава четвёртая. Напускное и настоящее
• Глава пятая. Вопрос выбора
• Глава шестая. Трясина повседневности
• Глава седьмая. Вдали от привычного
• Часть II
• Глава восьмая. Нулевой потенциал
• Глава девятая. Билет в один конец
• Глава десятая. Непримиримость
• Глава одиннадцатая. Сеятель
• Глава двенадцатая. Из ученика в учители
• Глава тринадцатая. Заочные потери
• Часть III
• Глава четырнадцатая. Зов Родины
• Глава пятнадцатая. Ломка стереотипов
• Глава шестнадцатая. Шаг в отражение

 

Начало

Глава 6. Трясина повседневности

 

тужев открыл глаза и сладко потянулся. Давно уже ему не удавалось так хорошо выспаться. Повернув голову, Сергей улыбнулся и, приподнявшись, легко поцеловал голубовато-серое плечо. Неспешно одеваясь, лейтенант всё продолжал думать о своём необычайно хорошем самочувствии.
– Надо практиковать подобное чаще, – подытожил он для себя и отправился к выходу.
Когда Стужев уже собирался открыть дверь перед собой, она внезапно распахнулась и в проём ввалился задыхающийся Стрельцов младший, спешно запирая её за собой.
– Ты идиот?! – с порога гаркнул Женя.
Сергей невозмутимо выгнул одну бровь и щелчком пальца стряхнул пылинку с погона.
– Я считаю, что половая жизнь между различными расами вещь допустимая. Более того, – он блаженно прикрыл глаза, приподняв подбородок, – я даже не ожидал, что орчиха может быть настолько хороша в постели. И, ты знаешь, они вовсе не грубые, как я себе...
– Придурок! – перебил его дубль. – Я не об этом! У неё есть брат!
– Ну, я подозреваю, что у неё и родители есть. И дедушка и... – довольная мина Стужева медленно сползла с его лица. – Брат. В смысле не дома. В смысле...
– Да, кретин! Он служит в нашей части. И это его хлопотами она работает завскладом.
Сергей выдержал небольшую паузу, а затем аккуратно спросил:
– Я надеюсь, он ещё не знает о нашем ночном мероприятии?
– Знаешь, Стужев, если бы ты прилагал хоть какие-то усилия к тому, чтобы вас не было слышно, сейчас бы молва о вашем «мероприятии» была бы на ушах у меньшего количества людей.
– И где же на данный момент находится тот, кто несёт мне неприятности? – с этим вопросом лейтенант потянул на себя дверь склада, открыв взору улицу.
Стрельцов посмотрел сначала наружу, потом опять перевёл взгляд на Стужева и указал обеими руками прямо по курсу, будто держа поднос. «Пожалуйте, кушать подано!». Лейтенант посмотрел в указанном направлении – в двадцати метрах от склада стояло несколько солдат и каратель, размахивающий ручищами. Он достаточно эмоционально изображал, что сделает с тем, кто прикоснулся к его сестре. После очередного взмаха граблями, один из солдат указал в сторону склада, отчего Стужев резко захлопнул дверь. Сергей нервно сглотнул, затем вдруг воспрянул от посетившей его мысли:
– Свалю через запасной выход!
– Это склад. Здесь нет чёрного хода, – равнодушным тоном подметил Женя.
– Э... ну ладно, где только наша не пропадала... И там пропадала, и там пропадала, – взгляд лейтенанта начал метаться из стороны в сторону.
Он ринулся обратно в помещение, Стрельцов последовал за ним.
– Что ты собираешься делать? – скрестив руки, он наблюдал за тем, как Стужев шарится на полках.
– Всегда говорил себе, даже если не идёшь в бой, носи с собой полевой инструмент... А? А, вот оно! – разведчик достал со стеллажа верёвку, кошку и несколько карабинов. – Это, конечно, не очень похоже на наш альпинистский набор, но, думаю, сойдёт. Учись, пока я жив!
– Ну-ну.
Со второй попытки кошка была заброшена на металлические перекладины под потолком ангара и Сергей, соорудив на всякий случай незамысловатую страховку, подтягиваясь, стал подниматься вверх. Однако на половине пути звук выбитой двери заставил лейтенанта дёрнуться, отчего предохраняющий карабин застрял на верёвке, блокируя дальнейшее движение. Стужев, сообразив, что произошло, лишь устало прикрыл глаза рукой:
– Ай, жёванный крот! Лучше бы так залез... Ненавижу собственные профессиональные привычки...
– А я сразу хотел сказать, что строительное снаряжение может не подойти, – подал голос Женя. – Но, подумал, что ты мастер-класс покажешь.
– Отстань! – рявкнул на него Сергей. – Вали лучше за кем-то из наших, чтобы, в случае чего, хотя бы труп отобрали.
Стрельцов послушался и скрылся за стеллажами. Лейтенант попробовал освободить верёвку от замкнувшего карабина, но безуспешно.
– Ну и чего ты тут делаешь? – раздалось за спиной.
Стужев перевернулся навзничь и увидел орка, размерами не уступающего крепкой лошади.
– Э... тренируюсь, – невозмутимым тоном ответил Сергей и стал раскачиваться взад-вперёд, изображая разные пируэты.
– Тренируешься, значит? Сейчас я устрою тебе... тренировку.
Орк в два шага оказался под Стужевым и прыгнул, взлетев метра на два. От такого зрелища, учитывая вес доспеха (а братец, кажись, только вернулся из похода, раз не успел переодеться), лейтенант аж поперхнулся. Такими темпами эта зараза точно его достанет рано или поздно. Сергей ещё больше раскачался и ловко изворачивался, заставляя орка прыгать, как разъярённую собаку в попытке достать мясо на верёвке. К тому моменту, как подоспели зрители и спасатели, орка это занятие вконец достало.
– Ха! Съел? – победоносно крикнул ему вдогонку разведчик.
– Сука!
Вместе с ругательством в Сергея полетела металлическая урна весом не менее двадцати килограмм. Увернуться от снаряда, летящего прямо по движению раскачивающейся верёвки, Стужеву не удалось. С оглушительным звоном урна соприкоснулась сначала с телом лейтенанта, затем с полом. Орк ушёл восвояси, а все остальные замерли в шоке от произошедшего.
– Да он его убил... – шепнул кто-то из толпы.
Через сборище зевак протолкнулся Поверкин и, увидев тело лейтенанта, безжизненно раскачивающееся на верёвке, тихо скомандовал:
– Лестницу... быстро.
Как ни удивительно, лестницы на складе не оказалось, а на её поиск и доставку ушло не менее пятнадцати минут. Когда её уже стали прилаживать, Сергей вдруг очнулся. И первое, что он сказал, было:
– Кажись, не попал.
Среди публики пронеслись облегчённые вздохи. Однако Игорь всё же махнул рукой какому-то рядовому, чтобы тот поднялся и помог Стужеву освободиться от верёвки. Лейтенант, вновь извернувшись вверх ногами, осмотрел публику под собой, взглянул на направляющегося к нему солдата.
– Не-не-не-не! – Сергей замахал на спасателя руками и, качнувшись прочь, выхватил клинок.
– Серёга, ты что, головой двинулся? – Поверкин ошарашено выкатил на Стужева глаза.
Разведчик, не утруждая себя объяснениями, быстро срезал ненавистный карабин и, подтягиваясь, взмыл под потолок.
– Дурак, он свалил уже! – крикнул кто-то вдогонку.
Ответа не последовало. Лишь мелькнули чёрные ботинки в дыре на крышу.
Стрельцовы, всё это время внимательно наблюдавшие за представлением, наконец, разразились диким хохотом. Через пару мгновений к ним присоединились новые голоса из толпы.
– А ну свалили все по своим углам, и чтоб я никого тут не видел! – хохот прервал громогласный крик Поверкина.
Зрители, всё ещё роняя слёзы и держась за животы, стали расходиться. Капитан задумчиво посмотрел на дыру в кровле и тоже отправился на выход. Оказавшись на улице, Игорь вновь обратил свой взгляд наверх – Сергей сидел на краю крыши, рассматривая часть с высоты птичьего полёта.
– Серёга, слезай! Он уже ушёл!
Стужев лишь молча посмотрел на Поверкина, а затем снова уставился вдаль.
– Я что сказал? А ну марш в казарму! – Игорь демонстративно топнул, подняв небольшое облачко пыли.
Лейтенант встал и исчез за краем здания. Игорь раздражённо цокнул языком, пошёл в обход склада. Очень скоро он обнаружил Сергея на другой стороне крыши, последний, лишь завидев командира, поднялся и опять удалился в другой конец. Поверкин повторил процедуру ещё несколько раз – результат оставался неизменным. Капитан устало вздохнул и поплёлся в казарму за альпинистским набором.
Поверкин аккуратно высунул голову через дыру в стальной кровле, чтобы Стужев его не заметил прежде времени. Убедившись, что его не видят, капитан поднялся во весь рост и осмотрелся – вид отсюда был прекрасный. Сквозь рваную облачность проглядывали лучи солнца, окрашивая часть в яркие радушные цвета. Со стороны берега веял приятный тёплый ветерок, Игорь подставил ему лицо и глубоко вдохнул. Хорошо.
Стараясь не греметь ботинками о сталь, Поверкин подкрался к Сергею. Разведчик сидел на самом краю крыши, поджав под себя колени и упёршись в них подбородком.
– Наслаждаешься пейзажем? – Стужев дёрнулся от неожиданности. – Да сиди...
Капитан устроился рядом, внимательно осматривая Сергея.
– Ты как? Ничего не сломано?
Лейтенант отрицательно помотал головой.
– Может, всё же в лазарет заглянешь?
– Во что я превращусь, когда медперсонал начнёт лечить сплошной синяк на правой стороне моего тела? – скептически подметил Стужев. – Сам подлечусь, зарастёт, как на собаке.
Игорь достал портсигар и извлёк из него пару сигарет.
– Будешь?
Сергей молча посмотрел на угощение, благодарно кивнув, принял сигарету. Стужев не курил, но за компанию мог иногда себе позволить.
Несколько минут они сидели молча, время от времени стряхивая пепел за край кровли и наблюдая, как серые комочки подхватывает потоками воздуха и уносит вдаль.
– Я одного не могу понять, – Игорь первым прервал молчание, – тебе что, баб мало?
– Ну... – Сергей тряхнул головой, поправляя густую чёлку. – Как сказать...
– Да как есть, так и говори.
– Зачем отказывать, когда...
– Дают – бери, проще говоря. Ага? – Поверкин посмотрел на Стужева. – Я устал от жалоб на тебя, юбочник ты хренов.
– Да я же не специально... – Сергей повернулся к капитану.
Игорь не выдержал и громко рассмеялся:
– Что, прости?
– В том смысле... Я не знал, что у неё брат есть. Ты меня не предупредил.
– Ах, я не предупредил! – развёл руками капитан. – Так откуда же мне было знать, что тебя не только хадаганки интересуют?
– Да я тогда и сам не знал этого... – признался Стужев.
Поверкин последний раз затянулся и, потушив бычок, запулил его вглубь крыши.
– Ну так что теперь, мне информировать тебя ещё и по орчихам?
– Выходит, да...
– Я надеюсь, насчёт восставших нет нужды заводить разговор? – Игорь пристально посмотрел на Сергея.
– Да ну... Я не по этим делам, – отмахнулся от него Стужев, затем, немного подумав, спросил. – А что? Есть симпатичные?
Поверкин лишь устало прикрыл глаза рукой.

* * *

– Давай, не стесняйся, – Ремнёв поманил жестом Сергея. – Нападай.
Стужев сделал два быстрых шага в сторону противника, дёрнулся влево, изображая выпад, но вдруг резко сменил направление, пытаясь зайти старлею со спины. Алексей вовремя среагировал, уловка не сработала, и клинки лейтенанта выбили яркие искры из металлической поверхности наручей. Ремнёв тут же подсел и нанёс два глухих удара Сергею в живот. Последний отступил, резко выдохнув, но сразу же перешёл в атаку. На этот раз он попытался достать учителя колющим движением, полагаясь на длину руки и клинка.
– Хорошо! – похвалил Ремнёв, отпрянув. Лезвие проскочило в сантиметрах от его носа. – Вот это уже что-то! Клинок это...
– Продолжение руки, – подхватил Сергей, не ослабляя напор.
Серия молниеносных атак обрушилась на старлея и он стал постепенно отходить назад. Стужев впал в раж и двигался теперь исключительно плавно, пресекая любые попытки противника перейти в наступление.
– Молодец! – вновь воскликнул Алексей. – А вот этого ты ещё не пробовал.
Ремнёв пустил два последних удара Сергея по касательной, заставив тем самым его открыться, немного присел, а потом резко прыгнул в направлении оппонента, выставив ноги вперёд. В следующее мгновение он, как пружина оттолкнулся от торса Стужева, красивым сальто отлетел на три метра назад и мягко приземлился. Сергей же, в свою очередь, уже лежал на земле в попытках оправиться от удара головой о землю. Алексей ещё одним прыжком подскочил к противнику и приставил к его горлу клинок, окончательно присвоив себе победу.
– Не мутит? – старлей пощёлкал пальцами перед носом Стужева.
– Да нет, вроде... Но приложился крепко...
– Хороший приём, ага?
– Ага... – Сергей поднялся, помотал головой и тут же сморщился от боли.
– Вот чтобы такого не случалось, на будущее – учись группироваться, – Ремнёв ещё раз заглянул в глаза лейтенанту. – И, собственно, было бы полезно обучиться самому приёму.
– Что-то мне подсказывает, что он срабатывает не во всех случаях, – Стужев, потирая затылок, рассматривал соседские пары.
– Ну да, – Ремнёв обратил внимание на группу орков, отрабатывающих выпады. – Тушу побольше таким трюком не свалишь. Мыслишь верно, это хорошо. Однако, настоятельно рекомендую. В любом случае, – Алексей похлопал ученика по плечу, – поработал ты уже очень хорошо. Отойдёшь немного, займёмся с тобой тактикой ведения ближнего боя против проныр.
В груди Сергея вдруг разлилось приятное тепло. Не подавая виду, он отдал честь замкому и, получив разрешение удалиться, побрёл в свою казарму. На пути он всё же не сдержался и растянулся в улыбке до ушей. Осознание того, что его, наконец, признал Лёша, грело душу и поднимало настроение.
Глаза лейтенанта вдруг остановились на модуле лазарета. Сергей затормозил, на секунду задумавшись, а затем, мысленно махнув рукой, повернул в медпункт.
– Привет, – бросил с порога Стужев, опёршись плечом на косяк.
– И тебе не хворать. Чего припёрся? – медсестра окинула лейтенанта оценивающим взглядом. – На вид ты совершенно здоров.
– Голова кружится...
– Ой, не начинай. У меня твои дифирамбы уже в печени, – перебила его девушка.
– Я серьёзно, – Сергей не сдержал улыбки. – Меня замком головой о земельку приложил.
– И правильно сделал. От меня-то ты чего хочешь?
– Лекарство от головной боли... – Стужев подошёл к столу, опёрся на него обеими руками, посмотрев на медсестру сверху вниз.
– О, я поняла, к чему ты клонишь, – сестра вдруг сменила тон на мягкий и доброжелательный. – Ну пойдём... на процедуры.

* * *

Поверкин ещё на подходе к казарме услышал дикий гогот. Слегка нахмурив брови, капитан прислушался – смех действительно раздавался из его барака.
– Товарищ капитан, в расположении... – подорвался дневальный, но Игорь махнул на него рукой, проходя глубже в казарму.
– Чегой-то тут творится? – капитан подошёл ко взводу, столпившемуся возле одной койки.
– Дядь Игорь! Хорошо, что ты тоже успел, зырь! – дубль младший обеими руками указал на предмет потех всего взвода.
Поверкин несколько секунд молча изучал то, что открылось его взгляду. Затем сперва стал растягиваться в улыбке до ушей, а мгновение спустя залился беззвучным смехом, закрыв лицо обеими руками.
– Ну должно же когда-то было снизойти на тебя страшное возмездие!
Сергей исподлобья посмотрел на капитана, почесав «израненное самолюбие». На чисто выбритом затылке красовалась яркая надпись зелёнкой – «думаю не этим местом».
– Ну, хочешь, мы тебе весь затылок замажем, слов тогда не разберёшь, – сквозь смех предложил Цагрин.
– Слушай, – присоединился к нему Шашкин, – а «там» она тоже подписала? Ну, что мол, тут да, тут у меня мозговой центр!
– Да отвалите уже! – зашипел Стужев. – Животы ещё не надорвали?
Народ стал расползаться – спать всё же хотелось. Рядом остался только Поверкин.
– Кажется, ты больше всего переживаешь вовсе не из-за раскрашенного затылка, – Игорь подсел рядом, снова разглядывая надпись.
– Ты сама проницательность, – уныло буркнул Сергей. – Ленка, похоже, сильно обиделась.
– То есть, тебя печалит её душевное состояние, а не собственное? – Поверкин удивлённо посмотрел на лейтенанта.
– Вот чтобы не врать самому себе... хотя бы... Да, распустился я. Последнее время... Но Лена для меня не «очередная» и... – Стужев нахмурился, подбирая слова. – Да обсуждали мы с ней уже сотню раз это! И, вроде как, остановились на том, что её не сильно заботит, что у меня там на стороне. Да и я...
– Хорош, – тормознул его Игорь. – Ты сейчас несёшь бред пацана, который не в состоянии в себе определиться.
Лейтенант поджал губы от обиды, но промолчал.
– Ты реши, что тебе нужно – девушка, ради которой ты будешь себя ограничивать, та самая «не очередная» или сперва как следует нагуляться надобно. Тебе, блин, двадцать шесть лет, а ведёшь себя, как мальчишка допризывного возраста. В этом плане, – капитан поднял указательный палец, поймав совсем обиженный взгляд Стужева. – К твоим профессиональным привычкам у меня претензий нет. Почти.
Сергей отвернулся в задумчивости. Поверкин помолчал немного, потом, по-дружески толкнув разведчика в плечо, попытался смягчить тон:
– Серёг, да всё я прекрасно понимаю. Здесь война, всем тяжело. Я счастлив, что ты не из числа придурков, снимающих стресс путём вытирания ног о окружающих. Да, есть от тебя своего рода проблемы. Да, порой меня утомляет возня с вами, но это моя работа. Я бы даже сказал, мой долг. Дубли куролесят, головорезы бесконечно в карты играют, за что генерал меня очень неприятно треплет за шкирку, ты вот по бабам... Хорошо хоть вторая группа остепенилась окончательно, – последние слова капитан произнёс с облегчением в голосе. – В данной ситуации прислушайся к моему совету. Не пытайся мешать романтику с прагматизмом. Это отвратительно выглядит со стороны, а в отношении Лены – вообще мерзость. Понимаешь ведь, о чём я?
– Ага... – вздохнул Стужев.
– Пойдёшь, поговоришь, да обязательно извинишься. Понял?
– Само собой, – ответил Сергей, поправляя чёлку.
Игорь проводил взглядом руку лейтенанта, пожевал губами и указал на густую прядь волос, спадающую ему на лицо.
– А этот блядский локон я тебе как-нибудь отстригу, чесслово.
Стужев резко отстранился.
– Живым не дамся. По уставу прокатывает, под берет прячу и все дела. Так что ничего такого. А женщинам нравится.
– Вот именно поэтому. Ладно, спи, – Поверкин уже собрался уходить, но вдруг вспомнил. – Ах да, Лёха тебя хвалил. Ну и я присоединяюсь. Завтра поучаствую в твоей тренировке, так что готовься.
Утром Сергею отчего-то не спалось. Может, из-за грядущей тренировки, которая вызывала у него волнение, подобное тому, что испытывает будущий курсант перед экзаменами. А может, от того, что ещё предстояло зайти к Лене на серьёзный разговор, с предметом которого он даже не определился. Стужев был готов поклясться, что неожиданный рейд на дальние заставы Лиги сейчас бы его даже порадовал, лишь бы все остальные дела получили отсрочку. Не дожидаясь криков дневального, лейтенант выбрался из койки, неспешно оделся и отправился на улицу.
Следы сумерек уже начали покидать часть, передав её в объятия серого тумана. Сергей поёжился от холодной утренней влаги, пару раз шмыгнул носом и, прикрыв глаза, глубоко вздохнул. Нужно было отдать должное местной природе – свежий воздух неизменно бодрил, а также ненадолго прогонял лишние мысли из головы.
Мир вокруг вдруг стал окрашиваться в тёплые рыжеватые тона, извещая о появлении солнца. Вместе с первыми рассветными лучами запела труба, по территории понеслись приглушённые крики из модулей, через мгновения перерастая в гул пробудившихся военных. Часть оживала, наполнялась движением, повседневными заботами, командным голосом начальства и топотом сапог.
Сергей принялся за разминку. Отжимаясь, он попутно следил за происходящим вокруг. Вот рота солдат вышла на утреннюю пробежку, чуть дальше каратели портят манекены – бегать их не заставишь, да и не требуется им подобное, эти груды мышц и так в постоянном движении. В модуль лазарета неторопливо подтягиваются сёстры, навстречу им выходит сонная Лена с ночной смены. Проходя мимо казарм разведчиков, она прячет взгляд и изображает заинтересованность в серой стене модуля напротив. Откуда-то издали слышен надрывный крик комиссара. Туман постепенно рассеивается, опадая росой на землю, утренняя серость плавно перетекает в яркие освещённые тона. Из казармы позади, зевая и потягиваясь, выбирается и его взвод.
– О, Серёга, молодец! – одобрил Поверкин, приблизившись. – Давно встал?
– С полчаса... Игорь, слушай... – Сергей замялся, так и не продолжив.
– Ну? – не отвлекаясь от разминки переспросил Поверкин.
– Чего-то я расклеился, – признался, наконец, Стужев. – Вроде бы всё и нормально, да только... – лейтенант тяжело вздохнул, прикрыв глаза. – Сам не знаю.
– Не переживай, это не у одного тебя.
– Серьёзно? – удивился Сергей. – А в честь чего?
– Мы когда последний раз в рейд выходили?
– Позавчера.
– Чего мы там видели?
– Кусты.
– А ещё?
– Ещё кусты, – Стужев невольно улыбнулся.
– Правильно. Тягомотина пошла, Серёга, – капитан поморщился, осматривая часть. – Ладно бы, нам давали отдохнуть в честь затишья, но нет, разведка на то и разведка...
– К тому же, с провиантом проблемы не на одну недельку, как сулили, – к разговору присоединился Шашкин. – Кажись, это дело затянется.
– Откуда знаешь?
– Головорезы разнюхали. Их заботы о своих животах тревожат в первую очередь.
– Игорь, а сходи к генералу, выпытай у него чего стряслось, м? – попросил Ремнёв.
– Я вам что, мальчик на побегушках? – возмутился капитан. – Тем более, у Сечина не приёмное бюро. И что изменится, если вы узнаете, что жратвы не будет, как и не было? Полегчает?
– Да чего ты завёлся? – попытался успокоить его замком. – Могли бы сами к генералу в кабинет, как к себе в казарму, завалиться с дружеским «здрасте», даже и не подумали бы тебя напрягать. А неизвестность на душе камнем висит. Разузнай, а?
– Ладно... – устало протянул Поверкин. – Схожу, но позже. Серёга, ты готов?
Стужев отвлёкся от махов ногами, удивлённо уставившись на капитана.
– Что, уже?
– А когда тебя в очередной раз по тревоге ночью подымут, такой же вопрос задашь? – ухмыльнулся Ремнёв. – Диверсант должен быть всегда готов!
– Да я думал, вам сейчас некогда будет со мной возиться...
– Хватит паясничать, доставай оружие. Мы с реквизитом или без? – старлей обратился к капитану.
– Не, Лёш, без выпендрёжа. Не умеешь ты сетью размахивать, смирись уже. Дубли, ко мне!
Братья, услышав, что их зовут, отвлеклись от разминки, плавно перетёкшей в валяние дурака, и поспешили к Поверкину.
– Да, дядь Игорь?
– Серёгу хотите помучать? – Стрельцовы закивали головами. – Будете гибберлингов изображать, третьим Лёша встанет.
– Э-э-э... – протянул Сергей в недоумении. – Они же раз в пять здоровее.
– Суть данного поединка будет в другом. Ты должен научиться следить за каждым.
Без какой-либо команды Женя вдруг подскочил к Стужеву сзади, отвесил ему пинок, затем, немного изменив вектор движения, стянул ему берет на лицо. Когда Сергей смахнул помеху с глаз – сразу же получил удар от Ремнёва запястьем в подбородок. Челюсть отозвалась резкой болью, зубы звонко стукнули друг о друга, а в глаза ударил сноп искр. Лейтенант оправился быстро, но этого было недостаточно – Стрельцов старший ухватил его за освободившуюся от берета чёлку и со всей силы дёрнул вниз, отправив Сергея лицом в землю.
– Под берет прячу и все дела... – издевательским тоном напомнил капитан.
Надрывно скрипя зубами, Стужев перекатился на спину и рывком поднялся на ноги. В глазах блеснула злоба, взгляд заметался, вычисляя местонахождение противников. Андрей с левого фланга, Ремнёв перед ним, младшего дубля не видно. Сзади кто-то тихо шаркнул, Сергей, положившись на слух и интуицию молниеносно ушёл вправо, стараясь одновременно повернуться к врагу и не потерять из виду других двух оппонентов. Евгений, промахнувшись, попытался остановиться, но Стужев толкнул его в спину, усиливая действие инерции. Стрельцов споткнулся, Сергей предпринял попытку окончательно уложить его, но последнего вовремя прикрыли союзники. Лейтенант получил удар под колено от Алексея, правая нога подкосилась. Старший дубль довершил начатое, потянув противника за ворот на себя. Стужев второй раз полетел носом в землю, но теперь успел сгруппироваться, подставив локти.
– Меняйтесь! – скомандовал Поверкин. – Лёша, Андрей, отходите. Гриша, Боря – в круг.
Шашкин с Цагриным приняли эстафету и без пауз взялись за лейтенанта. Дождавшись, когда Сергей поднимет глаза, Григорий пнул сухой грунт, отправив облако пыли и песка ему в лицо. Старшина прыгнул на противника сверху, заламывая одну руку. Стужев попытался вывернулся, Борис сразу же применил болевой. Шумно выдохнув от боли, Сергей хлопнул ладонью по земле.
– Я думал, ты ещё успеешь вторую пару утомить. Отпускай, рука ему ещё понадобится, – махнул Игорь.
Шашкин слез с лейтенанта, тот, продолжая отплёвываться, сел на колени. Из покрасневших глаз обильно текли слёзы, Сергей учащённо моргал, стараясь прогнать остатки пыли.
– Ошибка?
– Повалят на землю – считай, проиграл, – Стужев процитировал капитана.
– Запомнил, хвалю. Но ответ не верный. Ещё идеи есть?
– Никак нет.
– Суть этой тренировки не в драке. Ты должен научиться держать их на виду. Сейчас тебе следовало уходить от атак. Готов повторить?
Сергей крепко зажмурился, затем последние несколько раз моргнул и поднялся на ноги.
– Думаю, да.
– Поехали.
Стужев, недолго думая, отскочил назад, увеличив тем самым дистанцию.
– Не увлекайся, – покачал головой Поверкин. – В джунглях такой возможности может не быть.
«Гибберлинги» опять разделились и пошли в атаку с разных сторон. Первым к Сергею двинулся Цагрин, Стужев стал уходить от удара, но противник вдруг остановился на полпути, а вместо него атаковал младший дубль. На сей раз лейтенант не пытался блокировать или контратаковать и скользящим движением пустил удар противника по касательной. Отсчитав в голове мгновения, необходимые Стрельцову на то, чтобы вернуться на исходную, Сергей рванул на двух других оппонентов. Те приготовились к защите, но Стужев просто проскочил мимо, и в момент, когда все трое были готовы к новому ходу, он держал каждого в поле зрения. Шашкин вновь стал обходить его, Сергей ушёл в противоположную сторону, удерживая всю тройку в секторе обзора. Одновременно с этим манёвром ему удалось успешно увернуться от цепких рук Цагрина и выпада Жени.
– Довольно. Быстро суть уловил, стоило только дать небольшую подсказку, – капитан растянулся в довольной улыбке. – Теперь только практика.
– Молодцом, – Шашкин хлопнул лейтенанта по плечу.
– А мы... на завтрак опоздали... – наигранно всхлипнул Женя.
– Как будто там еду давали, – скептически бросил Ремнёв. – Меня уже от галет воротит, если честно.
– Отставить панику! – капитан поднял руку, возвращая себе внимание. – Всё просчитано. Вас, я смотрю, нисколько не смутил тот факт, что головорезов на зарядке не было?
– Я хотел спросить, но тут дело поинтересней было, – дубль старший кивнул в сторону Стужева. – Ну так где они?
– Сервируют нам стол, – Игорь посмотрел на часы. – По идее, уже всё должно быть готово. Пошли.
Стол был накрыт в бытовке, что сразу смутило Сергея. Лейтенант с неподдельной болью в глазах наблюдал, как с тарелки в неосторожных руках Клина капает жир, оставляя сальные пятна по всей комнате. Убить в себе трепетное отношение к чистоте за всё время службы на Святых Землях Стужев не смог, только лишь слегка погасить. С лёгким бардаком и запахом в казарме Сергей смирился и даже постепенно свыкся. Но место, где приводилась в порядок форма и не только просто обязано было блистать. И теперь это святилище порядка и эстетики варварски оскверняли.
– Не куксись, мы тебе поможем прибраться, обещаю, – успокоил Алексей Стужева, когда заметил, как тот поник. – Ешь давай. В большой семье клювом не щёлкают!
– Хороша кабанина! – похвалил Цагрин, отрезая очередной кусок от туши. – А с фруктами голяк?
– Ага, – отозвался Нагиб, – фрукты не бегают, так что вокруг части на километр всё ободрано. А далеко идти у нас не было времени.
– Значит, если пойдём на дальние заставы – набивать полные карманы, это приказ, – скомандовал Поверкин.
– А чего мы, как воры какие, прячемся? – опять смутился Стужев. – Почему не за модулем, как обычно?
– Уж точно не из скупости, – мягко улыбнулся Борис. – А лишь оттого, что набегут. Люди, когда голодные, про приличия, как таковые, напрочь забывают. Наши ребята, – он качнул головой в сторону орков, – не просто пошли в джунгли и взяли кабана, а, думаю, изрядно попотели.
– Как прокормить всю часть, – присоединился к объяснениям Ремнёв, – должен думать генерал или штаб. А как прокормить свой взвод, должен думать сам взвод. Так что, считай, сейчас каждый за себя.
– Согласен, вопросов больше нет.
Здоровая туша быстро превратилась в кучку обглоданных костей. Взвод прибрался в бытовке и разбрёлся по своим делам. Ремнёв с Шашкиным, как и обещали, остались помочь Стужеву привести комнату в исходное состояние.
– Закончили? – капитан снова заглянул в бытовку. – Лёша, Боря, идите поспите, я договорился.
– А я? – Сергей сделал бровки домиком.
– А ты тоже ночью дежурил? – лейтенант отрицательно помотал головой. – С какого рожна тогда примазываешься? Кстати, ты ещё не сделал всё запланированное на сегодня.
Стужев вопросительно посмотрел на Поверкина.
– К Лене дуй, склеротик, – капитан пригрозил ему кулаком. – И чтобы ни твоей, ни её кислой мины я больше не видел. И сопливых историй с детской присыпкой не слышал тоже. Через два часа здесь в полной готовности к продолжению тренировок.
Сергей лениво скривился – сейчас выяснять отношения ему совсем не хотелось. Однако проявить послушание всё равно придётся рано или поздно.
– Она спит сейчас. Разозлится ещё больше, да и нехорошо это – с ночной смены будить.
– Даже не пытайся меня переубедить. Если сейчас не пойдёшь – отъем тебе кусок головы чтением нравоучительных лекций. Отчитаешься по прибытии.
Через два часа, как приказал капитан, Сергей вернулся. Он заглянул в канцелярскую – Поверкин был на месте.
– Ну что? – не поднимая глаз, спросил Игорь, когда Стужев появился на пороге.
– Что... Сказала выбирай – либо наши отношения развиваются, ну там, налево ни-ни, свадебки, пелёнки, либо дуй к демонам...
– А ты?
– Высказал мнение по поводу того, что нашлёпка в паспорте лишь портит малину. И какие могут быть дети, если я боевой офицер разведки.
– Ясно. Рад, что всё закончилось, – Поверкин поставил точку в отчёте и аккуратно уложил его в папку с остальными бумагами.
Стужев промолчал, но наградил капитана взглядом, в котором можно было прочитать обиду, возмущение и обвинение одновременно.
– Серёжа, – начал было Игорь.
– Не начинай! – перебил его Стужев. – Когда ты делаешь такой тон... Короче, я не готов сейчас к ещё одной порции нравоучений, у меня и так мозги поплывшие после общения с Леной. И, между прочим, это моя личная жизнь. К тому же, что за неприятие отношений? Как будто у тебя самого девушки нет.
– Встать, – резко скомандовал капитан. – Такой тон вам по нраву, товарищ лейтенант?
Сергей подорвался с табурета, скрипнув зубами от осознания того, что его в очередной раз занесло.
– Придётся провести разъяснительную беседу про отличие походно-полковых загулов от военно-полевых романов. Отношения, – Поверкин сильно акцентировал это слово, – приучают человека к отвётственности, вырабатывают в нём сдержанность, умение решать конфликты. А твои гуляния на все стороны превращают тебя в раздёрганную тряпку. Ты, как паскудник, везде успел, напакостил и был таков. А тут тебе любви и романтики подавай, но чем-то жертвовать, а именно своей свободой, ты ради этого не готов. Отшила, говоришь. Да я бы, на её месте, за такое мерзкое поведение по отношению к себе укоротил бы тебе некоторые запчасти. И ещё, не льсти себе мыслью о том, что меня сильно волнует твоя личная жизнь – здесь ты круто ошибаешься. Меня заботит только одно – твоё психическое состояние, из которого формируется боевой потенциал. Мне не приносят ни капли удовольствия твоя кислая мина и общая несобранность. Твой ум должен быть чист и свеж, точно также, как и тело – на поле боя это стоит жизни. И... – капитан знал, что этим он попадёт точно в болевую точку Сергею, – не только твоей, но и окружающих.
Стужева ещё в начале этой беседы посетило желание забиться в какой-нибудь тёмный тёплый угол, где его никто не будет трогать хотя бы в течении часа, и сейчас оно усилилось в стократ.
– Игорь, а можно я пойду, переварю всё сказанное в течении получаса... В одиночестве... У себя на койке?
– Стужев, ты разве не понял, что тебе удалось всерьёз меня разозлить?
– Я больше так не буду, – Сергей виновато шаркнул ногой.
– Что за внеуставное общение?
– Виноват, товарищ капитан. Больше не повторится.
– Сам себя не обманывай. Иди, буди Лёху с Борей и остальных собирай.
Перед тем, как стать в круг, Стужев аккуратно заплёл чёлку кожаным обрезком в остальную массу волос и только потом надел берет. Капитан, наблюдая за этим действом, лишь устало покачал головой.
– Дуракам закон не писан... – совсем тихо подытожил для себя Поверкин. – Делитесь: Гриша, Женя и Андрей против Лёши.
– А я? – удивился Стужев.
– Ты сейчас внимательно наблюдаешь за «пронырами» и стараешься понять, как они работают в тройке. Потом будешь пытаться повторить.
Сергей смотрел за поединком, но уловить суть с первого раза ему не удалось. Со стороны бой ничем не отличался от того, что он видел, будучи их противником. Игорь, глядя на Стужева, сообразил, что лейтенант не видит разницы.
– Ладно, Серёга. Проще будет тебе на практике объяснить.
Стужев занял место среди «гибберлингов». Цагрин и Ремнёв покинули круг, оппонентом встал Поверкин.
– Я специально поставил тебя вместе с дублями, – пояснил капитан, – они лучше любого из нас работают в паре, многие их неполной гибберлингской тройкой называют. Держись пока за их спинами и пробуй поймать общее настроение и темп. Ты удивишься, насколько это отличается от привычного боя в одиночку.
Капитан пошёл в атаку, дубли брызнули в стороны, сразу же плавно обволакивая Поверкина с двух сторон. Выпад, уход в сторону, удар, снова уход – с переменной успешностью атаки дублей достигали Игоря, постепенно выбивая его из колеи. Сергей, наконец, начал замечать, что Стрельцовы не только слаженно работают, но и очень живо общаются между собой. Зная, как сражается капитан в рукопашной, было очень удивительно наблюдать, как он постепенно сдаёт позиции противникам.
– Теперь попробуй влиться, – Игорь махнул Стужеву.
Лейтенант попытался работать подобно дублям, но ничего не вышло. Через десять секунд капитан сидел верхом на младшем Стрельцове, одновременно удерживая Сергея в болевом захвате, старший дубль жевал грунт немного в стороне. Указывало это лишь на одно – Стужев в поединке дублям лишь мешал.
– Не верно. Мыслишь ты не верно, – вмешался Ремнёв. – Ты думаешь, что работаешь в команде, как мы это обычно делаем, сталкиваясь с врагом джунглях. Но сейчас ты не диверсант, ты проныра. Ты должен почувствовать себя одним целым с дублями. Чтобы победить своего врага, важно научиться думать, как враг, иначе ему будет очень просто тебя одурачить.
– С первого раза не выйдет, Лёха, не старайся. Некоторые из присутствующих смогли понять суть только в бою с реальными пронырами. Так что это нормально, Серёж, не вздумай переживать.
– Ты руку-то отпусти... – простонал Сергей.
– Гибберлинги не сильнее хадаганцев, у них есть множество минусов, – начал капитан, вставая с дубля. – Было бы иначе – мелюзга охотилась бы на нас ежедневно. Кровавые драки – удел других специальностей, у разведчика задачи иные, но это не значит, что ты не должен уметь за себя постоять. Таких проблем только у головорезов нет, у них умение убивать стоит выше навыка добывать информацию. У нас иначе, но данные разведки ещё и необходимо уметь защитить. Не откладывай в долгий ящик, – Поверкин посмотрел на Сергея, – комбинируй тренировки, старайся больше наблюдать. Когда-нибудь упорные старания спасут тебе жизнь.
– Ты же сам как-то говорил мне, – напомнил Стужев, разминая ноющую от боли руку, – что одиночка всегда сильнее группы. Поскольку имеет большую свободу манёвра.
– Да, говорил. Надеюсь, ты запомнил, что я сказал тебе после – это работает лишь в том случае, если группа не подготовлена специально для ведения совместных действий. А гибберлинги даже больше, чем группа или команда. Они работают подобно пальцам на одной руке, и слаженность превращает эти пальцы в единый кулак.
– Так их же трое, – разглядывая пыльную пятерню, пошутил Женя. – Стрёмный кулак получается.
– Хочешь, могу и тебе трёхпалые ручки сделать.
Стрельцов младший растянулся в улыбке, но руку за спину всё же спрятал.
– Кажется, начинаю понимать, – отозвался Стужев.
– Да нет, Серёжа. Понимать ты их начнёшь, когда перестанешь видеть в них отдельные пальцы, а увидишь руку. Когда сам попытаешься действовать хоть немного похоже.

* * *

– Вот наша работа на завтра, – капитан положил бумаги на стол, закуривая сигарету. Сергей зыркнул на него исподлобья. – Холодно, не пойду на улицу курить, товарищ бытовщик.
– Нифига там не холодно, тебе просто лень, – обиженно процедил Стужев.
– Пока тебя тут не было, такое чудо, как «курить на улице», вообще не существовало.
– Я только за бытовку просил. На казарму это не распространяется.
Игорь осторожно притушил початую самокрутку и положил её обратно в портсигар.
– Доволен?
– Да, – лейтенант мило улыбнулся. – Только я до сих пор не понимаю, почему ты сводку мне демонстрируешь.
– Потому, что ты идёшь один. Мы будем заняты другими делами.
Сергей удивился, сразу появилось несколько вопросов. Размышляя о их целесообразности и о том, какой задать первым, Стужев почесал кончик носа. Капитан хрюкнул от смеха.
– Ты чего?
– На руки свои посмотри, – посмеиваясь, сказал Поверкин.
Лейтенант опустил глаза – пальцы его были изрядно вымазаны в гуталине.
– Ой...
– Камуфлировать морду завтра будешь. Перед выходом. Подробности в документации, – капитан изменился в лице, став серьёзным. – Не дрейфь, я в тебе уверен.

* * *

То, что Игорь полагался на Стужева, грело душу и приносило уверенности в себе. Однако, работать без группы было непривычно и волнительно. Задача перед ним стояла несложная, по словам Шашкина, больше скучная: лейтенанту предстояло целый день просидеть в укрытии, наблюдая за вражеским лагерем.
Первые три часа прошли спокойно, в станице стояла тишина, лигийцы отдыхали и занимались мирной деятельностью, пару раз проходили конвои: численность воинов и наличие груза Сергей записал. «Ничего необычного» – хмыкнул про себя Стужев. – «Скорей бы уже в часть вернуться».
Ещё спустя полчаса диверсант почувствовал, что его сильно тянет ко сну. Сергей мысленно ругнулся на скучность задания, ничто другое не могло нагнать дремоту, ведь он специально как следует выспался. Пытаясь прогнать сонливость, лейтенант несколько раз моргнул и тряхнул головой – вроде помогло. Боковое зрение уловило нечто необычно яркое, разведчик присмотрелся, прищурив глаза – по лагерю свободно разгуливала огромная рыжая гидра.
От увиденного Стужев слегка сконфузился. Гидра скрылась из виду за высоким забором, а в станице продолжало царить спокойствие. Лейтенант отбросил дурные догадки на счёт того, что лигийцы научились приручать местную крупную фауну и присмотрелся вновь. Тишина. Спустя несколько секунд гидра с необычно ярким окрасом покинула список того, что могло удивить Сергея, так как его взору открылась ещё более странная картина. Несколько ратников, глупо улыбаясь, залезли на забор. Воины удивительно легко балансировали на остриях частокола, особенно, если принимать в расчёт вес их доспехов. А от того, что произошло дальше, у Стужева отвисла челюсть. Один из лигийцев присел, расправив руки подобно крыльям, и... полетел.
Лейтенант незамедлительно влепил сам себе пощёчину. В глазах мелькнуло, и Сергей ощутил себя лежащим на земле. Над ним стоял Поверкин с глубоким разочарованием и укором в глазах.
– Эх ты... Я... я так на тебя рассчитывал! Хотел дать тебе шанс показать себя! А ты...
Стужева как ошпарило. Он резко подорвался, со всей дури влетев лбом во что-то так, отчего в голове на мгновение померкло и заискрило. Открыв глаза, он понял, что это коряга, под которой он всё это время лежал. Игоря рядом не было. Правая лопатка неистово зудела, диверсант потянулся почесать её и нащупал нечто круглое и твёрдое.
– Ах ты скотина... – протянул Сергей, разглядывая небольшого жучка в своей руке.
Сонный жук смотрел на лейтенанта грустными фасеточными глазками, шевеля крохотным хоботком.
– И не накажешь ведь... – ухмыльнулся Стужев.
Выглядел этот вид кровопийц действительно слишком мило, чтобы придавить его, как назойливую муху. А для диверсанта иссиня-чёрный жучок ещё и нёс в себе много пользы. Секрет, выделяемый им перед трапезой, валил с ног не хуже, чем отвар зюзника и валерианы. Местные разведчики неслабо экономили время и деньги, используя его вместо трав при изготовлении сонных стрел и болтов.
– Будет у наших питомцев новый друг, – лейтенант извлёк из подсумка специальную склянку и усадил в неё жука.
Затем глянул на часы и облегчённо выдохнул – вырубило его всего на полчаса. Хотя, даже за такое время в лагере могло произойти то, ради чего Сергей собирался сидеть здесь весь день. Правда, он совсем не знал, чем это должно быть.
Всё последующее время Стужев провёл, не сводя глаз с лагеря и не переставая молиться Незебу. Тем не менее, ничего не происходило и под конец своего задания лейтенант разволновался не на шутку, решив, что ключевой момент он таки прозевал, находясь в бреду. Стрелки часов указали на семь вечера и на то, что Сергею пора отчаливать.
По пути в часть Стужев простился сперва со званием, потом с дружбой и признанием во взводе, а на подходе к периметру уже и с жизнью. Вот он штаб – там его ждут с отчётом. Лейтенант добрался до нужной комнаты и приготовился к неизбежному.
– О, Серёга, наконец-то! – на пороге его встретил капитан. – Ну? Как оно?
– Я... мне не о чем доложить, у меня только записи о...
Сергей не успел договорить, так как в разговор встрял Ремнёв:
– Не мудрено-с, всё веселье головорезам досталось. До тебя просто не добрались.
– То есть, я зря там сидел всё это время?
– По губам за такие слова, – одёрнул лейтенанта Поверкин. – Ты являл собой подстраховку. Только это порой и спасает ситуацию.
– Тогда я должен буду тебе коё в чём признаться, Игорь.
– Я слушаю.
– В казарме.
В модуле Поверкин пригласил Сергея к себе, в канцелярскую.
– Меня вырубило на задании, – отрешённо произнёс Стужев.
– Ты что, не спал ночью, как я тебе советовал?
– Спал. Меня сонный жук укусил, я свалился, – Сергей глянул на капитана, у того был очень встревоженный вид. – Но всего лишь на полчаса...
– Жук?
– Да... я его...
– Задавил?
– Нет, вот он, – Стужев достал склянку с пойманным насекомым.
– Фу-у-ух, – облегчённо выдохнул Игорь. – Я уж думал, у тебя ума не хватило.
– Обижаешь... А чего ты так? Мы же наловили на прошлой неделе с десяток.
– Та я дендрарий опрокинул... Только помалкивай об этом, пожалуйста.
– Понятно, – всё ещё с опаской в голосе протянул лейтенант. – А то, что я вырубился на задании, тебя не смущает?
– Поскольку фатальных последствий это не повлекло – нет. Тебе урок на будущее, ты ведь, небось, почувствовал, как он тебя цапнул, но должного внимания не уделил, правду говорю?
– Сейчас уже трудно вспомнить.
– Но струхнул ты, надо понимать, довольно крепко?
– Есть такое.
– Значит, запомнишь навсегда. У меня поводов для беспокойства нет, но и похвалы ты не заслужил. Свободен.
Если бы у Сергея были уши, как у овчарки, сейчас бы они поникли, очень чётко указывая на его настроение после разговора с капитаном. Внешне было незаметно, но Стужев очень глубоко в душе обладал тонкими ранимыми чувствами, особенно, если речь шла об отношении со стороны неравнодушных ему людей. А по недовольной мине Поверкина было понятно, что он думает о лейтенанте. Не фатально, но обидно. «Первый блин всегда комом» – подумал про себя Сергей.

* * *

После не самого удачного дебюта Сергея в выполнении сольных заданий, Поверкин, будто издеваясь, стал подбрасывать такие же снова и снова. Стужеву было, как ясный день, понятно, что это какая-то метода капитана, помогающая натаскать некоторые его отстающие навыки. Сначала было непривычно – уж сильно Сергей сроднился с командой. Но спустя некоторое время лейтенант привык настраиваться на соответствующие условия. А потом случилось то, чего так ждал Игорь.
Сергей раскрыл свой главный талант и занял в группе Поверкина место полноправного члена команды, а не простой боевой единицы. Никто во взводе не обладал настолько обострённой интуицией, как лейтенант. Именно одиночные задания помогли Стужеву научиться прислушиваться к этому чувству и принимать правильные решения. И этим своим умением лейтенант довершил состав диверсионной группы, как ювелир полирует готовое изделие.

Глава 7. Вдали от привычного.

— Лейтенант Стужев, на выход, — объявил адъютант.
Сергей удивлённо приподнял брови, но покорно последовал за капитаном.
— Если что, это не я, — пошутил лейтенант, следуя за адъютантом.
Последний бросил на Сергея косой взгляд через плечо.
— Виноват, — извинился Стужев. — И все же, могу я узнать, что…
— Генерал тебя вызывает.
Разведчик втянул губы и испуганно вытаращил глаза.
— Ага. Пришёл приказ линчевать тебя, а что останется — отправить посылкой домой.
Сергей оторопел, на лбу проступили капельки пота, боясь вдохнуть, лейтенант нервно сглотнул. Капитан выдержал ещё небольшую паузу и только потом рассмеялся.
— Тебе же нравится шутить направо и налево? Я вот тоже, решил брать пример.
— Таким не шутят… — выдавил из себя Стужев. — Вот прям чувствую, как на голове седых волос добавилось. Теперь серьёзно — почему генерал хочет меня видеть?
— Честно? Понятия не имею, — пожал плечами адъютант. — Дорогу до штаба не забыл с перепугу?
— Никак нет.
— Ну, иди тогда. Мне в другую сторону.
Стужев прибавил ходу — злить начальство он давно разучился. Перед кабинетом Сечина Сергей как следует отряхнулся, помассировал лицо, чтобы хоть немного снять отёчность от недосыпа, довёл до блеска ботинки ковриком для обуви, похрустел суставами, тихонько прокашлялся и только тогда постучал в дверь.
— Вызывали?
— Да-да. Заходи, — одобрительно махнул генерал. — Посиди минутку, — Сечин вернулся к просмотру бумаг. — А адъютант мой не с тобой?
— Он говорил, что ещё по каким-то поручениям пошёл.
— А, ну да. Старый я склеротик, забыл документы ему отдать, лишний раз парня гонять…
Генерал аккуратно уложил бумаги в папку, обратив свой взгляд на Стужева.
— Теперь о тебе. Мне нужен человек для особого рода поручений. До недавнего времени у меня работал такой, но сейчас его перевели и на этом посту я вижу твою кандидатуру. Как ты смотришь на такое предложение?
— А немного подробностей? И почему именно я?
— Потому, что ты имеешь способности к работе в одиночку. И опыт соответствующий. Что касательно поручений — тебе часто придётся покидать Ассээ-Тэпх.
„Посыльный, что ли?“ — подумал про себя Сергей, нахмурившись.
— О, не переживай, — успокоил генерал, прочитав его эмоции, — работа весьма интересная.
— А как же моя группа? — погрустнев, спросил Стужев.
— Ты будешь, как и раньше, нести службу в составе своего взвода. Но, когда мне будет необходима твоя помощь, я буду освобождать тебя от непосредственных обязанностей. Это не так часто, как ты мог бы подумать. Так что, как считаешь, сможешь?
— Вполне, — кивнул Сергей.
— Отлично. Можешь идти.
— Разрешите вопрос? — вставая, спросил Стужев.
— Да?
— А как капитан Поверкин отнёсся к этому? Вы же изначально с ним согласовывали?
Сечин ухмыльнулся.
— Шибко вы умный, товарищ диверсант. Поверкин… — генерал закатил глаза, — упирался. Жадный он до своих кадров.
— Понял.

***

Жизнь в части потянулась невыносимая — кормили ужасно, в рейды гоняли, не давая продохнуть. Связано это было с какой-то разнарядкой сверху, видимо, в столице вину за разбитые корабли с провизией столкнули на саботаж со стороны противника. Хотя из уст интендантов, лично находившихся на месте событий, исходила несколько иная информация. Последние три недели привычный маршрут снабженцев перекрыло сильными астральными штормами, благо, погубившими всего одно судно в самом начале. Обходные пути, на данный момент, являлись плохо изученными, отчего пускать новую линию снабжения начальство дрейфило. Признаться в этом, ясное дело, они не могли, уж больно неловко. Но соорудить фальшивую официальную версию ради собственной репутации — в порядке вещей.
В части Сечина никто не жаловался. Те, кто задумывался либо знал, как все обстоит на самом деле, предпочитал молчать или возмущаться в узких доверенных кругах. Ситуация сложилась не самая паршивая, терпеть можно было. Тяжелее всего приходилось как раз не недокормленным солдатам, а интендантам, жизнь которых превратилась в сущий кошмар. С одной стороны у них были серьёзные проблемы и решали они их только своими силами, с другой — начальство, бесконечно усугубляющее и без того худое положение, с третьей — голодные военные, не стесняющиеся порой выплёскивать всю свою злобу на того, кто, в общем-то, и не виноват.
Отёсанные войной старожилы поначалу чувствовали себя неплохо, жизнь давно научила их выкручиваться из подобных ситуаций. Однако, местные кабаны быстро поняли, что из законных жильцов джунглей они превратились в источник пищи, и решили сменить места лёжки. Остальные представители фауны джунглей сообразили, что запахло жареным, ещё быстрее.
Стужеву было стыдно признаться, как он завидовал уехавшему в отпуск Трумбашову. Не потому, что в Незебград хотелось, а сытно поесть. Поручениям генерала, казавшимся лишней обузой вначале, Сергей теперь очень радовался. Возможность сбежать от скучных рейдов, поесть нормальной еды и хотя бы немного притащить для своих была роскошью. Но, увы и ах, также большой редкостью.
Сегодня был как раз такой день, когда Сергей с большим, чем обычно, интересом поглядывал через окно бытовки на штаб в ожидании фигуры в форме адъютанта. Очень хотелось заняться чем-то выходящим за рамки «отправиться в точку номер такой-то, наблюдать сектор „А“ н-ное количество времени, вернуться в часть». А уж мысль о возможности где-то перехватить съестного ни на секунду не покидала мечтания.
Кожаный подсумок, наконец, принял вид, способный удовлетворить Сергея, разведчик довольно улыбнулся, осматривая свою работу со всех сторон.
— Ты обедать будешь? — в дверном проёме появилась голова Ремнева.
— А у нас будет обед? — лейтенант поднял удивлённый взгляд на замкома.
— Ребята чего-то мутят. Сказали, можно собираться минут через пять.
Алексей обратил внимание на подсумок в руках Стужева.
— Это ты где взял?
— Сам сделал, — равнодушно ответил Сергей, проверяя на прочность один из швов.
Старлей помолчал немного, продолжая разглядывать изделие, потом посмотрел Стужеву в глаза.
— А я с тобой дружу, — сказал Ремнев, улыбнувшись.
— Вот если ты со мной дружишь, — менторским тоном начал Сергей, — не сильно распространяйся об этом. Представь, во что превратится моя жизнь, если народ в части узнает.
— Да понимаю я, не дурак. А ещё беру свои слова обратно. Это я про то, когда мы тебе „колокольчик“ присматривали.
— Спасибо. Тебе правда нравится?
— В двух местах кривовато, но, как для первой работы, это несущественно.
— Сам себе удивляюсь. Пошли смотреть, чем нас собрались потчевать? Или здесь есть будем?
— Не, в помещение решили не заносить. Запах… не очень, в общем.
Видом мясо Сергея не смутило, про запах же Ремнёв сказал очень точно. Сладковатый привкус, сразу поселившийся в носоглотке, вызывал малоприятные ощущения вроде лёгкой тошноты и давления в переносице. Наполнись казарма таким духом хоть на полдня — нахождение там стало бы невыносимым.
Разведчики сперва с опаской стали пробовать странное блюдо, но голод диктовал свои условия и мясо быстро пошло.
— Похоже, гиена была совсем старая… — с трудом пережёвывая жёсткое мясо, сказал Стужев. — И откуда эта странная кислинка? — спросил он, посмотрев на Нагиба. — Она ничем не болела, случаем?
— Это не гиена, — равнодушно ответил кусок. — Это мантикора.
Поверкин замер с поднятой рукой и досадливо прикрыл глаза — не успел. Диверсионная группа синхронно перевела взгляд на Сергея, последний сидел с полным ртом мяса, по инерции продолжая ворочать его челюстями.
— Да ладно, можешь не переживать, я отлично умею её готовить. Дед научил! Никакого яда, даже хадаганцы могут спокойно есть.
Стужев медленно поднялся и походкой, постепенно переходящей в лёгкую трусцу, отправился к ближайшим кустам. Оттуда спустя некоторое время стали доноситься звуки рвоты.
— А вот сейчас обидно было… — нахмурившись, пробормотал Стрёмных.
— Не в тебе дело, — попытался успокоить его капитан. — У Серёги к мантикорам особое отношение. Неприятные воспоминания, если проще. На первом боевом выходе с нами он узнал об их внутреннем устройстве и рационе в буквальном смысле.
— Шибко впечатлительный он, — для головореза рассказанное оказалось вовсе не аргументом.
— Ну… — капитан пожал плечами, — как есть.
Сергей вернулся к столу, лицо его украшал зелёный оттенок. Лейтенант окинул взглядом товарищей, стараясь не смотреть на мясо, робко извинился и удалился, то и дело прикрывая рукой рот.
Настроение работать пропало, тренироваться не было здоровья и вдохновения, желание спать отбило тоже, поэтому разведчик решил просто пошататься по части. Плюясь в попытке избавиться от кислого привкуса во рту, Стужев мысленно сокрушался об испорченном обеде.
— И так жрать нечего, так ещё и… — бурчал он себе под нос, пиная камешек перед собой.
— Я смотрю, тебе совсем нечем заняться?
Стужев встал, как вкопанный, судорожно вспоминая, хорошо ли вымыл рожу после сброса мяса в кусты.
— Обеденный перерыв, товарищ генерал.
— А ты что… воздухом питаешься? — Сечин не скрыл ехидной улыбки. — Вольно… Уже собирался за тобой посылать, дело есть.
Сергей отреагировал бесстрастно, но блеск в глазах все же выдал его. Генерал это заметил.
— Можешь особо не радоваться. К нам пожаловали комитетчики.
Надежда и энтузиазм внутри Стужева сдулись, как проткнутые шарики. Сергей молча кивнул, давая понять, что внимательно слушает.
— Двое. Барышня и восставший. Нужен опытный проводник, знающий Метеоритную копь.
Лейтенант грустно вздохнул, конечно же, он прекрасно знал копь. В своё время его гоняли туда по два раза на день местные аналитики, все просили принести образцов. Так что запутанные тоннели, набитые метеоритным железом, для Стужева были, как свои пять пальцев. Его волновало другое.
— А присутствие Лиги наших столичных товарищей не смущает?
— Вот поэтому и нужен проводник. Чтобы повёл такими путями, где ходят только избранные.
— Прелестно… — протянул Сергей. – И, конечно же, цель их визита не известна?
Сечин растянулся в грустной улыбке.
— Понял, — отрешённо бросил Стужев. — Задача ясна. Будет выполнено в лучшем виде.
— Я в тебе не сомневаюсь.

***

Настроение у Сергея с самого утра было отвратительное. Он прекрасно понимал, что у Комитета свои порядки, но привык к совсем другому сценарию выполнения задачи. Нормальные люди имели обычай заранее встретиться, представиться, изложить план действий, принять замечания и предложения, выслушать инструктаж, в конце концов! Вместо всего этого Стужеву через посыльного передали время, место встречи, да ещё и несколько указаний.
Найти спутников ему надлежало почему-то за пределами части. Когда разведчик приблизился к указанной точке, оттуда уже доносилась беседа двух комитетчиков.
— Коллега, умоляю вас, поменьше болтайте, — женский голос отдавал раздражением.
В ответ раздался полуметаллический смешок.
— Позвольте спросить, вы помните случаи, когда моя манера общения вызывала какие-либо проблемы?
Комитетчица немного помолчала, прежде чем ответить.
— Нет.
— В таком случае, я не вижу смысла в вашей просьбе, — восставший услышал шаги и обернулся. — А вот и наш проводник, — зэм посмотрел на часы, — вы сама пунктуальность.
— Благодарю, — Сергей сдержанно улыбнулся, но вспомнив, что его лицо закрывает маска, легко кивнул головой. — Лейтенант Стужев.
Оба явно не принадлежали к числу военных, скорее, это были учёные. Странно, что они запросили одного проводника, без охраны.
Женщина обычной внешности, ничем не примечательна. Лет тридцати, с короткой чёрной стрижкой, облачена, как и её коллега, в полевую униформу специалиста. Взгляд её источал жёсткость и надменность. Восставший, в свою очередь, внешним видом несколько нарушал сложившиеся представления простых имперцев о народе зэм. Он был статный, широкоплечий, без малейших намёков на сутулость. Его иссиня-чёрные стальные протезы удивляли массивностью и придавали облику совершенно чуждую учёному грозность и агрессивность. Непривычный жёлтый (на замену зелёному) взгляд из-за маски был коварно-усталым, что вызывало ощущение несоответствия с его дружелюбием и манерами.
Стужев протянул руку, не надеясь, что ему ответят тем же. Хадаганка оправдала его ожидания, а вот восставший с энтузиазмом сдавил кисть разведчика стальной хваткой, отчего Сергей непроизвольно скрипнул зубами.
— Очень рад знакомству. Увы, не имею возможности представиться.
Их прервала его коллега:
— Вы получили инструкции, лейтенант? Нет нужды повторять вам об уровне секретности?
— Абсолютно, — Стужев постарался скопировать её тон. — А вы, в свою очередь, изучили общее положение и знаете, с чем мы можем столкнуться во время выполнения задачи?
Они буквально впились друг в друга глазами и воздух вокруг, казалось, начал накаляться. Хадаганка опять выдержала паузу и только потом ответила:
— Безусловно.
— Вот и прекрасно, — восставший практически влез между ними, заставив прекратить зрительный поединок. — Можете приступать, лейтенант.
Сергей занял позицию ведущего, чему был очень рад. Лицезреть спины ищеек Комитета всю дорогу не было ни малейшего желания. Зэм, как минимум, был приятен в общении. Однако разведчик про себя подметил, что самое неуловимое коварство обычно скрывается как раз под маской дружелюбия. Забавно, ведь настоящее лицо восставшего в действительности было под металлической маской. Но, пока Стужев был более или менее уверен в чистоте своей совести перед Империей, можно было не сильно беспокоиться об отношениях с данной парочкой.
К вопросу доставки комитетчиков на место и обратно лейтенант подошёл крайне дотошно. Меньше всего ему хотелось попасть вместе с ними в какую-нибудь передрягу и вообще задерживаться в этой компании. Время и маршрут, выбранный Сергеем, располагали к безопасности — хищники бросили эти тропы, так как добыча здесь попадалась редко. К тому же, данный путь шёл в обход лигийских постов и дозоров. Но впереди была ещё Метеоритная копь. Стужев был там сравнительно недавно, но все равно не мог быть уверенным на все сто, что ничего с тех пор не изменилось.
— Я так понимаю, кроме центрального входа есть ещё? — полюбопытствовал восставший, когда Сергей потащил их в обход, через заросли.
— И не один. Только не многие об этом знают, — ответил Стужев, не оборачиваясь.
Лейтенант уверенно нырнул под плотную стену из лиан и его взору открылся узкий вход в пещеру.
— За мной и смотрите под ноги.
Разведчик ловко проскользнул внутрь и сразу остановился. Он давал глазам привыкнуть к темноте, одновременно следя за своими спутниками. У хадаганки трудностей не возникло, а вот зэму пришлось сложиться чуть ли не в три погибели, чтобы миновать проход. Убедившись, что комитетчики готовы продолжать путь, Стужев достал из подсумка крохотную склянку и встряхнул её. Содержимое вздрогнуло сначала розоватым свечением, а потом, постепенно набирая яркость, стало мягкого жёлтого цвета. Его было как раз достаточно для освещения узких коридоров копи.
— Занятно. Увлекаетесь алхимией? — с интересом в голосе спросил зэм.
— Нет, это так… научили, — равнодушно отозвался Сергей.
— А зря. Крайне занимательная наука.
— Мне положение не позволяет. Да и времени особо нет.
— А вот тут вы заблуждаетесь, друг мой. Ничто и никто не может стать преградой перед любыми начинаниями. Все дело лишь в желании.
— Не хочу прерывать вашу дискуссию, но мы здесь ради другого, — вмешалась комитетчица.
Стужев прикрепил импровизированный фонарик на пояс и выжидающе посмотрел на хадаганку, сложив руки на груди.
— Вряд ли вас интересуют образцы метеоритного железа, — начал разведчик, не дождавшись от неё ответа на незаданный вопрос. — Вы бы не приехали ради них лично.
— Весьма проницательно с вашей стороны, — с нотками язвы бросила специалист.
— Так что же вас интересует?
— Нам нужен крупный выход породы, — восставший вновь встал между ними, перерезая зрительный контакт. – Но, желательно, в каком-нибудь удалённом от выработки тоннеле, так как не должно быть свидетелей. Время — самый главный ресурс, необходимый для выполнения нашего задания. Поэтому ваша задача — увести нас настолько глубоко в копь, насколько это возможно.
Стужев на мгновение закатил глаза, перебирая варианты.
— Есть один нюанс. Чем глубже мы уходим, тем больше шансов столкнуться с коренными обитателями пещер.
— Об этом можете не беспокоиться.
Переживать было не о чем, Сергей не смог бы заблудиться, даже если бы захотел. Но это место он ненавидел, оно давило на него: чувство тревоги не покидало сознание, противно тянуло поясницу, а ноги одолевала лёгкая слабость. Стужев, как человек, привыкший сильно доверять своим ощущениям, чувствовал себя от этого отвратительно.
Ситуация была предельно ясна — комитетчики будут проводить какой-то эксперимент, который нет возможности осуществить в лабораторных условиях. Но за этим стоит нечто большее, чем простые исследования метеоритного железа, поэтому свидетелей не может быть в принципе. Они могут сколько угодно говорить о том, что стараются держать опыты втайне от Лиги, но Сергей прекрасно понимает — в Империи тоже не должно быть огласки. Интересно, ему будут промывать мозги по окончании рейда?
Более того, не исключено, что один из них — мистик. И прямо сейчас читает мысли Стужева. По идее он должен был почувствовать, но кто знает, насколько искусны псионики Комитета. Ну и пусть подавится, зато кровопийцы из столицы точно будут знать, что у лейтенанта нет за душой злых умыслов.
Кобольды пока встречались редко и, испуганно пища, разбегались от ненавистного им света. Но это пока. Недалеко от выработки они научены лигийцами, чем чревата встреча с вооружённым человеком. А вот глубже в пещерах… Стужева передёрнуло от воспоминаний. Там, где люди и прочая фауна, являющая собой рацион кобольдов, появляется реже или отсутствует в принципе, эти твари наглее и искуснее в охоте. Отбиться от них несложно, если только не попадёшь в западню. В прошлый раз лейтенант едва ушёл живым, потому как был застигнут врасплох. Но теперь он уже знал, на что способны мелкие уродцы и был готов ко всему.
Под ногой что-то хрустнуло. Сергей посмотрел под ноги — кость. Значит и местные жители где-то рядом, нужно быть настороже.
— Если кобольды нападут, не паникуйте. Прижмитесь спиной к стене, не давайте зайти сзади.
— Спасибо за совет, — мягко отозвался восставший, в то время, как его коллега надменно фыркнула.
Однако пещерные твари не спешили. Стужев уже загривком чувствовал их присутствие, но на глаза они все ещё не показывались.
Первая тень скользнула за поворотом, за ней последовал шорох то ли со стороны, то ли с потолка. Лейтенант напрягся, приготовившись к бою. Был бы один, меньше бы беспокоился, а так придётся прикрывать ещё и двух гражданских. Раздалось несколько ритмичных звуков, а потом скрежет, будто кто-то пытался прокопать проход из соседнего тоннеля. Стужев жестом приказал спутникам прижаться к стене, у самого взгляд метался, пытаясь вычислить с какой стороны атакуют кобольды.
Шорохов становилось все больше, твари сновали из прохода в проход, стараясь запугать жертву. Но группа поступила правильнее, остановившись и заняв оборону. Теперь атака не сможет стать внезапной.
— Вон они! Из правого поворота! — зэм указал на толпу кобольдов, стремительно движущуюся в их сторону.
Разведчик повернулся к ним, выхватил кинжал с саблей и приготовился к драке.
— Держитесь за мной.
Специалист глубоко вдохнула. Воздух в пещере вдруг загустел, а у Стужева волосы по всему телу стали дыбом. Он обернулся на хадаганку и увидел в её глазах нездоровый блеск.
Все остальное произошло за считаные секунды. Цепкая и длинная рука восставшего схватила Сергея за ворот, оттянула его назад. С пальцев комитетчицы, облачённых в тёмные кожаные перчатки, сорвались крохотные искры. Тоннель впереди на мгновение заполнился огнём, который тут же потух с громким хлопком.
Воздух с характерным рёвом заполнил пустоту. А на полу лежали скудные остатки пары десятков кобольдов.
— Каковы шансы посещения этого места другими людьми? — без тени каких-либо эмоций спросила специалист.
— Очень малы, — Стужев с нескрываемым раздражением одёрнул плечо, на котором все ещё лежала тяжёлая ладонь зэма. — Мои визиты сюда — большое исключение из правил. И могли бы предупредить.
— Нам незачем светить своими навыками. Если бы не возникла острая необходимость, я бы не вмешивалась.
— То есть, вы уверены, что я не справился бы?
— Нет. Просто в данном случае риск непозволителен, — она обернулась к коллеге. — Можете не утруждать себя, останки быстрее подметут их же сородичи.
Комитетчики кивнули друг другу и синхронно посмотрели на Стужева.
— Если не случилось обвалов или ещё какой-нибудь дряни, то нам осталось пройти метров пятьдесят-сто.
Память лейтенанту не изменила, и теперь они стояли под огромной глыбой метеоритного железа, выпирающей из потолка.
— Дотянетесь? — с лёгкой издёвкой спросил разведчик.
— Вполне, — махнул восставший. — А теперь, будьте так добры.
Сергей ухмыльнулся сам себе и зашагал к ближайшему повороту. Когда учёные оказались вне видимости, он устало опустился под стеной и прикрыл глаза.
— Ну вот. Половина есть.
Стужев подумал о словах зэма. Выходит, ежели чего-то хочешь, ничто тебя остановит? Странно слышать подобное от того, кто пролежал в гробу тысячу лет. Ему ли не знать о злодейке-судьбе? Может, он все же имел ввиду что-то другое?
Вот чего сейчас хотелось Сергею, так это вздремнуть. Простое желание и, между прочим, вполне доступное. Сиди, кемарь, пока они там своими научными штуками ворочают. Однако же нет, уснув, он подставит под удар себя, этих двух, генерала, который на него положился. Вот и преграда желанию — обычные обстоятельства. Лейтенант пришёл к выводу, что зэм либо сам дурак, либо этого дурака валяет. Или самый дубиноголовый здесь Стужев и не понял его высокопарных речей.
— Да неважно…
Занять себя чем-то было необходимо, а копаться в собственных мыслях разведчику уже стало тошно. Поэтому он достал абразивный брусок и принялся точить кинжал. Из-за угла время от времени слышались какие-то потрескивания, шорохи и прочие непонятные звуки, сопровождаемые разноцветными всполохами. Комитетчики без дела не сидели, работа кипела вовсю. Сергей даже не думал о том, чтобы подсмотреть, он знал, чем для него может обернуться приступ любопытства.
Через мучительные три часа ожидания возня стихла, Стужева позвали. Комитетчики ожидали лейтенанта с уже собранными саквояжами.
— Вы представить не можете, частью чего вам выпала честь стать! — хадаганка преобразилась до неузнаваемости. Из раздражительной и неразговорчивой хамки она вдруг превратилась в сияющую вежливую барышню. Даже помолодела.
— Это вы верно подметили, — прищурившись, ответил Сергей. — Я ведь даже в общих чертах не знаю, чем вы тут занимались.
— Хоть деталей вам знать не положено, — в мёртвом металлическом голосе можно было расслышать радость, что звучало несколько жутковато, — поверьте, сегодня великий день! И вы — участник событий этого дня.
Оба светились от счастья так, что можно было спокойно погасить фонарик. Яйцеголовым, похоже, удалось что-то такое, что там явно хватит на повышение, а может и на два.
— Вы будете обязательно награждены, — восставший похлопал Стужева по плечу. — Ваш труд того стоит.
Сергей нервно взглянул на зэма. Для учёного, скорее всего, получение грамот и медалей за его работу — важная часть карьеры, для разведчика же лучшей бы наградой стало, если бы его после выполнения задачи отпустили в казарму, дали выходной и позволили забыть о Комитете. И ещё накормили.
— Нас ещё ожидает обратный путь, — напомнил лейтенант. — Давайте не будем делить шкуру неубитого медведя.
— Ничто не может испортить этот день, — с возбуждением выпалила комитетчица.
— Держите себя в руках.
Глупо было надеяться на то, что его послушают. Весь последующий путь обратно учёные не смолкали. Ситуацию ухудшал один нюанс — они не могли обсуждать результаты успешного эксперимента, поэтому доставали его вопросами. Стужев успел раз десять пожалеть о том, что проболтался, как он посещал это место раньше, выполняя поручения аналитиков из секции технической разведки. Несколько раз они наткнулись на кобольдов, специалист уничтожала их как бы между делом, иногда даже не отворачиваясь от Сергея, жестом указывая ему продолжать.
„Жуть“, — подумал лейтенант. — „Скорее бы это уже закончилось“.
Ближе к выходу ему удалось их заткнуть, сославшись на переход к местам с большей вероятностью встречи с кем-нибудь кроме кобольдов. После десяти минут молчания учёные уже и сами стали успокаиваться, вернув себе былую невозмутимость и хладнокровие.
Через джунгли возвращаться было куда легче — чувство тревоги отпустило Стужева, и он снова мог слушать свою интуицию. И боя можно было не бояться, с таким-то безумным пироманом.
Сергей взглянул на восставшего. Интересно, он тоже маг? Или все же гражданский? Разведчик внимательнее присмотрелся к протезам, выглядели они внушительно и необычно. Ему не приходилось видеть подобное раньше. Немного поразмыслив, Стужев пришёл к выводу, что, если зэм все же относится к числу боевых магов, то он не хотел бы увидеть эту жуткую машину в действии, а уж тем более попасть ему под руку.
На подходе к части до самого бруствера лейтенант не позволял себе расслабиться. Только тогда, когда они вместе дошли до штаба и встретились с генералом, он, наконец, выдохнул. И даже такое нелюбимое дело, как составление отчёта, не могло испортить Стужеву настроение. Он справился.
На улице комитетчики попросили Сергея задержаться на минуту.
— Теперь, когда все позади, позвольте выразить вам благодарность лично, — хадаганка протянула руку. — И прошу простить за грубость.
Стужев удивлённо посмотрел на неё, но на рукопожатие ответил.
— Люди ведут себя по-разному, когда они напряжены до предела, — восставший тоже пожал руку лейтенанту в знак благодарности. — Не судите нас слишком строго. Служащие Комитета во многом не такие, как рассказывают.
— Ну, знаете ли… — начал Сергей.
— Люди из ваших кругов имеют представление о Комитете по одной специальности. Поэтому общая картина выглядит… страшно, — хадаганка улыбнулась, но встретив непонимание в глазах Стужева, дополнила. — Я говорю об особистах.
Разведчик пожал плечами. Все трое некоторое время помолчали.
— Наш корабль отправляется завтра утром. Лейтенант, вы… не желаете культурно провести вечер? — вдруг спросил восставший.
— Э-э-э… — Стужев был в равной степени удивлён и напуган данным предложением.
— Не переживайте, мы не будем вас допрашивать, — рассмеялась специалист. — Кроме того, вы заслужили более сытный ужин, чем вам могут предложить в столовой.
Железный аргумент. К тому же, сейчас комитетчики выглядели более чем дружелюбно. Сергей мысленно махнул на все рукой, подумав, что ничего плохого произойти не может.
Зэм оказался удивительно приятным собеседником. Слушать его было одно удовольствие, но что удивительнее — он и сам был прекрасным слушателем. Вечер действительно проходил очень культурно. Стужев вдруг вспомнил, что сам имеет высшее образование и ему есть, чем поддержать беседу. Он с тоской понял, как война заставила его оскотиниться и забыть о нормальной жизни. Без боя, без подрывов по тревоге, без постоянного напряжения, без всего этого… Да, здесь он стал самим собой, стал человеком, научился думать на шаг вперёд, заботиться о других. Но забыл о многом. Забыл, как можно остановиться, отпустить вожжи. Никуда не бежать, не думать о сиюминутных проблемах. Как можно просто закрыть глаза и подумать о высоком, добром.
А возможность вспомнить, каково это, какая ирония, ему дали комитетчики. Люди, которых Стужев и любой такой же разведчик как огня боится. Интересно, а на что их жизнь похожа? Может, они тоже не могут позволить себе даже на минуту ослабить бдительность, тоже живут, подобно натянутой струне? И именно сейчас он наблюдает момент, когда они хотя бы немного оторвались от истощающей реальности?
Сергей, ворочая этой мыслью в голове, посмотрел на хадаганку. Все это время она молчала, краем уха слушая беседу лейтенанта и коллеги. Её лицо нисколько не походило на образ, который Стужев встретил утром. Сейчас черты её лица были мягкими, приятными, а взгляд наполнен лёгкой печалью и усталостью. И только едва заметная улыбка выдавала удовлетворение проделанной работой.
Специалист вдруг подняла глаза и их взгляды встретились. Комитетчица неспешно отвела взор, а потом вновь посмотрела на Сергея. Ничто не могло испортить этот день.

***

— Меня точно не упекут под трибунал?
— Ещё раз спросишь, и я сделаю так, чтобы это случилось, — хадаганка застегнула последнюю пуговицу на форме. — Поменьше слушай сказки о страшном Комитете, держи язык за зубами и все у тебя будет хорошо.
— А ты? — Стужев взял её за руку.
— А что я?
— Ты в порядке? Мне показалось…
— Прости, Серёжа, но это тоже вне твоих полномочий.
— Да причём здесь полномочия? Если бы я мог что-нибудь…
— Нет, не мог, — специалист снова перебила его. — Все хорошо. Спасибо тебе.
Она обняла лейтенанта с какой-то особой робостью, практически сразу отстранившись. Как будто боялась, что не сможет отпустить. Хадаганка заглянула разведчику в глаза, её ладонь потянулась к его, но остановилась на полпути и сжалась в кулак.
— Пора, — сухо бросила специалист, прихватила саквояж и подошла к двери. — Провожать не надо, сам знаешь, что нельзя. Прощай.
— Всего доброго… — ответил Стужев и дверь, тихо скрипнув, захлопнулась.
Сергею запомнился её последний взгляд. В нем были тоска, глубокое одиночество и… желание. Робкое, неуверенное, совсем ничтожное на фоне великих дел, которые вершат люди вроде неё. Но, при всей своей незначительности, совершенно непозволительное. Сколько ещё этих „нельзя“ в её жизни? И сколькими „можно“ она уже пожертвовала?

***

— Серега-а-а!
Какая-то зараза пнула лейтенанта в торец, пробудив его от сладкого дневного сна. Стужева выходка привела в ярость, но из-под одеяла высунуться не заставила.
— Кто бы ты ни был, отвали по-хорошему… — пробубнил он в подушку.
— Вставай, ленивая задница! — теперь Сергей узнал голос младшего Стрельцова. Сомнений не осталось, так как этот гад запрыгнул на кровать лейтенанта и вовсю стал по ней топтаться. — Витя через полчаса приезжает, пошли встречать!
— О… — Стужев поднял голову. — А я и забыл… Но все равно можно было разбудить… потише.
На пути к пристани к ним присоединись остальные встречающие.
— Бьюсь об заклад, мадам Трумбашова передала нам что-нибудь вкусненькое, — мечтательно произнёс старший дубль.
— Тебе лишь бы пожрать, — ухмыльнулся Цагрин. — А я вот по Витькиным песням соскучился.
— Мог Серёгу попросить что-нибудь сыграть, гитара то осталась, — Женя мотнул головой в сторону Стужева.
Сергей поёжился и сразу же стал оправдываться:
— У меня дел и так хватает.
— Вот не надо ля-ля, — младший Стрельцов ткнул его локтем. — Ты просто стесняешься, признай это.
— Да ничего я не…
— Лейтенант Стужев, вас вызывают в штаб.
Разведчики дружно обернулись на голос — позади стоял адъютант генерала. Капитан повторил свои слова пригласительным жестом, Сергей посмотрел на него, как на врага народа.
— Вите привет…
Он грустно махнул своим и, поникнув, поплёлся к главному корпусу.

***

— Сразу скажу, лейтенант, ситуация скользкая сложилась. У нас всегда были проблемы с дезертирами, но в этот раз наутёк пустился не забитый страхом рядовой, а офицер. И убежал капитан, бросив свою роту посреди жаркого боя… Но, как отвратительно не звучит, это не главное…
Стужев настороженно смотрел на генерала, пока тот задумался, сделав паузу.
— В голове у него остались очень важные данные, с которыми он может сделать все, что пожелает. Продать Лиге, как вариант, — Сечин покачал головой и поправил воротник мундира. — Здесь полетят головы и погоны, если таковое случится. На Плато Коба настоящий переполох… и там совсем не хотят, чтобы дошло до вмешательства Комитета. Но у них связаны руки — сбежавший прекрасно знает в лицо почти всех, кто там служит. Поэтому они запросили человека стороннего.
У Сергея похолодело за загривком, а руки, сцепленные в замок, сжались добела. Уж куда, а на Плато ехать ему совсем не хотелось и, уж тем более, лезть вглубь. Даже здесь, вдали от жаркой возвышенности, он успел наслушаться кошмарных историй про то, как люди сгорали заживо на пустом месте или были раздавлены неведомой силой.
— Чтоб ты понимал всю критичность положения — тебе выделили одноразовый телепортационный камень. Отправляешься немедленно. На месте проинструктируют.

***

Телепортацию Сергей ненавидел всей душой. Ощущения от данной процедуры, хоть и очень кратковременные, были подобны падению с башни Ока Мира.
Стужева ожидали прямо возле портала. Офицер пожал ему руку, представился и незамедлительно приступил к пояснению ситуации:
— Беглец часто посещал наше расположение, поэтому мы не можем отправить кого-либо на его поиски, никакая маскировка его не обманет. Здесь в дело вступаете вы, лейтенант. Вы человек сторонний, вас он не узнает. Отправитесь на его поиски под личиной такого же дезертира.
— Поясните мне, — Сергей виновато развёл руками, — к чему весь этот маскарад? Почему вы не можете просто его поймать?
 — Вы здесь впервые, лейтенант?
Стужев кивнул в ответ.
— Понимаете ли, дезертиры на Плато Коба — это уже не просто беглые солдаты. Это старатели, у которых есть сформировавшаяся община. Ради выживания и противодействия армии, из которой они убежали, дезертиры кооперируются по принципу „помоги сегодня, а завтра помогут тебе“. В основном это касается борьбы с властью. Если среди них появится кто-то из нас, об этом будут знать все через считаные минуты. И тогда лови ветра в поле. Кроме того, данный случай особенно тяжёлый. Капитан располагает важной информацией и очень нежелательно, чтобы она оказалась в руках врага. А если уже оказалась, нужно выяснить, у кого и попытаться отрезать нити наверх. Есть надежда, что он не торопится, стараясь продать её подороже. Так, чтобы сразу хватило на билет со Святых Земель куда-нибудь на дальние аллоды.
Сергей ругнулся про себя, проклиная собственную компетентность. Участвовать в такой авантюре — себе дороже. Он прекрасно понимал, что в случае провала вполне может стать козлом отпущения.
— Моей задачей будет не просто поймать его, я правильно понимаю?
— Совершенно верно, лейтенант. Вам необходимо обнаружить его в кратчайшие сроки, втереться в доверие и выяснить, сбыл он информацию Лиге или нет. Если сбыл — непременно узнать кому, дальше за дело возьмутся наши люди.
— А сам капитан?
— Подлежит ликвидации.
— У меня есть право на импровизацию или я обязан каждый шаг сперва обговаривать с командованием? — Стужев понадеялся, что на этот вопрос ответ будет отрицательным.
— Времени в обрез, поэтому делайте все, что считаете необходимым. Генерал рекомендовал вас, так что мы вам доверяем.
„Чудесно… просто чудесно“ — подумал про себя лейтенант. „Выбора у меня нет. Либо я поймаю его, либо прощай моя головушка…“.

***

После удобной личной формы Стужева облачаться в подранные обноски рядового разведчика было очень неприятно. Не подогнанные ремешки то и дело натирали, штаны, обязанные быть облегающими, неприятно болтались. Хоть ботинки были по размеру и то ладно. Выглядел Сергей, как настоящий оборванец, зато ни у кого не возникло бы мысли, что это офицер под прикрытием.
Сергей порадовался, что не успел привести себя в порядок перед тем, как был пойман адъютантом. Будь он с чисто выбритым лицом и выщипанными лишними волосками на переносице — вряд ли ему удалось закосить под беглого разведчика. А так на роже красовалась двухдневная щетина, дополнительно Стужев подрал и без того потрепанные старостью обноски о ближайшие кусты, там же разодрал себе щеку и руки, а потом еще и вывалялся в дорожной пыли. Вот теперь по его внешнему виду можно было сказать, что лейтенант дня три прятался по кустам и спал под открытым небом.
Направился он, как ему и было указано, в приют Старателя. Первое место, куда отправляются дезертиры, миновав границу плато и успешно обогнув блокпосты Рыжего Сырта. Что удается далеко не всем — Сергей понял это по количеству бедолаг, увиденных им в расположении. Их ждет дисбат, каторга или еще чего похуже.
Стужев не брался размышлять о чужих судьбах, хотя считал каждого из них трусами и слабаками.
Приняв вид зашуганного, голодного и уставшего беглеца, Стужев осторожно вошел в таверну, и так же аккуратно стал осматриваться.
— Че, первый раз здесь?
Нужная реакция от местных последовала почти сразу. Сергей удовлетворенно кивнул про себя и, не выходя из роли, немного отпрянул от спросившего.
— Да.
Отвечать односложно, пока не видно слабых мест противника. Этому его научили еще в разведшколе.
— Откуда свалил, разведка? Ваш брат редко сюда захаживает.
— Ассээ.
Сергей смотрел на собеседника исподлобья, будто ожидая удара.
— Да ясное дело. Почему свалил? И не зыркай ты так, тут люди нормальные, а не звери из Империи или Лиги.
Есть контакт. Армия не в почете, причем с обеих сторон. Сергей сделал вид, что немного расслабился и, шмыгнув носом, тихо заговорил.
— С напарником в тыл забросили, — Стужев нарочито скрипнул зубами. — Друг мой погиб, а я… клетка захлопнулась, путь был один — на плато.
Он замолчал, сверля взглядом пол.
— Возвращаться не хочешь?
— Меня объявят дезертиром, скажут — трус. А мне просто жить хотелось…
Стужев сделал опустошенные глаза и посмотрел, будто в пустоту, сквозь всех присутствующих. Собеседник снисходительно вздохнул и похлопал Сергея по плечу.
– Понимаю, о чем ты. Служба дрянью оказалась, а не сластью, как пророчил военком?
Лейтенант перевел взгляд на старателя, открыл рот, будто собираясь что-то сказать, и печально поник в знак согласия. А внутри давил в себе желание дать дезертиру по морде.
– Одна и та же история… Из раза в раз, – хадаганец расплылся в печальной улыбке. – Здесь дела обстоят иначе. На Плато нет места бессмысленной войне и тупоголовым командирам, принимающим живых людей за разменную монету. Можно честно заработать себе на спокойную жизнь и свалить куда подальше. И знаешь… – старатель выпрямился, оглядывая Стужева с ног до головы. – У меня сегодня хорошее настроение, так что я готов дать пару полезных советов. Даром, – он акцентировал это слово, похоже, на Коба любая информация стоила денег.
«Хотя… как и везде», – подумал про себя лейтенант, – «удача пока что мне благоволит, чудно».
– Мотай на ус, – старатель подмигнул Сергею и отхлебнул пиво из кружки. – Найди себе напарника. Одиночки тоже неплохо справляются с походами за Кордон, но, как показывает практика, пара или группа все же успешнее в этом деле. Дальше. Постарайся сразу убить в себе неприязнь к бывшим лигийцам – здесь все равны. И, ежели встретишь свежую кровь с той стороны – проявляй к ним дружелюбие. И тебе благодарны будут в будущем, и сам целее будешь, – он уловил изумление на лице Стужева и сразу же пояснил. – Не удивляйся, это там, в джунглях мы были Империей и Лигой. Здесь мы все одно большое братство. Привыкай. И вот что еще, в основном с поля боя бегут рядовые военные, но попадают сюда порой и рыбы покрупнее, за которыми их бывшее начальство настоящую охоту устроить может. С такими ребятами лучше не связываться – попадешь под раздачу вместе с ними. Тут основная сложность – вычислить их. Если он поумнее – заляжет на дно, вовсю будет стараться строить из себя простого беглеца и дергаться не будет. В принципе, тогда он и не так опасен. А вот если увидишь нервного типа, который рвется куда-то все время и старается сорвать куш побольше, забывая об опасности – даже не связывайся. Усек?
Стужев кивнул и продолжил молча пялиться на собеседника немного зашуганным взглядом. На что хадаганец лишь устало покачал головой.
– Почему ты мне помогаешь? – вдруг спросил Стужев, заглядывая старателю в глаза.
– Это вроде как негласное правило на Плато – помогать новичкам. Однажды мне тоже подсобили дельным советом. Да и потом я… – он отвел глаза в сторону, – таких, как ты, много повидал. И сам такой же был. Просто знаю, через что тебе пришлось пройти.
Старатель снова потрепал Сергея за плечо, уже дружески улыбаясь.
– Не робей, приятель. Будешь думать головой и лишний раз не полезешь на рожон – вырвешься. И все у тебя будет хорошо.
Он опрокинул в себя остатки местного пойла, громко стукнул кружкой по столу и собирался уходить, но остановился.
– Ах да! – хадаганец обернулся к группе посетителей в центре. – Мужики, вам, вроде как, нужен был человек в группу?
Он кивнул на Стужева, не дожидаясь ответа. Последний раз взглянув на разведчика каким-то полутоскливым полунасмешливым взглядом, старатель отправился к выходу.
Когда Сергей только вошел сюда, внутри его жгло от презрения к беглецам. Даже его фальшивая версия говорила о его отношении к делу – бегство с поля боя не что иное, как проявление слабости или неблагонадежности. Из чего Стужев сделал для себя вывод, что любой находящийся здесь – трус, слабак, тупица или жадный до наживы и славы самодур.
Но как его встретили… Этот незнакомец подставил ему плечо, ничего не зная о Сергее. Он даже имени не спросил. «Да не позволяй себя дурить! Ради выгоды люди и не на такое коварство способны!» – Стужев попытался сам себя убедить, что нет повода для сомнений в своем мировоззрении. Но сразу же осекся. Было в старателе нечто очень искреннее, глаза всегда говорят правду. Что-то было в них близкое к тому, как смотрит на своих подчиненных Поверкин, когда отчитывает за проступки или нудит про нравы. Лейтенант продолжал верить в свою непоколебимую благонадежность, но вдруг понял, как собственные слова стали колкими во рту.
Сергей почувствовал загривком, как над ним нависла здоровенная туша канийца из той тройки, к которой обращался его благодетель. Когда лейтенант обернулся, крепыш бесцеремонно нагнулся к нему, заставив отодвинуться назад.
– Не желаешь к нам пересесть? Дело имеется.
Наглый взгляд, вальяжная походка, мышцы напоказ. Типичный задира, грубая сила в группе. Лейтенант без раздумий решил, что лучше согласиться. Возле соседнего стола в него уперлось сразу два внимательных взгляда, а позади сопел рослый каниец. Стужеву стало не по себе – он почувствовал себя окруженным. Казавшийся высоким вначале потолок сейчас давил на Стужева, порождая внутри желание выскочить на улицу. Лейтенант глубоко вздохнул, успокаиваясь, и присел на свободное место.
– Не стану заходить издалека, – начал каниец, телосложением уже больше походящий на Стужева. – Нам нужен стрелок. Ты, вроде как, из разведки? Стрелять умеешь?
Говорил он мягко, вкрадчиво, с расстановкой, плавно жестикулируя и не прерывая зрительный контакт. Однозначно, это их лидер. В ожидании ответа Сергея каниец сцепил пальцы в замок, упираясь локтями в стол.
– Еще как, – Сергей немного вздернул подбородок.
Тут врать не пришлось, даже глубокий скепсис Ремнёва не смог погасить энтузиазм Стужева, и за время службы на Святых Землях он отточил свою меткость настолько, что мог спокойно помериться навыком с канийскими лучниками.
– Покажешь себя в деле?
Сергей утвердительно кивнул, краем глаза рассматривая третьего члена группы. Последний до сих пор никак себя не проявлял. Длинное лицо эльфа скрывала матерчатая маска, сам он, быстро изучив Стужева вначале, сейчас равнодушно пялился в пол.
– Тогда предлагаю немного прогуляться, – лидер поднялся из-за стола. Эльф даже не пошевелился. – Матиас, ты не пойдешь?
– Здесь подожду, – тихо отозвался Матиас, не поднимая головы.
По пути канийцы представились – лидера звали Фёдором, здоровяк носил имя Пахом. Стужев на ходу тоже выдумал себе имя и попросил величать Антоном. Ушли недалеко, группа остановилась сразу за забором территории кабака.
– Вон те старые тюфяки видишь? – спросил Пахом, протягивая Сергею лук.
Стужев прищурился и рассмотрел в метрах сорока груду мусора, а среди нее светлые пятна мешков из-под зерна. Лейтенант снова молча кивнул.
– Попадешь отсюда, считай, ты в команде, – лидер присел на холмик травы.
Сергей с готовностью принял лук, но тут же замялся.
– Что-то не так? – приметив его замешательство, спросил Фёдор.
– Я к арбалету более привычен… – признался лейтенант. – Целую вечность в руках лук не держал. Они в рядах имперской разведки ну очень непопулярны. Нет, стрелять я умею, но с непривычки хорошего результата не дам.
– Можно, конечно, раздобыть тебе арбалет, но хотелось бы быть уверенным, что оно того стоит. А то, ежели ты нам просто голову морочишь… Давай стреляй, как есть, так и быть, дам небольшую поблажку. Справишься – будем думать.
В голосе Фёдора уже появилось лёгкое раздражение. Рисковать не стоило, учитывая, что сия компашка – чуть ли не единственный билет в общество старателей, а еще времени, к тому же, в обрез. Стужев постарался расслабиться, размял руки, пару раз натянул тетиву вхолостую, примеряясь. Наконец, взял стрелу и, полагаясь на память рук, прицелился, выдохнул…
С хлестким щелчком тетивы стрела полетела точно в цель. В этот же миг прозвучал сдержанный, протяжный стон Сергея. Будь у него возможность – он бы надел защитную крагу, из-за отсутствия практики тетива сильно ударила его по руке. Предплечье ныло горячей болью, а ближе к запястью, где заканчивался рукав, уже сочилась кровь. Лук был добротный, с натяжением килограмм на сорок. В неумелых руках мог вообще кожу по локоть содрать.
– Ну что же, – Фёдор планировал заставить Стужева выстрелить не один раз, – я обещал поблажку, значит, хватит. Добро пожаловать в команду.
В Приюте Матиас оказал лейтенанту первую помощь. Со слов его друзей, тот был капелланом, когда служил в рядах Лиги. Канийцы тоже рассказали лишь о своих бывших специальностях – Пахом в прошлом был простым ратником, а Фёдор чародеем. К счастью Стужева, новые «товарищи по оружию» не особо интересовались его прошлым. Только в общих чертах, пару вопросов задали и отстали.
Практически сразу они перешли к планированию следующей ходки за Кордон, Сергей слушал краем уха, чтобы не упустить чего важного. Все его остальное внимание было приковано к посетителям и разговорам за другими столами.
Затеряться здесь не трудно – среди старателей, по понятным причинам, присутствовала мода закрывать лицо. Переть сразу напролом Стужев не хотел, его истинные сущность и причина присутствия здесь могли раскрыться. Однако, и время поджимало, и капитан мог оказаться не дураком. Кто знает, может, он уже давно свалил со Святых Земель, а лейтенант здесь воздух ловит.
Получалось, на длительные походы у Сергея не хватало времени, но другого способа втереться к местным в доверие он пока не видел. В кармане лежал кошелек, туго набитый золотыми, но опять-таки, наличие крупной суммы денег могло вызвать подозрение. Но, что не менее важно – ему совсем не хотелось лезть в смертельно опасную зону за огромным частоколом Кордона. Поэтому, взвесив все за и против, Стужев решил рискнуть.
– Мужики, – встрял он прямо посреди их разговора, – я вот что подумал…
Фёдору не понравилось, как Сергей его перебил, но все же каниец замолчал, в ожидании сверля взглядом лейтенанта.
– Извини, – коротко бросил Сергей и продолжил. – Я ведь в разведке служил, и башка моя набита самыми разными знаниями. Блокпосты, численность войск, маршруты рейдов, расписание патрулей. Можно перечислять долго. Но! Все это имеет ценность, пока свежее. Сечете?
Эльф едва слышно хмыкнул, а Фёдор задумчиво склонил голову набок.
– А ведь дело говорит паря, – оживился Пахом. – Это как в карты подсмотреть. За такое золотым заплатят, зуб даю.
– Бесспорно, – согласился чародей. – Вопрос в другом. Опасное это дело, Антон.
– Почему? – Стужев изобразил удивление.
– Все просто. Для тебя особенно. Поглядят на бывшего диверсанта на Лысом Холме, да сочтут, что можно выдавить из тебя необходимое другим путем. Задаром. А если кто из нас рядом подвернется, так загребут, как предателей. И тоже до смерти запытают или на каторгу сошлют. Даже не знаю, что хуже.
– Что я, дурак, на Лысый Холм переться? – возмутился лейтенант.
– Да и не надо, – вдруг подал голос Матиас. – Я вам не рассказывал, так как думал, что без надобности, – обратился он к канийцам, а потом повернулся к Сергею. – Крутятся тут такие… ищейки. Что с лигийской, что с имперской стороны. Как раз вот таких, как ты, и выискивают. Платят золотым за чужую информацию и заточкой под ребро за свою. Так что потише давай.
– Понял, – лейтенант воровато оглянулся. – Так что? Знаешь, как найти такого? – спросил он уже шепотом.
– Да. Могу навести на нужного человека. Но при условии, что часть прибыли ты делишь с нами. И на встречу идешь сам.
После последних слов он оглянулся на товарищей. Те закивали головами.
– Матиас прав, нам лишние проблемы ни к чему.
– Согласен, – процедил Стужев сквозь зубы, изображая недовольство. Сам же мысленно плясал от счастья.
– Жди тогда. Перед ходкой я обо всем договорюсь.
Эльф покинул их, растворившись среди посетителей. Близился вечер и народу в кабаке становилось все больше.
– Выходит, с нами ты не сможешь пойти, – Фёдор то ли обратился к Сергею, то ли размышлял вслух.
– Зато наши карманы отяжелеют, – развел руками лейтенант. 
– Это если тебе крупно повезет, – хохотнул Пахом.
– Ладно, – чародей пристально посмотрел на Стужева. – Будем живы, здоровы – встречаемся завтра в это же время здесь же.

***

Арбалет, принесенный Пахомом, был в крайне потрепанном состоянии и отчаянно требовал ремонта. Сергей, как мог и чем мог, подмотал треснувший приклад, выковырял набившуюся грязь в ложе (похоже, ратник его и правда откопал где-то). Тетиву заменить было нечем, поэтому Стужев подкрепил честное слово, на котором она держалась, крепкой молитвой Незебу и покровителю Уару. Ну, хоть спусковой механизм, о чудо, работал исправно.
Лейтенант должен был встретиться с информатором Лиги на закате. Место встречи было назначено на перекрестке по пути к Голодной степи.
Сергей пришел раньше, чтобы осмотреть местность и занять удобную для наблюдения позицию. Его выбором стал высокий холм над дорогой, покрытый редкой растительностью, отсюда все было видать, как на ладони. Стужев забрался в одинокий куст и затаился.
Вскоре он увидел группу лигийцев на горизонте – с виду лучники и ратники. Между них маячила высокая фигура эльфа в одежде, скорее походящей на ту, что носят старатели. Приблизившись к месту встречи, основной отряд рассыпался, огибая дорогу.
– Засаду устраиваем… Вот, значит, как, – протянул Стужев в своем укрытии. – А это еще кто? Матиас, что ли?
Действительно, на условленное место вышел эльф-старатель. Он обернулся на запад – солнце закатывалось за горизонт. Подбочившись, Матиас раздраженно топнул ногой, видать, он любил пунктуальность и ему не нравилось, когда кто-то нарушал этикет.
– Вот скотина. Ну, сейчас я покажу тебе засаду.
Разведчик двинулся по кругу к местам, где спрятались лигийцы. Все козыри были только у него на руках, ведь его никто не ожидал увидеть у себя за спиной. На весь отряд горе-ловцов у Стужева ушло минут семь. Когда с ними было покончено, Сергей, как ни в чем не бывало, вернулся немного назад и вышел на дорогу, как будто шел со стороны Приюта. Поравнявшись с эльфом, он опять изобразил искреннее удивление.
– Это… Матиас, ты?
– Можешь продолжать меня так звать, если угодно. Итак.
– Деньги вперед, – заартачился лейтенант.
Эльф махнул рукой и отступил на пару шагов назад, зловеще улыбаясь.
– К сожалению, оплата твоих услуг не предусмотрена. Ты и так все расскажешь.
Стужев, продолжая клеить дурака, смущенным взглядом окинул окрестности и глупо уставился на Матиаса:
– Ничего не понимаю.
Из засады никто не вышел, эльф махнул рукой еще раз, уже более резко. Ничего не произошло, и тогда информатор в растерянности обернулся туда, где должны были быть свои. Стужев воспользовался его замешательством, в один прыжок оказавшись рядом, приставил нож к его горлу.
– Тихо, тихо, – мягко прошептал он эльфу на ухо. – Это ты мне все расскажешь.
Притащил лейтенант пленника в небольшую пещерку, отмеченную им еще по пути к месту встречи. Не хотелось привлекать слишком много внимания к себе. Каменные стены должны были заглушить лишние звуки.
– Итак, – Сергей передразнил информатора, только на позиции силы теперь был он.
– Иди в задницу, – прошипел Матиас и отвернулся.
– Ладно, – коротко бросил Стужев.
Разведчик посмотрел в сторону, на голую каменную стену, а затем резко отвесил эльфу оплеуху. Матиас оказался не из нежных пород и лишь плюнул кровью, сделав стервозное лицо.
– Я понял, – с тем же холодным равнодушием Сергей достал нож. – С чего начнем? Пожалуй, с ушей.
Рука с оружием потянулась к длинному уху информатора. Дыхание эльфа резко участилось, насколько мог, он отпрянул, пытаясь оттянуть неизбежное.
Тишину вечера разорвали вопли. Они то стихали, то вновь неслись эхом из пещеры. Но желаемого Стужев пока не получил.
– Ну вот. Ты теперь человек! Гордись! – лейтенант похлопал Матиаса по плечу.
Задыхаясь от боли, информатор вскинул лицо к своему палачу. Вместо эльфийских ушей на его голове кровоточили два обрубка, по длине уже больше походящие на человеческие.
– Старайся дальше, имперская гнида.
Стужев озабоченно покачал головой подобно воспитательнице в детском саду, когда она не может усадить ребенка на горшок или уложить его спать. Лейтенант деловито залез в карман, извлекая оттуда крохотный кожевенный наборчик (с ним он не расставался никогда). Оттуда появилась иголка, блеснув в свете алхимического фонарика. Сергей угрожающе поднес ее к лицу Матиаса.
– Последний раз спрашиваю, – произнес он очень вкрадчиво, – пытался ли недавно кто-нибудь еще продать тебе информацию?
Эльф промолчал, глядя в сторону.
Дикий протяжный рёв прозвучал всего лишь два раза. Иглы под ногтями сделали свое дело, Матиас бессильно умолял Стужева остановиться.
– Я внимательно слушаю, – издевательски спокойные ухмылка и тон моментально слетели с уст лейтенанта, сменившись предельной серьезностью.
– Появился тут один, три дня назад… – сквозь слёзы залепетал эльф. – Осторожничал все, умудрился даже как-то сам на меня выйти, не особо агитируя причины… Подловить его невозможно было, уж очень ушлый. Информацию предлагал крайне ценную, мы в итоге решили заплатить.
– Обмен уже произошел?
– Нет… завтра в полдень… Он сам назначал место.
– Где? – Стужев, не отрывая взгляда от Матиаса, достал карту и освободил пленнику одну руку.
Эльф ткнул на точку немного южнее от Приюта Старателя.
– Ориентир древний обелиск.
– Кто-то еще из ваших будет там?
– Нет. Иначе сделка сорвется. Было уже такое.
Информатор затрясся мелкой дрожью и, зажмурившись, откинул голову назад. Сергей достал иглы из его пальцев, убрал их обратно в кожаный чехол к остальным инструментам. 
– Как твое настоящее имя? – спросил Стужев.
Эльф удивленно уставился на лейтенанта, но, поминая последнюю пытку, дрожащим голосом ответил:
– Луи ди Вевр…
Легким взмахом руки лейтенант полоснул пленника по горлу, оборвав его мучения. Резать головы Сергей ненавидел, поэтому давно обзавелся специальным ядом, который, при попадании в кровь, моментально разрывал жизненно важные цепочки в организме и не давал погибшему воскреснуть. Его Стужев и нанёс на клинок для последнего удара.

Сергей вышел из пещеры на подкашивающихся ногах. В голове шумело, сердце колотилось в бешеном ритме.
– Святой Незеб, как же мерзко…
Либо ты, либо тебя. Эта отвратительная истина, понукающая любое действие на войне, сейчас встала у Стужева костью в горле. Он жил надеждой, что ему никогда не придется кого-либо пытать. Но от его задания зависела не только его жизнь. Кто знает, может, данные в голове капитана способны склонить чашу весов на сторону Лиги, после чего поражение Империи станет неминуемо. А за ним – смерть и страдания для всех тех, кто ему дорог. Кто знает…
Под тонким и сухим слоем степного дерна сразу начинался песок, поэтому вырыть могилу не представляло труда. Сергей даже смастерил небольшое надгробие из плоского камня, найденного неподалеку.
Кем бы ни был этот эльф – он не заслуживал участь быть обглоданным падальщиками в пещере, где был замучен – так лейтенант решил для себя. Когда на могилу упала последняя горсть земли, ему даже стало как-то легче на душе. Но впереди его ожидало еще более трудное испытание.
Встреча с предателем.

***

Сегодняшний день обещал пройти в предельном напряжении, но Стужев утешал себя мыслью о скором окончании своего задания. Если всё сложится – к позднему вечеру он будет спокоен, худо-бедно, но накормлен, и будет спать в своей личной койке под защитой родного взвода.
Капитан ушлый и коварный противник, если верить словам покойного Луи. Скорее всего, как только он увидит лейтенанта вместо информатора на месте встречи, даст заднюю. Тогда Сергею его точно не поймать. Бить надо издалека, и выстрел должен быть один.
К точке, указанной на карте, он отправился в этот раз ещё раньше, часа за четыре до назначенного времени. Прибыв на место, Стужев ухмыльнулся и присвистнул – дезертир очень умён. Вокруг на десятки метров простиралась ровная, как доска, степь без единого укрытия, а посреди чёрным столбом зиял обелиск неизвестного происхождения. Трава под палящим солнцем настолько пожухла, что ложись, не ложись – будет видно издалека. 
Сергей усиленно зашевелил мозгами. Остаться у обелиска, уповая на расстояние? А вдруг у этого козла бинокль есть? Нет, не пойдёт. Спрятаться за изваянием, послушав интуицию… Будет нарезать круги, пока не увидит Стужева и не убедится, что эльфа подменили. Даст дёру и пиши пропало, капитан уж точно знает плато лучше, чем Сергей. Оставался только один вариант.
Сложнее всего было дышать, почва на Коба была сухая, пыль всё время забивалась в нос, а на зубах скрипел песок. Но лейтенант терпел, уже третий час не сводя глаз с обелиска. Всего один выстрел. И он не промахнётся. Обязан не промахнуться.
Капитан уверенно шагал вперёд, вновь перебирая в мыслях следующие детали плана о бегстве с плато. Всё было продумано до мельчайших подробностей, он учёл всё.
Кроме маленького холмика в пятнадцати метрах от обелиска, откуда в его сторону готовилась прилететь смерть в виде стального болта.
Ещё издалека он увидел, что место встречи пустует. Странно, ведь пришёл вовремя. Капитан почуял неладное, но сам себя осадил, подумав, что стал параноиком за несколько дней. Ещё вперёд его подтолкнула мысль о поджимающих сроках. Он догадывался, нет, был уверен, что на него объявлена охота. Поэтому стоило хоть немного, но поторопиться.
Стужев решил подождать, пока капитан остановится. Он отлично стрелял и по движущимся целям, но сейчас риск был слишком велик, позиция неудобной, а оружие ненадёжным. Вновь попросив поддержки у великомученика Уара, Сергей прицелился.
Выдох…
Арбалет омерзительно скрипнул – как лейтенант не старался прикрыть его от пыли, сухая почва всё равно попала в ложе, поставив крест на баллистических расчётах Стужева. Болт перекосило на выходе, отправив в цель, но гораздо ниже, чем предполагалось. А госпожа удача взяла да и показала разведчику задницу, расцеловав при этом капитана. Именно в момент выстрела дезертир решил повернуться в другую сторону, и болт угодил ему в плечо взамен груди.
Итак, вместо остывающего предателя, поражённого в голову, по степи бежал раненый капитан, а за ним на всех парах нёсся Сергей, пытаясь перезарядить арбалет. Наконец, лейтенанту удалось произвести перезарядку, он поднял оружие и сделал выстрел навскидку. Расстояния между ними теперь было больше, но разведчик попал. Правда, опять не туда, куда хотелось.
Капитан споткнулся о жгучую боль в правой ноге, кувыркнулся, каким-то лихим и неестественным движением вновь подскочил на ноги и ещё метров двадцать пробежал с прежней скоростью. Но вскоре очень быстро начал сдавать, голова закружилась от пульсирующего тепла в ране. Он упал на четвереньки, прополз полметра, встал, снова упал. И только теперь, оглядев себя, он с ужасом увидел, как из плеча, легко фонтанируя, струится кровь.
Стужев решил не рисковать и прикончить противника, не приближаясь к нему. Он уложил новый болт в арбалет, взвёл его, но курок оказал яростное сопротивление, когда разведчик надавил на него. Ещё две попытки выстрелить ни к чему не привели – спусковой механизм заклинило намертво. Громко ругнувшись, лейтенант вынул нож и побежал к капитану.
Последний, в свой черед, понял, что дело дрянь, и, повернувшись к врагу лицом, вдруг громко выкрикнул:
– Тебя обманули, слышишь?! Это всё ложь!
Сергей, хоть и опешил немного от услышанного, но не остановился. Он подскочил к капитану, собираясь нанести удар, замахнулся… и промазал. Хадаганец был очень ловок, даже будучи сильно раненым, он уклонился. Теперь капитан схватился и за своё оружие, но атаковать не спешил.
– Стой, дуралей! Стой или буду защищаться… – последние слова он произнес, шумно выдохнув от боли.
Стужев, игнорируя попытки противника запудрить ему мозги, ринулся в новую атаку и теперь достал капитана, полоснув его по правому бедру. Тот, понимая, что слушаться лейтенант не намерен, успел ему ответить благодаря длине своего меча. Сергей до боли стиснул зубы, когда лезвие вскользь прошлось по его спине.
– Остановись, – снова воззвал к нему капитан. – Не делай глупостей.
– По-твоему, – зашипел Стужев, решив, наконец, ему ответить, – остановить предателя ради благополучия Родины – это глупость?
– Предатель? Это я предатель? Ну конечно! Потому, что отказался приносить себя в жертву ради компании заплывших жиром идиотов! Предатель! – хадаганец истерично и тихо засмеялся. – Я всю свою жизнь отдавался службе Империи, я был одним из лучших, – изменившись в лице, совершенно серьезным тоном продолжил он, – верно исполнял все приказы, не вдумываясь в их смысл! Я делал все, что мне говорили, как мальчик на побегушках. Почему? Скажи мне почему, после всего того, что я сделал, я обязан был стать расходным материалом? Мясом без души и чувств?
У Сергея дёрнулось что-то внутри. Он примерно понимал, о чем говорит капитан. Стужев сделал два шага назад на всякий случай и заговорил в ответ:
– Я не знаю всех подробностей событий того дня, но но как можно бросить своих людей, бросить товарищей? Тем более, если ты за них отвечаешь. Это не достойно офицера! Ты предал их в первую очередь, их доверие. Разве это не делает тебя предателем?
– Правильно говоришь, что не знаешь подробностей. Меня швырнули в заведомо проигрышный бой, заставили пойти на самоубийство. И не только себя, а всей моей роты. И я повел их! – в голосе капитана проступил слезливый тон, будто он сдерживал себя из последних сил, чтобы не заплакать. – Я повел своих ребят на верную смерть! А когда мы схлестнулись с врагом и они один за другим гибли на моих глазах, я ушёл. Да, я ушёл потому, что не хотел видеть их смерти. И не хотел нести ответственность за то, в чем не был виноват!
Лейтенант растерял все свои мысли, ответить было нечем. Он глубоко осознавал, как чувствовал себя тот, кого он считал предателем.
– Меня кинули. Понимаешь?
– Нет, так не может быть, – замотал головой Сергей. – Никто не станет специально подставлять…
– Станет! Уверен, ты знаешь, что такое распоряжение о наступлении, когда в бессмысленные и необдуманные бои бросают живых людей, знаешь, как солдатами затыкают дыры и ошибки в тактических расчетах. А тебя самого что, не кинули? Да тобой прикрылись, отправляя разобраться со мной, разве не так?
Сергею не понравились последние слова, ой как не понравились. «Все вокруг виноваты, но только не ты сам, ага?» – подумал он про себя.
– Довольно, – мрачно произнес Стужев, закипая внутри. – У меня приказ и я его обязан выполнить. Чего бы это ни стоило. За бегство с поля боя и последующее содействие Лиге вы приговорены к смерти, капитан.
– Вот так, значит. Похоже, ты не знаешь, с кем связался, сопляк…
Израненный хадаганец поднял меч и пошёл в наступление. Уверенно, с холодным взглядом, стойкой походкой, будто раны ему были не помехой.
– Приготовься умереть!
Он взмахнул своим оружием, рванув с необычайной для его состояния скоростью. Стужев от неожиданности только и успел, что немного отклониться назад и выставить перед собой клинок. Совладать с огромной тяжестью полуторного меча, обрушенного рубящим ударом, с помощью тщедушного ножичка было задачей нереальной. Клинок дернуло вниз, вывернув Сергею кисть, а лезвие врага тут же достигло лейтенантского плеча. Взревев, Стужев попятился, стараясь уклониться от новых атак. Противник снова и снова размахивал мечом, но Сергей теперь знал, чего ожидать и старался держаться на расстоянии. Через некоторое время раны дали о себе знать, делая мягкие и ловкие движения лейтенанта более топорными и неуклюжими. Заметив, как разведчик сдаёт позиции, капитан остановился для последнего удара.
– Видишь? Ты наказан за то, что не отнёсся ко мне серьёзно!
Он замахнулся, собираясь рубануть Стужева, но для такого длинного клинка времени на замах потребовалось больше, чем на тычковый удар ножом. Надеясь, что не ошибается, Сергей из последних сил прыгнул с места, как пружина и, прежде чем меч капитана опустился на него, пырнул своего врага в живот. Лейтенант проскочил дальше, оставив своё оружие в противнике, по инерции сделал ещё два шага и бессильно повалился на землю.
Капитан замер на месте, выронив меч. Он медленно развернулся на месте, опускаясь на траву.
– Ты слеп… – спокойно произнес он. – Как и многие твои соратники.
Сергей часто дышал, больше не пытаясь отдалиться от поражённого хадаганца, а лишь молча наблюдал за ним. Капитан поднялся на ноги, едва держа равновесие.
– Темно…
Он попытался сделать несколько шагов прочь, выставив руки перед собой.
– Я ничего не вижу…
Хадаганец закрутился на месте, будто в каком-то нелепом и больном танце, его ноги подкосились, и он снова упал на колени. Потом опёрся руками, стоя на четвереньках, посмотрел стеклянным взглядом сквозь Стужева.
– Как же темно…
Капитан протянул одну руку к горизонту и упал замертво. 

***

Совершить марш-бросок до Рыжего Сырта лейтенант не рискнул. Кровотечение от раны на плече ему удалось кое как остановить, а вот спина уже вся намокла. Без посторонней помощи привести себя в порядок он не мог, а организм стремительно ослабевал от потери крови. Да что там Сырт, ему бы до Приюта добраться…
Когда крыша трактира оказалась в пределах полукилометра, Стужев едва ли не валился с ног. Шагнув на территорию Приюта Старателя, лейтенант плюнул на все и поплёлся к первому попавшемуся дому в округе. Из последних сил он постучал в дверь и замер в ожидании, опираясь лбом в неё же. По ту сторону послышались неторопливые шаги, спустя мгновения ему открыла хозяйка. Потеряв опору, Сергей чуть не упал на неё, тут же извинился, не дав себя вытолкать.
– Помогите перевязаться. Я заплачу.
До девушки, наконец, дошло, что он не пьян, а ранен. Её глаза округлились, всплеснув руками, хозяйка втянула разведчика в дом, усадила на скамью, а сама побежала за водой.
– Ох, кто ж это тебя так, родной? – приговаривала она, омывая Стужеву спину. – Чего сразу не сказал? Старатели то деньги в основном на выпивку тратят, нету совсем доверия к вашему брату. Вот и я… подумала. Ну?
– Я здесь недавно совсем… – морщась, ответил Сергей.
– Ах вот оно что. Тогда ты, поди, и не знал, куда лез. Ты посмотри на себя.
Девушка покачала головой, глядя на длинный порез через всю спину лейтенанта. С профессионализмом полевого врача она взялась за перевязку, предварительно обработав рану какой-то мазью. Спустя десять минут Стужев почувствовал себя гораздо легче.
– Спасибо… – блаженно протянул он, ощущая сухую и теплую боль в ранах вместо дикой рези и мокрой липнущей одежды.
Он потянулся в карман за деньгами, но хозяйка остановила его.
– В Приют занеси лучше. Скажешь Гориславу – Алёна долг передала.
– Простите, но я... – возвращаться туда Сергей вовсе не собирался.
– Ну что тебе стоит? Ты ж всё равно туда пойдёшь.
Отказать даме, да к тому же, только оказавшей ему помощь лейтенант не мог. Он еще раз поблагодарил её и направился к трактиру в надежде, что быстро сделает дело, оставшись незамеченным.
Горислав, здоровый мужик с хитрецой во взгляде, мягко улыбнулся от упоминания о девушке. Он попытался предложить Сергею еще какую-то работу, но разведчик учтиво отказался, ссылаясь на спешку. Выход был так близко, всё, что оставалось – скорее покинуть это место, пройти несколько километров пешком до своих, а там хоть трава не расти.
– Антон! – его окликнул знакомый голос.
Стужев скривился, приглушённо простонав. Он обернулся – в глубине, на том же месте, что и вчера, сидели Пахом с Фёдором. Сергей сделал такое лицо, будто обрадовался и помахал рукой.
– Что стоишь, к нам иди.
Слова бывшего ратника почему-то звучали более, чем убедительно. Казалось, стоит не выполнить его «просьбу», так можно уже и не переживать о чём-либо другом.
– Привет, мужики, – садясь рядом, натянуто улыбнулся хадаганец. – А чего такие мрачные?
– Матиас вчера не вернулся, пришлось без него идти. Отвыкли мы без лекаря по плато лазить, потрепало нас. 
Фёдор положил на стол руку – от кисти и по самый локоть она была забинтована. Судя по виду кожи на небольшом приоткрытом участке, под повязкой был страшный ожог. Пахом, в свою очередь, покрякивал от ранения в шею.
– Ты тоже, как я погляжу, ничего, окромя бинтов, в награду не получил, – каниец угрюмо осмотрел лейтенанта.
– Да вот… не сложилось как-то… – Стужев виновато почесал затылок. – Мужики, мне это… отлучиться надо.
– Потом отлучишься, – с таким же мрачным лицом дорогу загородил Пахом.
– Видишь ли, какая штука получается, – спокойно продолжил чародей, – ты нам денег должен тепереча.
– Это ещё почему? – возмутился Сергей.
– Матиас был хорошим лекарем, важным членом в нашей небольшой команде. Мы потеряли его, а взамен не получили ничего. Ты ведь и не собирался с нами работать?
– А я-то тут причём? И с чего вы взяли, что Матиас погиб?
– Потому, что мы его знаем гораздо лучше тебя. Причём ты? Да при том, что авантюру с продажей знаний в твоей башке ты придумал. Хотя я говорил, как это опасно. В результате – одни убытки.
Фёдор выдержал неприятную паузу, зловеще глядя на Сергея.
– И вообще всё это дело нам кажется очень странным.
– Пургу гонишь, – фыркнул Стужев, пытаясь высмотреть пути отхода.
– Нам проку нет, тебя сдавать, – совсем тихо заговорил чародей. – А вот заполучить добрую сумму золотыми было бы приятно.
Лейтенант нервно сглотнул, когда на его плечи опустились две тяжёлые руки ратника.
– Хочу видеть перед собой туго набитый кошелёк. Или мне сделать объяву для присутствующих?
Сергей отрицательно помотал головой, доставая деньги. Он положил на стол требуемое и выжидающе посмотрел на канийца. Фёдор заглянул в мешочек, удовлетворительно кивнув.
– У тебя десять минут, тварь, – прошипел ратник, освобождая дорогу.

***

– А я вас предупреждал, товарищ лейтенант, – поправив мундир, сказал тот самый офицер, что встречал Стужева, когда дослушал его быстрый отчёт. – Старатели – народ ушлый. Аккуратнее нужно было.
Разведчик стиснул челюсти до белизны, но возмущаться не стал.
– Вам стоило более тесно ознакомить меня с личностью капитана, – процедил он сквозь зубы.
– С чего бы? Это закрытая информация и вас не касается, – лицо собеседника скривилось в раздражении.
– А с того! – Стужев указал себе на спину и помахал раненой рукой у него перед носом.
Он хотел ещё что-то добавить, но остановился, следуя мудрой поговорке «после драки кулаками не машут». Хотя остановиться надо было ещё раньше. Или вообще помалкивать.
– Это у себя в части можете поднимать хай, лейтенант. А здесь не рекомендую, – хадаганец посмотрел на разведчика очень недобрым взглядом, но сразу успокоился. – Задачу вы выполнили, можете возвращаться. Ах да, документы Сечину передадите лично.
– Смеётесь надо мной? – не выдержал Сергей, сузив глаза. – С документацией за пазухой. Пешком. С ранением.
– До границы вам ровным счётом ничего не грозит. Дальше наши блокпосты, а после СКЮБ – охраняемая территория Империи, насколько мне известно, патрули там ходят очень плотно.
Стужев снова скрипнул зубами, понимая, что спорить бессмысленно. Приняв планшет с бумагами, он бросил злобный взгляд на окружающих и, желая поскорее покинуть это место, поплёлся в сторону джунглей.
Путь действительно был безопасным, другой и переживать не стал бы. Но Сергей, с присущей ему дотошностью и лёгким перфекционизмом, любил упорядоченность, гарантии и уверенность. Нет, он всегда оставлял место для случая, когда, имея даже минимальный шанс, происходила какая-нибудь непредвиденная дрянь. Но только так. Всё, что было в его силах изменить или исправить – он обязан был исправить. И вот теперь Стужев шёл и размышлял – его потрёпанное состояние (которое уменьшает шансы доставить документы) это не зависящее от него обстоятельство или результат недостаточной работы над собой?
Будь рядом мистик, читающий мысли, сказал бы, что Сергей тот ещё идиот. Но думать о вероятностях и своих навыках было куда легче, чем о словах капитана. Всё же, последняя его речь зацепила лейтенанта, оставив внутри несколько зудящих царапин. Размышления о том, что правильно, а что нет, не приводили ни к чему, но оставляли осадком какое-то странное чувство. Будто сидишь на кривом стуле и никак не можешь найти удобную позу. Хотелось просто прийти к умному человеку со всеми этими глупостями и высыпать их ему на голову – что ответит, то и будет верным. Только бы своя голова не болела.
Тем временем мысленный шум выполнил свою главную задачу – Стужев и не заметил, как спустился в низину джунглей. Грунт под ногами стал привычно парить, а яркое небо скрыли кроны огромных деревьев, погрузив разведчика в родную полутень. Хоть Сергей и ненавидел эту парилку, в тени листьев цвета его формы и подальше от палящего солнца он чувствовал себя гораздо увереннее. Лейтенант повернул к СКЮБ, с каждым шагом ощущая приближение родной части. Какие-то два-три часа – и он будет дома.
– Дома… – вслух повторил Стужев и задумался.
Да не так давно он служит здесь. Но Незебград стал уже больше похож на сон, будто Сергей там никогда и не жил, а так, лишь переночевал пару раз в общежитии. Своя квартира, наверно, совсем пылью заросла. А родня? Ждут ведь, точно ждут. И деньги, являющиеся большей частью его жалования, им не нужны. Сколько уж писем приходило – «Не присылай, Серёжа, денег, мы нормально живём. Возвращайся сам».
– О, разведка! – окликнул кто-то позади.
Сергей обернулся – позади шагал патруль. Лейтенант остановился, позволив солдатам поравняться с собой.
– Здоров! – ему помахал крепкий орк. – На СКЮБ?
– Не, до части. Но СКЮБ по пути, – Стужев приветливо улыбнулся в ответ.
– Ну, значит у вас будет эскорт до складов, товарищ лейтенант, – ему пожал руку взводный, усатый хадаганец с еще свежим взглядом (значит в патруль только заступили). – А то вы какой-то потрёпанный.
Он оглядел разведчика, тот лишь виновато пожал плечами. Эскорт это хорошо, веселее и безопаснее. 
– Чего как? – поинтересовался Сергей у солдат. – Меня всего два дня не было, но, может, чудо какое случилось?
– Не-е-е, товарищ лейтенант. Можете не мечтать, всё по-старому. Ещё вам скажу, можете и не надеяться на вообще какие-либо изменения в ближайшем будущем. Ходят слухи, что мы теперь не передовая, – взводный помотал головой, тут же опережая вопросы Стужева, – только слухи, ничего другого не знаю. С той заварухи возле храма, когда этот… ну, хмырь ушастый положил уйму народу, как-то всё изменилось. Наверно, там, – хадаганец ткнул пальцем вверх, подразумевая штаб, – испугались, да бросили все силы на разведку. А нас здесь мурыжат, так как свернуть войска – всё равно, что просто отдать храм Лиге.
Разведчик грустно вздохнул. Интересно, о чём вообще там, в штабе, думают? Ладно, не передовая, но разве можно так с людьми обходиться?
– Из ваших рассуждений можно сделать вывод, что мы перешли в состояние окопной войны.
– Кто знает, может, оно так и есть.
– Всю жизнь мечтал, – ухмыльнулся Сергей.
– Нам ли выбирать?
Взводный хотел сказать что-то еще, но резко остановился, подняв кулак. Стужев слышал какие-то шорохи вокруг, но не придавал им значения. Разве станут животные нападать на целый партруль, да ещё и на дороге? Не понимая причины остановки, он вопросительно кивнул хадаганцу. Тот указал вперёд.
– Это не наши.
Дальше по дороге шла группа людей, они появились полминуты назад, но Сергей не придал этому значения, издалека приняв их за ещё один патруль. Теперь, присмотревшись, он понял – с имперцами у них нет ничего общего. Но и на одежду Лиги их убранство не походило.
– Это ещё кто? – тихо спросил лейтенант.
– А вот сейчас подойдём и узнаем.
– Стоять! – громогласно крикнул хадаганец, приближаясь к чужакам. – Данная территория находится под контролем Империи! Назовитесь или я прика…
Взводного прервала стрела, угодившая ему в глаз. Он ещё не успел упасть, как группа противника тут же рассыпалась во все стороны, покрывая солдат меткими выстрелами. Оставшиеся в строю тут же заняли укрытия, Сергея прикрыл щитом один из орков, находившихся в отряде. Работали враги очень профессионально, практически сразу зажав солдат и не давая высунуться.
Стужев успел сменить укрытие на более удобное и, наконец, смог осмотреться для оценки обстановки. Хоть и одеты враги очень странно, зоркий глаз разведчика быстро рассмотрел в них канийских лучников. Еще среди них был маг, метающий во все стороны молнии, и человек, специальность которого лейтенант распознать не смог. «Что это за группа такая?» – подумал Сергей. – «Впервые вижу подобное формирование».
Разведчик, пользуясь тем, что внимание к нему ослабло, прицелился в мага. Тот прижал крупного бойца, не давая ему пойти в атаку. Личный арбалет, в отличии от копанного, не подвёл – каниец упал на землю, схватившись за лицо. Из-под ладоней торчал болт, а между пальцев быстро заструилась кровь. Пока Стужев выбирал себе следующую цель, его внимание привлекло то, как этот странный человек в их группе расправляется с солдатами. Дрался он… аккуратно, что ли. Кого ранил, кому наносил такие удары, что не воскреснуть потом – насмешить Тенсеса, а кого и вообще просто лишал сознания. Но сражался он, как демон, будто играл, и окружающие, по сравнению с ним, были новичками.
Силы были явно не равны, но отступить разведчик не мог себе позволить. Он отстреливался до последнего и только тогда, когда последний боец из патруля пал под натиском неизвестных, Сергей развернулся на пятках и дал дёру. На бегу он примерился к количеству бумаг в планшете – нет, столько ему не съесть за считаные секунды. Куда б их так швырнуть, чтоб не нашли?
А ноги сами несли его сквозь заросли с самой большой скоростью, на которую он был способен. Миновав особо заросший участок, лейтенант рискнул оглянуться и немного обрадовался, погоня сильно поредела – за ним гнались лишь двое.
Впереди мелькнула поляна, а спина вдруг отозвалась резкой болью, стремительно намокая.
– Только не сейчас… только не сейчас! – взмолился Сергей, вылетая на чистый участок земли.
Понимая, что гонку ему теперь не выиграть, Стужев крутанулся на ходу, выхватил арбалет и, практически не целясь, нажал на курок. Слепая фортуна оказалась на его стороне, лейтенанту удалось всадить болт прямо в грудь одному из преследователей. Сергей попытался перезарядиться для нового выстрела, но второй противник (тот самый странный человек) мгновенно оказался с ним рядом, одним движением выбив оружие из рук. Лейтенант отпрыгнул назад, оступился, чуть не упал, подумав, что это конец. Но человек остался на расстоянии, не спеша атаковать.
И тут они встретились взглядами.
Сергей не сильно понял, что это за чувство, но до разведчика вдруг дошло – от оппонента не исходит ни капли опасности. Вернее, так Стужев его ощущает. Лейтенант решил довериться этому чувству и больше не стал атаковать. Он выпрямился в ожидании, продолжая смотреть врагу в глаза. Тот бросил аккуратный взгляд на своего поверженного союзника, убедившись в его бессознательном состоянии. Из зарослей послышался приближающийся треск ветвей, человек снова посмотрел на Сергея.
И жестом указал ему уходить.
Лейтенант решил все размышления отложить на потом, без промедления подхватил арбалет с земли и был таков.

***

За особые заслуги Стужеву выдали пайков сверх нормы, которые он сразу же припёр в казарму, сияя от счастья.
– Это, конечно, всё та же дрянная еда, но зато её много! – он гордо поставил ящик перед своими товарищами.
– Вот не скажи, – заглянул внутрь Клин. – Повидло уже целую вечность не выдают.
– Сгущёнка, мужики! – дубль младший выхватил жестяную банку с голубой этикеткой. – Дрянная еда? Ты гонишь, Серёга. Или зажрался.
– Что странно, – поддакнул ему брат. – Или ты от нас что-то скрываешь?
– Признаться, я сам не ожидал, – Сергей заглянул в ящик. – Мне сказали, стандартные пайки. Тем лучше!
– Десерт приберегите, надобно растянуть удовольствие, – Шашкин многозначительно поднял палец вверх. – А вот тушёнкой можно сейчас и отобедать.
Стужеву на плечо легла ладонь, разведчик обернулся – капитан покачал головой, призывая отойти.
– Пусть поухаживают за нами, пошли, поговорим пока.
Они ушли вглубь казармы, Сергей плюхнулся на свою койку, нежно погладив постель. Мягко то как!
– Ты не здесь, Серёга, – Поверкин смотрел на него очень серьёзным взглядом.
Стужев лишь пожал плечами, глядя в сторону.
– Что стряслось? – Игорь попытался заглянуть Сергею в глаза. – Не видел тебя таким с тех пор, как заставил отрубить мистику голову.
– Я не знаю, стоит ли говорить… – Стужев осёкся. – Можно ли говорить… я…
– Мне можно, – капитан присел напротив.
– Просто… это такое, – разведчик поник, не находя себе места, – я даже представить не мог, что стану носителем подобных мыслей.
– Серёж, – Поверкин говорил очень мягко, – ты можешь мне доверять.
– И я верю, но это не вопрос доверия к тебе, скорее, к самому себе.
Лейтенант заскрипел зубами, уставившись во второй ярус кровати.
– Моя голова полна сомнений и неувязок, Игорь. Я всегда думал, что нет ничего хуже дезертирства, что любой, кто бежал от службы Родине – трус. Но я был там… я видел совсем другое. Достаточно, чтобы усомниться в словах политрука.
Капитан выпрямился, задумчиво покачав головой.
– Деталей мне знать не положено, поэтому не буду выспрашивать подробности. Но мне всё равно есть, что тебе ответить. Слова политрука – не мировая истина, как бы некоторым этого не хотелось. Однако не стоит рубить с плеча и отказываться от веры в пользу нашего дела просто потому, что тебе попалась неоднозначная ситуация. Дезертирство – плохая штука в любом случае, какие бы оправдания подобному поступку не находил человек.
– Да, но… Я уже не уверен, готов ли буду на подвиг, на жертву, теперь, когда моя голова отяжелела. Когда я знаю, что мой порыв может оказаться бессмысленным. Просто… чьей-то ошибкой.
Игорь глубоко вздохнул.
– Не дай сомнениям убить в себе веру. Но и не будь слепцом. Знаешь, что такое фанатизм? Это слепая вера без любви. Зная это маленькое, но очень важное отличие ты никогда не ошибёшься, – Поверкин наклонился к подопечному и потрепал его за наколенник.
Некоторое время они сидели молча, Стужев не особо спешил возвращаться во внешний мир из своих мыслей.
– Это всё или что-то ещё? – прервал молчание капитан.
– Нет, не всё, – Сергей устало откинулся на кровать. – Но тут я в полном замешательстве.
– Рассказать можешь?
– Думаю, да, – лейтенант пожал плечами. – Это произошло уже вне моей основной задачи.
– Рассказывай.
– По пути назад я встретился с патрулём. Не успели мы пройти и километра, как встретили группу непонятно одетых канийцев. Мы их даже и не распознали сразу, это потом мне стало понятно, в бою. И да, напали они первыми, положили за несколько секунд двух наших. Настоящие профессионалы. А один вообще очень выделялся на общем фоне.
– В каком смысле?
– Он не убивал. Обезвреживал, но так, чтобы точно воскресли потом или просто сознания лишал.
– Интересно… – Игорь потёр подбородок. – А потом?
– Мы их хоть и потрепали, силы явно были неравными, так что вскоре мне пришлось оттуда очень живенько сматываться. Основную массу стряхнул, но вижу, двое догоняют. Один как раз вот этот дядя. Его дружка шлёпнул из арбалета, повезло немыслимо, попытался и ему всадить, но он раньше меня обезоружил. Я уже думал, всё, конец. И тут, прикинь, он мне втихаря, жестом, приказывает сваливать.
Сергей выдержал небольшую паузу, дав Поверкину переварить услышанное.
– Что это вообще было? – спросил он, когда на лице капитана нарисовалось завершение мыслительных процессов. – Это наш? Я ничего не понимаю.
Игорь пожевал губами, усиленно двигая челюстью.
– Я тебе сейчас скажу страшное, уж прости, – он пристально посмотрел на Стужева. – Сходи к особисту.
Лейтенант нервно сглотнул, вжавшись затылком в подушку, и с ужасом уставился в воздух перед собой.
– Ч-что? – выдавил он из себя.
– Лучше сейчас сходить и добровольно рассказать об этом странном случае, чем дожидаться момента, когда тебя вызовут посреди ночи или уведут под конвоем. Хуже не будет.
Сергей растянулся в печальной улыбке:
– А ты сходишь со мной?
– Это ещё зачем? – нахмурился капитан.
– За руку меня подержишь.
Игорь изменился в лице, но не в позитивную сторону. Приняв максимально серьезный вид, он заговорил менторским тоном: 
– А вот это рекомендую выключить. У особистов плохое чувство юмора. Хотя они так не считают.
– То есть?
– Увидишь.

***

Стужев так не волновался даже перед входом в кабинет генерала. Несколько минут он успокаивал себя, повторяя в голове слова Поверкина.
– Хуже не будет, – в последний раз лейтенант произнёс их вслух и постучался.
С той стороны спустя две секунды прозвучало «войдите», Сергей мысленно собрался, толкнув дверь перед собой.
– Разрешите войти? – глубоко внутри разведчик желал, чтобы ему ответили отрицательно.
– Входите.
Восставший поднял глаза, отложив перо. Блёклые зелёные огоньки глаз скользнули по лейтенанту, облизывая внешность диверсанта и выедая из неё все необходимые особисту детали. Зэм не спешил предлагать Стужеву место напротив себя, тем самым заставляя его нервничать.
«Сразу показываешь, кто здесь хозяин, м?» – мелькнула мысль, которой лейтенант сам же испугался – перед ним находился мистик, вероятнее всего. По инерции Сергей извинился, тоже мысленно.
– Присаживайтесь.
Хадаганец устроился на стуле, стараясь не сводить глаз с восставшего. Он пришёл не с повинной, он не изменник, не нарушал закон, он верен Родине. Ему незачем прятать взгляд, мысли, он чист. Просто… Стужев стал свидетелем непонятной ему ситуации, знаний, с которыми не знает, как поступить. А этот чело…
Лейтенант только сейчас понял, как тяжело и неприятно смотреть особисту в глаза. Во всей его внешности было нечто отторгающее, нечто совсем неживое. Даже для зэма. Потому и назвать его человеком, даже полумёртвым, не повернулся бы язык.
Маска восставшего имела бело-серый цвет, но непривычного оттенка. Точнее, в ней не было ни теплого кофейного или охристого отлива керамики или холодного синевато-зеленоватого оттенка разных сплавов стали и других металлов. Его маска, да и весь образ были будто нарисованы простым карандашом. Даже глаза и индикаторы на протезах, вместо привычного сочного или почти флюоресцентного зелёного цвета, были практически белыми и лишь едва-едва давали салатовое свечение.
Обстановка кабинета не отставала от своего хозяина. Кроме стола и двух стульев за спиной особиста стоял сейф для документов. При входе вместо вешалки из стены одиноко торчал один крючок, занятый верхней одеждой комитетчика. На этом список предметов интерьера заканчивался. Сам стол был идеально чист, место на нём занимали только три вещи – ровная стопка бумаг, подставка под ручку-перо и печать.
Аскетичная обстановочка, ничего не скажешь. Как и сам особист. Всё это вкупе наводило на мысль, что от человека в восставшем ничего не осталось, а сам он чистой воды машина.
– Вы по какому вопросу?
Зэм сложил руки в замок и замер. Замер от слова совсем. Другой бы склонил голову набок, моргал бы, перебирал пальцами, да что угодно. Этот же застыл подобно картинке.
– Не стану заходить издалека…
Стужев понял сразу – вытерпеть длинную беседу с этим типом он точно не сможет. Поэтому надо постараться вывалить всё побыстрее и валить самому.
– Я наткнулся на вражеский отряд, в котором предположительно, – он поднял палец, акцентируя последнее слово, – находился имперец.
– Как ваша фамилия? – особист, наконец, зашевелился и полез к бумагам.
– С-стужев… – у Сергея пошли мурашки по спине. – Лейтенант Стужев, разведвзвод Поверкина.
Восставший выудил какую-то папку из множества прочих, деловито открыл её, изучая содержимое. Несколько раз он переводил взгляд то на неё, то на разведчика.
– Да… да, Стужев. Мне уже доложили, – немного отстранённо произнёс он, не отрываясь от дела. – Это тоже занесём в личное дело…
Последнее он пробормотал почти невнятно, но лейтенант всё равно смог разобрать слова, отчего кожа на его и без того бледном лице побелела пуще прежнего.
– Наслышан о ваших успехах, да… – не понятно было, зэм говорил сам с собой или с хадаганцем.
Наконец, он снова обратил внимание на Сергея, сделал небольшую паузу и только потом заговорил:
– Так что вы говорите? Имперец в рядах противника?
– Да, – кивнул разведчик, кусая губы.
– А что, собственно, подтолкнуло вас к таким выводам? – диверсант не мог понять, что было меньшим злом – когда особист игнорировал его присутствие или когда прожигал его своим белым взглядом.
– Его поведение. Он старался не убивать наших людей в бою, а мне и вовсе позволил… нет, он приказал мне уйти.
– Понятно, – восставший кивнул сам себе. – Насколько мне известно, вы умеете рассуждать и мыслить логически, лейтенант.
Снова отвратительная пауза. Но вопрос был риторическим, поэтому Стужев просто ждал, когда зэм продолжит.
– Скажите, а вас увиденное не наводит на ещё какие-нибудь мысли? Говорите, не стесняйтесь.
Сергей понимал, что говорить придётся всё. Даже то, чего он и не знал.
– Не трудно догадаться, насколько порой глубоко пробираются наши разведчики в тыл врага. Но так, чтобы идти в бой против своих же… – лейтенант замолчал в неуверенности.
– А представьте себе, чисто гипотетически. Глубоко законспирированный агент Комитета в рядах Лиги – выполняющий там, с той стороны, поручения государственной важности, располагающий информацией высшего уровня секретности! И в нужный момент он преподносит эту информацию своей Родине. Конечно же, ради прикрытия он пойдёт в бой даже против своих товарищей. Ведь на кону куда большее. Правдоподобно звучит?
– Из ваших уст… – начал Стужев, но особист не дал ему договорить.
– А сами как думаете?
Лейтенант, слушая гипотезы о работе разведки, сверлил взглядом стол, а сейчас, когда его припёрли к стене, поднял глаза на допросчика. Тот неотрывно смотрел на Сергея, ожидая от него ответ. И в этом взгляде, в позе ожидания, Стужев рассмотрел что-то очень важное. Какую-то неуловимую деталь, которую подхватило его развитое чувство интуиции.
– Я не в курсе, – абсолютно нейтральным тоном произнёс разведчик.
– Ответ правильный, – особист выпрямился, убирая личное дело лейтенанта обратно в стопку. – А по поводу случившегося возле складов... – он снова направил прожигающий взгляд на Сергея. – Рекомендую забыть. Я ясно выразился?
– Так точно.
– Вы свободны.

***

– В этот раз ничего замысловатого, просто доставить пакет с данными. Сохранность важнее, так что не торопись. В разумных пределах. Ты на Эльджуне раньше бывал? – генерал поднял на Сергея изучающий взгляд.
– Только на границе.
– Вот, значит, будешь иметь возможность изучить местность в спокойном режиме, – Сечин поставил подпись на небольшом бланке и протянул его Стужеву. – Иди в конюшню, тебе выделят лошадь.
Лошадь. «От ёлки зелёные! Только этого не хватало» – подумал лейтенант.
Сергей с опаской глядел на мышастого жеребца, пока конюшенный запрягал его. В глазах коня тоже не было ни капли доверия к будущему наезднику.
– Ездить-то умеете, товарищ лейтенант? – справившись со своей задачей, старшина похлопал лошадь по брюху.
– Конечно! – соврал Сергей и нервно сглотнул. – С детства ещё.
– Тогда Дымок полностью в вашем распоряжении.
С первым испытанием Стужев справился с лихвой, профессиональной ловкости хватило, чтобы оседлать лошадь без эксцессов. А вот дальше начались трудности. Сергей успел несколько раз пожалеть о своей стеснительности – понять, как заставить Дымка двинуться с места, самостоятельно он не мог. Озарение пришло через некоторое время и лейтенант, наконец, покинул часть, гордясь своей способностью разбираться во всем интуитивно. Но эта же способность пригодилась ему уже спустя пять минут, когда потребовалось лошадь остановить. Скакун, видимо, был приучен к галопу сквозь заросли, и непроходимый слой растительности нисколько его не смутил. Матерясь, как сапожник, Стужев пересчитал своим лицом несколько веток, пару раз чуть не был задушен намотавшейся на шею лианой, получил оплеуху мощным листом монстеры и только после всех этих лишений пришёл в себя и остановил коня. Теперь Дымок, похоже, был доволен результатом и вёл себя уже более спокойно. Скакун послушно вернулся на тропу и лёгкой рысцой, не вырывая узду, продолжил путь.
Возле болота Техио Сергей тормознул коня и осмотрелся: здесь определённо не поскачешь. Стужев высмотрел достаточно широкую и плотную для лошади тропу и пустил по ней Дымка неспешным шагом. Стоило мелькнуть мысли о том, что верховая езда – не такое уж и сложное занятие, как сразу же из-под воды рядом вырвался огромный пузырь газа, пахнув прямо в морду коню. Дымок попятился от смрада, недовольно фыркая, Стужев оглянулся, понимая, что сейчас скакун увязнет задними ногами в трясине и пришпорил его. Силу лейтенант не рассчитал, жеребец встал на дыбы, Сергей в седле не удержался и повалился на землю. Дымок ещё пару раз брыкнулся передними ногами и с диким ржанием ускакал вперёд.
– Скотина… – выругался Стужев, ощупывая ушибленную поясницу. – Куда же ты, дубина, в трясину ведь попадёшь!
Но коня и след простыл. Совесть умоляла попытаться догнать скакуна, но здравый рассудок подсказывал, что увязнуть в болоте самому из-за спешки – совсем поганый исход. Поэтому Сергей, не торопясь, сделал себе слегу и осторожно продолжил путь пешком.
Опасность представляла не только трясина, здесь водились гидры, крупная особь могла стать для Стужева настоящей проблемой. Но пока что удача была на его стороне. Лейтенант посмотрел на часы и обрадовался – полдень, а значит, у хищников на данный момент тихий час. Сергей прибавил ходу, не сбавляя бдительности.
На границе с Эльджуном до Стужева стали доноситься звуки переполоха. «Беда… А мне уже думалось, обойдусь без заминок» – Сергей раздражённо цыкнул языком. По пришествии на блокпост лейтенант обнаружил сумятицу, местные снаряжали поисковый отряд – это Стужев понял из обрывков разговоров. С превеликим трудом разведчик сперва узнал, кто здесь за главного, и ещё больше хлопот доставила попытка добиться аудиенции.
– Только быстро, летёха, мне сейчас не до тебя совсем, неужели ты не видишь?
– Я прибыл... – Сергей уже открыл рот для доклада, но его опять прервали.
– Товарищ майор! – в разговор встрял командир поисковой группы. – Посыльного в часть Сечина посылать или сначала сами попытаемся найти пропавшего?
– Не сметь! Прежде, чем полетит моя голова вместе с погонами, я должен убедиться, что его перехватили.
– Виноват, кого перехватили? – Стужеву показалось все это очень странным, поэтому он отважился на такую наглость.
Майор уже собирался опустить на голову Стужева весь свой гнев, но, судя по изменениям на лице, его посетили сомнения.
– Докладывай, что хотел, – спокойным и несколько настороженным тоном попросил командир.
– Лейтенант Стужев, прибыл на Эльджун по распоряжению генерала Сечина.
Майор замер со слегка приоткрытым ртом и медленно зажмурился.
– Капитан, отзывай ребят…
– Как? Почему?
Командир блокпоста обеими руками указал на Сергея. Капитан, сообразив наконец, прикрыл глаза рукой и пошёл сворачивать операцию по спасению Стужева.
– Товарищ майор, разрешите спросить? – Сергей глянул на командира, тот кивнул. – А с чего такой переполох?
– Представь себе, лейтенант, приезжает к нам посыльный сегодня утром и докладывает, что от Сечина приедет человек, которому мы должны оказать любую необходимую помощь и, что самое главное, проследить за тем, чтобы он пересёк границу в целости и сохранности. А у нас тут сейчас вовсю партизанит Лига. И как раз тогда, когда ты должен появиться, к нам прибегает лошадь с клеймом вашей части. Без всадника. Как сам считаешь, что ещё мы могли подумать?
Стужев промолчал – ответ был очевидным.
– Проясни, пожалуйста, что случилось и почему ты отдельно от коня пришёл? – с лёгкими нотами злобы в голосе спросил майор.
– Скотина непослушная попалась, – развёл руками разведчик. – Сбросил и был таков. Хорошо, что не утопился…
– Ладно… – майор стал постепенно остывать. – Чем обязан?
– Мне необходимо встретиться с адресатом в Южной Грани. От вас мне было приказано узнать самый безопасный маршрут.
– Если не торопишься, через два часа в ту сторону идёт конвой. С отрядом будет сохраннее всего. Такой вариант подходит?
– Более чем.
– Есть хочешь? – Стужев едва сдержал себя и невозмутимо кивнул, но по глазам можно было понять, что хочет и даже очень. – Да не гони картину, всем сейчас туго… Нам немножко повезло – из Такалика привезли хлеба и круп на пару раз. Не упускай шанс.
Сергей даже не надеялся на такое чудо, в лагерях на Эльджуне имперцам было нечего жрать точно также, как и на Ассээ-Тэпх. А тут его покормили даже лучше, чем обычно. До отправки конвоя Стужев ещё и успел вздремнуть, что не могло не радовать. День задался однозначно.
Путь обещал быть совершенно безопасным – по дороге был ещё один имперский блокпост, в Пограничной Пуще. Некоторые высказывали опасения по поводу партизан возле вырубки, но ничего не случилось. Уже возле Южной Грани Сергей стал сомневаться в положительности происходящего из соображений «не может же быть все настолько хорошо».
И мысли Стужева подтвердились сразу же по прибытии в лагерь. Адресат уехал на другой конец аллода и возвращаться в ближайшее время не собирался. Сергей растерялся – теперь доставить документы в сохранности стало на порядок тяжелее. На пути такой протяжённости уже может случиться что угодно. Разведчик с поникшим видом внимательно изучал карту – любой маршрут мог вызвать проблемы.
– Чего печалитесь, товарищ лейтенант? – Сергея окликнул весёлый голос.
Стужев поднял глаза: над ним навис орк среднего роста с очень добрыми чертами лица, в глазах его прямо-таки блестела доброжелательность.
– Непредвиденные сложности… – вяло ответил Сергей.
– Ищете, как добраться до Зеркала мира? – орк кивнул на палец разведчика, остановившийся на верхнем углу карты Эльджуна.
– И не попасть в передрягу при этом, – добавил Стужев.
– Так поехали с нами! – казалось, мысли, что компания может пополниться ещё одним человеком, орк неподдельно радовался. – Старший прапорщик Степных, – старшина протянул ручищу Сергею.
– Лейтенант Стужев, – разведчик тоже улыбнулся и ответил на рукопожатие. – А поедем…
– Обозом! – Степных оборвал переживания Сергея о новой порции верховой езды. – С удобством довезём! Пошли, познакомлю с остальными.
«Остальных» было всего пятеро. Две миловидные орчихи, сестры по клану Буйных: Грива и Гиря. Степных тоже представился дополнительно – попросил величать Бугром. Сергей сразу приметил искру между Гривой и старшиной, значит, лучше не заигрывать. Остальные из компании были людьми: хадаганка с довольно суровым взглядом, хадаганец и… каниец.
Стужев, при виде вражьей морды, побелел то ли от злости, то ли от удивления, но сказать ничего не успел. Старшина от души рассмеялся и успокоил Сергея:
– Это свой, не обращай внимания на внешность.
– Как это, свой? – все ещё переливаясь всеми цветами радуги, переспросил лейтенант.
– Мы, батенька, все местные, – голос канийца имел низкие бархатные нотки, – и друг друга чуть ли не с пелёнок знаем. Зачем нам расставаться?
Стужев обратил свою мину непонимания к старшине.
– Да, мы все Эльджунские, – кивнул Бугор. – Нам всегда война была до одного места, мы жили и работали вместе да горя не знали. Но потом пришлось выбирать… – старшина тяжело вздохнул. – Свободные торговцы конкуренции не любят, а под свой прот… прат…
– Протекторат, – помог хадаганец из компании.
– Спасибо, Илья, протекторат. Не взяли нас в общее дело, короче. Средств у нас для самостоятельности при таком противнике, ясен пень, не было. Вот и пришлось прибиться к одной из сторон. Лига отказала сразу, сам понимаешь, почему. А здесь приняли под крыло, пригрели. Сначала, правда, пришлось пережить несколько наездов и проверок, но Деян чист, как слеза младенца, даже комитетчики это довольно быстро поняли. Так и живём.
– Война войной, а заниматься любимым делом всегда краше, – смотря немного в сторону, сказал Деян.
Буря в груди Стужева стала стихать. Свой так свой, придётся довериться. К тому же, компания временная, можно и потерпеть.
Обоз представлял из себя крупный фургон, крытый брезентом. Даже при наличии большого количества груза все семеро влезли туда с лихвой. Вот уж действительно, на таком ехать куда приятней, чем тереться о седло.
– А что партизаны? – Сергей обратил внимание на отсутствие охраны.
– Нас они трогать не станут, – спокойно махнул рукой Бугор. – С нами залупаться – себе дороже.
– Это ещё почему?
– Потому, что ежели они начнут громить конвои навроде нашего, тут развернётся драка не слабше тех, что на Асээ-Тэпх. Лига этого не хочет. Пока что.
– А что будете делать, когда захочет? – склонив голову набок, спросил лейтенант.
– Не станем сопротивляться. Партизаны не дураки, убивать нас проку нет, груз важнее.
– Это же измена… – начал было Сергей.
– Для тебя, лейтенант, да. А мы сразу же и покинем свой пост. И, скорее всего, Эльджун. Если здесь станет слишком горячо – вести дела будет невыгодно. И для жизни опасно. Мы будем искать новое место.
Стужев отвернулся в замешательстве. В его голове не укладывалось сказанное орком.
– Эй, летеха, никто тебе не навязывает подобный образ жизни, – подключился Илья. – Если мы не похожи на тебя, вовсе не означает, что мы плохие.
– Образ жизни? – лейтенант сдвинул брови, оборачиваясь на хадаганца. – Присягнуть на верность, а потом с лёгкостью отказаться от этого? Образ жизни?
Сидящие в фургоне переглянулись. Кто-то покачал головой, у кого-то на губах скользнула ухмылка.
– Кто тебе сказал, что мы присягу зачитывали? – Илья бросил на Сергея снисходительный вгляд. – Мы не военные, а всего лишь служащие. Если ещё точнее, вольнонаёмные рабочие.
Стужев снова развел руками, в непонимании уставившись на Степных.
– Да мне прапорщика дали только формально. Чтоб по документам пропустить всю нашу компанию, как действующее отделение. Опуская подробности – так было нужно.
– А… – выдохнул разведчик, – а разве так бывает? То есть… я впервые с таким сталкивась. А как же личное дело?
– Потерялось, – улыбнулся орк. – Пытались меня заставить присягу принять, но где там. Разогнался с Незебрада, ага. Смастерили справку, ею теперь и тычут в нос проверяющим. Не знаю, у кого хватит терпения и здоровья, чтобы поднять нужные документы, да найти виноватых. Тем более, это же тебе не штаб в столице. Тут больше кадры нужны, чем объяснения. С работой мы справляемся, остальное не важно.
– А Комитет? – не удержался Стужев.
– Ну ты даешь, летёха. Вот скажи, как это будет выглядеть, если Комитет будет разбираться в том, как мы телегу лишнюю утрясли и откуда взялись, если есть такие люди, которые воруют целыми астральными судами?
У Сергея открылся рот с вопросом, бывает ли такое, но он решил промолчать, дабы не показаться дураком.
– Товарищ лейтенант, – в разговор включилась хадаганка, – а вы зануда. И моралист.
При этом она милейше улыбнулась, пробудив в Сергее странное чувство стыда. Действительно, не очень-то благодарно он себя ведёт, учитывая, какую услугу ему оказали. Мог сейчас чесать пешком или опять воевать с нравом какой-нибудь клячи. Щёки разведчика под маской подёрнулись румянцем, было неприятно получить замечание от девушки, особенно правдивое.
– Виноват.
Стужев на мгновение спрятал глаза, выпустил из себя негативные эмоции и лишнее любопытсво. Пора начать разговор заново.
– А вы до сих пор не представились, – сказал Сергей, вспомнив, что не знает её имени.
– А я с масками не знакомлюсь, – девушка манерно махнула рукой в сторону его лица.
– Привычка. По уставу положено, – лейтенант спешно стянул маску. – А так?
– Инна, – хадаганка стрельнула в него глазами и кивнула.
– Очень приятно, – Стужев белоснежно улыбнулся, демонстрируя дружелюбие.
Он часто забывал, что форма делает его безликим разведчиком без эмоций. Одни глаза могут многое сказать, но не всем. Вот и сейчас, как обычно, ему придётся навёрстывать упущенное, создавать первое впечатление о себе заново.
– Взаимно, – Инна поправила выбившуюся прядь.
Уголки губ Сергея неудержимо потянулись вверх. «До чего красивая барышня…» – отозвалось в голове. Карие глаза с янтарным отливом, каштановые волосы, немного смуглая, золотистая кожа, всё это в ней будто бережно подбирал создатель. И вкус у него был самый изысканный. Как ни странно, но простой, слегка потрёпанный туалет хадаганки, собранный из уставной формы разных родов войск, только дополнял этот прекрасный вид.
– Челюсть побери, – шепнула на ухо сидящая рядом орчиха.
Лейтенант чуть не подпрыгнул на месте и спешно отвернулся, поджав губы. Чтобы поскорее избавиться от лишнего внимания к себе, он попытался сменить тему:
– В общем, ситуация мне ясна. Но ещё один вопрос – что значит, «утрясли»? – Стужев посмотрел на Бугра.
– О, парень… Неужели ты ничего не знаешь об УУУП?
Лейтенант нахмурил брови, пытаясь припомнить хоть что-нибудь, ведь он точно слышал эту аббревиатуру раньше… Вроде как, от Шашкина.
– Знакомо, но что это – я не в курсе, – признался Сергей.
– О-о-о… – хором отозвался на него весь фургон.
– Философия УУУП, друг мой – важнейшая наука и неотъемлемая часть армейской… – орк завис на секунду, подбирая слова, – да и не только армейской жизни.
– Как это расшифровывается? – прищурился Стужев.
– Усушка, утряска, утечка, провес.
– Закон сохранения материи… нет, так сложно. Закон сохранения всего – ничего ниоткуда не берётся, ничего никуда не девается. Оно просто переходит от худшего хозяина к лучшему.
В процессе движения материальных средств они имеют свойство не то чтобы исчезать, а находить своего лучшего хозяина. Самое главное так, чтобы никому от этого обидно не было и чтоб по шее за это не получить. То есть, вроде бы, как бы совсем по большому счету это, как бы, не хорошо, а в конечном результате все довольны. Потому, что иначе будет лежать себе бесхозно или сгниёт или в пыль рассыплется или жук Кузька подточит.
– Жук Кузька?
– Да… От него всегда большой убыток. И лучше бы оно поскорее своего хозяина нашло и на пользу служило. Вот для того, чтобы нужный предмет правильному хозяину донести и существует в природе особая категория живых существ.
– Прапорщики… – выдохнул Стужев.
– Именно. Ну а также те, кто это понимание разделяет и сообща трудиться могёт.
Бугор указал двумя руками на присутствующих:
– Прошу любить и жаловать.
Вот смотри, к примеру. В одном месте чего-то крепко в избытке. Потому, что где-то в Незебграде в штабу так определили. Но просчитались в хорошую сторону. Там это есть, но там оно не надо. А в другом месте того же крепко не хватает. Вот для того, чтобы этот недостаток снабжения как-то подправить и существуют такие, как мы. А то, что сами с этого дела какой-то прибыток имеем, так это как бы наша законная доля, оплата, можно сказать. Пояснять, что да к чему, да как – долго. Ты, если саму мякотку понять хочешь, просто смотри и учись. Что непонятно будет, спрашивай. Только так, чтобы никто из посторонних не слышал.
– Понял, – отрезал Стужев, но по лицу его было ясно – не понял он ничего.
– Лады, вижу, притомил я тебя разъяснениями. Да и остальным скучно. Пора отвлечься, Илья, заводи шарманку.
Хадаганца дважды просить не пришлось, он сразу выхватил баян, уселся поудобней…
Меха инструмента раздвинулись, наполняя фургон и округу музыкой. Вступление было медленным, вкрадчивым и немного грустным. Стужев различил какой-то знакомый мотив, но тут же он сменился, плавно перетекая в какую-то другую известную мелодию. Темп незаметно ускорился, мажорные ноты вытеснили минор, придав музыке заводного настроя. «Трепак»? Нет, сначала было похоже, но сейчас уже другой лад, больше на «хадаганочку» похоже. Судя по всему, Илья не придерживался единой песни, он скорее импровизировал.
Сергей думал, что будет только музыка, но ошибся. Неожиданно для лейтенанта каниец вступил со словами, следуя причудливому аккомпанементу. Бархатный голос канийца разливался вокруг, радуя уши слушателей своей мелодичностью. Слова вот, правда, немного не соответствовали этому почти ангельскому пению – в основном песни были пошлого и матерного содержания. А иногда и вовсе наполненные глубоким идиотизмом. Но, нужно отдать должное, это представление мгновенно зарядило атмосферу позитивом и даже каким-то безудержным весельем. Через несколько минут Стужев ронял слёзы и задыхался от смеха, мысленно молясь, чтобы никто об этом не узнал – в репертуаре на ряду со случайными персонажами появлялись и известные государственные фигуры, правда, выставляясь не в лучшем свете.
К месту прибыли около часу дня. Степных отдал своим приказ разгружаться, а Сергей немедля побежал искать адресата. К счастью, тот не успел снова уехать, и уже спустя пять минут у Стужева на горбу было одним камнем меньше. Лейтенант решил вернуться к компании челноков – спросить, не едут ли обратно. Впрочем, это был всего лишь предлог, на самом деле разведчику просто очень глянулась Инна.
– Фургон мы здесь оставляем и сплавляемся с новым грузом вниз по реке. А из Такалика уже поедем к Медвежьей поляне. Небольшой крюк получается, но всяко быстрее, чем пешком. Если подождёшь полчасика, возьмём тебя с собой на паром, – Бугор искренне улыбнулся лейтенанту.
– Конечно, подожду! – Сергей ответил ему взаимностью. – Помочь чего?
– А давай, – орк не стал отказываться. – Лишние руки не лишние, быстрее справимся.
Занимаясь нехитрым делом грузчика, Стужев умудрился заодно разговорить обладательницу шикарной каштановой шевелюры.
«И бюста» – мысленно добавил Сергей, несколько беспардонно разглядывая дамские прелести, когда Инна отвернулась.
Лейтенант несколько раз продемонстрировал девушке небывалую ловкость и лёгкость в обращении с тяжёлыми предметами, сделал пару изысканных комплиментов, подмигнул, блеснул белоснежной улыбкой. От приятных слов хадаганка порозовела, одарив его тёплым взглядом.
В знак одобрения и признательности за помощь челноки покормили Стужева. Предложенные яства были куда вкуснее ежедневного пайка, поэтому, поев, Сергей блаженно закатил глаза и выдал:
– Какой хороший день…
Забывшись, лейтенант немного откинулся назад, потянулся и тут же хрипло крякнул. Ушибленная утром поясница дала о себе знать, прострелив в лопатки. Инна обеспокоенно осмотрела его, вопросительно уставившись.
– Мелочи… – Стужев махнул рукой и подмигнул девушке.
То, что величали паромом было сборной солянкой из нескольких лодок и плота посередине. При всей странности, конструкция эта обладала хорошей устойчивостью и позволяла грузить на себя тонны провианта. Стужев запаковался в хвост «парома» вместе с Инной и Гирей. Илья с довольным видом достал баян и поэтому сразу был спроважен на нос посудины вместе со своим товарищем. Степных сказал, что очень любит их песни, но сегодня успел от них устать. Старшина занял место с левого борта вместе со своей пассией, но и так, чтобы, при желании, можно было общаться с Сергеем.
«Паром» отчалил и медленным ходом понёс своих пассажиров обратно вниз по реке. Стужев позволил себе, наконец, расслабиться. Документы доставлены в целости и сохранности, теперь дело совсем за малым – добраться до родной части самому. Благодаря сложившимся обстоятельствам у лейтенанта появилось «легальное окно», так что можно даже немного задержаться ради вечера в компании Инны.
А на Эльджуне красиво. Среди холмов и деревьев, покрытых инеем, Сергею становилось как-то необычайно спокойно. Будто дома. Но без боли утраты, без желания убежать. Особенной же была тишина здешних мест, досюда не доносились раскаты артиллерии с Асээ-Тэпх, гомон частей и блокпостов был чужд Эльджуну. И в этой тишине очень хотелось остаться, забыть кровопролитные бои, звон стали. Хотелось гулять ночами, слушая только скрип тончайшего девственного инея и тихий шелест сосен.
От мыслей Стужева отвлекла хадаганка, мягко обвив его грудь руками. Инна будто чувствовала его усталость от войны и была ласковой настолько, насколько это вообще возможно. Девушка слегка потянула лейтенанта к себе, он подался. Инна положила его головой к себе на колени и стала перебирать и гладить волосы.
– Хорошо? – хадаганка усмехнулась, глядя на разомлевшего разведчика.
– Угу… – блаженно улыбаясь, промычал в ответ Стужев. – Все богатства Сарнаута за то, чтобы это длилось вечно.
Взрыв взметнул стену воды и поднял переднюю часть парома, переламывая его пополам. На то, что Деян с Ильёй выжили, можно было и не надеяться. Обломками и разорванными тюками провизии накрыло корму и её пассажиров, их всех моментально утянуло под ледяную воду.
Стужев неистово барахтался, но среди пузырей и щепок невозможно было даже сориентироваться где дно, а где поверхность. От удара по голове руки и ноги плохо слушались, а спустя секунд десять по телу прошла первая волна судороги. Безумно хотелось вдохнуть, перед погружением Сергей не успел задержать дыхание. В глазах начало темнеть. Среди мусора, наконец, мелькнул луч света, и разведчик что есть сил стал грести навстречу спасению. От повторной судороги Стужев не сдержался и открыл рот – ледяная вода хлынула в лёгкие, отозвавшись страшной болью. Тьма в глазах стремительно загустела, лейтенант ещё пару раз дёрнулся и замер.

Продолжение

 

• Previous Page
• Next Page

Просмотреть полную запись