Драккан

Часть 2. «Пламя и кровь» Надрывный крик бескрайней боли оглушал и сотрясал столпы реальности. Алёна спрыгнула со ступеньки кареты, сжимая рукоять булавы. Разум никак не мог принять то, что видели глаза. Терентий лежал в грязи, лицом вниз. Лежал и не шевелился! Он умер? Нет, он не мог умереть! Он не мог оставить её одну! Зачем тогда она осталась жить? Какой в этом смысл? Крик всё звучал и звучал. Только когда дыхание перехватило, он прекратился. Алёна поняла, что это кричала она. Судорожно вздохнув, юная девушка чувствовала, как внутри разрастается холодный, ледяной ком. Жизнь уже никогда не будет приносить радость. В ней уже не будет никакого смысла… Рядом просвистела стрела. Проследив её взглядом, Алёна внезапно вспомнила, что их обстреливают. Разбойники. Те самые, которых не должно быть в этих лесах. Те самые, что убили её любовь. Они. Убили. Её! Любовь!!! Глухое рычание зародилось в груди. Взгляд воительницы скользнул в сторону, по крутому склону, выискивая стрелков. Когда один из них показался в зарослях, натягивая тетиву короткого лука, Алёна ощутила, как клокочущая ярость, не находящая выхода, обрела, наконец, цель. Сила толкнула изнутри, вынуждая сделать шаг из-за укрытия кареты. Стрелок тут же повернулся, отпуская тетиву. Стрела сорвалась в полёт, быстрая и смертоносная. Быстрая для обычного человека, но не для перешедшей за грань «обычности» Алёны. Её взгляд следил за медленно плывущей в воздухе стрелой. Девушка даже не стала уклоняться, она просто побежала к стрелку. Скорость передвижения была просто невероятной. Алёна поднималась по крутому склону так, словно бежала по ровной горизонтальной дороге. Стрелы свистели справа и слева, но ни одна из них не могла попасть в стремительную фурию. Девушка мчалась, не замечая хлещущих веток, не видя корней, так и пытающихся подвернуться под ногу. В эти безумные мгновения Алёна стала идеальным воплощением смерти и погибели. Она не допускала ошибок. На пути выросла высокая фигура мужчины с топором в руках. Он замахнулся на неё, но Алёна ушла с линии замаха, одновременно впечатывая шипастый шар булавы в лицо разбойника. Бедняга даже понять не успел, как уже умер. Топор выпал из его ослабевших пальцев, но долететь до земли не успел. Алёна подхватила оружие и ворвалась в толпу разбойников, которые успели побросать луки и схватиться за оружие ближнего боя. Они были убийцами, запачкавшими руки в крови. Они умели нападать как со спины, так и лицом к лицу. Каждый из них знал, с какого конца браться за меч, копьё или топор. Но ни один из них не был готов к тому, что происходило прямо сейчас. Стальной вихрь раскрутился среди них. Алёна рубила, крушила, ломала. Она стала неуловимой тенью, находясь одновременно в десятке мест. Дева уходила от сверкающих лезвий и острых жал, убивая каждого, кто оказывался рядом. Её просто невозможно было остановить. Всё закончилось за десять ударов сердца. Алёна стояла в центре поляны, тяжело дыша и держа в руках окровавленное оружие. Доспехи девушки, как и руки, так и лицо, да и волосы покрывала кровь. Вокруг лежали бездыханные враги. Ни один из них не выжил. Никто не убежал, хотя парочка пыталась. Девушка стояла среди остывающих тел, чувствуя внутри только пустоту. Огромную, бездонную пустоту, что засасывала в себя её душу. Алёна дышала, в груди билось горячее сердце, но девушка чувствовала себя мёртвой. Намного более мёртвой, чем эти разбойники. — Алёна! Алёна! Где ты? Мне страшно, Алёна! Отзовись! Тонкий, еле слышимый голосок пробился через бездны одиночества и печали. Воительница тряхнула головой, возвращаясь к реальности. Силы покинули несчастную девушку, но долг взывал к ней. Алёна поплелась, выронив ставший ненужным топор. Только булава осталась с ней, болтаясь на ременной петле. Девушка медленно ковыляла, вышла на край склона и взглянула вниз. Лежащие тела охранников, громко ржущие лошади, кучер, спрыгнувший с облучка кареты, пытающийся их успокоить, бричка и… Нина, уже с ног до головы испачканная грязью, пыталась вытащить на обочину тело Терентия. Девушка была бледной, как простыня, волосы растрепались, но это ничуть не уменьшало её красоты. Нина заметила свою телохранительницу и снова закричала: — Помоги, Алёна! Надо вытащить стрелу! Вытащить стрелу? К чему это? Мёртвому уже всё равно. — Алёна! Кровь идёт! Надо вытащить стрелу и рану перевязать! А то погибнет же! Что-то в голове юной воительницы щёлкнуло. Неожиданно вспыхнувшая в сердце надежда выбила все остальные мысли, оставив только единственное безумное желание. Пусть только Терентий окажется жив! Алёна кубарем скатилась по крутому склону, не замечая, как ломаются ветки, как подворачивающиеся на пути камни впиваются в бока. Потом это аукнется ссадинами и синяками, но сейчас… Сейчас каждая секунда была бесценна. Алёна упала на колени рядом с Терентием. Дрожащая от страха рука коснулась шеи мужчины. Девушка замерла, всем своим существом сосредоточившись в кончиках пальцев. Время замерло, а потом… Еле заметное биение жилки ворвалось в неё, наполняя безумным счастьем. Алёна расплылась в широкой улыбке, глядя на любимое лицо. Она так бы и сидела, если бы Нина снова не вернула её. — Надо стрелу вытащить. И перевязать. Воительница скользнула взглядом. Стрела попала ниже лопатки, глубоко войдя в тело. Наверняка пробив лёгкое. — Нельзя доставать. Надо быстро доставить его к лекарю. Когда понимание дальнейших действий пришло к ней, Алёна больше не медлила. Она резким движением сломала стрелу, чтобы та не мешала перемещению раненого. После чего, собрав все силы, подняла любимого с земли. — В карету, — скомандовала она Нине. — Найди тряпку, чтобы зажать рану. Поняла? Невеста кивнула, бледность на её щеках сменялась лихорадочным румянцем, а безумный страх - надеждой. Она придержала дверцу, помогая Алёне загрузить Терентия в карету, усевшись рядом и держа тряпку на ране. Сама же воительница залезла на козлы рядом с бледным кучером. Взгляд остановился на покрытом потом бородатом лице. — Гони, что есть мочи. Если он умрёт, ты тоже умрёшь. Понял меня? Кучер кивнул, а затем хлестнул лошадей. Те громко заржали, но с места взяли резво. Даже грязь лишь незначительно замедлила их, а когда дорога стала твёрдой, карета и вовсе помчалась, словно птица. Алёна сидела, трясясь на сиденье, напряжённая до предела. Она смотрела по сторонам, готовая к любой опасности. Какая-то часть её хотела, чтобы на них напали ещё бандиты. Тогда она смогла бы выплеснуть растущий в ней страх за любимого. Девушка была готова убить любого, если бы это могло хоть немного помочь. Они ворвались в городок безумным ураганом. Бока лошадей покрылись обильным потом, изо рта шла пена, но скорость их не снижалась. Карета подлетела к небольшому домику, вывеска перед которым указывала на лекарскую профессию хозяина. Алёна скатилась с козел, кинувшись к дверям… Они успели. Да и лекарь оказался стоящим. Всё это вместе привело к тому, что спустя пару часов карие глаза молодого витязя открылись. Сфокусировавшийся взгляд немедленно натолкнулся на заплаканное, но улыбающееся лицо Алёны. Терентий нахмурился, пытаясь понять, где находится, но так ничего и не придумал. Поэтому спросил, с трудом ворочая языком: — Где я? Что… — Всё в порядке, — нежным голосом ответила воительница, — мы в гостинице. Ты был сильно ранен, но рану уже перевязали. Врач сказал, что ты встанешь на ноги через несколько дней. Терентий нахмурился. Судя по всему, память понемногу возвращала ему события недавнего прошлого. — Где… Что с разбойниками, с засадой? — Алёна их всех убила, — ответила Нина, тоже появившаяся рядом. — Она ещё лучше, чем про неё писали в газете! Если бы не она, то мы с тобой, братец, уже были бы мертвы. — Спасибо. Спасибо тебе, милая Алёна! Девушка едва удержалась, чтобы не расплакаться от счастья. Эйфория захлёстывала с головой, но тело, пережившее за день нешуточные нагрузки, начало сдавать позиции. Мышцы ломило, ушибы и ссадины зудели, требуя немедленного внимания к себе. Алёна тяжело вздохнула, продолжая улыбаться. — Вам надо отдохнуть, — произнёс один из выживших охранников, тех, что ускакали вперёд, — Мы последим, чтобы с Терентием всё было в порядке. Девушка посмотрела на него. Мужчина говорил серьёзно, да она и сама понимала, что сидеть и смотреть на раненого всю ночь просто глупо. Поэтому, поразмыслив с минуту, согласно кивнула, направившись в свою комнату. Выделенные ей покои располагались чуть дальше, в конце коридора. Сначала Алёна думала поспорить, поменяться с Ниной, чья комната находилась напротив той, где лежал Терентий. Но здесь снова своё слово сказало чувство долга. Охранникам было проще следить и за невестой, и за своим командиром вместе, не разделяться на две группы. А она сама перебьётся. Тем более, что в нынешнем её состоянии толку от неё было маловато. Комната была крохотной, в ней, кроме кровати, помещался только небольшой стол, где стояли кувшин, тазик с водой и кое-какие принадлежности для умывания. Хозяин гостиницы даже позаботился о том, чтобы в комнату доставили поднос с нехитрой снедью. Преодолевая накатившую усталость, Алёна смыла дорожную грязь и засохшую кровь. Затем через силу заставила себя поужинать. После чего просто рухнула на кровать и вырубилась, погрузившись в глубокий сон без сновидений. Одетый в тёмное одеяние, с лицом, перемотанным шарфом так, что виднелись только глаза, невысокий мужчина неслышно подкрался к двери. Прижавшись ухом к выскобленным доскам, он затаил дыхание и прислушался. Различив только ровное дыхание спящего, незнакомец присел, доставая из котомки за спиной пучок сухой травы. Еле слышно произнесённое слово — и она вспыхнула, от неё начал подниматься густой белый дым. Незнакомец прошептал ещё пару слов, и клубы опустились к полу, а затем втянулись через щель под дверью, проникая в комнату. Густая дымка заполнила комнатушку, где мирно спала Алёна. Она вдохнула её, сон стал глубоким, почти непробудным. Она спала, не чувствуя, не замечая, как уходит незнакомец. Ей снился прекрасный сон, где она рядом с Терентием, где они вместе, где нет никого и ничего больше. Только два человека и их любовь. Крики ужаса и громкий шум развеяли ускользающие остатки дрёмы. Алёна, чувствуя в теле странную, предательскую слабость, с трудом оторвала голову от подушки. Простое движение породило целую череду событий. Во-первых, девушка вдохнула дым и закашлялась. Вкупе с горячим воздухом и обретшими смысл криками Алёна поняла, что в гостинице начался пожар. Учитывая, что её комната находилась на втором этаже, а дым её уже заполнил до потолка, медлить было никак нельзя. Во-вторых, слабость и головокружение подсказали, что организм отравлен. Неужели она уже настолько надышалась угарным газом? Но об этом можно будет подумать и после. Сейчас надо выжить. Воительница поднялась с кровати, оглядывая крохотную комнатушку. Единственным выходом, кроме отпадавшей по объективным причинам двери, оставалось окно. Перед тем, как вырубиться, Алёна открыла его, чтобы подышать свежим воздухом. Теперь это могло стать спасением. Если бы ставни были закрыты, то ослабевшая девушка не смогла бы выбраться, но так… Так шанс оставался. Девушка поднялась с кровати. Мышцы ощущались вялыми, как кисель, слушались крайне неохотно, с задержкой. Алёне пришлось собрать в кучу все свои разбегающиеся мысли, чтобы сохранить хоть какое-то подобие контроля над ними. Стол, стоящий у окна, полетел в сторону. Кувшин, тазик, поднос с остатками еды — всё грохнулось на пол. Девушка буквально упала на подоконник, оказавшись наполовину на улице. Холодный ночной воздух немного прояснил сознание, даже тело стало более послушным. Стиснув зубы, Алёна подтянулась, перевалилась через подоконник и… Не удержавшись, девушка покатилась по скату, врезалась в водосток, а затем плюхнулась прямо в телегу с сеном, что стояла прямо под крышей. Рядом послышались крики, но сознание уже потухало, вытащив тело в безопасное место. Алёна ещё успела почувствовать, как сильные руки вытаскивают наружу, тормошат, но девушка ничего не могла сделать, ни даже ответить. Сознание вылетело из неё невесомой бабочкой, устремившись к луне, что хладнокровно взирала на возню людишек с высокого небосвода. Пожар вспыхнул неожиданно и сильно. Весь второй этаж загорелся разом, никто из находившихся там не успел выбраться. Никто, кроме Алёны. Когда внизу обнаружили катастрофу, тушить было уже поздно. Полыхало так, что от жара лопалась черепица и даже камни мостовой рядом. Прибывшие на тушение добровольцы чудом отстояли соседние здания, не позволив пламени распространиться дальше, стать бедствием общегородского масштаба. Гостинице позволили сгореть дотла, следя лишь за тем, чтобы искры не подожгли ничего рядом. Всего этого Алёна не видела. Она провалялась в беспамятстве двое суток, находясь первые из них практически на грани гибели. Затем состояние девушки стабилизировалось, перейдя в исцеляющий сон. Проснулась она ранним утром лишь на третий день. И почти сразу рассказ сиделки заставил Алёну пожелать никогда не просыпаться. Когда жизнь хочет наказать человека, она даёт ему надежду, а затем забирает её без единого шанса на благополучный исход. Любовь, погасшая, вспыхнувшая снова и теперь пропавшая без следа — всё это превратило девичье сердце в пепел. Никаких чувств, только остывающий толстый слой пепла. И воспоминания о его улыбке, о его голосе, о карих глазах, в которых было столько нежности и тепла. Он был её жизнью! Жизнью, которая уже закончилась! Алёна бродила по пепелищу, не замечая ничего вокруг. Ноги до колена, руки и лицо были измазаны сажей. Даже яркие красно-рыжие волосы потускнели, покрытые пеплом. Невидящие глаза шарили по обгорелым балкам, каким-то разбитым тарелкам, обугленным стульям и другим вещам, пережившим пребывание в пламени, узнать некоторые с первого взгляда было никак нельзя. На несчастную девушку никто внимания не обращал. Сначала пробовали поговорить с ней, образумить, но отступились, поняв, что никакие увещевания на Алёну не действуют. Так что теперь девушка бродила в одиночестве, целиком и полностью предоставленная собственным мрачным мыслям. Она добралась до остатка стены, которая по-прежнему стояла, не поддавшись пламени. Алёна покачнулась, едва не упав. Схватившись за обугленные брёвна, не замечая, как та пачкает руки, девушка прислонилась к остывшей чёрной древесине, словно пытаясь передать ей хотя бы ничтожную часть терзающей сердце боли. Без особого успеха, конечно. Алёна стояла, не в силах оторваться и уйти. Именно здесь, этажом выше, стояла кровать, на которой без сознания лежал Терентий. Прекрасный молодой человек, выживший при нападении разбойников, сгорел заживо в жарком пламени. Как же несправедлива жизнь! Почему она сама не умерла? Зачем вообще выбралась в это треклятое окно? — Говорю тебе, я видел другую девицу! — раздался рядом тонкий детский голосок. — Какую другую? — возразил ему другой, столь же высокий. — Все говорят, что только рыжая спаслась при пожаре. Никто со второго этажа не спускался! — Так то до пожара было! Я сам видел, как двое мужиков тащили девчонку на плече. С золотыми волосами! Пусть святые Покровители меня молнией шибанут, если вру! — Есть дело Покровителям до твоей брехни! Почудилось тебе спросонок, вот и вся недолга! А теперь брешешь, врушка! — Сам ты врушка! Я правду говорю! Алёна, до которой медленно доходил смысл подслушанных слов, оторвалась от стены и шагнула в сторону. Но она успела лишь увидеть пятки убегающих мальчишек. Похоже, их спор перешёл в стадию выяснения отношений в кулачном бою. Девушка, впрочем, не стала догонять мальцов. Застывшие в голове мысли начали постепенно шевелиться, выстраиваясь в стройные конструкции. «Нину похитили. Похитили до начала пожара. Но тогда это означает, что поджог был не случайным! Это же просто заметание следов!» Кусочки мозаики складывались в общую картину. Там, в лесу, разбойники не стреляли в карету. Изначально Алёна думала, что те собирались убить невесту, но теперь, в свете всех известных фактов, эта версия была ею отвергнута. Нину похитили! Её с самого начала собирались похитить! Пустота заполнялась. Теперь смысл собственного существования возвращался в сердце Алёны. Если даже Терентий погиб, то это было не зря. Он хотел доставить свою кузину к жениху. И теперь эта обязанность легла на плечи воительницы! Теперь Алёна должна доставить Нину в пункт назначения! Доставить во что бы то ни стало! Голова прояснялась, девушка отошла от пепелища, нашла лавку и села, чтобы продумать план предстоящих действий. К слову сказать, поразмышлять было над чем. Она не только осталась без оружия и доспехов, но и почти без денег. Лишь десяток золотых монет, зашитых в потайной кошель на поясе. Когда наставник посоветовал ей завести такой тайник, она посмеялась над старческой глупостью. Теперь же Алёна снова мысленно признала мудрость Прохора. Он вновь помогал ей, даже не находясь рядом. Первым делом необходимо раздобыть булаву или какую-нибудь её замену. Без оружия идти на поиски бессмысленно. Найдёт она похитителей и что тогда? Добровольно они свою добычу не отпустят. Конечно, на имеющуюся сумму купить хорошее оружие не получится, но лучше хоть что-то, чем ничего. Девушка решительно встала и направилась по улице, выискивая лавку оружейника. Искомое здание нашлось быстро, а вот процесс покупки затянулся. Алёна не обладала большими талантами к торговле, да и у оружейника имелось только хорошее и, следовательно, дорогое оружие. Только после долгих уговоров, приправленных изрядной долей лести, удалось выторговать одноручный боевой топор. Несбалансированный, грубо сделанный, он был создан подмастерьем, только-только вступившим на путь настоящего оружейника. Но цена была всего три золотых, поэтому Алёна довольствовалась им. Теперь, с топором, подвешенным к поясу, девушка была готова перейти к поискам. Задача эта не имела простого решения. Можно, конечно, пытаться сделать всё самой. Бродить по улицам, расспрашивать всех встречных, но большой ли в этом смысл? Можно потратить много времени, не получив никакого результата. Намного лучше воспользоваться услугами людей, которые положили жизнь на поиски тех, кто не хочет быть пойманным. Алёне приходилось слышать о такой гильдии. Насколько она знала, её представительства находились во всех мало-мальски крупных городах. И, если повезёт, в этом портовом городке она тоже найдётся. — Охотники на людей? Нет, у нас таких нет, — ответил половой в первом трактире, куда заглянула Алёна в поисках нужного человека. — Городок у нас маленький, так что дружина местная и без них справляется. Девушка вздохнула, оглядывая зал с пустующими по причине раннего времени столиками. Живот уже недовольно ворчал, требуя еды, но воительница проигнорировала его требования. — А зачем вам они? — полюбопытствовал молодой парень, которого она расспрашивала. — Украли у вас что? Ежели так, то в Сыскной Приказ обратиться надобно. Те уж найдут. — Не украли. Человека найти надо. Половой задумался на секунду, а затем его лицо осветилось улыбкой. — Тогда вы бы лучше к Бориске Круглову обратитесь. Он в прошлом годе самого Радоша Убийцу нашёл! Вся дружина за ним гонялась, а нашёл Бориска! Семья убиенного наняла его, вот он за неделю всего и обернулся. — А где его искать? — тут же спросила Алёна. — Известно где. Пьёт в «Пивном ерше», как и всегда. — Пьёт? — Ага. Но вы не обращайте внимания. Договоритесь с ним, он и перестанет. На работе Бориска завсегда трезвый. Иначе как бы он людей искал? — Хорошо. Спасибо большое. Расспросив о дороге к этому самому «Ершу», Алёна вышла на улицу и направилась к нужному кабаку. Заведение не из богатых, потому как располагалось на самой окраине, в бедных кварталах. Впрочем, это было скорее хорошей новостью, потому как оставшихся у воительницы золотых было явно недостаточно для настоящего профессионала. А такой, как Бориска, мог и согласиться. «Пивной ёрш» оказался именно таким, как и ожидала девушка — грязным, тёмным и вонючим. Кривые низкие столики стояли вплотную, на табуретах сидели самые разные представители низших слоёв общества. Казалось невозможным, чтобы тот самый ищейка мог находиться здесь. Однако, Алёна пришла сюда не для того, чтобы позволить своей гордости и брезгливости взять верх над долгом. Поймав пробегающую мимо официантку, девушка спросила: — Борис Круглов. Где он? Девица ухмыльнулась, показав нехватку нескольких зубов, и ответила: — Вон там, в углу. Как и всегда. Заказывать будешь что? Девушка отрицательно помотала головой, отчего официантка тут же потеряла к ней интерес и умчалась дальше, обслуживать нетерпеливых клиентов. Алёна же, лавируя между столиками, добралась до искомого угла и осторожно опустилась на табурет. После чего присмотрелась к тому, кто должен был ей помочь в поисках пропавшей невесты. Круглое, морщинистое лицо, обрамлённое грязно-русыми длинными волосами. Нос картошкой, весь красный, что служило ещё одним доказательством пристрастия к алкоголю. На щеках и подбородке изрядной длины щетина. Глаза у Бориски оказались прозрачно-водянистыми, мутными от выпивки. Они с трудом сфокусировались на усевшейся напротив девушки. Круглов потратил полминуты, переваривая открывшиеся факты, после чего выдавил заплетающимся языком: — Кто ты такая, красавица? Видение моё? В первый раз такую милую мордашку после запоя вижу. Всё обычно лахудры какие-то мерещатся. — Я не видение. Меня зовут Алёна. — Алёна… Пьянчужка пожевал губами, будто произнесённое имя имело какой-то вкус. Так или иначе, Борис взял кружку, сделал большой глоток, отрыгнул и только после этого заговорил: — Значит, ты не видение? Тогда кто? — Я пришла нанять вас на работу. Надо найти кое-кого. Борис покачал головой. Судя по углубившимся на лбу морщинам, мыслительный процесс протекал черепашьим шагом, неторопливо до безобразия. Алёна поняла, что дело будет продвигаться крайне медленно, если продолжать в том же духе. Девушка сунула руку за пазуху, а затем положила жёлтый кругляшок на стол, прямо под нос Круглова. Это произвело волшебное, прямо-таки мистическое действие. Сонливость и расслабленность как ветром сдуло. Золотая монета исчезла столь быстро, что Алёна едва успела заметить движение пьяницы. Или только притворяющегося таковым? Девушка заметила, как взгляд Бориса стал цепким и внимательным. Да и голос звучал значительно твёрже, когда Круглов задал следующий вопрос: — Кто объект? — Нина. Молодая девушка, блондинка. — Когда пропала? Алёна несколько замялась. Преодолевая внутреннее сопротивление, нежелание раскрывать душу перед посторонним, воительница всё же ответила: — Во время пожара в гостинице. Она была на втором этаже и… — В пожаре выжила только одна. И у неё были рыжие волосы, — прервал её Борис. — Выходит, слухи врут? Это ведь ты выбралась из огня, верно? — Не врут. Я была там. И до сегодняшнего дня думала, что была единственной спасшейся. — Что же изменилось? Борис выглядел всё более и более собранным. Даже поза его изменилась, тесто мышц превращалось в плотный каркас. Алёна не могла поверить своим глазам. — Я услышала разговор мальчишек. Один из них видел, как до пожара из гостиницы вынесли девушку. Я думаю, что Нину похитили. — Ему могло просто почудиться. Или решил прихвастнуть перед приятелем. — Нет. Её пытались похитить по пути сюда. Напали на дороге. Борис откинулся назад, прислонившись к стене. Прикрыв глаза, сыщик, казалось, задремал. Алёне ничего не оставалось, кроме как ждать. Не требовать же золотой обратно? Скандал не пойдёт ей на пользу. Прошла целая вечность, прежде чем пьянчужка поднял веки. — Я возьмусь за это дело. Сколько ты мне заплатишь? — Пять золотых. Включая тот, то ты уже забрал. Борис покачал головой. — Пять золотых, — произнёс он медленно, — без учёта того, что я уже получил. Алёна стиснула зубы, выдохнула, но кивнула. Всё равно лучшего варианта у неё не было. — Что мы будем делать? — спросила девушка, стараясь сохранять спокойствие. — Мы? Ничего. Я пойду искать зацепки, а ты… Ты можешь остаться здесь. Борис грузно поднялся из-за стола. Теперь девушка смогла разглядеть, что собеседник одет в серый кафтан простого кроя. Такое одеяние не мешает двигаться, а цвет делает своего владельца почти невидимкой в сумраке. — Мне здесь не нравится, — произнесла Алёна, — будет лучше, если я пойду с вами. Борис покачал головой, криво усмехнувшись. — Ты будешь только мешать. Слишком уж грозный вид. Увидев тебя, многие мои осведомители просто не захотят говорить. Круглов постарался сотворить на лице подобие улыбки. Не сумев, он продолжил: — Хорошо. Тогда жди меня возле той гостиницы. Мне понадобится несколько часов, чтобы собрать информацию. Ожидание — худшее из испытаний для любого человека дела. Алёна была именно такой. Ей претило праздное времяпровождение, душа требовала что-то делать, искать. А ждать… Борис не мог бы придумать большего наказания для юной воительницы. Тем не менее, Алёна сидела на лавочке рядом со сгоревшей гостиницей и ждала. День склонился к закату, наступил вечер. Затем пришла ночь. Алёна уже начала думать, что Борис обманул её, просто взяв деньги. Сидит сейчас в каком-нибудь кабаке, пропивает золотой и смеется над доверчивой деревенской дурой. Девушка отгоняла такие мысли, но они всё настойчивей и настойчивей возвращались. Воительница уже вовсю рисовала в воображении, как будет наказывать обманщика. Гнев поднимался в ней, подступая к горлу. Она готова была разорвать на кусочки любого, кто только подвернётся под ногу. Когда рядом с ней плюхнулся на лавочку непонятно откуда взявшийся мальчишка, девушка едва не вскрикнула от неожиданности. Как этот хулиган сумел подкрасться так незаметно? Неужели события последних дней так сильно подкосили её бдительность? Наставник был бы очень недоволен. — Бориска просит прийти к одному дому, рядом с портом. Мальчишка был самым обычным, с курносым носом, нечёсаными волосами и кожей, сплошь усыпанной веснушками. Таких можно увидеть в любом городе Лиги. Алёна, переведя дух, спросила: — Зачем? Он же сказал ждать здесь. — Не знаю. Пошли уже, за пару медяков я не нанимался тебя всю ночь уговаривать. Алёна поднялась и последовала за мальчишкой. Тот вёл её тёмными переулками и узкими улочками. Он поворачивал и менял направление так часто, что девушка полностью потеряла ориентацию. Для того, чтобы вернуться к привычным широким улицам, ей придётся постараться. Мелькнула мысль, что незнакомый парнишка ведёт её в ловушку, но это лишь распалило воительницу. Её душа жаждала боя. Пусть незнакомые пока враги покажут себя! И тогда она поставит наглецов на место! А потом выбьет из оставшихся в живых признание, куда они дели Нину. Никакой ловушки не оказалось. Протиснувшись через очередную дыру в заборе, Алёна оказалась лицом к лицу с Борисом. Тот уже расплатился с провожатым, а когда тот убежал, повернулся к нанимательнице. — Что ж, ваша догадка была верной. Из гостиницы действительно вытащили девицу, в беспамятстве. Видевший это конюх сказал, что подумал, будто та пьяна, потому и не поднял тревогу. Так или иначе, я вышел на тех, кто это сделал. Один из них сейчас находится в этом доме. Кивок указал на двухэтажную хибару слева. Алёна пригляделась, но сквозь запертые ставни не пробивалось ни единого лучика света. А вот шум доносился и ещё какой! Судя по песням и крикам, доносившихся до неё, внутри гуляла шумная компания, пьяная и крайне возбуждённая. — Хотите, чтобы я вошла туда? Борис кивнул, разводя руками. — Я сыщик, а не боец. Тот человек, что нам нужен, одет в чёрную куртку. У него длинные волосы, забранные в хвост. На лице шрам. Через всю щёку, левую. — Как его зовут? — Олег. Святоша, если про прозвище спрашиваете. — Оружие у него есть? — А как не быть? Там у всех оружие имеется. — Сколько людей? Что это вообще за место? — Людей пара десятков, я думаю. Сам не бывал внутри, так что точнее не скажу. А место это… Малина бандитская. Слыхали про такие? Алёна мотнула головой. Тогда Борис пояснил: — Разбойники да лиходеи всякие здесь собираются. Краденое тратят, да дела нехорошие замышляют. — Может, тогда позвать кого на помощь? Из дружины местной или ещё кого? Алёна испытывала странное опасение. Ей почему-то не хотелось идти внутрь, вот так, без разведки, без ясного понимания, что её там ждёт. — Если позовём, то никого не застанем. Стража городская куплена бандитами. Не вся, но многие. Так что, если вам действительно нужна эта девчонка, что забрали из гостиницы, действовать надо быстро. — Ты на удивление спокоен, — заметила Алёна, поводя плечами, — отправляешь девушку одну, в логово бандитов. С чего ты взял, будто я справлюсь? — С вампирами же справилась. Верно же, Алёна Калинова? Девушка покосилась на Круглова. Похоже, посоветовавший обратиться к этому человеку половой не ошибся. Борис даже сумел выяснить, на кого работает. Хотя сам вряд ли читает газеты. Или всё же читает? — Ладно. Уговорил. Олег, говоришь? Его надо взять живым, правильно? Что насчёт остальных? — По ним никто плакать не станет. Так что особо не церемонься. Алёна хищно оскалилась. Копившаяся весь день ярость вышибла из головы последние остатки сомнений, проясняя голову и наполняя мышцы силой. Девушка вытащила топор из-за пояса, повела плечами и решительно направилась к двери. Грубо сколоченная из досок дверь выглядела не слишком грозно. Такую можно попробовать выбить. Если, конечно, хозяева не усилили её дополнительно, чтобы остановить возможных незваных гостей. Впрочем, в столь маленьком городке такие ухищрения вряд ли возможны. Алёна подошла и постучала трижды. Затем быстро отступила на два шага, выставила вперёд левое плечо и чуть присела. «Щит бы сейчас не помешал» Окошко, призванное видеть лицо гостя, открылось. Девушка успела увидеть в нём круглую красную морды с рыжими усами. — Кто ты… Окончание фразы привратник договорить не успел. С места ускорившаяся Алёна врезалась в дверь плечом, снося ту с петель, а вместе с ним и укрывающегося за ней бандита. Боль в месте ушиба прошла стороной, воительница целиком и полностью сосредоточилась на бое. Сейчас нельзя было упускать ни одной детали. Используя инерцию движения, Алёна кувыркнулась через упавшую дверь и поднялась на ноги. Взгляд пробежал по обстановке, отпечатывая её в памяти. Лестница, с парой выломанных ступенек, вела наверх. Небольшой коридор, начинающийся от выломанной только что двери, заканчивался тупиком с маленьким окном. Слишком мелкое, чтобы через него можно было выбраться. Слева виднелись две двери. По-хорошему, следовало бы проверить их, но девушка крепко подозревала, что Олег пирует наверху, вместе с остальной шумной компанией. Она уже собралась подниматься по лестнице, когда ближайшая дверь открылась. Оттуда показалась бородатая заспанная морда. Девушка одним прыжком оказалась рядом, изогнувшись всем телом и нанеся удар обухом топора снизу вверх. Зубы мужчины вылетели вместе с сознанием. Алёна сделала ещё шаг, быстро оглядывая комнату за дверью. Почти всё пространство занимала кровать со скомканными простынями. И в них куталась испуганная брюнетка с ярко-размалёванным ртом. — Спокойно. Сиди тихо и… Уловив краем глаза движение, Алёна перехватила руку женщины, сжимающую нож. Быстрый удар локтем в челюсть отправил нападавшую в глубокий нокаут. Брюнетка только хрюкнула, упав обратно на постель и раскидав руки в стороны. Поглядев на неё пару мгновений, Алёна вздохнула, пробормотав под нос: — Говорила же, сиди тихо. Теперь на себя пеняй. Подъём по лестнице прошёл без проблем. Девушка старалась ступать на ступеньки рядом со стеной, чтобы те меньше скрипели. Хотя в том гаме, что доносился до неё, вряд ли кто услышал бы, даже будь она не столь осторожна. Двери в большой зал, где сидели и пили бандиты, просто не было. Алёна поднялась на верхнюю лестничную площадку и сразу увидела всех, кто находился внутри. Несколько столиков, ломящихся от еды, кувшинов с пивом и вином, тарелок, ножей, вилок и другой посуды. Однако, Алёна смотрела не на еду, а на тех, кто сидел за этим обильным столом. Дюжина мужчин, бородатых и бритых, усатых и длинноволосых. Всех объединяла пара признаков. Во-первых, они были пьяны. Во-вторых, у каждого под рукой имелось оружие. Нужный персонаж оказался в дальнем конце зала, во главе стола. Олег сидел, развалившись на высоком стуле, похожем на царский трон. Судя по всему, это он угощал своих приятелей, за что получал их комплименты и уважение. — За мирового парня Олега, который сумел провернуть выгодное дельце, — как раз в эти минуты вещал худой, полуголый бандит с кружкой пива в руке, — И не побрезговал отпраздновать его со своими корешами… Говорящий прервался, заметив, что ни Олег, ни другие пирующие не обращают на него внимания. Обернувшись, он обнаружил стоящую в проходе Алёну. Та не двигалась, спокойно наблюдая за мужчинами. — Кто ты такая? — нагло крикнул девушке тостующий, — Из гулящих девок, что ли? Так мы вроде пока не заказывали! Алёна подняла топор, указывая им на Олега. — Мне нужен только он. Остальные могут убираться отсюда. Я вас не трону. Громкий, дружный хохот был ответом на слова девушки. Один из бородачей, что сидел ближе всего к выходу, повернулся на лавке, демонстрируя причудливую татуировку на голой груди. — Убираться от такой красотки? Да я же не какой-нибудь старый пердун! Может, приласкаешь меня, девочка? Гнев разгорелся сильнее. Алёна отбросила все мысли разрешить дело миром. Похоже, её хрупкая внешность и в этот раз сыграла против её дипломатических попыток. Что ж, придётся действовать по старинке. Три шага до стола. Девушка сделала первый. Тот самый бородач отставил кружку, начиная вставать. Алёна не дала ему это сделать. Ускорившись, она оказалась рядом с бандитом, ударяя топором наотмашь. Голова бородача слетела с плеч, а сам он упал на стол, раскидав руки в стороны, опрокидывая тарелки и чаши. Остальные тут же отбросили весёлость, хватаясь за оружие. Однако, Алёна уже вскочила на стол, быстро двигаясь к своей цели. Прохор учил её двигаться по пересечённой местности. Вообще, все её тренировки проходили не на ровной, усыпанной песком площадке, а прямо на поляне, где нога в любой момент могла провалиться в яму или зацепиться за кочку. Так что блюда с яствами и кувшины с алкоголем ничуть не мешали лёгкому шагу девушки. Она буквально пролетела половину стола, пока бандиты приходили в себя. К сожалению, некоторые из них оказались достаточно шустрыми, чтобы успеть опомниться. Крепкие мужские пальцы сомкнулись на левой лодыжке, останавливая рывок к желанной добыче. Алёна тут же вмазала обухом топора в лицо нахалу, но первоначальный эффект неожиданности, как и скорость, были потеряны. Девушке пришлось вступить в бой. Высокое сальто – и топор лысого бандита врезается в стол, где она стояла всего мгновение назад. Сама же Алёна пинком отправила особо ретивого мужчину в полёт, который закончился столкновением с парочкой своих приятелей. Пока куча мала пыталась разобраться на составные элементы, девушка занялась двумя мерзавцами, что уже подкрадывались со спины. Если бандиты ожидали, что их атака застанет незваную гостью врасплох, то глубоко ошибались. Первый, замахнувшийся коротким, кривым клинком, поплатился сразу. Алёна развернулась, поднырнула под бьющую руку, захватила её и… Бандит упал на пол, крича от боли и держась за сломанную руку. Второй, видя такую жестокую расправу, нападать передумал, отскочив назад. Вот только Алёна не собиралась отпускать бандита. Она последовала за ним, не позволяя разорвать дистанцию. Нож, которым противник пытался её пырнуть в живот, она пропустила мимо, повернув корпус. Ответный удар топором по рёбрам был страшен. Хруст сломанных костей слился с грохотом падающих полок, в которые врезался отлетевший после удара бандит. Осталось ещё семеро и тот, кто был ей нужен. Интересно, но Олег не только не удивился, когда она назвала его своей целью, но и сейчас, глядя, как девушка расправляется с приятелями, не выказывал и тени беспокойства. Так, словно всё это было лишь запланированным развлечением, сюрпризом от радушных хозяев дорогому гостю. Алёна посмотрела налево и направо. Слева располагалась барная стойка с полками, уставленными разноцветными бутылками. Справа имелась дверь, которая пока была закрыта. Если там прячутся ещё бандиты, будет тяжеловато. Хотя чего греха таить, даже с этими разобраться надо постараться. Рядом с ухом пролетел арбалетный болт, с громким стуком врезавшись в стену. Стрелок громко выругался и принялся перезаряжать оружие. Будь он потрезвее, то бой бы уже закончился. Алёна стиснула зубы и прищурилась. Время размышлений прошло. Только вперёд, только убивать! Она кинулась прямо в толпу надвигающихся врагов. Бандиты не отступили, обрушив на девушку целый град ударов. Барьеры на её теле замерцали, поглощая энергию. Алёна махала во все стороны, щедро раздавая тумаки как острием, так и обухом. Через полминуты девушка вывалилась из свалки. Куртка на груди и левом рукаве разодрана, по щеке течёт кровь из длинной царапины, волосы растрёпаны. Бандитам досталось больше. Четверо из них лежали бездыханными, а ещё двое получили серьёзные раны, из-за которых их можно было списать со счетов. Последний стоял в стороне, пытаясь дрожащими пальцами зарядить арбалет. Судя по круглым глазам и трясущимся губам, воительница сумела вогнать бедолагу в ужас. Алёна качнула головой, шагнула к стрелку и… Пролетевший с лёгким шелестом кинжал вонзился в шею бандита. Тот выронил арбалет и рухнул на пол лицом вниз. Девушка повернула голову и обнаружился стоящего на лестничной площадке Бориса. Тот пожал плечами и произнёс: — Не смог удержаться. Решил посмотреть, как у тебя тут дела. Алёна фыркнула, посмотрев на Олега. Тот вздохнул и встал со своего трона. Разведя руками, бандит громко рассмеялся и сказал: — Какое невероятное представление вы мне устроили! Я и не рассчитывал на такое, приходя сюда! Порадовали-порадовали. А теперь пришла моя очередь показать вам своё умение. Олег вытащил из-за трона длинный меч. Богато украшенный эфес, хорошая сталь — оружие не из дешёвых. А судя по тому, как ловко пальцы легли на рукоять, обращаться с клинком бандит умел. — Пришло время умирать, красавица. Слишком много болтовни. Алёна знала, что боевой подъём, владевший ею последние минуты, — дело недолговечное. Не стоит тратить зря ни секунды. Девушка быстро сблизилась для удара, после чего завязалась схватка. Топор и меч поднимались и опускались, звеня и разбрасывая искры. Олег оказался опытным бойцом, его защита была непробиваема, а атаки смертоносными. Девушка чувствовала каждый выпад, каждое движение отзывалось болью в мышцах и костях. Поражение казалось неминуемым. Если только не случится какого-нибудь чуда. Олег нанёс очередной удар и «провалился», теряя равновесие и открываясь. Алёна отреагировала тут же, не задумываясь. Пируэт — и топор устремляется в незащищённый бок врага. Уже на половине удара девушка поняла собственную ошибку. Но остановить удар и что-то исправить никак не успевала. Олег ловко отбил топор, возвратным движение разбивая нос девушки эфесом. Ослеплённая, оглушённая, Алёна упала на спину, роняя оружие. Смерть должна наступить сейчас, в эту секунду! Но она не пришла. Помотав головой, девушка вернула себе ясность зрения, обнаружив причину того, что осталась в живых. Олег лежал у её ног, а над ним стоял Борис со сломанным табуретом в руках. — Устал смотреть на ваши «танцы», — пояснил он, — Сможешь вытащить его на улицу? Надо уходить отсюда поскорее, пока приятели этих бандитов не набежали на шум. С трудом поднявшись, воительница оглянула место побоища. Несколько раненых валялись на полу, ругаясь и издавая болезненные стоны. Пожалуй, стоит послушать сыщика. Допрос Олега лучше проводить в более спокойном месте. Взвалив на плечо уже связанного Борисом бандита, девушка направилась к выходу. Мужчина оказался не из лёгких, но тренировки Прохора приучили Алёну к нагрузкам, так что жаловаться она не собиралась. Спустившись и выйдя на улицу, девушка на пару мгновений растерялась, не зная, куда именно идти. Появившийся из-за спины сыщик махнул рукой и молча направился в темноту. Алёна вздохнула и последовала за ним. Убежище Бориса оказалось небольшой тёмной хибарой на окраине городка. Внешний вид, впрочем, оказался полной противоположностью «начинке». Внутри обнаружилось весьма уютное жильё, обставленное не новой, но вполне крепкой мебелью. Беспорядка, какой ожидаешь увидеть в жилище одинокого пьяницы, не было и в помине. Всё чисто и прибрано. Они прошли через гостиную, остановившись у крепкой дубовой двери, запертой на замок. Повозившись с ключами, Борис открыл её и отступил. — Это подвал. Осторожно на ступеньках. Спусти его вниз и положи на стол. Справишься? Алёна кивнула. Сыщик хмыкнул и произнёс: — А я пока чайку согрею. Да и бутерброды тебе явно не помешают. Девушка спустилась по крутой лестнице. Подвал оказался неожиданно большим. На стенах развешано разнообразное оружие, головы каких-то зверей, плакаты о поиске преступников. В центре стоял большой грязный стол, заляпанный кровью. Тень нехороших предчувствий мелькнула в душе девушки, но она поспешила отмахнуться от ней. Главное, добиться результата. О чистоте рук и совести можно будет подумать потом. Девушка вернулась наверх и прошла на крохотную кухню, где уже грелся на огне чайник, а сам хозяин вовсю мастерил немудрёную снедь. — Справишься сама дальше? Извини, но я бы предпочёл начать прямо сейчас, не откладывать до утра. Ты оставайся здесь, не стоит тебе… В общем, я вернусь, как только узнаю всё необходимое. С явно испытываемым облегчением девушка кивнула. Она и сама не горела желанием присутствовать на допросе. Почему-то ей казалось, что добровольно выдавать подробности похищения Олег не захочет. Так что чай с бутербродами — лучший вариант из возможных. Изначально Алёна думала, что кусок ей в горло не полезет. После всех переживаний этого дня, после тяжёлого боя ею владело, казалось, всего одно желание — упасть и уснуть смертным сном. Однако, стоило ароматам еды коснуться ноздрей, как заурчавший желудок перехватил контроль над всем остальным телом. И воспротивиться этому зову не было ни единой возможности. Когда тарелка с бутербродами опустела на две трети, а в животе, кроме него, плескалось уже четыре кружки горячего травяного чая, на девушку навалилась усталость. Она словно бы только и ждала удобного момента, а когда тот наступил — навалилась и обняла сразу всеми своими мягкими лапами. Противостоять ей Алёна никак не могла. Свернувшись калачиком на никак не предназначенном для отдыха кресле, девушка провалилась в глубокий, исцеляющий сон. Разбудило её бульканье варившейся похлёбки. С трудом разлепив слипшиеся веки, Алёна хмуро уставилась на спину Бориса, который крутился у очага. Не поворачиваясь, мужчина негромко произнёс: — Проснулась? Очень хорошо. Надеюсь, ты отдохнула, у нас впереди много работы. Девушка встала с кресла, размяла затекшие от неудобной позы мышцы, потянулась и только после этого спросила: — Ты узнал, где Нина? — Да. И это хорошая новость. Её не увезли на корабле куда-нибудь в неизвестном направлении. Она в окрестных лесах. — Действительно, хорошая новость. Когда отправляемся? Борис покачал головой. — Эх, молодость-молодость. Ты и правда готова мчаться за своей подружкой одна, даже не зная дороги? Алёна смутилась. Однако, она быстро преодолела смущение и произнесла: — Тогда что ты предлагаешь? — Предлагаю нанять несколько профессионалов. В том числе, следопыта, который и доведёт нас до нужного места. Девушка рассмеялась, услышав такое предложение. — Хорошая идея. Есть только одна проблема – у меня нет денег. Я отдала тебе все свои золотые. Всё до самого последнего медяка. Борис засмеялся в ответ: — Положим, одну монету ты всё же припрятала, признайся. Кроме того, мы же не просто так малину бандитскую разгромили? Я слегка пошарил в карманах тамошних обитателей. Твоя доля лежит на полке, справа. Алёна повернула голову и обнаружила большой кожаный кошель. Судя по туго натянутым бокам, монет в нём было с избытком. Девушка хмуро посмотрела на сыщика. — Значит, промышляешь карманными кражами? — Какие кражи? Это просто трофеи. Ты расправилась с ними, так что всё честно. Мужчина попробовал похлёбку, недовольно покачал головой и полез в шкафчик, где стояло множество разных приправ. — И вообще, к чему такая разборчивость? Тебе уже не нужно найти подружку? — Она мне не подружка! — Это неважно. Значит, не нужно? Алёна замолчала. Разумом воительница понимала правоту слов Бориса, но вот вся её благородная натура восставала против такого способа решения проблемы. — Ладно, но все деньги мы потратим на наёмников. И на оружие. Что-нибудь получше этого топора. — Договорились. Сейчас перекусим, а после отправимся в путь. Ты как, сильно проголодалась? Отряд численностью шесть человек выехал из городка в сторону леса ближе к полудню. Четыре наёмника — всё, на что хватило доли золота Алёны после покупки хорошей булавы, кольчуги и щита. Теперь она была полностью готова к схватке с любым противником. Хотя присутствие рядом вооружённых воинов, пусть и наёмников, тоже вселяло определённую уверенность. Следопыта звали Мышонком. Настоящее имя этот невысокий, несколько полноватый мужчина средних лет, с узким лицом, длинным, тонким носом и медово-карими глазами называть не спешил. Да, признаться, Алёна не сильно интересовалась. Главное, что он знал место, куда нужно идти, а всё остальное — по барабану. Трое других наёмников были братьями, братьями Неждановыми. Одинаково высокие, одинаково мускулистые, одинаково опасные. Тёмные короткие волосы, широкие подбородки, крючковатые широкие носы, чёрные глаза. Отличались братья лишь растительностью на лице. У старшего, Егора, имелась окладистая борода, средний брат, Жуга, щеголял шикарными длинными усами, а вот младший, Стас, брился до блеска, не оставляя даже крохотного волоска на щеках и подбородке. В целом, братья произвели на Алёну хорошее впечатление. Они не только ловко двигались, но и пришли на дело с собственными конями. Это вызывало уважение. — Как далеко добираться до нужного места? — спросила девушка у проводника. —Часа полтора, — ответил Мышонок, — если не спешить. — А если спешить? — Если спешить, то ноги можно поломать, — ответил за проводника Борис. — Да и шуметь нам ни к чему. Ты же не хочешь раскрыть себя раньше времени перед похитителями? Не волнуйся, девчонка там в безопасности. Им нужен выкуп, а значит, они с неё пылинки сдувать будут, пока не получат золото. Девушка вздохнула. Она не испытывала уверенности в столь благоприятном исходе. Когда Алёна представляла себе Нину в окружении грубых бандитов, кровь закипала, а ноги сами пришпоривали лошадь. Приходилось постоянно напоминать себе о пользе спокойствия и собранности. Получалось не очень, поэтому девушке приходилось сосредотачивать на этом внимания больше, чем хотелось бы. Когда едущий впереди проводник натянул поводья, останавливая скакуна, Алёна не сразу поняла причину. Она уже открыла рот, чтобы спросить, когда заметила выходящих из зарослей вокруг поляны бородатых вооружённых мужиков. Разбойники, они попали в засаду! Девушка обернулась, чтобы скомандовать атаку, и увидела, как в прямо ей в лицо смотрит заряженный арбалет. Держащий его Жуга усмехнулся и произнёс с издёвкой: — Попробуешь увернуться? Или сразу сдашься? Просмотреть полную запись

Хорошие события? Так в санатории отдохнула же, разве мало?)

Часть 1. «Бабочки в животе» Ласковое летнее солнце гладило лучами зелёную лужайку, в центре которой размещался крохотный мраморный фонтан. Выпрыгнувшая из высокой волны рыбка пускала струйку воды, разбивающуюся в бриллиантовые брызги. Алёна сидела на бортике бассейна, наслаждаясь контрастом прохлады водной пыли и жара дневного светила. Хотя наслаждение это за те две недели, что она уже провела здесь, порядком осточертело. Девушка сидела с мрачным выражением на красивом лице и размышляла, сколько человек ей нужно убить, чтобы вырваться из этой темницы. Санаторий «Соловьиная трель» относился к числу элитных заведений. И не зря. Каждая деталь окружающей обстановки, начиная с небольших, но очень роскошных бревенчатых домиков для постояльцев до идеально ровно подстриженных розовых кустов в полный голос кричала о богатстве и достатке. Тот факт, что безродная девчонка, у которой из всего имущества имелась только кольчуга да булава, попала сюда, можно было назвать чудом. И тем, кто устроил это самое чудо, был купец Коновалов. После уничтожения некроманта-вампира их несколько поредевший отряд почти без приключений вернулся в цивилизацию. С грузом золота, разумеется. Раненая и измотанная до смерти Алёна думала, что в этот момент они расстанутся. Ожиданиям её так и не суждено было сбыться. Коновалов почему-то посчитал себя обязанным. А быть должником купец ой как не любил. От дополнительного денежного вознаграждения Алёна решительно отказалась, объяснив тем, что она нанималась за конкретную сумму и ни на какую премию не согласится. Так что купцу пришлось поднапрячь голову, чтобы найти выход. Результатом размышлений и стала «ссылка» в санаторий. Разумеется, официальной причиной являлось восстановление здоровья пострадавшей девушки. Будучи наивной малолеткой, Алёна согласилась. О чём пожалела уже через несколько дней. Нет, здоровье здесь поправляли и весьма эффективно. Но заняться в санатории было решительно нечем! Не привыкла Алёна сидеть без дела, а валяться на солнышке, читая бульварную книжку или болтая с подружками об очередной коллекции платьев или мужиках — на такое она не пошла бы даже под угрозой смерти. Так что смертельная тоска охватила девушку на четвёртый день. После чего ею было принято решение покинуть гостеприимные стены санатория. Не вышло. Оказалось, что санаторий является закрытой структурой и просто так выйти из него нельзя. Охранники вежливо завернули девушку обратно. Алёна попыталась было поговорить с начальницей, старой сухой старушенцией с розовыми волосами, но та наотрез отказалась выпускать раненую. — Мы отвечаем за ваше здоровье, милочка. И отпустим только после того, как врачи засвидетельствуют его полное восстановление. Наш санаторий гордится своей репутацией и разрушать её из-за ваших сиюминутных капризов не собирается. Пришлось отступить. Силовой сценарий прорыва за украшенный росписью забор девушкой даже не рассматривался. В конце концов, охранники, которые пострадают при таком исходе, ни в чём не виноваты. К слову сказать, на пятый день в монотонном распорядке процедур, принятия пищи, сна и других обязательных мероприятий наметились некоторые подвижки. И связаны они были с публикацией огромной статьи молодой журналистки Катерины Гиляй, где в самом начале красовалась прекрасно сделанная иллюстрация, имеющая сильное внешнее сходство с Алёной. Вот только в реальной жизни у девушки не было таких кос, да и доспех, сияющий золотом, в сочетании с двуручным мечом, сплошь изукрашенным драгоценными камнями, воительница нигде и никогда, кроме как на этой картинке, не видела. Сама статья, озаглавленная броским заголовком «Смертельное золото» повествовала о случившемся на прииске Коновалова. Основные факты, изложенные в статье, были правдивы, но вот их подача… Когда Алёна читала газетные строки, то постоянно ловила себя на мысли, что готова схватить наглую девицу и оттаскать за волосы. Журналистка превратила Алёну в суровую воительницу, в одиночку повергающую в прах целые армии. Остальные участники схватки проходили в статье вскользь, кое-какого упоминания удостоилась только Татьяна. Ни друид, ни священник, ни остальные бойцы не фигурировали даже в качестве безликих статистов. У любого человека, прочитавшего статью и не знакомого с реальной историей, возникло бы стойкое ощущение, что грозная девушка Алёна, метров двух ростом, с косой саженью в плечах, вышла в чистое поле против целой армии вампиров и разорвала их на части едва ли не голыми руками. Не будь иллюстрации, Алёна могла бы простить Катерине столь наглую ложь. Но когда газета попала в стены санатория, то её саму немедленно узнали. Из странной молчаливой девицы, держащейся особняком, Калинова в одно мгновение превратилась в звезду первой величины. Высокомерные красотки, раньше задиравшие нос, когда её видели, внезапно превратились в милых, сочащихся елеем созданий. Алёна и шагу не могла ступить, чтобы не натолкнуться на очередную светскую кошечку, желающую познакомиться и подружиться с ней. Столь удушающее внимание окончательно убедило девушку в том, что до конца лечения ей в санатории не выжить. Запасы терпения истощались так быстро, словно представляли из себя снежный сугроб в жаркий летний полдень. Слава Покровителям, через несколько дней интерес санаторных див к ней угас. У них нашлись другие темы для праздных бесед, появились другие кумиры, вознесённые на пьедестал ветреной модой. Алёна вздохнула несколько свободнее, вот только тоска никуда не делась. Но что делать, если тело её действительно не могло быстро восстановиться после перенесённых в тайге испытаний? Так и началась новая волна тоски после схлынувшего интереса, да такая, что хоть волком вой. Алёна пыталась начать тренировки, чтобы не тратить время зря, но увидевшая её сестра доложила начальнице, после чего та провела с девушкой серьёзную беседу по поводу соблюдения режима. Алёна снова отступилась. Хотя на этот раз желание расквасить нос старушке стало почти непреодолимым. Теперь у девушки остался только один вариант — тренировка разума. Для этого требовалось найти книги. Чтение — лучший способ усилить свой мозг. Так говорил наставник. Оставалось только найти подходящее чтиво. Не заниматься же штудированием второсортных газетёнок? Когда Алёна попыталась расспросить сиделок о книгах, те недоумённо поднимали брови и пожимали плечами. Весь их вид выражал крайнее изумление. Действительно, какой нормальный человек, находясь в таком райском месте, захочет разбирать буквы, нанесённые на листы бумаги? Только совсем уж сумасшедший. В итоге поиски привели её всё к той же вредной старушенции, управляющей «Соловьиной трелью». Алёна пришла к ней рано утром, когда ту ещё можно было застать в кабинете. Всё остальное время начальница носилась по территории санатория, неуловимая, как привидение. Постучав, девушка зашла в кабинет. Ей никогда не приходилось бывать здесь, поэтому она с интересом принялась осматриваться. Большая комната с высоким потолком, светлая, благодаря широкому окну во всю стену. За ним открывался шикарный вид на сосновую рощу, расположенную прямо за территорией санатория. Оттуда веяло свободой, такой близкой и такой недостижимой. Алёна поспешила отвести взгляд, чтобы не изводить себя ещё больше. Кроме большого стола, заваленного бумагами, в кабинете находился ещё и книжный шкаф. Учитывая, что Алёна пришла именно за книгой, она уставилась именно на него. — Чем могу быть полезна, милочка? — ворчливо поинтересовалась старушка-начальница. — Мне нужно… Я бы хотела одолжить у вас книгу. Чтение — хорошее занятие для отдыхающего, правда, Евфросиния Степановна? Старушка вздёрнула брови, изображая удивление. Это явно было наигранно, потому как санитарки уже наверняка доложили об интересе беспокойной постоялицы. Тем не менее, Алёна сдержалась, не стала грубить, а продолжила всё тем же спокойным тоном: — Я вижу, вы собрали хорошую коллекцию. И даже «Искушение в песках» благочестивого отца Серафима у вас есть. — Вы читали «Искушение»? На этот раз удивление было искренним. Евфросиния Степановна привстала со своего кресла, по-новому взглянув на девушку. — Да. На мой взгляд, несколько надумано. Ну какие могут быть демоны посреди пустыни? Я думаю, святой отец просто перегрелся на солнце и у него начались галлюцинации. — Не слишком благочестивые мысли, милочка! Сомневаться в словах святого отца — это… — Принимать любое слово на веру — есть грех. Только пропуская слова через разум и сердце, ты можешь достичь настоящей мудрости. Это был сокрушительный нокаут. Старушка упала обратно в кресло, потрясённая до глубины души. — Откуда у вас такие познания, Алёна? Нечасто столь юные создания способны цитировать «Откровения» Фомы Светлейшего. — У меня был хороший наставник. Спустя десять минут Алёна покинула кабинет, держа под мышкой пухлый томик «Деяний двенадцати апостолов». Не самое увлекательное чтиво, но оно всё же позволило пережить ещё несколько дней. Но к концу второй недели даже это средство перестало действовать. Вот и сидела девушка у фонтана, мечтая вырваться на свободу. «И почему у меня нет крыльев? Сейчас бы взмахнула ими и улетела к облакам. Вот уж кому хорошо жить, так это птахам. Летаешь себе, не обращая внимания на всякие границы и непроходимые чащи. Сказка, а не жизнь…» Алёна провела рукой по распущенным волосам. От их былой природной красоты не осталось и следа. Зелье друида, среди прочего, оставило на голове юной девушки несколько седых прядей. Ходить с такой причёской было слишком даже для не очень-то следящей за собственной внешностью воительницы. Катерина, заметившая это, предложила воспользоваться краской для волос. И даже нашла подходящую, как только они выбрались в цивилизацию. Так что теперь вместо тёплого, медного оттенка волосы Алёны отливали хищно-красным, почти фиолетовым цветом. Результат был не самым подходящим, но исправить его можно только выбравшись за стены санатория. В городах имелись парикмахерские, где её беде могли бы помочь. Благо, деньги для этого у юной воительницы имелись. Но для этого надо было выбраться наружу! Освободиться! За спиной послышался звук торопливых шагов. Скуку и вялость тут же словно ветром сдуло. Алёна развернулась, напружиниваясь и готовясь к любой неожиданности. В санатории всё происходило неспешно, и даже персонал двигался спокойно и размеренно. Если кто-то спешил, это означало только одно — случилось нечто из ряда вон выходящее. Вскоре на песчаной дорожке между высоких стриженых кустов показалась одетая в белую форму девушка. Алёна нахмурилась, вспоминая её имя. Марина. Да, кажется, именно так её звали. — Слава Покровителям, я вас нашла! Госпожа Алёна, вас ждут в кабинете управляющей! — Кто ждёт? — спросила девушка, не двигаясь с места. Внешне молодая воительница выглядела спокойно и расслаблено, но внутри всё вопило от радости. Похоже, впереди намечались перемены! Возможно, у неё даже получится выбраться отсюда! — Не знаю, — быстро ответила Марина. — Пойдёмте же скорее! Алёна прищурилась. Прежде, чем ответить, служащая отвела глаза. Это означала только одно — она соврала! Девушка тут же вскипела, сжимая кулаки. — Не пойду, пока ты мне всё не расскажешь! Марина оторопела, замерев с открытым ртом. Но Алёна не собиралась уступать. Копившееся раздражение превращалось в гнев, который уже готов был выплеснуться на безвинную, по сути, девушку. Повисшая тишина наливалась свинцовой тяжестью. Первой не выдержала Марина: — Купец Коновалов приехал! И с ним ещё один мужчина. Молодой, да красивый! Страсть какой красивый! Алёна поднялась. Гнев схлынул так же быстро, как и поднялся. Приезд Коновалова раньше времени, да ещё с незнакомым красавцем — такое событие превосходило все самые смелые мечтания. Не медля более ни мгновения, девушка быстрым шагом направилась к зданию, где размещался кабинет управляющей. Она добралась до места минут за пять. В голове уже вспыхнули и погасли десятки догадок, одна из которых возвращалась раз за разом с пугающей настойчивостью. Неужели Коновалов придумал взять её на прииск снова? Пусть вампиры и побеждены, но другие опасности остались. А после случившегося купец вполне может посчитать её своим талисманом. Если предложение действительно будет таким, придётся отказать. Рекомендацию от купца девушка уже получила, поэтому теперь Алёне требовался другой работодатель. Она объяснила это купцу, но что, если тот решил проигнорировать её слова и настоять на своём? По ступенькам на высокое крыльцо девушка буквально взлетела. Входная дверь распахнулась будто сама собой. Алёна ураганом ворвалась в кабинет. Обнаружив там мило беседующего со старушкой-управляющей Коновалова, пьющего чай из фарфоровой чашки, девушка с ходу выпалила: — Никуда я с вами не поеду! Ваша тайга у меня уже вот где! Купец, вздёрнувший брови и наморщивший лоб, после секундной паузы неуверенно ответил: — Здравствуй, Алёна. Я тоже рад тебя видеть. Тихий голос привёл воительницу в чувство. Она словно бы увидела себя со стороны. С растрёпанными волосами, вся пунцовая, влетела и с ходу нагрубила человеку. Он же ещё ничего даже не сказал! Но раздражение и гнев, ещё не погасшие в груди, не позволили отступить и извиниться. Алёна фыркнула и резко ответила: — Что ещё надо? Приехали посмотреть, как надо мной тут издеваются? Брови купца поднялись ещё выше, а услышавшая такое обвинение Евфросиния Степановна охнула, хватаясь за сердце. Этот несколько театральный жест остудил горящее сердце девушки. Щёки Алёны заполыхали, но теперь уже от стыда. — Я не это хотела сказать. Извините меня, Евфросиния Степановна. Но мне на самом деле надоело уже здесь! Я вполне здорова и должна покинуть санаторий! А меня здесь держат, как собаку на цепи! Коновалов улыбнулся, отставляя в сторону чашку с недопитым чаем. Скрестив руки на колене, он мягко произнёс: — Тогда тебе должно понравиться моё предложение. Мы уже поговорили с уважаемой управляющей. Она хотела бы предложить тебе побыть в её заведении ещё пару дней, но уступила моей просьбе. Если ты согласишься, конечно. Два дня в санатории или сегодня же уйти отсюда? Это даже не было выбором. Даже если понадобится убить кого-то, Алёна была согласна заранее. — Я согласна. Что надо сделать? Купец покачал головой. Его улыбка стала шире, теперь в ней читались не только вежливость, но и не наигранное веселье. — Не спеши. Очень соблазнительно, конечно, принять твоё согласие сразу. Но ты мне потом этого можешь не простить. А я уже видел, как ты поступаешь с теми, кто тебе не нравится. Купец хохотнул, приглашающе поведя рукой. — Прошу, присаживайся. Я расскажу тебе, что хочу предложить. Разговор может получиться долгим. — Я, пожалуй, вас оставлю, — проговорила старушка, недовольно взглянув на девушку. – Дела, знаете ли… Без надлежащего присмотра мои подчинённые тут всё развалят. Коновалов проследил взглядом, как управляющая плавной походкой выплыла из кабинета, дождался, пока Алёна сядет напротив, и только после этого заговорил: — После статьи нашей Катерины ты стала невероятно популярной среди всей читающей части нашей любимой Лиги. Настоящая героиня, неустрашимая и пробивающаяся через все преграды. Образец для подражания и всё такое… — Я знаю. Не стоит распространяться. Ближе к делу. — Да. В общем, три дня назад со мной связался один из деловых партнёров. Весьма влиятельная личность, надо сказать. У него есть дочь примерно твоего возраста. Милая девушка, но излишне взбалмошная и избалованная, на мой взгляд. Хотя, к слову сказать, я тоже наверняка не смогу быть строгим с собственной дочерью. Когда она у меня появится, конечно. Так вот, он выдаёт свою дочь замуж. Ты же понимаешь, насколько это важное событие. Единственная дочь, отрада отцовского сердца… — Ближе к делу! — Ладно-ладно! Почему ты такая нетерпеливая, я не понимаю? Неужели тебе действительно так надоело пребывание в этом райском месте? Алёна сжала кулаки. Этот жест не укрылся от взгляда купца. Беззаботная улыбка тут же слетела с лица, и он продолжил уже вполне серьёзным тоном: — Девчонка хочет, чтобы ты сопровождала её в путешествии к жениху и месту свадьбы. В качестве личной телохранительницы. Дорога туда-обратно — пара недель, не больше. Никакой опасности нет, это будет простая прогулка. Восстановишь силы, а там я подыщу тебе настоящее, серьёзное задание. Как тебе такое предложение? Телохранитель юной девицы. Алёна вполне себе представляла, что это значит. Видела одну такую не так давно. Если девчонка хоть немного походила на Катерину, то её роль в путешествии стоит обозначить, как «нянька», а не телохранитель. Алёна нахмурилась, ощущая смешанные чувства. Покинуть эту обитель заботы уже сегодня, но стать нянькой вздорной девицы на неделю? — Не думаю, что я соглашусь, — ответила девушка. — Как же так? Несколько минут назад ты была готова на любые безумства, чтобы выбраться из санатория! А сейчас… — Я воин, а не нянька! Лучше я сдохну со скуки в этом раю, чем буду вытирать слюни и подтирать задницу капризной девице, которая считает себя центром мира! Спасибо за чай! Не слушая возражений, Алёна порывисто поднялась со стула и метеором ринулась прочь из кабинета. Она протянула руку, чтобы взяться за ручку и открыть входную дверь, как та внезапно распахнулась сама. Опущенные вниз глаза, следящие за тем, куда ставить ногу, поднялись вверх. Красные сафьяновые сапоги, зелёный расшитый кафтан, расшитая пурпурная епанча, новёхонькая, будто только из ателье. Взгляд поднимался выше и выше, пока не натолкнулся на молодое улыбающееся лицо. Громкий, глухой звон колокола прокатился по миру, замораживая его в один миг. Алёна застыла, не в силах пошевелить и пальцем. Её взгляд остановился на мужском лице, которое не могло принадлежать обычному человеку. Смуглая кожа, бледные, почти под цвет кожи, губы, прямой тонкий нос, пронзительные, заглядывающие прямо в душу, карие глаза, чуть растрёпанные тёмные волосы, модная короткая щетина на щеках. «Так, наверное, выглядят боги.» Сердце бухало в груди. Оно просто рвалось из груди, чтобы оказаться рядом с таким писаным красавцем. Обжигающий, расплавляющий кости и мышцы жар распространялся по телу, превращая Алёну в восковую фигурку, которую поставили прямо на раскалённые угли. Незнакомец открыл рот, его губы шевельнулись. Алёна следила за их движением, заворожённая, не в силах оторваться. До неё даже не сразу дошло, что красавчик что-то говорит! Он говорит с ней! Реальность обрушилась на неё сметающим ураганом. Пропавший мир вернулся звуками, запахами, светом. Алёна судорожно вздохнула, едва не потеряв сознание от шока. Крепкие мужские руки обняли её за плечи, не позволив упасть на пол. — С вами всё в порядке? Кажется, у вас голова закружилась. Низкий, глубокий голос. От него внутри прокатилась новая волна жара, а сердце сжалось в томительной истоме. Девушка едва удерживалась, чтобы на самом деле не упасть в обморок. Происходящее было настолько невероятно, невозможно, что она не понимала, как поступать, что говорить и надо ли вообще хоть что-то делать. — Отпусти девушку, Терентий. Моё предложение её не заинтересовало, — послышался за спиной голос купца. Мужчина разжал пальцы. Это простое действие перевернуло мир. Теплота и свет, имеющиеся в нём, исчезли, оставив только холод и пустоту. Лишь смятение, царившее в мыслях, не дало Алёне взмолиться о том, чтобы мужчина вернул свои руки обратно. — Как жаль. Вы ещё красивее, чем на иллюстрации в газете. Было бы приятно провести с вами несколько дней. — Провести со мной? Собственный голос звучал пискляво и жалко. Алёна, услышав его, немедленно залилась краской. Пылающие жаром щёки превратились в жаровни, на которых можно было жарить яичницу. — Да. Господин Коновалов же сказал вам о сопровождении невесты? Нина — моя кузина. Конечно же, я не могу отпустить её к чужому человеку, не проследив, чтобы она добралась в целости и сохранности. «Он будет сопровождать невесту? Свою… кузину? Целую неделю можно быть рядом с ним?» Алёна обернулась к Коновалову. Тот продолжал сидеть, спокойно глядя на столкнувшихся у входа молодых людей. — Я вовсе не отказалась, господин купец. Я хотела… подумать. Коновалов снова поднял брови. Алёна на миг захотела подойти к нему и отвесить оплеуху, чтобы он перестал изображать из себя непонятно кого. — Вот как? И что же ты надумала? Алёна сдержала готовые вырваться ругательства. За возможность быть рядом с ним, этим небесной красоты мужчиной, можно стерпеть и не такое. — Я согласна. Согласна быть телохранителем невесты. — Вот и отлично! — произнёс Терентий радостным голосом. — Тогда не будем терять время! Где ваши вещи, милая Алёна? «Милая… Святые угодники, какое прекрасное слово! А имя-то такое красивое — Терентий…» *** Усадьба промышленника Мясникова размещалась в окрестностях столицы. Удивительное дело, но вместо прилизанного парка, где каждый цветочек на своём месте, глазам Алёны открылся настоящий уголок дикого леса. Казалось невозможным, что такой может сохраниться так близко от сердца свободной Лиги. Брусчатая дорога вывела их к высоким кованым воротам, помещённым прямо в высокой кирпичной стене, окружающей владения промышленника. За трехмётровой высоты оградой возвышались самые настоящие вековые дубы и ели. Дорогу к усадьбе Алёна запомнила урывками. После того, как Коновалов раскланялся, сообщив о каких-то неотложных делах, девушка осталась наедине с Терентием. Сборы необходимых вещей и отъезд прошли в суетливой спешке, едва не забыла даже булаву захватить, после чего млеющая от любви девушка отправилась в путь в открытой бричке, запряжённой парой гнедых лошадей, наслаждаясь обществом возлюбленного. Кузен невесты оказался не только красивым внешне молодым мужчиной, но и крайне приятным собеседником. Он, казалось, знал всё обо всех. Разговор лился словно сам собой. Первый час Алёна была ещё зажата, с трудом выдавливала из себя слова, но уже на второй час дороги её прорвало. Она рассказывала о себе, своей жизни, схватке с вампирами. Единственной темой, которую девушка старательно избегала, выступало её прошлое. То самое, где умерли родители и родственники. Но даже того, что она поведала Терентию, хватало с избытком. Можно сказать, Алёна вывернулась перед своим новым знакомым наизнанку, открыв ему душу и сердце. Сам Терентий тоже не остался в стороне, поведав как о себе, так и о кузине. Звали девушку Нина, и она действительно была крайне непоседливым ребёнком. Терентий рассказал немало историй, когда девочка потрепала нервы родителям. Не будь у Алёны розовых очков влюблённости на глазах, она наверняка бы ужаснулась своему решению сопровождать такую, но в текущих обстоятельствах она только хохотала, наслаждаясь обществом объекта своей страсти. О себе Терентий тоже немного поведал. Он был сыном сестры Ивана Семёновича. С ранних лет мальчик показал большие таланты в точных науках, поэтому его мать отдала много сил и денег на обучение. Когда Терентий вошёл в пору юношеской зрелости, Иван Семёнович взял племянника к себе, на одну из младших должностей. Терентий пахал за двоих, быстро поднимаясь по карьерной лестнице. Сейчас он уже стал одним из множества помощников Мясникова, в шаге от должности начальника. — Если всё пройдёт гладко, уже в следующем году меня могут назначить директором металлургического завода. Представляешь, как это шикарно? Самый молодой директор в истории! Только бы всё получилось… — У тебя обязательно получится! Ты же такой талантливый! В общем, за беседой время пролетело незаметно. Поэтому сейчас, когда их бричка остановилась у ворот усадьбы, Алёна испытывала некоторое разочарование. Ей хотелось бы, чтобы эта вотчина промышленника располагалась подальше. Тогда она могла бы наслаждаться обществом Терентия ещё какое-то время. Однако, первая остановка на их пути уже близилась и поделать с этим ничего было нельзя. Дюжие охранники в изумрудных кафтанах и с большими алебардами в руках открыли ворота, пропуская гостей. Зацокали по брусчатке копыта лошадей, и бричка, мягко покачиваясь на рессорах, вкатилась в родовые владения Мясниковых. За забором действительно оказался девственный лес. Вернее, почти девственный. Присмотревшись, Алёна заметила, что за первоначально нетронутой природой тщательно ухаживали. Были убраны всяческие упавшие ветки, сгнившие пеньки, между деревьями виднелись натоптанные, а местами даже засыпанные песком тропинки. Пока они ехали к дому, Алёна успела заметить в глубине леса несколько оленей, зайцев, а уж про птиц и говорить не стоило. На вопрос девушки Терентий ответил с улыбкой: — Иван Семёнович запрещает охоту в пределах усадьбы. Все звери здесь почти ручные, многие подпускают к себе человека не просто покормить с руки, но даже погладить. Алёна покачала головой, удивляясь, насколько странными всё же бывают люди. Такой матёрый промышленник, наверняка без всяких угрызений совести увольняющий десятки, а то и сотни людей каждый день, беспокоится о птичках и зайчиках. Подобное с трудом укладывалось в голове. Впрочем, когда после очередного поворота деревья расступились, открывая глазам сам дом, девушка напрочь забыла об этом, ахнув от восхищения. Будь у Алёны больше жизненного опыта, повидай она своими глазами столицу с её великолепными дворцами и башнями, то родовое гнездо Мясниковых не произвело бы столь ошеломляющего впечатления. Но девушка, которая провела большую часть жизни в деревне, а столицу видела только издали, была потрясена до глубины души. Огромный деревянный дворец плыл над землей. Именно такое ощущение появилось у Алёны в первые мгновения. Иллюзия полёта создавалась как лёгкостью самой архитектуры, так и прудом, что раскинулся перед домом. В воде отражались золотые луковичные крыши, резные коньки, ажурные, почти прозрачные наличники. Сами брёвна словно светились изнутри. Казалось, что весь дворец не является чем-то материальным, а соткан из волшебной, сияющей субстанции. — Как красиво! — выдохнула Алёна, когда оторопь, овладевшая ею, несколько отступила. — Дворец? Да, впечатляющее зрелище, — отозвался Терентий. Пренебрежительная нотка в его голосе несколько покоробила девушку, но это крохотное облачко негатива быстро растаяло в океане эйфории, в котором пребывала юная дева. Алёна улыбнулась, пытаясь распределить внимание между чудесным зрелищем и созерцанием объекта своего обожания. Получалось крайне плохо. Настолько, что, когда бричка остановилась у крыльца, Терентию пришлось едва ли не силой стаскивать девушку с брички и вести по ступеням ко входу во дворец. Внутреннее убранство ни в чём не уступало фасаду. Разве что здесь было больше красок и предметов искусства, явно сделанных не руками человека. Алёна окончательно утратила дар речи, послушно следуя за широко шагающим по коридорам и лестницам Терентием, который, словно заправский гид, рассказывал обо всех мало мальских значимых предметах, мимо которых они шли. Его слова лились сладким мёдом, но смысл их ускользал от разума Алёны. Она наслаждалась самим звуком его голоса. Счастье закончилось у двери из полированного красного дерева. На ней красовалась золотая табличка, где было витиеватыми буквами написано «Нинель, любимая дочь». — К сожалению, я вынужден откланяться, — произнёс Терентий, изобразив на лице печальную мину. — Мне нужно переодеться и проверить подчинённых, готовы ли они к путешествию. А вы, милая Алёна, познакомьтесь пока с моей кузиной. Прошу! Он открыл дверь и изящно махнул рукой. Девушка, до которой с трудом доходило, что собеседник сейчас уйдёт, шагнула внутрь комнаты. Дверь за её спиной закрылась. Этот негромкий стук прозвучал, как звук опустившейся крышки гроба. Яркий, солнечный мир тут же померк, оставив после себя только серость и уныние. Впрочем, спокойствия эта перемена не принесла. Алёна не успела ещё толком погрузиться в пучины отчаяния, как из дальнего угла комнаты раздался громкий визг, и на воительницу кинулась одетая в розовые шелка фигура. Реакция Алёны была молниеносной. Она перехватила нападающего, подставила ладонь под локоть и бросила противника на пол, используя инерцию движения. Громкий вскрик ознаменовал прекращение визга. Алёна нахмурилась, разглядывая красивую мордашку юной девушки, лежащей сейчас у её ног. Кукольное лицо с маленьким острым подбородком, огромные небесной синевы глаза, бездонные и манящие. Золотые волосы, слегка вьющиеся, ниспадали до плеч, словно золотое руно, расстеленное в данный момент на полу. Маленький носик смешно сморщился, а затем незнакомка громко чихнула. Алёна отпустила девушку, отступив на шаг. Она уже начала понимать, насколько серьёзную ошибку сделала. Перед ней совершенно точно была та самая Нина, которую ей следовало сопровождать к жениху. Вот только после случившегося сейчас она вряд ли захочет иметь в качестве телохранителя такую грубую и невоспитанную особу. — Ты ведь та самая Алёна, правда? Голос у Нины оказался под стать внешности, звенящий и чарующий. Калинова вздохнула, молча кивнув в ответ. Отчаяние уже заполняло сердце горечью. Красотка прогонит прочь, и ей больше никогда не увидеться с Терентием! Как же несправедлива жизнь! Почему всё должно быть так плохо? Она такое не заслужила! — Очень рада с тобой познакомиться! Нина уже стояла на ногах, протягивая ладонь для рукопожатия. Алёна застыла, не способная принять происходящее. Красотка же продолжала держать руку, улыбаясь широкой искренней улыбкой. Не смея поверить в свою удачу, Алёна осторожно взяла мягкую маленькую ладошку и несмело потрясла. Нина тут же кинулась на воительницу, обняв и повиснув на шее. — Как хорошо, что ты согласилась! Я так хотела с тобой познакомиться! Как только прочитала статью, сразу поняла, что мы с тобой очень похожи! Ты понимаешь? Ты должна мне всё-всё рассказать! Невеста тараторила, как заправская сорока. Поток слов лился на всё ещё не до конца пришедшую в себя Алёну, которая только и могла, что молча кивать. В конце концов, ей удалось выдавить из себя несколько слов, после которых ситуация сдвинулась с мёртвой точки. Нина снизила интенсивность словесной атаки, а в какой-то момент замолчала, после чего выдала: — Сейчас пойдём обедать. Ты же голодна с дороги? — Обедать? Предложение девушки стало для Алёны полной неожиданностью. Она помнила слова Терентия, что он пошёл готовиться к отправлению. Ни о каком обеде речь не шла. Растерянная воительница не знала, как поступить. В голову, как назло, ничего не приходило. Почему-то картина званого обеда в обществе благородных аристократов погрузила Алёну в состояние лёгкой паники. Она абсолютно не представляла, как себя вести в подобной ситуации. К такому испытанию Прохор её совсем не готовил. Ситуацию спас Терентий. Дверь распахнулась во всю ширь, и её рыцарь предстал перед замершей Алёной во всей своей красе. Он и прежде выглядел внушительно, а теперь, сменивший кафтан на сверкающую серебряной чешуёй кольчугу, накинувший на плечи белоснежный плащ с золотой окантовкой по нижнему краю, превратился в настоящего принца из сказки. — Почему ты ещё не собралась, сестрица? Мы же договаривались, что поедем сразу, как только я доставлю милую твоему сердцу Алёну! Нина фыркнула, вздёрнув носик и капризно протянула: — Мы же не можем ехать голодными, братец! Обед — это святое! Опять же, я хотела познакомить Алёну с папенькой! — Познакомишь, когда будем отправляться. Обед отменяется, а ужинать будем в гостинице. Поспеши со сборами, если не отправимся сейчас, то доберёмся до постоялого двора только к полуночи! Быстро, быстро! Терентий повернулся, собираясь уходить. И тут поймал умоляющий взгляд воительницы. Она не желала оставаться наедине с Ниной, которая наверняка опять начнёт задавать много вопросов. Улыбнувшись, молодой воин протянул руку и спросил: — Милая Алёна, а вам стоит ознакомиться с выбранными мной охранителями. Им, конечно, далеко до ваших талантов, но все они — опытные воины. Пойдём? Нинель пыталась было возражать, но её никто не слушал. Алёна ухватилась за крепкую мужскую ладонь и поспешила покинуть покои юной невесты. — Спасибо, вы просто спасли меня! — выдохнула она, чувствуя, как через пальцы Терентия в неё вливается тёплая волна счастья. — Не стоит благодарности. Я хорошо знаю Нину и понимаю, насколько прилипчивой она может быть. Не переживайте, её увлечения проходят так же быстро, как вспыхивают. Очень может быть, что ещё до конца нашего похода она уже найдёт себе другого кумира. Просто наберитесь терпения, милая Алёна. Всякий раз, когда Терентий произносил слово «милая», внутри девушки всё переворачивалось. Тая от счастья, она послушно семенила следом за рыцарем своего сердца. Охранителей, как назвал их Терентий, оказалось семеро. Мужчины в возрасте, судя по шрамам, манере держаться и суровым взглядам, каждый из них действительно бывал далеко не в одной переделке. Впрочем, другого Алёна и не ждала. Вряд ли промышленник Мясников станет отправлять свою единственную дочь в дальнее путешествие, не обеспечив наилучшей охраны. Хотя каких-то серьёзных причин беспокоиться не имелось, рисковать он точно не станет. Для Нины была приготовлена шикарная золочёная карета, запряжённая четверкой вороных коней. Бричку, на которой они приехали сюда, тоже уже подготовили. В ней должны были ехать служанки, сопровождающие Нину. Сам же Терентий, как и его охранители, собирались сопровождать их караван верхом. Обеспокоенная фактом, что ей тоже предоставят лошадь, Алёна нахмурилась. Ей не хотелось признаваться, но верховая езда относилась к числу её слабостей. Прохор не тренировал с ней этот навык, поэтому у девушки имелись серьёзные опасения, что с ходу ей этот способ передвижения не освоить. — Ты поедешь вместе с Ниной, в карете, — заметил Терентий. — Что? Но я думала… — Она выбрала тебя в качестве личного телохранителя. Ты должна находиться рядом с ней всё время. Эти слова вызвали крайне негативную реакцию. Впрочем, была у этого и другая сторона. Схлынувшая на время эйфория прояснила голову, отчего у Алёны созрел вопрос, который она должна была задать уже давно: — А почему вообще Нина едет к жениху? Мне казалось, всё должно быть совсем наоборот. Ведь это жених «похищает» невесту, разве не так? Терентий улыбнулся, кивнул и ответил: — Верно. Только это путешествие — идея Нины. Она наотрез отказалась принимать сватов, не познакомившись с женихом заранее. А тот сейчас где-то на отцовской верфи, у него там напряжённый период скорой сдачи нового судна. Вот и решено было, что Нина сама съездит к нему. — Как-то это… неправильно. Она согласилась на это? — Согласилась? Да Нинель в восторге была! Ты просто не представляешь, насколько у неё непоседливая натура! Только дай повод, сразу выпорхнет из-под отцовской опеки. А тут такой шанс. Даже если со свадьбой не выгорит, интересное путешествие почти гарантировано. — И отец согласился? Всё-таки отправлять дочь в такое путешествие… — Согласился. Потому как уверен в надёжности охраны, — послышался за спиной хрипловатый тихий голос. Алёна резко развернулась и обнаружила рядом с собой невысокого худощавого мужчину солидного возраста, о чём свидетельствовали морщины на лице. Да и начавшая редеть тёмная шевелюра служила ещё одним доказательством возраста. В целом, внешность мужчины казалась неприметной. Но это впечатление немедленно рассеялось, стоило Алёне встретиться с ним глазами. За свою короткую, но крайне бурную жизнь девушка уже повидала и людей, чьи взгляды излучали ярость и ненависть, даже нежити в мёртвые глазницы смотрела, но этот невысокий человек был совсем иным. Его чёрные глаза за один удар сердца разобрали сущность девушки на составные элементы, рассмотрели каждый, а после небрежно собрали обратно. Это ощущение, будто тебя видят насквозь, показалось Алёне очень неприятным. Она невольно передёрнула плечами, пытаясь стряхнуть его. — Я думал, знаменитая убийца вампиров будет несколько выше ростом, — произнёс Иван Семёнович. В том, что это был именно хозяин здешних мест, Алёна ни капельки не сомневалась. Вот только грозный статус не произвёл на неё ожидаемого, наверное, впечатления. Богатство и власть — эти материи нисколько не интересовали юную воительницу. Поэтому ответ девушки прозвучал смело и даже дерзко: — Да и вы тоже не смотритесь тем злыднем, каким вас описывают в газетах. За спиной послышался лёгкий смешок Терентия. Алёна похолодела, представив, что сейчас промышленник просто пошлёт подальше наглую пигалицу, и ей придётся расстаться с только-только обретённой любовью. Однако, Мясников расхохотался во весь голос. Просмеявшись, он вытер выступившие на глазах слёзы и проговорил: — Какая наглость, право слово! Давненько со мной так не разговаривали! Пожалуй, Нинель действительно будет полезно провести с тобой какое-то время. Может, хоть у тебя получится перевоспитать её. Отец невесты шагнул вплотную к Алёне, которую такое вторжение в личное пространство несколько насторожило. Приблизившись губами к уху, он прошептал девушке на ухо, чтобы слышала только она: — Не вздумай потакать её капризам! Не верь ласковым словам и улыбке! Нина — очень хитрая девчушка, вся в меня пошла! Следи за ней в оба глаза! Головой отвечаешь! Алёна кивнула, показывая, что правильно поняла отца. В словах Ивана Семёновича ничего необычного не было. Любой отец волнуется, отпуская дочь куда-то одну. Так что все эти грозные слова - всего лишь обычное отеческое напутствие. Через полчаса будущая невеста спустилась по ступенькам, села в карету, где к ней присоединилась Алёна, после чего их «свадебный кортеж» отправился в путь. Первый час путешествия стал для воительницы настоящим испытанием, не меньшим, чем сражение с мёртвым медведем. Нина тараторила и тараторила, рассказывая о себе, своей жизни, увлечениях. Поток информации лился из неё неостановимо, от него невозможно было отстраниться. Алёна пыталась первое время отмолчаться, сделать вид, что занята чем-то другим, но это только усугубило ситуацию. Стоило Нине увидеть, что её телохранитель не слушает, как она тут же переключилась с рассказов на вопросы. А рассказывать о своих злоключениях Алёна не хотела. Слишком уж свежи были воспоминания. Только вот объяснить это непоседливой и капризной невесте было делом практически невыполнимым. В общем, на второй час пути юная воительница сама была готова придушить свою подопечную. Чтобы хоть немного отвлечься, Алёна отодвинула занавеску и принялась смотреть в окно. Через пару минут в области обзора показалась фигура всадника. Даже со спины девушка мгновенно узнала Терентия. Сердце тут же забухало в груди, а кожа полыхнула пламенем. Это не осталось незамеченным Ниной. — Что там такое? Раздосадованная предательством собственного тела, не способном удержать кипящие внутри страсти без внешних проявлений, Алёна только пробурчала в ответ нечто невразумительное. Такая реакция только раззадорила дочку промышленника. Невеста высунулась в окно почти по пояс и уже через секунду вычислила причину смущения телохранительницы. Когда девица вернулась в карету, то в уставившихся на Алёну глазах блестело предвкушение большой тайны, которая уже готова была раскрыться. — Ты что, влюбилась в Терентия? У Алёны потемнело в глазах. Даже в мыслях она не позволяла себе произносить этого слова. Любовь. Какая-то внутренняя часть её знала, что именно это чувство вызывает все необычные реакции последнего дня, но признаться даже самой себе не хватало смелости. А тут эта пигалица так просто, прямо в лицо бросает его! Словно оно ничего не стоит, ничего не значит! — Влюбилась? Правда? Эх, как я тебе завидую! Последние слова стали ушатом ледяной воды, вылитом на горячую голову. Поднимающееся возмущение тут же сменилось растерянностью и даже неким ощущением вины. Словно отобрала конфетку у маленькой девочки. — Терентий, конечно, парень видный. Хотя характер у него, скажу сразу, не сахар. Это я тебе, как подруге говорю. Слышишь? Слишком серьёзно относится к работе. Постоянно пропадает где-то с поручениями папеньки, совсем не умеет отдыхать и расслабляться. Алёна кашлянула, не зная, что ответить на такие слова. Нина тут же переключилась на другую тему, посчитав, будто для воительницы неприятны такие не самые лестные слова в адрес избранника. — А мне вот не повезло. Я никогда в жизни не любила… Долгий протяжный вздох, на который Алёна просто не могла не отреагировать: — Совсем ни разу? — Не-а, — без особого, впрочем, огорчения, ответила невеста. — В книжках про любовь эту читала, от нянюшки слышала сказки всякие про принцев на конях белых. Но вот чтобы влюбиться самой… Ни единого разочка. — Увидишь жениха своего, в него и влюбишься, — попробовала неуклюже утешить девушку Алёна. — Он, должно быть, очень приятный мужчина. — Хулиган он и дурак! — вспылила Нина. — Думаешь, я его не знаю? Да мы с ним в детстве много времени провели вместе. Играли, пока отцы сделки свои деловые заключали. Сколько пакостей мне он сделал, даже не упомню! Один раз он мне в чай чернил добавил, представляешь? Алёна покачала головой. Она действительно не представляла. Нина же, видя такой ответ, завелась ещё сильнее: — Я потом несколько дней ходила с синими зубами и языком! Надо мной все смеялись! — Тогда почему ты согласилась на свадьбу? — Потому что вырваться из дома хотела! А свадьбы никакой не будет! Приеду, выскажу этому выскочке всё, что о нём думаю, да обратно поеду. А может, по дороге ещё и… Тут Нина неожиданно осеклась, как-то странно посмотрев на телохранительницу. Алёна насторожилась, но подопечная уже переключилась на другую тему. — Да что всё обо мне, да обо мне! Ты мне лучше скажи, на что это похоже? Любовь, она какая? Воительница сжала челюсти до боли. Снова начались эти выворачивающие душу вопросы. И избежать их в замкнутом пространстве кареты не представлялось возможности. Через пару часов сделали небольшую остановку. Выйдя из кареты, Алёна с огромным удовольствием потянулась и сделала несколько махов руками и наклонов, чтобы разогнать застоявшуюся кровь. Вокруг раскинулись бескрайние луга, лишь на востоке виднелся небольшой лесок. Такой простор будоражил воображение, отчего у юной воительницы даже несколько закружилась голова. Оглядываясь, девушка заметила, что четверо охранников скачут вперёди, уже почти достигнув горизонта. Нахмурившись, она быстро пересчитала людей вокруг. Так и есть, при них остался только Терентий, да ещё трое бойцов. — Не волнуйтесь, милая Алёна, — с улыбкой произнёс молодой красавец, заметив выражение лица девушки. — Я отправил ребят вперёд, чтобы они подготовили гостиницу к нашему приезду. Здесь места тихие, лихих людей не встречается, так что нам ничего не грозит. От улыбки и мягкого голоса Алёна совсем растаяла. Она и сама слабо понимала, зачем собран такой солидный охранный отряд. Вполне хватило бы её с Терентием. Они же совсем рядом со столицей, здесь и на самом деле всяким разбойникам не с руки баловать. Поймают и вздёрнут на ближайшей берёзе, чтобы другим неповадно было. Небольшой пикник, устроенный служанками, оставил в теле и душе приятную истому. Терентий находился в центре внимания, остроумные шутки и интересные истории так и сыпались из него. Даже капризная Нина, слегка дувшаяся поначалу, через несколько минут уже вовсю хохотала, падая на траву и размахивая руками. Глядя на такую непосредственность, Алёна снова испытала укол ревности. Сама она не умела так расслабляться. Привычка быть постоянно настороже стала частью натуры. И даже сейчас, находясь рядом с любимым, чувствуя его запах, слыша голос, видя его глаза, она не могла полностью отдаться страсти. Часть разума оставалась настороже, выискивая, вынюхивая возможные угрозы. Когда последние булочки были съедены, а молоко выпито, служанки быстро собрали скатерти, корзинки и другую утварь. Не прошло и пары минут, как они снова отправился в путь. Покачиваясь на мягких рессорах, Алёна ощутила подступающую сонливость. Пришлось напомнить себе о долге и обязанностях, чтобы удержаться и не закрыть глаза. Нина же не была озабочена подобными материями, поэтому просто откинулась на гору подушек, прикрыла веки и почти сразу задремала. Наступившая тишина стала настоящим благом, отчего на лице воительницы появилась широкая улыбка. Чтобы хоть немного занять себя, Алёна высунулась в окно и принялась следить за местами, мимо которых они проезжали. Хотя чаще всего взгляд девушки останавливался на скачущем впереди всаднике в белом плаще с золотой окантовкой. Терентий скакал с прямой спиной, выглядя при этом просто потрясающе. Казалось, будто он составляет одно целое с лошадью. Когда карета въехала в лесок, замеченный Алёной во время пикника, дорога разветвилась. Терентий поднял руку, махнув влево. Его воины, как и кучеры, управляющие каретой и бричкой, поняли его жест, свернув на левую дорогу. Терентий обернулся и обнаружил, что Алёна смотрит прямо на него. В глазах молодого человека мелькнула тень, а затем он улыбнулся и потянул на себя повод, притормаживая скакуна. Поравнявшись с каретой, он выровнял движение лошади со скоростью кареты и заговорил: — Мы выбрали более короткую дорогу. Вижу, Нина уже притомилась? Оно и понятно, такие длительные путешествия для неё в новинку. По этой дороге мы доберёмся до места почти на час быстрее. Будет, правда, одно сложное место, но думаю, мы справимся. — Что за сложное место? Алёну мало интересовали сложности, но другой возможности продлить беседу девушка не видела. — Небольшая низина рядом с болотом. После дождей там может быть немного грязновато. Не расстраивайся, если карета застрянет, мы её с моими воинами вытолкаем. Силы у нас хватит! Терентий пришпорил коня, снова занимая место во главе «кортежа». Алёна с некоторым разочарованием проследила этот манёвр. Но сделать ничего было нельзя. Не умела юная воительница флиртовать и вести ничего не значащие беседы, болтать о всяких пустяках. Такому Прохор её не учил, а другого наставника жизнь пока не предоставила. Огорчённая, Алёна вернулась в карету. Настроение, такое радужное минуту назад снова сменилось грустью и сумраком. Надувшись, девушка посмотрела на мирно сопящую Нину. Уж вот кто-кто, а эта разодетая девчушка не испытывала никаких проблем в общении с мужчинами! Они и сами наверняка так и липли к такой красотке! Эх, и почему ей природа не даровала красоты? Да ещё эти волосы дурацкого фиолетового цвета! Как только они доберутся до города, ей совершенно точно понадобится новая краска! Самая лучшая, самая модная, самая… Шум снаружи отвлёк от размышлений. Алёна снова высунулась и обнаружила, что они добрались до того самого «сложного места». Дорога спустилась в глубокую ложбину, с одной стороны поднимался крутой склон холма, а с другой — раскинулось болото, с редкими чахлыми кустиками. Сама же дорога действительно из твёрдой и почти ровной превратилась в жидкую вязкую массу, где, казалось, вообще невозможно было проехать. — Мы что, возвращаемся? — негромко спросила Алёна, чтобы не разбудить всё ещё дремлющую подопечную. — Нет, милая Алёна, — ответил Терентий, возвращающийся со своими воинами к карете. — Мы сейчас разберёмся с этим. Никакой проблемы, это просто грязь… Терентий улыбнулся широко, открыто, весело. Карие глаза лучились теплом. Алёна улыбнулась в ответ, потянувшись всем нутром, всем сердцем к любимому. Короткий свист. Мужчина дрогнул, а через миг нахмурил брови. Растерянная девушка чуть перевела взгляд и обнаружила, что из спины Терентия торчит стрела! Смысл случившегося никак не желал доходить до сознания воительницы. А между тем свист повторялся снова и снова. Смертельный ливень хлестал по дороге. Оказавшиеся на открытом пространстве, без всякой возможности спастись, охранники попадали с коней, нашпигованные стрелами. Только Терентий ещё держался, хотя красивое лицо уже наливалось бледностью. Блеск из карих глаз исчез, мужчина покачнулся и грузно упал в грязь. Алёна, всё ещё не способная двинуться, вцепилась судорожно сжавшимися пальцами в дверцу кареты. Любовь, только-только пробудившаяся в девичьем сердце, рухнула, разбиваясь тысячами острых жалящих осколков… Просмотреть полную запись

Часть 6. «Живая ярость» Алёна стояла за широкими мужскими спинами и стеной щитов. В этот раз они решили повторить свою первоначальную тактику — выйти из ворот, держа защиту до последнего. Поодиночке у людей было маловато шансов. Только слаженно действуя, они могли рассчитывать на победу над нежитью. Девушка нервничала, поводя плечами и покачивая булавой. Со стороны это почти не было заметно, но будь сейчас рядом наставник, он бы точно понял, насколько его ученица возбуждена. «И отправил бы меня читать скучные «Жития праведников», чтобы успокоить ум. Жаль, что Прохора здесь нет. Его сила пригодилась бы. Вдруг я не справлюсь?» Волнение воительницы было оправдано целиком и полностью. План людей создавался, что называется «на коленке» и допускал слишком много «если». Стоит мертвякам начать действовать не по предусмотренному сценарию, всё полетит в тартарары. Особенно скользким был момент, связанный со Спехом. — Все готовы? — послышался негромкий голос Татьяны. Женщину, как она ни хотела, в передовой отряд не взяли. Правда для этого пришлось вмешаться самому Коновалову. Только его приказ несколько приструнил грозную женщину, которая, впрочем, не собиралась отсиживаться, взяв на себя роль поддержки со стены крепости. В эти же нервозные секунды перед началом боя она находилась рядом с бойцами, пытаясь всячески их поддержать и укрепить боевой дух. Нестройный хор мужских голосов ответил утвердительно. Тогда Татьяна окинула всех мужчин взглядом, задержавшись на мгновение на хрупкой фигуре Алёны, а затем зычно скомандовала: — Открыть ворота! Конечно, люди не планировали, что застанут нежить врасплох. Спех и при жизни не был идиотом, а уж после смерти и подавно. Поэтому, когда створки ворот заскрипели, открываясь, стена щитов двинулась сразу же, перекрывая расширяющийся проход. Никто не рассчитывал, что сегодня командира армии живых мертвецов остановят какие-то приказы. Люди шли в бой, из которого не было возможности отступить. Сегодня одна из сторон должна будет проиграть. И проигравшие умрут, окончательно и бесповоротно. У ворот их никто не ждал. Более того, покачивающиеся то тут, то там в поле зомби стояли на своих прежних местах, не выказывая даже тени тревоги. Даже Спех смотрел на появившийся отряд с ясно различимой иронией. — Чего это вы придумали, други? — лениво протянул он, не двигаясь с места и не давая сигнал своим слугам атаковать. — Сегодня у меня нет настроения играть с вами. — Зато у нас есть! — выкрикнула Алёна из-за спин щитоносцев. — Мы собираемся отрубить тебе голову! Как твоему хозяину этой ночью! После этих слов один из стоящих на стене воинов поднял отрубленную голову вампира. Увидевший её Спех расхохотался во весь голос. Просмеявшись, он ответил: — Хозяин? Это не мой хозяин. Этот недоумок — жалкая тень моего хозяина! Алёна усмехнулась. Как и предполагалось, Спех проговорился. Если раньше у некоторых ещё имелись сомнения в присутствии других вампиров поблизости, то теперь они развеялись без следа. — Найдём и его! — снова выкрикнула девушка. — Дай только время! На этот раз Спех больше не смеялся. Наоборот, он выглядел крайне серьёзным, даже суровым. — У вас нет времени. Лучше возвращайтесь обратно за стены. Иначе и день не проживёте. Последние слова прозвучали явной угрозой. Но в ответ Алёна выкрикнула не менее нагло и вызывающе, чем раньше: — Для мертвеца ты слишком много болтаешь! — Я мёртв уже не один день. И это сделало меня только сильнее… Спех ещё говорил, когда кусты за его спиной шевельнулись. Он осёкся, начав разворачиваться, но не успел. Со стены прозвучал зов охотничьего рога. Услышав этот сигнал, стена щитов рассыпалась. Люди кинулись прямо к мертвецам. Алёна бежала к Спеху. Он был той самой целью, упускать которую было никак нельзя. Вожак нежити уже сражался с троицей мохнатых убийц. Гибберлинги так и прыгали вокруг него, размахивая короткими, но от этого не менее опасными, клинками. Спех получил силу и скорость, которой у него не было при жизни, но против троих диверсантов этого было мало. Тем более, что гибберлинги только отвлекали внимание. Спех понял это, когда услышал топот шагов. Мёртвый воин начал разворачиваться к новой угрозе, но Алёна опередила его. Последние метры она не пробежала, а просто пролетела. Булава ударила точно в лицо Спеха, разбивая кости в мелкую крошку. Мертвеца подняло в воздух, а когда он упал, вся передняя часть головы стала кровавой кашей. — Помогите остальным!— выкрикнула Алёна. — Уверена, что справишься? — спросила Гедда, шмыгнув носом. — Живо! Спех уже поднимался на ноги. Кости его лица двигались, на глазах возвращаясь на прежние места. Покрытое кровью, шевелящееся образование, на котором ярко блестели белки глаз, представляло из себя жуткое зрелище. — Как ты посмела… Меня… Я тебя… Хриплый голос Спеха добавлял жути. Вот только Алёна была не из пугливых. Девушка усмехнулась, слегка пригнулась и скользящим шагом пошла вправо по кругу, обходя мертвеца, отрезая ему путь к возможному отступлению, если тот надумает сбежать. Хотя, учитывая ярость, так и брызжущую из Спеха, последнее было крайне маловероятным. Упускать Спеха было никак нельзя. Если вампиры слабели при дневном свете, то этот их прислужник, обладая разумом человека и силой живого мертвеца, разрушил бы весь остальной план. Необходимо уничтожить его, уничтожить здесь и сейчас! Пламя вспыхнуло в глубине зрачков Алёны. Вспыхнуло и выплеснулось наружу. Булава окуталась еле заметными языками пламени. Увидевший это Спех вздрогнул. Девушка могла бы поклясться, что у него мелькнула мысль сбежать. Но эта идея так и осталась нереализованной. Гордость, самоуверенность прежнего живого Спеха, никуда не делась. Он стал сильнее и не мог отступить. Не перед девчонкой. — Я убью тебя! — прохрипел мертвец. Метательные ножи, закреплённые в специальных ножнах на груди. Алёна знала, что Спех умеет обращаться с ними. Вот только предполагать и видеть наяву - совершенно разные вещи. Движения рук Спеха были быстрее света. Алёна даже не увидела момента броска, просто ощутила острую боль в левом плече и груди. Спех целил в сердце, но чутьё подсказало девушке чуть повернуться в последнее мгновение. Тем не менее, полученные раны дали понять воительнице, что затягивать схватку не стоит. Она ринулась вперёд, сокращая дистанцию, вступая в ближний бой. Булава чертила причудливые узоры, щит толкал. Алёна использовала весь арсенал доступных ей приёмов. Но Спех был быстр, невероятно быстр. Его клинки плели паутину защит и атак, непробиваемую для воительницы. Она же получала одну рану за другой. Пока порезы были неглубокими, но текущая из них кровь ослабляла девушку. — Ты простая смертная! Тебе никогда не победить меня! Никогда! Алёна улыбнулась, глядя на врага поверх кромки щита. Она не боялась, совсем не боялась. Азарт боя владел ею, сохраняя мысли кристально чистыми, а голову ясной. Да, первоначальная стратегия боя была выстроена неверно. Стоило подумать о подмоге, всё-таки один на один против такого чудовища — это слишком. С другой стороны, разве не к такому она готовилась? Разве не против подобных созданий она тренировала своё тело, отрабатывала приёмы? Разве… Лицо мёртвого отца встало перед девушкой. Она снова увидела, как наяву, эти жуткие, бессмысленные глаза мертвеца, одержимого неестественным голодом. И ярость вспыхнула испепеляющим ураганом. Девушка тут же собралась, превращая эмоцию в силу. И у неё это получилось. Очередной удар ножа в правый бок вызвал вспышку света. Спех отреагировал тут же. — Барьеры? Какая умная девочка. Вот только как долго ты сможешь их удерживать? Натиск мертвеца усилился. Алёна почти полностью ушла в оборону, лишь временами пытаясь огрызнуться. Зуд под кожей постепенно усиливался, сигнализируя о том, что накопленная в барьерах сила готова выплеснуться наружу. «Отложенный урон» всё равно оставался уроном. Витязь лишь покупал себе время для расправы с врагом при помощи барьеров, но вовсе не превращался в неуязвимого бойца. Жжение под кожей уже приближалось к болевому порогу. Сражающаяся на пределе сил, Алёна, даже подстёгнутая яростью, не могла на равных противостоять монстру-нежити. Но и сдаваться девушка не собиралась. Во время очередной атаки она приоткрылась сильнее, чем нужно. Спех тут же воспользовался промахом, сближаясь и нанося сильный удар в живот. Барьеры вспыхнули, уже и без того перенасыщенные сверх меры. Удары на тренировках Прохора, которые раньше казались Алёне излишне изматывающими, не могли сравниться с тем, что принёс ей этой бой. «Так и не успела отомстить. Найти того гада.» Девушка отступила на шаг, пытаясь восстановиться хоть немного, перевести дыхание, придумать план победы. Вот только Спех не собирался давать ей эту передышку. Он прыгнул к девушке, намереваясь убить её за пару ближайших секунд. Прыгнул и… застрял! Выросшие из земли корни опутали стопы Спеха, быстро поднимаясь по лодыжкам к бёдрам и выше. Вожак нежити зарычал, пытаясь вырваться, но у него ничего не вышло. Алёна не стала раздумывать о том, откуда взялась неожиданная помощь. Она просто кинулась вперёд, поднимая булаву для удара. Барьеры уже вот-вот должны были лопнуть, но Алёна выбросила эту мысль из головы. Она хотела убить врага, уничтожить его, стереть с лица земли! Булава опустилась на голову Спеха. Сильный удар, который должен закончить их противостояние. Алёна рассчитывала, что проломит череп, лишив на какое-то время нежить способности двигаться, а уж затем разобраться с ним окончательно. Вот только всё пошло по другому сценарию. Накопившая в барьерах сила требовала выхода, вызывая сильную боль. По какому-то странному наитию Алёна направила эту боль вместе с яростью прямо в бьющую руку. Со стороны это смотрелось так, будто световая волна вспыхнула, прокатившись по всему телу и перешла в булаву. Прямо в тот самый миг, когда та коснулась головы нежити. Череп просто взорвался. Не ожидавшая ничего подобного, девушка почувствовала, как что-то холодное и липкое плеснуло в лицо и глаза, попав и в раскрытый от крика рот. Вонь, горечь, затхлость и ещё десятки выворачивающих саму душу вкусов и запахов одновременно ударили по чувствам девушки. Противостоять такому она не смогла. Выронив булаву, Алёна упала на колени, извергая наружу завтрак. И даже когда всё съеденное вышло наружу, судороги не прекращались. Понадобилось минут пять, чтобы стереть всё с лица и прийти в себя, продолжая, впрочем, дышать ртом. — У тебя получилось. Ты молодец, Алёна. Она повернула голову, обнаружив рядом стоящего друида. Тот смотрел на неё с лёгкой улыбкой, напоминая в этот момент отца, гордого своей дочерью. — Как остальные? Надо помочь им. Девушка поднялась на ноги, нащупав рядом и подобрав булаву. Друид покачал головой, произнеся мягким голосом: — Всё в порядке. С остальными уже разобрались. — А волки? Они опасны и… — С ними тоже всё кончено. Тебе лучше вернуться в крепость. Нужно оказать помощь, залечить раны. — Чушь! Я в полном порядке! И могу сражаться дальше! Переслав улыбнулся, вздохнув, будто общался с неразумным ребёнком. — Хорошо. Вот, выпей это зелье. Оно остановит кровотечение и снимет боль. Не настоящее лечение, но на ближайшие часы этого хватит. Алёна послушно приняла терпкий настой, пахнущий разнотравьем. От него в желудке зародился жар, быстро разошедшийся по телу, заставляя мышцы напружиниваться, а нервы искрить электричеством. Возбуждение схлынуло уже спустя несколько секунд, оставив после себя бодрость и силу. Молодая воительница чувствовала себя способной свернуть горы. — Какая хорошая штука, — произнесла девушка, шумно выдохнув. — Дашь потом рецептик? — Его нельзя пить часто. Имеются последствия, и весьма неприятные. — Как всегда, — философски заключила девушка. — Что будем делать дальше? Отправляемся на охоту? Первый этап их безумного плана увенчался успехом. Когда Алёна с Переславом вернулись к остальным, оказалось, что потери ниже ожидаемых. Всего трое бойцов получили серьёзные раны, из-за которых не могли продолжать. Остальные же были готовы идти дальше, сражаться с вампирами. — Зомби вообще ничего не делали, так и стояли. А вот волки, когда к ним подошли, напали сами. Но мы с ними быстро разобрались, — рассказывал Фома, захлёбываясь от радости. — Давайте пойдём в лес, найдём этого проклятого некроманта! — Не спеши, — прервал его друид. — Идти на охоту без хорошего носа — дело заведомо проигрышное. Отойдите пока назад, не мешайте мне. Все послушно подчинились. Передышку использовали, чтобы произвести перекличку и проверить всё необходимое. Против вампиров собирались использовать освящённое оружие, сделанные из подручных материалов зажигательные бомбы и осиновые колья. Серебряного оружия сделать было просто не из чего. Второй этап плана — поиск вампиров — целиком находился в ведении друида. Тот уверил, что сумеет обнаружить кровососов. Остальные должны были следовать за ним и, при обнаружении логова, уничтожить их как можно скорее. Это было важно. Переслав чётко дал понять, что вампиры слабеют днём, но стоит ночной темноте опуститься на лес, у людей не будет ни одного шанса. — Как думаешь, кого он позовёт? — шептались между собой бойцы. — Волков или лисиц, наверное. У них нюх самый острый. — Нет, орлов или соколов! Знаешь, какое у них острое зрение? Вмиг всех разглядят! Споры продолжались ровно до тех пор, пока из зарослей не появилась вызванная Переславом «ищейка». Ею оказалась медведица! Чёрная туша вывалилась на открытое пространство, тут же огласив поляну громовым рёвом. Она была значительно меньше встреченного ранее медведя-самца, ставшего слугой некроманта, но всё равно оставалась внушительной. Перепуганные люди тут же направили на неё всё имеющееся у них оружие. Алёна же едва сдержалась, чтобы не рвануть к хищнику, так похожему на того монстра, что она сразила не так давно. — Спокойно! — выкрикнул друид, вставая между людьми и зверем. — Она на нашей стороне! И перестаньте уже размахивать оружием! Мне и так стоило больших трудов уговорить Снежинку помочь нам. — Снежинка? — с нервным смешком спросил Фома. — Какая же она Снежинка? Да она целый сугроб! — Хватит уже болтать! Опустите оружие! Друид, проследив, чтобы люди опустили оружие и несколько успокоились, повернулся к медведице. Он подошёл к ней, вытянул руки и положил ладони на морду зверя. Переслав подтянул к себе присмиревшую Снежинку, коснувшись своим лбом широкого лба зверя. Они замерли, словно близкие родственники, давно не видевшие друг друга, а теперь встретившиеся так внезапно. И Алёна замерла, следя за происходящим. На её глазах творилось невероятное — дикий зверь и человек общались. Общались, не произнося ни единого слова! Да и понимала ли медведица, выросшая в дикой чаще, что вообще такое человеческая речь? Вряд ли, поэтому друид и не пытался говорить с ней языком человека, выбрав нечто более древнее и более надёжное. От созерцания девушку отвлекли гибберлинги. Непоседливая троица увязалась с остальными, охотиться на «кровососов». И пока Переслав был занят, эти мохнатые занозы решили обсудить крайне важный вопрос. — Ты уже второму гаду череп раскрошила, Алёна! Это твоя фишка, да? — язвительно начал Игуль, пристроившийся справа. — Да ничего ты не понимаешь, настоящие витязи всем головы разбивают! Точно тебе говорю! — поддержал брата Твегги, появляясь слева. — Надо ей прозвище дать! Она же уже взрослая! У всех взрослых витязей прозвище есть! — внесла свою лепту Гедда. Девчушка встала впереди, завершая, таким образом, окружение юной воительницы. Растерянная Алёна только улыбнулась. Ответные слова ещё только пытались собраться в её голове в связную фразу, а гибберлинги уже вовсю развивали идею. — Алёна Мозги Всмятку! — Какие Всмятку? Алёна Безголовая! — Сам ты безголовый! Она очень даже умная! — Тогда… Тогда… Тогда… Обезглавливающая, во! — Крушительница Голов! — Не голов, а черепов! — Точно! Крушительница Черепов! — Хорошее прозвище! Мне нравится! — И мне нравится! — И мне! Троица залилась заливистым смехом, даже не попытавшись поинтересоваться мнением самой девушки по поводу нелепого прозвища. Гибберлинги, нашедшие забаву, уже оставили её, спеша поделиться с остальными только что придуманным прозвищем воительницы. Алёна только и могла, что с нарастающим отчаянием следить за их «походом». У неё не осталось сомнений, что уже завтра все будут называть её только Крушительницей. «Если у нас будет это завтра.» Друид отпустил медведицу. Медленно повернулся к тут же затихшим людям и тихим голосом сказал: — Идём. Держитесь сзади, и смотрите по сторонам. Некромант мог спрятать в чаще ещё слуг. Снежинка никого не заметила рядом, но мало ли… *** Лес изменился. Высокие ели, сосны, берёзы, мох под ногами - всё это было таким же, как и несколько дней назад. Но вот ощущения разительно отличались. Даже преследуемые по пятам разбойниками, они не чувствовали того липкого страха, что сейчас владел каждым из идущих по лесу. Алёна постоянно ощущала давление сзади. Казалось, будто враг стоит прямо за спиной, дышит в затылок. Приходилось сдерживаться, чтобы не вертеть ежесекундно головой. Судя по тому, как озирались остальные, ими владели схожие чувства. Только Переслав, вышагивающий рядом с медведицей, выглядел спокойным. — Как думаешь, сможет эта Снежинка найти кровососов? — прошептала Гедда. Гибберлинги, хоть и считались опытными следопытами, в этом походе шли вместе со всеми. Друид запретил удаляться и вести самостоятельные поиски. Слишком уж велик был риск. Гибберлинги на этот приказ обиделись и демонстративно дулись. Хотя Алёна в душе предполагала, что запрет их порадовал. Вряд ли пушистые диверсанты горели желанием столкнуться в чаще нос к носу с вампиром. Среди верных товарищей сражаться с жутким монстром как-то сподручнее. Девушка только пожала плечами. Она пыталась охватить взглядом сразу весь лес вокруг, и справа, и слева. Назад Алёна не оборачивалась, чтобы не дать своему страху взять верх. Опасность ждёт впереди, нечего оглядываться! — Я бы лучше взял волков. Они же на собак похожи, а? Охотники же с собаками ходят? — поинтересовался Игуль. — Тише! — прошипела Алёна, пытаясь приструнить гибберлингов. — Лучше по сторонам смотрите! Не хватало ещё пропустить мертвеца в спину! Гибби переглянулись, но замолчали. Дальнейший путь проходил в тишине. Страх разливался вокруг, заставляя руки крепче сжимать оружие. Никто не чувствовал себя готовым к тому, что они задумали. Через полчаса медведица остановилась и, плюхнувшись на зад, громким рыком возвестила о том, что не собирается идти дальше. Друид обернулся и всё стало понятно ещё до того, как он открыл рот. Тихий шёпот прозвучал в ушах оглушительным набатом: — Видите, тот холм с трухлявым деревом на вершине? «Охотники» дружно кивнули, после чего друид продолжил: — Где-то рядом с холмом или на его склоне находится первый вампир. А, может, и все здесь. В общем, смотрите в оба. Когда увидите логово, не пытайтесь убить его в одиночку, сразу зовите на помощь. Это понятно? Снова кивки. Переслав с некоторой неуверенностью осмотрел бойцов, но затем, вздохнув, махнул рукой, давая этим сигнал к поискам. Люди, разделившиеся на пары, начали расходиться веером, чтобы охватить большую площадь. Все знали, что нужно искать. Учитывая нелюбовь вампиров к солнечному свету, те должны были укрываться в каких-то подземных норах, пещерах или ямах, куда не проникают лучи дневного светила. Фома шагал в направлении холма вместе со своим напарником, Никитой. Худой, бородатый мужичонка обладал нечеловеческой выносливостью, что весьма ценилось в старательском деле. Никита постоянно вертел головой на длинной, тонкой шее, что делало его похожим на ощипанного петуха. — Смотри под ноги, — громко прошептал он, оглядываясь на Фому. - Там они прячутся, под землёй. Друид так сказал. Смотри! Фома едва сдержался, чтобы не огрызнуться. Болтливость напарника раздражала. Но Веслов понимал, что причина словесного поноса заключается в страхе. Он и сам едва держал себя в руках. Они поднимались медленно, шаря глазами по сторонам. Каждая кочка, каждое поваленное дерево казалось тем самым убежищем. Всякая тень скрывала в себе кровососа, всякие отблеск напоминал светящиеся красным злобные глаза. Руки, держащие копья, сжимались крепче, до боли в суставах. Фома посматривал на остальных, что шагали справа и слева. Большинство из них, за исключением разве нескольких, боялись до ужаса. Этот факт несколько снял напряжение, прояснив взор и позволив прыгающим мыслям хоть как-то связываться в предложения. Они уже добрались почти до середины склона, когда снизу послышался шум. Всё сразу замерли, сжав оружие ещё крепче. Забавно, но эти громкие на фоне давящей тишины звуки совсем развеяли ауру страха, владевшую Фомой. Он глубоко вздохнул и прошептал: — Взбираемся на холм! Оттуда всё видно. Если нашли кровососа, поможем! Быстро! Никита нервно кивнул и первым поспешил по склону. Взгляд его по-прежнему метался по сторонам, но уже не так внимательно, как минуту назад. Веслов следовал за ним буквально по пятам. Взобравшись на вершину, напарники остановились, вглядываясь в ту сторону, откуда был шум. Спустя несколько секунд среди разлапистых елей показался один из «охотников». Он махнул рукой, давая понять, что тревога ложная. Фома испытал облегчение и вместе с ним беспокойство. Облегчение, что не придётся рисковать жизнью прямо сейчас, сражаясь с жутким монстром. Беспокойство же оттого, что они могут натолкнуться на вампира сами. Веслов посмотрел по сторонам, ища лучший путь для спуска с холма. Склон везде казался слишком крутым, поэтому он решил обойти трухлявое дерево, венчающее холм, чтобы проверить путь за ним. Фома успел сделать всего один шаг, прежде чем его сковал смертельный ужас. Говорят, страх обостряет все чувства. Наверное, в этом есть доля истины. По крайней мере, Фома остановился именно потому, что почувствовал слабый запах. Даже не сам запах, а лишь его тень. В ту пресловутую ночь, когда вампир пробрался мимо него в спящее поселение, он чувствовал такой же. Фома застыл, понимая, что каким-то образом оказался совсем рядом с монстром. Скованное страхом тело не двигалось, лишь глаза метались из стороны в сторону, пытаясь найти логово. — Ты чего? — прошептал Никита, приближаясь к напарнику. — Случилось чего? Фома только пискнул в ответ. Не поняв подобной реакции, Никита сделал ещё один шаг. И тогда это случилось. Трухлявое дерево, толщиной метра полтора, с отсутствующей по причине дряхлости верхушкой, разлетелось мелкими щепками. Всё ещё неподвижный Фома увидел прямо перед собой худую безволосую фигуру с перепончатыми крыльями, раскрывшимися во всю ширь. Голова твари уже мало чем напоминала человеческую — нос приплюснутый, как у поросёнка, глаза большие и полностью чёрные, безгубый рот и целая пасть острых зубов с двумя длинными клыками! Вампир, они нашли логово вампира! И он парил в воздухе прямо перед ним! Грозный монстр внезапно взвизгнул, его крылья дрогнули и сложились. Фома не сразу понял, что причина заключается в солнечном свете. Вампир неловко плюхнулся в мох, покачнувшись и едва не упав носом прямо в застывшего воина, нанизавшись на копьё, что тот держал в руках. Справа раздался крик. Никита, который был чуть в стороне во время «явления» чудовища, не впал в ступор. Увидев вампира, парень сразу ринулся на него, держа копьё перед собой. Фома, будучи бывшим солдатом, вконец растерялся, увидев такую нелепую атаку. Вполне закономерно, Никита не сумел убить вампира. Наконечник копья лишь легко оцарапал бок повернувшегося монстра. Острые когти на пальцах прочертили глубокие кровавые линии по животу человека. Никита вскрикнул от жуткой боли, сразу выпустив оружие из рук и зажимая раны ладонями. Бессмысленный и глупый жест. Вампир прыгнул к несчастному, пасть его широко открылась. Фома понял, что сейчас напарника просто выпьют, как бутыль вина! Страх лопнул, вытесненный резко проснувшейся злостью и яростью. Фома сжал древко и ткнул копьём в чудовище. В отличие от неловкого Никиты, его удар был точен и силён. Острое жало прошло между рёбер, пробив лёгкое. Вампир взвизгнул, тут же забыв о жертве. Фома столкнулся взглядом с нежитью, но страх не вернулся. Веслов бурлил злостью и только сильнее надавил на копьё. Монстр дёрнулся, махнул рукой, но не достал. Фома усмехнулся, чувствуя нарастающее ликование. Как оказалось, рановато. Видя, что человека ему не достать, вампир схватился за древко, сжал когтистые пальцы и… просто сломал его! Оставшийся с бесполезным обломком в руках Фома на миг растерялся. В бою такое промедление обычно заканчивается гибелью. Вампир не напал. Он повернулся спиной и побежал прочь! Вид убегающего врага пробудил внутри Фомы настоящего демона. Забыв обо всём, он кинулся за ним. Догнав монстра, Веслов прыгнул на него, вбивая обломок копья в спину. Сцепившиеся враги покатились вниз по крутому склону, ломая кусты, ветки, выдирая из земли пучки травы. В какой-то момент всё это мельтешение и круговерть заставили Фому разжать пальцы и выпустить врага. Поэтому к подножию они скатились уже по отдельности. Веслов сумел встать не сразу, тело бунтовало против случившегося беспредела. Мир продолжать кружиться и вращаться, понадобилось полминуты, чтобы справиться с бунтом чувств и встать на ноги. Кипящий яростью воин направился на поиски раненого врага. Вампир лежал прямо в зарослях малины. Сломанные кусты ясно показывали маршрут падения. Фома притормозил, вглядываясь в неподвижную фигуру. Только сейчас мужчина осознал, что у него нет оружия, кроме небольшого топора на поясе. Последний он взял для того, чтобы отрубить голову у убитого вампира. Отрубить у мёртвого, а не сражаться им! Слева послышался шум. Сердце скакнуло к горлу. Фома сам не заметил, как выхватил топор и поднял его над головой. Таким его и обнаружил друид, подоспевший к месту шума первым. На то, чтобы разобраться в ситуации, хватило пары мгновений. — Молодец. Где напарник? Фома опустил топор, шумно выдохнув. Адреналин клокотал в крови, не давая успокоиться полностью. — Наверху, — ответил он, переведя немного дух. — Эта тварь… Ранила его. Сильно. Переслав посмотрел на вершину холма. Там появился один из охотников. Друид окликнул его: — Что с раненым? Спустя секунду прозвучал ответ: — Всё. Отошёл. Не дышит уже. Фома испытал укол ужаса. Ведь не будь Никита таким неумёхой или окажись он чуть трусливее, это его труп сейчас лежал бы наверху. Однако, у судьбы сегодня были другие планы. — У тебя есть горючая смесь? Фома кивнул. В заплечном мешке болталось пять склянок из толстого стекла, внутри которых колыхалась маслянистая жидкость. В её основе лежало земляное масло, к которому были сделаны некоторые добавки, заставляющие его вспыхнуть при контакте с воздухом. По сути, эти склянки представляли собой примитивные зажигательные бомбы. — Отруби твари голову и сожги тело. А потом догоняй нас. Друид огляделся и зычно крикнул: — Уходим дальше! Здесь больше никого нет! Фома нахмурился, не понимая, откуда у Переслава такая уверенность, но быстро сообразил, что это ему подсказала медведица. Та как раз в эти секунды вывалилась из кустов, призывно рыкнув своему другу-человеку. Она не приближалась к мёртвому вампиру, косясь на монстра и шумно дыша. Поднявшийся на некоторое время шум от того, что люди узнавали об убитом вампире, быстро стих. Фома остался один. Дрожь в руках никак не желала проходить, страх, отступивший на время, постепенно возвращался. Веслов покосился на лежащее тело. Почему-то ему не хотелось подходить к нему. Мысли прыгали, в какой-то миг переключившись на погибшего напарника. Фома вспомнил, что тот был старателем, а, значит, мог иметь при себе заначку. Такой хитрый парень, как Никита, наверняка таскал её с собой. И сейчас она была там, при нём! Фома сомневался недолго, секунд пять. Мёртвый вампир никуда не денется, а вот возможная прибыль жгла душу. Пошарить в карманах, найти заначку, спуститься, сжечь тело твари — и бегом за остальными. Хороший план, и думать даже нечего! Небольшой мешочек с золотым песком нашёлся в левой штанине, пришитый грубо, но прочно. Фома быстро отпорол его, спрятал за пазуху и поспешил к телу вампира. Радость пузырилась внутри. Ровно до того мига, как Веслов добрался до прохода в кустах. На искомом месте тела вампира не было! Когда Фома осознал этот факт, его бросило в холодный пот. Неужели кровосос ожил? И теперь подкрадывается со спины? Вертя головой во все стороны, с топором в руках, он медленно приблизился и обнаружил поломанные ветки, указывающие, что кто-то уполз в заросли. Едва сдерживаясь, чтобы не заорать, позвать на помощь, Фома медленно двинулся по следу. Благо идти по нему было не сложно — не только поломанные ветки, но и капли чёрной жидкости, заменяющей твари кровь, не позволяли уклониться в сторону. Фома так увлёкся следопытством, что едва не свалился в глубокий овраг. Взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, Веслов обнаружил «добычу». Вампир лежал на дне, не шевелясь, всё с тем же обломком копья в груди. Вокруг колыхалось тёмное море крапивы. Представив, как она жжётся, Фома не рискнул спуститься вниз. К чему, если он прекрасно справиться и стоя наверху? Достав первую склянку, он прицелился и точно бросил снаряд. Пролетев по дуге, склянка упала прямо на грудь вампира, разбилась и вспыхнула ярким пламенем. Фома тут же отправил за первой «бомбой» ещё две. Пламя взметнулось так высоко, что Веслов даже стоя наверху, ощутил его жар. Понаблюдав за горением с минуту, Фома смачно плюнул в сторону костра, развернулся и поспешил за остальными. Первый успех окрылил людей, но за последующие два часа бесполезных поисков энтузиазм поутих. Только понимание того факта, что им не пережить ночь, если твари не сдохнут, поддерживало людей, толкая их на дальнейшие поиски. Они шли, обшаривая лес, выискивая жутких кровососов. Медведица в очередной раз «закапризничала», когда они вышли к голой скале, в которой виднелся чёрный зев пещеры. Переслав оглянулся на столпившихся людей. Ни у кого не было сомнений, что именно там прячется очередной кровосос или даже парочка. — Я пойду первой, — решительно прошептала Алёна. — Только у меня есть шанс пережить первые секунды нападения. А вы уж поскорее подключайтесь, когда начнётся. Девушка не успела войти в пещеру. Ей оставалось пройти шагов пять, когда оттуда навстречу вылетела тень, быстро обретающая очертания зубастого монстра. Алёна встретила противника щитом. От мощного удара тот раскололся, но выполнил главную цель — отвёл угрозу от воительницы. Она же ответным ударом сбила вампира с ног. Тот упал на траву, визжа от боли. Освящённое оружие, вкупе с солнечным светом, изрядно ослабили его. Раны не затягивались, и встать на ноги быстро не получалось. Алёна отбросила в сторону обломки бесполезного уже щита, готовая снова бить вампира, но тут заметила, как из земли выползают узловатые корни, быстро оплетая упавшего. Через пару секунд перед ней был плотный кокон, из которого торчала только клыкастая голова. Переслав встал рядом с девушкой. В его руках уже был большой топор, покрытый рунами. Друид с коротким выкриком опустил его точно на шею твари, одним ударом снимая голову с плеч. — Поджигайте тело! Двигаемся дальше — в пещере может быть ещё один! Алёна тут же поспешила дальше. У неё не осталось щита, но барьеры храмовника ничем не хуже. Учитывая её навыки, вряд ли кто-то другой лучше может справиться с разведкой. Внутри царила темнота. Зажегшийся в руках идущего позади неё факел несколько развеял тьму, но в этом нашлись и минусы. Пляшущие тени складывались в страшных чудовищ, отчего напряжение и страх только нарастали. Алёна двигалась вглубь скользящим шагом, стараясь делать это бесшумно. Смысла в этом особого не было. Если вампир прятался здесь, он уже знал о непрошеных гостях. Однако, такая походка преследовала, кроме скрытности, и другую цель. Она позволяла девушке находиться в боевой стойке почти каждый миг. Алёна заметила угрозу в последний момент. Очередная тень слева на стене, мимо которой она уже почти прошла, внезапно сгустилась, меняя очертания. Воительница тут же развернулась, нанося удар по широкой дуге. Шипастый шар прошёл половину пути и остановился. Замершая в напряжённой позе девушка увидела перед собой прекрасную эльфийку с чёрными, как ночь, глазами. Перворожденная улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. Клыки, какие же они были острые и длинные. А тонкая кисть с изящными ноготочками держала шар булавы, не давая ему шевельнуться. — Зря ты пришла сюда, девочка. И друзей своих привела. Вы все здесь умрёте! Просвистевшая от входа стрела, выпущенная одним из «охотников», была перехвачена прямо в полёте небрежным движением. Но за этот эффектный жест вампирша тут же поплатилась. Алёна не стала пытаться вырвать булаву из хватки противника. Свободная левая рука просто выстрелила вперёд и вверх, вонзая короткое лезвие отцовского ножа прямо в правую глазницу эльфийки! Такого крика боли и ярости ни Алёна, ни кто-либо другой из людей никогда раньше не слышал. Девушке досталось сильнее всего, она выпустила нож и булаву, закрывая ладонями уши. Но даже так звук пробивался в голову, заставляя мозги в черепе буквально закипать, превращая всё тело в сплошной комок боли. Алёна упала на колени, из носа пошла кровь. Будь она одна, это стало бы последним воспоминанием в жизни. Переславу тоже сильно досталось, но друид сумел последним сознательным усилием вытащить из кармана крохотный зелёный шарик, который он тут же бросил в кричащую вампиршу. Бросок вышел не совсем удачным — шарик упал на камни у самых ног, не долетев считанных сантиметров. Вивьен брезгливо посмотрела на нелепый снаряд, затем подняла глаза на друида. В глазах эльфийки блеснуло пламя неутолимого голода. Она выбрала себе следующий сосуд для его утоления. Между тем шарик дрогнул, подпрыгнул и из него выстрелили тонкие изумрудные нити. Растение не обладало зрением, но безошибочно нашло ближайшее тело, могущее стать для него источником необходимого пропитания. Нити вонзились в ногу вампирши, прошли через кожу и с бешеной скоростью начали разрастаться внутри, пожирая пусть и мёртвую, но всё же органическую плоть. Вивьен оборвала свой оглушающий крик. Теперь её крик был наполнен болью, но перестал быть оружием. Опомнившиеся люди вставали на ноги, подбирали оружие. Все взгляды были устремлены на корчащуюся в судорогах эльфийку, которая на глазах зеленела, покрываясь тонкими лианами с крохотными листочками. — Не медлите, убейте её! — прохрипел друид, едва открыв глаза. — Сожгите тварь! Сразу полдюжины склянок полетели в цель. Алёна, едва успевшая опомниться, отшатнулась, когда в лицо пахнуло испепеляющим жаром. Она не удержалась от крика, отползая к противоположной стене и закрывая лицо руками. Пламя, в замкнутом пространстве пещеры загудело, будто в печи морозным вечером. Вампирша завопила, однако вопль быстро оборвался. Ещё один монстр оказался повержен. Отпраздновать победу не успели. Едва утих крик окончательно умершей вампирши, в глубине пещеры раздался ещё один. Грубый, мужской, он был переполнен яростью и гневом. — Ещё один кровосос! — выкрикнул Переслав. — Скорее, туда! Они опоздали. Как оказалось, из пещеры имелся ещё один выход. И последний вампир успел выбраться через него, скрывшись в чаще. Людям стало понятно, что их охота закончена. Даже если это был последний Повелитель Ночи, теперь поймать его не получится. Он наверняка уйдёт далеко, укроется до темноты. А потом вернётся к жалким смертным, позволившим себе смелость напасть на того, кто заведомо сильнее их. — Возвращаемся, — глухо произнёс друид. — Надо готовиться к битве. «Последней битве», — мелькнула в голове Алёны предательская мысль. — «Что мы можем противопоставить этой твари? Мы проиграли…» *** Створки ворот с пронзительным скрипом сошлись воедино. Стук от их столкновения заставил Алёну еле заметно вздрогнуть. Подавив желание обернуться, девушка шагнула вперёд. За спиной уже слышалось, как тяжёлый брус укладывают на скобы, окончательно запирая ворота, но она поспешила выбросить мысли об этом из головы. От вампира закрытые ворота не помогут. Он просто перелетит их. Вся надежда укрывшихся за стенами людей была связана с ней, совсем ещё юной воительницей. Алёна повела плечами, ощущая некоторую скованность, к которой никак не могла привыкнуть. Причин скованности было две. Первая — раны, полученные в дневной схватке, зажили не полностью. Переслав был опытным травником, но чудес совершать не умел. Вторая — тело девушки покрывала броня. Сделанная кузнецом из длинной кольчуги с закреплёнными на груди и животе пластинами, она давала призрачную надежду отразить хотя бы скользящие удары противника, оставляя за Алёной почти полную свободу движений. На этот раз Алёна шла без щита. Не только потому, что сломала один не так давно. Просто против вампира тот был практически бесполезен. Алёна сделала ставку на атакующий стиль, сознательно жертвуя собственной безопасностью. Оружие девушка тоже сменила. Причём здесь не по собственной воле, а под давлением остальных. Она упиралась до последнего, объясняла, что ей нельзя использовать ничего, кроме булавы. Однако, против аргумента, что вампир всё равно всех убьёт, возразить было нечего. Длинный полуторный меч с непонятной надписью на гарде «Верность» стал её оружием на этот последний бой. История его появления на прииске была покрыта мраком, последним владельцем была Татьяна, выигравшая клинок в кости год назад у наёмника, проездом побывавшего в Красной Горке. Меч был чудо как хорош. Булатная сталь, острое лезвие, истончающееся к острию. Идеальный баланс. Таким мечом не побрезговал бы сражаться и настоящий витязь, не то, что недоучившаяся девчушка. Алёна вздохнула, медленно шагая к площадке, которую они готовили весь остаток дня. Круг диаметром шагов тридцать расчистили от травы и выровняли, насколько возможно, по периметру расставили дюжину факелов, горящих весёлым пламенем. Настоящая арена для схватки один на один. — Наш единственный шанс — вызвать его на поединок. Сражаться с ним один на один, на свету, — говорил друид несколько часов назад. — И его противником должна быть ты. — Почему я? Назар очень силён и… — Назар кузнец, а ты воин. Воин умеет сражаться, даже если знает, что умрёт. Назар не сможет. Он просто выйдет в бой и умрёт. Ты же сможешь прожить достаточно долго. — Долго для чего? — Есть у меня одна идея… Девушка шла, держа меч в правой руке. Левая крепко сжимала небольшой мешок, горловину которого захлестнула алая лента. Алёна дошла до середины и остановилась. Солнце уже почти скрылось за горизонт, окрашивая небо в алый цвет. Кровавый закат — как это было символично! Девушка вздохнула, закрывая глаза и сосредотачиваясь. Вампир не придёт, пока не опустится ночь, так что пока можно заняться подготовкой. Когда темнота окончательно окутала своим саваном мир вокруг, Переслав дал знак. Назар поднял большой рог и поднёс его ко рту. Громкий протяжный звук разнёсся по округе. Когда его эхо стихло, Назар дунул снова. И снова. Рёв охотничьего рога звучал призывно, служа ясным сигналом для прячущегося во мраке кровососа. Алёна стояла, читая про себя молитвы. Слова древних текстов нанизывались одно за другим, как бусины чёток, неся успокоение и уверенность. Именно то, чего девушке сейчас не хватало. Она почти пропустила момент появления вампира. Лёгкий шорох едва не затерялся в шуме леса, треске горящих факелов и звуке рога. Девушка открыла глаза именно в тот момент, когда тёмная фигура пересекла линию факелов. Звук рога осёкся, резко обрываясь. Сразу же следом за ним прозвучал тихий хлопок тетивы, и стрела с горящим наконечником, описав крутую дугу, упала, втыкаясь в землю. Земляное масло, налитое по окружности арены, вспыхнуло в один миг, отрезая дуэлянтов от всего остального мира. Вампир, высокий бледный эльф, еле заметно усмехнулся, качая головой. — Как примитивно! Как по-человечески! Вызвать меня на бой. Неужели не нашлось никого более опытного, чем ты? В вашей крепости перевелись мужчины? Остались только трусы, прячущиеся за юбку? Алёна не стала отвечать. Она отпустила мешок, который держала в левой руке. Тот упал, лента развязалась, отчего предмет, спрятанный внутри, вывалился и покатился по земле. В этом круглом чёрном предмете практически невозможно было узнать голову прекрасной эльфийки. Огонь сжёг почти всю плоть, оставив лишь кости. Вампир прищурился, от улыбки не осталось и следа. Алёна же, усиливая эффект, пнула голову ногой, словно мяч для гоблинобола. Вампир оскалился, видя такие варварство и грубость. — Что ж, вижу, ты действительно готова умереть. Но не думай, что смерть будет быстрой и лёгкой! Я буду убивать тебя медленно и очень больно. Чтобы остальные видели и боялись! Я покажу им, что такое настоящий ужас! Девушка поняла, что время пришло. Левая рука скользнула к поясу, где висел небольшой пузырёк. Она сорвала его, подняла ко рту. Зубы сорвали пробку, после чего она одним глотком выпила содержимое. Друид предупреждал её о действии зелья, но это мало помогло. Алёне показалось, что она выпила раскалённый металл. Горло, пищевод и желудок превратились в горящие реки. Жар от них быстро растекался по всему телу. Мышцы напружинились, перед глазами заплясали разноцветные искры. Девушка помотала головой, разгоняя наваждение. Она подняла меч перед собой, расставляя ноги шире, чтобы стойка была более устойчивой. Всё это время эльф следил за ней, не отводя взгляда. — Похоже, ваш знахарь дал тебе усиливающее зелье? Думаешь, этого хватит? Такое пренебрежение раздражает. Позволь, я покажу тебе истинную силу повелителей ночи! Катерина следила за схваткой, как и остальные, с замиранием сердца. Юная журналистка уже давно перешагнула все пределы страха, которые, как ей казалось, у неё имелись. Днём, когда остальные занимались ареной и другими делами, она лихорадочно писала. Записывала всё, что видела, всё, что ей успели рассказать остальные. Чистые листы один за другим покрывались неровным, торопливым почерком. Когда она отложила перо, Катерина почувствовала некоторое облегчение. Взяв исписанные свитки, девушка спрятала их за алтарём, в тайнике, который ей показал священник. Когда поселение найдут люди, они без проблем обнаружат её записи. И мир узнает о том, что случилось. Сейчас молодая журналистка стояла на стене, наблюдая схватку Алёны с вампиром. Катерина всё ещё не совсем понимала, почему в качестве поединщика была выбрана именно она. Назар смотрелся намного более внушительно и опасно. Но своё мнение девушка оставила при себе, понимая, что другим виднее. Впрочем, первые минуты поединка показали, что опасения журналистки вовсе не лишены оснований. Вампир рванулся к Алёне так быстро, что Катерина даже глазом моргнуть не успела. Даже попытка защититься мечом не помогла. Вампир ударил воительницу в правое плечо. Так сильно, что её подбросило в воздух, закрутив штопором. Алёна тяжело упала на землю, меч приземлился в паре метров от неё с жалобным звоном. — Вставай! Поднимайся на ноги, смертная! Ты же сильная! От издевательского голоса и смеха вампира Катерина похолодела. Страх сковал её не хуже стального панциря. Она даже не могла вскрикнуть или отвести взгляд, став похожей на ледяное изваяние. Между тем, Алёна тяжело поднялась на ноги. Из уголка рта стекала тонкая струйка крови, кожа лица стала бледной, на ней выступили крупные капли пота. Она стояла, покачиваясь и шумно дыша. — Подбери своё оружие! Нападай! Ты же собиралась убить меня? Голыми руками тебе этого не сделать! Алёна обвела темнеющим взглядом площадку, нашла меч и подошла к нему. Она склонилась, чтобы подобрать клинок. Но едва кончики пальцев коснулись эфеса, как следующий удар откинул её назад. Воительница упала на землю совсем рядом с огненной стеной, едва не потеряв сознание от боли. Собрав остатки сил, Алёна приподнялась на руках, тряся головой. Туман перед глазами никак не желал исчезать, а мелькающих искр стало ещё больше. В довершение ко всему, живот крутило так, будто внутри её ворочался целый клубок змей. Состояние паршивое донельзя. Никогда ещё Алёна не чувствовала себя так плохо. — Что-то не помогает зелье. Тебе даже хуже стало. Не стоило доверять доморощенному деревенскому травнику. Что он может знать о настоящей магии? Девушка снова встала. Теперь её шатало так сильно, что вообще казалось чудом, как она умудряется не падать. Она ничего не видела, даже не понимала, где находится враг. Алёна повернулась в сторону голоса врага, поднимая руки перед грудью, словно заправский кабацкий драчун, у которого из оружия только собственные кулаки. — Серьёзно? Кулачный бой? Ха-ха, пожалуй, дам тебе шанс. Вампир чёрной молнией сблизился с девушкой, остановившись прямо перед ней. Алёна стояла, опустив голову. Она даже не заметила, как враг оказался вплотную, в пределах длины руки. — Бей же! Покажи свою силу! Девушка подняла голову. Мелькание цветных пятен перед глазами не исчезло, но теперь среди них она различила ненавистное бледное лицо. Увидела и тут же ударила, резко и мощно. Вернее, ей казалось, что удар был таким. На самом деле её замах был неловким и слабым. Вампир без усилий увернулся от него. И даже подхватил девушку под локоть, иначе та просто упала бы носом в грязь. Многие видевшие это не сумели сдержать разочарованного стона. — Что? Вы недовольны своей защитницей? — тут же вскинулся эльф. Его голос бурлил от ярости. Он явно вышел из себя. — Вы побоялись выйти против меня! Послали девчонку! Так будьте любезны, не нойте! Это вы послали её на смерть! — Нет, — прохрипела Алёна. — Меня никто не посылал. Я пришла сама. Вампир покачал головой. — Ты меня разочаровываешь, девочка. Я ожидал чего-то более… впечатляющего. Ты же готовилась к бою! Почему всё так нелепо? Алёна помотала головой. Теперь жар не просто плавил её тело, теперь он взялся за разум. Мысли путались, она чувствовала, как мир вокруг неё качается и кружится. Ещё немного и она просто потеряет сознание. «Нельзя. Держись, дура! Держись!» Девушка закусила губу, прокусив её. Вкус солёной крови несколько отрезвил, вытащил из пучины беспамятства, куда она почти провалилась. Обрадоваться успеху Алёна не успела. Ещё один удар вампира разорвал броню на груди, девушку отбросило, кубарем протащив по земле. На этот раз сил, чтобы подняться, у Алёны просто не осталось. — Значит, всё? Ты уже сдалась? Как печально… Вампир подошёл к лежащей девушке и одной рукой вздёрнул её в воздух. Алёна висела на вытянутой руке безвольной куклой, волосы растрепались и закрыли лицо. Эльф наклонил голову, словно любуясь беспомощностью жертвы, а после поднял свободную руку и отвел волосы с лица. Алёна с трудом разлепила слипшиеся от крови веки. Мутный невидящий взгляд с трудом сфокусировался на лице вампира, таком близком и таком страшном. — Пожалуй, я не буду выпивать тебя. Просто прокушу артерию и посмотрю, как ты истекаешь кровью. Алёна не слышала этих слов. Она вообще уже ничего не слышала. Зрение почти окончательно отключилось. Девушка сморгнула и дыхание её внезапно пресеклось. Мир прояснился, она отчётливо увидела полные мрака глаза, острые клыки. И всю эту мерзость окружала едва различимая зелёная дымка. Алёна посмотрела в сторону. Так и есть, теперь каждый предмет окружал этот необычный ореол. «Продержалась. Молодец.» Правая рука опустилась к поясу. Вампир, удивлённый неожиданной активностью жертвы, не препятствовал ей. Он следил за ней, как вивисектор наблюдает за бабочкой, что уже пришпилена булавкой и умирает, но ещё не знает об этом. — Ещё одно зелье? — протянул вампир, увидев, как пальцы нащупали крохотную склянку. Тонкое стекло хрустнуло под судорожно сжавшимися пальцами. Увидевший, как жидкость стекает по коже, падая каплями на сухую землю. Вампир расхохотался. — Ты ещё нелепей, чем я думал! Разбила последнюю надежду! Теперь тебя точно придётся убить… *** Двумя часами ранее, землянка Переслава. — Это зелье было придумано мной и… моей возлюбленной. В те времена мы были молоды и полны жажды познания. Мы заинтересовались некоторыми легендами о непобедимых воинах. И решили создать зелье, которое могло бы сделать легенду реальностью. Алёна слушала и кивала. Она мало верила в то, что какая-то выпитая дрянь может ей помочь, но была готова воспользоваться даже крохотным шансом. — Зелье состоит из двух компонентов. Первый — сильный яд. Очень сильный, но не смертельный. Он доведёт тебя почти до самого края. Тебе будет плохо, очень плохо. Ты должна выжить всё время, пока яд будет действовать. В какой-то момент ты почувствуешь улучшение состояние и увидишь «изумрудное сияние». — Что это ещё такое? — Зелёная дымка вокруг предметов. Этот эффект продлится всего несколько секунд. Ты должна успеть принять второе зелье. Если опоздаешь хоть немного, всё пропало. Понимаешь? Ты должна применить второй компонент вовремя! — Вряд ли во время боя у меня будет время выпить вторую склянку. Тем более, в столь короткий промежуток времени. — Выпить? Это и не потребуется. Достаточно, чтобы хоть одна капля зелья коснулась твоей кожи… Девушка уже не трепыхалась. Вампир открыл рот, обнажая клыки. Он чувствовал, как под тонкой кожей на шее пульсирует жилка. Кровь бежит по ней, всё быстрее и быстрее. Быстрее? Кровосос замер, не понимая, что случилось. Алёна подняла голову, посмотрев прямо в глаза монстра. Туман и беспомощность испарились из её взгляда. Теперь вампир видел там только пламя. Бушующее пламя бесконечной ярости. Ударить в живот. Разорвать когтями плоть, вырвать кишки. Мысль мелькнула, а рука устремилась к цели. Молниеносно, быстрее, чем может увидеть глаз смертного. Обычного смертного. Но Алёна перестала быть ею, став живой легендой. Ожившей яростью, у которой имелась всего одна цель. Когти врезались в кожу и сломались! Сократившиеся мышцы живота обрели прочность стали, превратившись в непробиваемый доспех. Вампир опешил, а в следующее мгновение его ударили в голову. Наблюдатели на стенах молча смотрели на происходящее прямо у них на глазах чудо. Истерзанная, втоптанная в грязь девушка исчезла. На её месте жил ураган уничтожения. Вампир едва успевал вставать на ноги, как Алёна уже оказывалась рядом с ним, нанося следующий удар. Голыми руками девушка ломала эльфу кости, разрывала мышцы пальцами, превратившимися в подобие когтей дикого зверя. Властелин жизни, повелитель ночи, превратился в жалкого щенка, которого рвал на тряпки матёрый волкодав. Несмотря на ярость в крови, сознание Алёны оставалось холодным и максимально сосредоточенным. Живя в невероятно ускоренном темпе, девушка не просто успевала наносить удары. Она «читала» каждое движение, каждое действие своего противника. Все те невероятные чудеса ловкости, которые проявлял вампир в начале схватке, теперь стали для неё детскими шалостями. Прямой в челюсть — зубы хрустят, и их осколки вылетают из разбитого рта. Теперь в живот, захватить руку, вывернуть сустав. Вампир взвизгнул, пытаясь вырваться, но не смог. Алёна напрягла мышцы и просто оторвала твари конечность. Эльф упал на землю, держась за сочащийся чёрной жидкостью обрубок. Алёна остановилась на мгновение, а затем плавным движением наклонилась, поднимая с земли меч! Все предыдущие атаки, все удары привели их в то самое место, где она обронила своё оружие. Вампир понял, что его не-жизнь закончится здесь и сейчас. Странное дело, но он не испытывал страха. Скорее, его эмоцию можно было назвать облегчением. Эльф поднял голову к небу, посмотрев на вышедшую из-за облаков луну. Её холодный свет струился, такой мягкий, такой манящий. Алёна направила силу в острый клинок. Булатное лезвие окуталось языками пламени. Воительница резко опустила клинок, разрубая шею, грудь, живот. Один удар — и вампир оказался разрублен надвое. Половинки тела упали на землю. Алёна подняла оружие к небу, закричав что есть силы. Ярость, кипящая в ней, изливалась в этом крике. И любой, кто его слышал, человек ли, зверь ли — всякий замер от страха, не желая стать жертвой этой ярости. Когда крик закончился, над лесом повисла тишина. Но это была обычная тишина, тайга очистилась от того зла, что пришло в её владения незваным. Лес вздохнул свободно, возвращаясь к своей привычной жизни… Послесловие Молодой заяц выбрался из кустов, где провёл ночь. Длинные уши вслушивались в звуки просыпающегося леса, нос втягивал запахи, выискивая среди них сигналы опасности. И нашёл один. Странный, никогда ранее не встреченный. Он был похож на дым от горящего леса, но чем-то отличался. Заяц, в другой ситуации уже убегавший бы со всех лап прочь, оставался на месте, продолжая вдыхать странный запах. Ветка в нескольких шагах громко хрустнула. Заяц вздрогнул, но не смог сдвинуться. Глаза зверька увидели черную руку, поднявшуюся над травой. Она опустилась, цепляясь за землю, а после подтянула за собой тело. Безногое, однорукое — оно выглядело нелепо и… страшно. Единственным белым пятном на голове неизвестного был глаз, горящий жаждой выжить. Этот глаз повернулся в глазнице, найдя зайца. Тот задрожал и медленно заковылял навстречу обгорелому монстру. А тот уже открывал рот, обнажая длинные клыки… Просмотреть полную запись

Часть 5. «Повелитель ночи» Штурм укрепления длился три часа почти без перерывов. Получив не только многочисленное, но и более качественное подкрепление, нежить, возглавляемая «новым» Спехом, перешла к активным действиям. Алёна успела подняться обратно на стену, прежде чем стая волков-нежити добралась до ворот, рядом с которыми догорал труп медведя. Щёлкающие пасти и горящие зелёным глаза остались внизу. В первые минуты людям даже казалось, что они находятся в безопасности. В конце концов, волки не обладали крыльями и перелететь через высокие стены просто не могли. Вот только прибывшие мертвецы оказались вооружены. И когда их нестройные, шатающиеся фигуры, одетые в грязные и рваные одежды, добрались до ворот, то в деревянную преграду застучали топоры, мечи, ножи, копья и другое разномастное оружие. Стоящие на стенах люди быстро поняли, что всё кардинально изменилось. Отсидеться за крепкими стенами не получится. На прииске не имелось запасов камней и горящей смолы, чтобы обрушить их на головы осаждающих. Последняя и вовсе была более опасна для укрепления, поэтому никто даже не попытался бы воспользоваться ею. Пришлось организовать вылазку. Держа перед собой как боевые, так и наскоро сколоченные из досок щиты, после предварительно проведённой «бомбардировки» каменными обломками со стен, осаждённые вышли единым строем, чтобы оттеснить нежить. Столкновение вышло крайне жестоким и кровопролитным. Охранники были хорошими бойцами, но они не имели подготовки к бою в строю. Каждый из них умело обращался с оружием, вот только прикрывать бок товарища обучен не был. Поэтому, когда волки, рыча и капая мутной слюной из раскрытых пастей, прыгнули на стену щитов, та не устояла. Всего пара человек покачнулись, открывая бреши, но и этого оказалось достаточно. Серые тени прыгнули, оказываясь прямо среди не готовых к этому людей. Когти и клыки рвали тела, а ответные удары были слабыми и несогласованными. Судьба осады повисла на волоске. Через несколько секунд монстры, возвращённые нечестивым искусством к не-жизни, ворвутся через открытые ворота, начав резню. Но тут в дело вступил Назар. Длинные светлые волосы, обычно забранные лентой в аккуратный хвост, растрепались. Могучий кузнец, обнажённый по пояс, с огромным молотом в руках — Назар походил не на человека, а на могучее божество, вышедшее из глубин пламени, чтобы карать нечестивых. Всего несколько взмахов оружием — и первый волк пал с раздробленной в кашу головой, второй улетел в ров с переломанными рёбрами, а третий и вовсе приземлился на торчащий острый частокол, словно кусок мяса на шампур. Вот только строй был уже разорван. Мертвецы смешались с живыми, пытаясь их уничтожить. Воля некроманта гнала вперёд, не считаясь ни с чем. Крики, звон оружия, рычание — всё смешалось в одну жуткую какофонию. Кровь лилась рекой, защитники прииска падали, оплачивая жизнями время, чтобы перестроиться и дать полноценный отпор. Как же в эти минуты не хватало опытного Игната! Уж он бы сумел превратить толпу бойцов в слаженную команду. Но ветеран пал смертью храбрых, поэтому и приходилось компенсировать нехватку опыта и навыков геройством. Алёна раздавала удары булавой направо-налево, круша черепа, ноги, руки — всё, до чего дотягивалась. Её освящённое оружие карало мертвецов, но даже его было недостаточно. Они должны были проиграть. Мертвецы почти сломили сопротивление, когда прозвучал громкий свист. Нежить тут же прекратила сражаться, принявшись отступать от ворот. Люди, замершие от неожиданности, преследовать врага не стали. Только подобрали раненых и убитых, вернулись в поселение и закрыли за собой ворота. — Видели, видели? — подскочили к израненным, уставшим бойцам гибберлинги. — Он их сам отозвал, ему никто не приказывал! — О чём ты? — несколько резко спросила Алёна. Девушку ещё потряхивало после боя, адреналин не давал мышцам расслабиться, толкая к немедленным действиям, движениям. Да и мозг ещё толком не перестроился на восприятие нормального мира, где не нужно рассчитывать смертельные угрозы. — Спех же! Мы следили за ним! И за лесом тоже! Хотели некроманта увидеть, чтобы подстрелить! Но там нет никого, в зарослях! Спех сам управляет мертвяками! — Уверены? — спросил спустившийся со стены купец. — В этих зарослях можно полк солдат спрятать так, что никто не заметит. — Конечно, уверены! Мы же следопыты, а не городские пижоны! Никого там нет! Спех сам командует! Алёна слушала перепалку, а сознание уже пыталось найти способ, как можно использовать полученную информацию. В то, что некромантом был Спех, девушка не верила. Будь это так, они бы знали. Нет, его поставили командиром, каким-то образом передав ему бразды управления. Так или иначе, если убить Спеха, то... — Убить его надобно! Тогда и мертвяки перестанут лезть! — выкрикнул Игуль, словно подслушав мысли девушки. — Легко сказать — убить. Как ты через нежить прорвёшься? Вон их как много! — угрюмо прорычал Назар. Кузнец выглядел жутко. Весь обляпанный мозгами и кровью, он походил на древнего демона, жаждущего черепов и жертвоприношений. — Стрелой его, да и всё. Что у нас, стрелков нет совсем? — поддержал брата Твегги. — Не уверена, что стрела поможет, — возразила Алёна. — Видели, как он выглядит? Думаю, Спех уже перестал быть человеком, каким мы его знали раньше. — Да уж, такому стрела, что медведю булавка, — поддержал девушку Коновалов, тяжело вздыхая. — Но пробовать надо. Второй такой штурм ворота не выдержат. Однако, приказа стрелять купец отдать не успел. Спех, которому, видимо, надоело смотреть на закрытые ворота, прокричал: — Чего затихли и спрятались, как псы трусливые? Или перевелись у вас бойцы удалые да храбрые? Не дождавшись ответа, Спех снова прокричал: — Я не хочу заканчивать всё вот так. Что ни говори, а в прошлой жизни вы относились ко мне неплохо. Так что я даю вам шанс. Слышите? Предлагаю устроить бой. Мой боец против одного из вас! Посмотрим, кто сильнее! Алёна, едва услышав такое, тут же буквально взлетела на стену. Верёвка, привязанная ею раньше, ещё оставалась над воротами. Она схватилась за неё, готовая спуститься вниз, но окрик вожака нежити остановил девушку: — Стой, красавица! Ты в боях не участвуешь. Видел я, на что ты способна. Супротив тебя только я могу выйти, а мне пока что-то не очень хочется. Пусть кто-то другой покажет силушку свою. — Боишься меня, страхолюдина? Никто больше не спустится! Я приду за твоей головой! — выкрикнула в ответ воительница. Но теперь её горячий порыв остановил уже купец. Он положил ладонь на плечо, мягко говоря: — Не горячись. Если этой твари хочется поиграть, пусть поиграет. У нас есть бойцы, которые смогут выстоять против мертвеца. — Вы что, будете ему потворствовать? Чтобы он издевался над нами и...? — Остынь. Летус сейчас идёт за подмогой. Не забывай о некроманте. Мы сами с ним не справимся, а вот когда вернётся эльф, тогда уж... Нам надо просто потянуть время. Алёна проглотила обидные слова, готовые уже сорваться с языка. В доводах Коновалова имелся определённый резон. Алёна уступила давлению, заглушая голос ярости в собственной душе. Первым на бой вышел Назар. Разгорячённый короткой схваткой кузнец кипел нерастраченной силой и злостью. Огромный молот в его руках казался почти игрушечным, невесомым, так легко он перекидывал его с одной руки на другую. Увидев гиганта, Спех широко усмехнулся, обнажив острые, как у щуки, зубы. — Против тебя сложно найти достойного соперника, — начал он, оглядывая гиганта. — Хотя есть один подходящий. Берёг его для более поздних времён, но что уж теперь... Встречайте старого знакомого! Вот тут уж Алёна не сдержалась. Привыкшая держать себя в руках воительница стиснула зубы и прошипела грязное ругательство. Стоящий рядом купец вскинул брови, но предусмотрительно промолчал. Слишком уж много злости плескалось в карих глазах. Не хотелось ему быть тем, на кого она выплеснется. На открытое пространство вышел Наум. Отрубленная голова была грубо пришита суконными нитками, что, впрочем, ничуть не снижало угрожающего вида. Скорее уж наоборот. На этот раз гигант не был закрыт бронёй, но, учитывая поразительную устойчивость мертвецов к ранам и увечьям, отсутствие её ничего не меняло. Таким же незначительным, в сравнении с тем самым, смертельным, боем была и смена оружия. Лишившийся молниевого молота, Наум-мертвец вооружился массивной палицей, сделанной из небольшого деревца, у которого грубо обломали ветви. Получившееся в результате оружие, хоть и выглядело неказисто, вполне было способно размолотить в кровавую кашу любого смертного. Противники вполне стоили друг друга. — Надо было сжечь его тело! — прошипела Алёна, неотрывно следя сузившимися в щёлку глазами за грузно шагающим мертвяком. — Знали бы, где упасть... — задумчиво произнёс купец. — Кузнецу тяжко придётся, но, думаю, сдюжит. А пока стоит позаботиться о раненых. Коновалов принялся спускаться по лестнице, оставляя Алёну в одиночестве. Он не отдал девушке приказа помогать внизу, поэтому она решила остаться. Так или иначе, нового сражения с нежитью не избежать, поэтому стоило присмотреться к противнику, изучить повадки, найти слабые места. Девушка сжала кулаки до боли, стиснула зубы. Ей требовалось немало сил и воли, чтобы оставаться на месте. Между тем, Назар решительно шагал вперёд. Кузнец нисколько не беспокоился за свою жизнь, уходя от спасительных ворот. Да и успел бы он укрыться за ними в случае какой неожиданной подлости? Вряд ли. Так что бравада имела под собой определённый смысл. Мёртвый гигант с палицей, подчиняясь еле заметному жесту Спеха, двинулся навстречу. Два гиганта сошлись почти в центре поляны. Со стороны это походило на бой поединщиков, коих выставляют от каждой армии перед большой сечей. Про таких рассказывают в легендах. И пусть даже нынешние армии были немногочисленными, градуса напряжения у зрителей это не снижало ни на йоту. Назар, мерно шагающий навстречу противнику, в последний момент резко ускорился, срываясь на бег. Молот описал широкую дугу и... врезался в подставленную палицу. Оживлённый громила почти не потерял скорости и сноровки. А взятое у природы оружие устояло перед выкованным руками человека. Началась битва гигантов. Могучие удары сыпались с обеих сторон, рык и рёв разносились над поляной, ярость человека пыталась победить холодное упорство мертвеца. Первые минуты казалось, будто силы равны. Ни один из соперников не мог нанести сколько-нибудь серьёзную травму. Лишь несколько мелких царапин у кузнеца, да пара ушибов у зомби, на которые тот не обратил ни малейшего внимания. Однако, у Наума имелось одно важное преимущество - он не ведал усталости. Кузнец же, пусть и обладал внушительными физическими данными, неутомимым вовсе не был. Наблюдающие за упорной схваткой зрители дружно ахнули, когда молот в его руках дрогнул, отбивая очередной удар. Назар покачнулся, лишь слегка приоткрывая бок, но мертвецу этого хватило. Сучковатая дубина с треском врезалась в бок, сбивая кузнеца с ног. Назар прокатился по траве, но молот из рук не выпустил. Зомби шагал к нему, готовый окончательно разобраться с живым. Кузнец просто не успевал встать. Алёна тут же вспомнила уроки Прохора. Но Назар не проходил такого обучения! Что он может сделать в такой ситуации? Он уже почти обречён! Девушка еле слышно простонала, смиряясь с гибелью могучего союзника. Кузнец валялся на земле, беспомощно следя за мертвецом. Наум же приблизился вплотную, поднял дубину к небу и резко опустил. Мощный удар, которым можно дробить камни. Что уж говорить о хрупкой человеческой плоти! Назар увернулся. Он перекатился в сторону в самый последний миг. Дубина нежити врезалась в землю, разбрасывая в стороны комья размером в кулак. Кузнец же вскочил, словно подброшенный пружиной. Назар ухватился руками за шею противника и, отклонив на миг голову назад, в следующий ударил со всего размаха лбом прямо в переносицу зомби. Хруст ломающихся костей услышали все, кто стоял на стене. Будь на месте Наума живой человек, такой удар совершенно точно выбил бы из него дух, а, возможно, и жизнь. Мёртвое, однако, не способно умереть вновь, но сила удара поколебала монстра. Мертвец отшатнулся, мотая головой. Он выглядел, как тот, кто сбит с толку, ошеломлён, не понимает, где находится. Назар не стал ждать, пока противник придёт в себя. Кузнец подхватил с травы выроненный молот и ударил. Точно так же, как незадолго до этого мертвец — сверху вниз. Вот только зомби не успел увернуться. Каким бы крепким ни был череп Наума, но удар опытного кузнеца выдержать ему было не суждено. Голова мертвеца будто взорвалась изнутри, осколки костей и брызги мозгов разлетелись на несколько метров. Обезглавленное тело постояло пару секунд, а после плашмя рухнуло вниз. — Браво! Отличный бой! Поздравляю с победой, — язвительно заметил Спех, демонстративно хлопая в ладоши. — Что ж, можешь возвращаться. Ты заслужил право прожить ещё один день. Кто следующий? Вопрос вожак нежити выкрикнул, обращаясь к зрителям на стенах. Вот только кузнец не собирался так просто уходить. — Я буду сражаться дальше! — выкрикнул Назар. Спех рассмеялся. В этом звуке не слышалось даже нотки эмоций. Так может смеяться камень, если у него вдруг откроется такая способность. — Нет. Ты уйдёшь. Мы договорились на бой. Ты выиграл. Теперь уходи. Пусть теперь другой проверит свою силушку. Он замолчал на несколько секунд, наблюдая за действиями кузнеца. Затем медленно произнося слова, спросил: — Ты хочешь нарушить этот договор? Напасть на меня? Наблюдатели на стене затаили дыхание. Если Назар атакует Спеха, то нежить точно встанет на защиту хозяина. Каким бы сильным ни был кузнец, против армии нежити ему не выстоять. А укрывшиеся за стеной люди не успеют прийти на помощь. Да и если успеют, что будет дальше? Спех точно отправит своих подчинённых на штурм. Всё закончится! Все умрут! Вероятно, подобные мысли появились и в голове кузнеца. Назар глухо прорычал что-то нечленораздельное, после чего плюнул под ноги и, развернувшись, демонстративно забросил молот на плечо и зашагал к воротам. Спех некоторое время следил за ним, после чего снова выкрикнул: — Так что, кто следующий? Желающий нашёлся, пусть и не сразу. Один за другим люди выходили на сражение против мертвецов. Кому-то доставался обычный зомби, другим же приходилось противостоять волкам. И далеко не каждый живой одерживал верх. Будь это соревнование, смертные, возможно, и одержали бы победу по очкам. Но тот фарс, что разворачивался перед воротами, никак не влиял на ситуацию. Пародия на гладиаторские бои развлекала только Спеха. Для людей же бои один на один просто добавляли столь необходимое время. Алёна следила за схватками, переживая каждое поражение и облегчённо вздыхая, когда человеку удавалось одержать верх. Она чувствовала свою бесполезность, не в силах ничего предпринять для того, чтобы помочь. Между тем, ещё одна девушка, наоборот, нашла себе полезное занятие. Катерина, наблюдавшая за первым столкновением со стены, тут же ринулась по ступенькам, когда оно завершилось. Едва не переломав себе ноги, она слетела вниз и натолкнулась на окровавленных воинов, которые только-только успели войти через закрывающиеся ворота. Война — грязное дело. Катерине казалось, что она уже поняла смысл этой фразы после всех пережитых в тайге событий. Но сейчас, нос к носу столкнувшись в вырвавшимися из ада воинами, внезапно осознала, насколько наивны были её предыдущие представления. Видя перед собой безвольные, окровавленные тела тех, кто ещё минуту назад дышал, говорил, о чём-то мечтал, верил, видя сочащиеся кровью раны и бледные лица раненых, Катерина мысленно сжалась от ледяного ужаса, сковавшего её. — Скорее! Раненых тащите в общий зал! Мне нужна горячая вода и чистые тряпки для перевязки! Живо-живо! Громовой, зычный голос Татьяны развеял иллюзию, овладевшую юной журналисткой. Слова женщины были обращены не к ней, но девушка сама не сознавая, что делает, шагнула вперёд, подхватывая раненого бородача, зажимающего левый разодранный бок. — Держись, дяденька! Я помогу! Мужчина неожиданно тяжело навалился на неё. Катерина покачнулась, но устояла. Стиснув зубы, вцепившись в руку раненого, она потащила неподъёмный груз по улице. Путь показался Катерине вечностью. Последние десять шагов она вообще перестала соображать, держась только на упрямстве и на неведомо откуда взявшихся крохах силы. Она переставляла ноги, слыша только шумное дыхание, вырывающееся из её собственной груди да бешено колотящееся сердце. Когда тяжесть неожиданно исчезла, девушка не сразу сообразила, что происходит. Она подняла опущенную голову, обнаружив, что её раненого забрали мужчины. Журналистка на дрожащих от перенапряжения ногах прислонилась к стене дома, пытаясь перевести дух. Дверь открылась, оттуда пахнуло жуткой смесью запахов крови, смерти и пота. Девушка, закрывшая глаза, отчетливо услышала в шуме, царящем внутри импровизированного лазарета: — Почему никто не промывает раны? Вы что, собираетесь просто стоять здесь и глазами хлопать? И снова голос старосты прииска подхлестнул Катерину. Усталость пропала, энергия и силы хлынули в девушку из ниоткуда. Открыв глаза, она решительно вошла внутрь. Быстро окинув взглядом помещение, Катерина нашла таз с водой, уже приготовленный для омовения, тряпку и раненого. Шагнувший было к нему мужчина внезапно для себя самого оказался оттеснён в сторону. Девчушка схватила кусок ткани, смочила и принялась промывать рану. — Чего стоишь, истукан? — услышал ошеломлённый воин. — Тащи другого раненого! Нечего хлебалом тут щёлкать! Закрыв рот, мужчина кивнул и кинулся на улицу. Внутри же вовсю кипела работа. Две женщины, превратившиеся в медсестёр, пытались спасти тех, в ком ещё держалась жизнь… Когда солнце начало опускаться к деревьям, Спех, до этого момента спокойно наблюдавший за схватками и отпускавший язвительные комментарии, обернулся к зарослям. Стоящим на стене людям ничего не было видно, но для командующего нежитью это явно было не так. — На сегодня наши бои закончены! Отдыхайте, восстанавливайте силы. Увидимся завтра! После этих прощальных слов Спех скрылся в зарослях. Исчез без следа, а вот мертвецы остались. Те, что сохраняли целостность. И среди них четверо волков. Слабая надежда, что ночью может открыться свободный выход из крепости, угасла сразу. Рисковать выходить в атаку против нежити ночью никому не хотелось. Тем более, что теперь сдерживающего фактора в виде вожака, способного остановить мертвецов, не было. А значит, нежить будет рвать живых без остановки. — Стража остаётся на стенах, остальные идут ужинать и спать! Завтра будет тяжёлый день! — зычно скомандовал Коновалов. Купец старался держаться уверенно и спокойно, хотя внутри всё дрожало от ужаса. Он не видел перспектив выживания. Все те, кто находился внутри высокого деревянного частокола, были обречены на смерть. Расходились все в подавленном настроении. Ушедший за подмогой эльф вернется нескоро. Вряд ли Спех будет «развлекаться» с живыми так долго. Уныние и отчаяние повисли над прииском. Никто не улыбался, даже разговоры, едва начавшись, почти сразу затихали. Единственное место, где было хоть какое-то подобие оптимизма, находилось в лазарете. Татьяна успевала везде. Она разговаривала с ранеными, поправляла повязки, вливала лечебные настои, где силой, а где уговорами. Она успевала везде. Катерина, записавшая себя в добровольные помощницы и медсестры, могла только дивиться такой энергии и выносливости. Сама девушка едва держалась на ногах. День вымотал её до предела. Единственное, чего хотелось — найти укромный уголок, свернуться в клубок, закрыть глаза и провалиться в сон. Но для этого следовало сначала позаботиться о всех раненых. Катерина стиснула зубы и поспешила на помощь Татьяне. *** Ночь опустилась резко, словно в небесах задёрнули занавес. Вокруг поселения сразу стало темно. Даже свет факелов почти ничего не менял. Стоящие на страже зомби стали чёрными тенями, едва различимыми со стен. Хотя никто из оставленных на страже людей и не хотел разглядывать мертвецов. Только чувство долга и инстинкт самосохранения заставляли коситься на покачивающихся зомби, одновременно обшаривая взглядом заросли вокруг поселения. Фома Веслов, которому выпала стража в районе полуночи, конечно, был не рад такому назначению. Сегодня до него не дошла очередь сражаться с мертвецами, но даже наблюдения за другими вызывали у него нешуточный страх. Фома не сомневался, что завтра ему придётся выйти на бой. И это пугало буквально до ужаса. Веслов гнал от себя сонливость, пытаясь найти какой-нибудь приемлемый выход из ситуации. Будучи игроком по натуре, он даже подумывал устроить пари с кем-нибудь из охраны или старателей, чтобы тот выступил вместо него. Однако, у этой идеи имелся существенный изъян — азарт в Фоме не сочетался с удачей. Скорее уж, наоборот, он чаще проигрывал даже в ничего не стоящих спорах, а уж в настолько важных… «Что же делать? Может, попробовать сбежать отсюда? Доберусь до людей, расскажу о мертвецах. Нельзя же надеяться только на эльфа? Чем больше будет гонцов, тем выше шансы…» Поглощённый размышлениями, Фома несколько отвлёкся от своей основной задачи — следить за окрестностями. И когда вынырнул из собственных мыслей, не сразу осознал, что изменилось. Воздух за левым плечом еле заметно колыхнулся, отчего сердце сразу бухнуло в пятки. Ужас сковал мужчину, на лбу выступила испарина. — Ты действительно не очень-то умный, — прошелестело в левом ухе. — Не дёргайся и не кричи — будешь жить. Ты же хочешь жить? Фома кивнул, но затем, сообразив, что этого жеста может оказаться недостаточно, прохрипел пересохшим горлом: — Да. Хочу. — Отлично. Просто не поднимай тревогу. И тогда, возможно, останешься в живых. Понял меня? Веслов мелко-мелко закивал, ощущая, как ледяной ком в сердце разрастается. Он уже даже говорить от страха не мог, не то чтобы оказать сопротивление. Неизвестный враг негромко хмыкнул, а затем исчез! Фома не сразу понял, что остался один. Долгие десять или двадцать секунд он просто стоял, не в силах пошевелиться. Когда же страх, наконец, разжал свои ледяные когти, он обернулся, опасаясь увидеть перед собой морду жуткого монстра. Конечно, никого рядом не было. Страх ещё таял ледяной глыбой в животе, тогда как в голове уже замелькали мысли. Как поступить? Забить тревогу, сообщив о проникновении неизвестной угрозы внутрь крепости? Или же промолчать, спасая свою шкуру? Представив первый вариант в голове, Фома вообразил, как будет оправдываться перед Коноваловым за то, что пропустил врага, что поднял тревогу поздно. Да и найдут ли нарушителя вообще? Он ведь двигался настолько тихо и незаметно. Да уж, остальные могут посчитать Веслова обычным трусом, боящимся любой тени. Второй вариант, в свою очередь, давал надежду на благоприятный исход. Фома видел силу нежити, а слова неизвестного, пусть и нельзя было им верить безоговорочно, всё же давали шанс выжить во всей этой заварушке. «Так и поступлю. Буду стоять дальше. Скажем, что я просто ничего и никого не заметил. Смотрел в другую сторону и не увидел мелькнувшей тени. Может же такое быть? Конечно, может...» Успокаивая себя такими мыслями, Фома вернулся к обязанностям стража. Вглядываясь в темноту, он напряжённо стоял на вышке. Ему постоянно чудилось, будто за спиной сейчас появится тень, которая снова заговорит с ним. Или даже убьёт. Дрожа от страха, Веслов молился святым Покровителям, чтобы поскорее взошло солнце. Незримая тень скользнула со стены вглубь спящего поселения. Она перебежала открытое пространство и, не снижая скорости, взлетела по стене, остановившись лишь на коньке. Сидящий на корточках, сгорбившийся, втянувший голову в плечи неизвестный чем-то походил на нахохлившуюся птицу, устроившуюся на ветке. Но это сравнение было крайне далеко от реальности. Тень выпрямилась, а после быстрой молнией понеслась по крышам. Цель была обозначена заранее, поэтому медлить не имело смысла. Ночь, к сожалению, не длится вечно, поэтому не следовало терять драгоценное время зря. Нужный дом нашёлся легко. Запахи трав, спирта и крови вели не хуже указателей в городах. Незваный гость устроился на соседней крыше, но расстояние не было преградой. Тень застыла, ожидая благоприятного момента. Дверь приоткрылась, выпуская наружу новую волну запахов. Металлический привкус крови, казалось, остался на губах. Жажда колыхнулась внутри, покрывая мир багровой вуалью. Одним могучим прыжком нарушитель перемахнул через улицу, приземлившись прямо на пороге начавшей открываться двери. Схватив за ручку, он дёрнул её на себя, открывая шире. На пороге, за дверью, никого не оказалось, но эта неправильность прошла мимо сознания. Цель была слишком близка, желание схватить её стало нестерпимым. Сени оказались преодолены за один прыжок. Вторая дверь, ведущая в жилые комнаты, распахнулась с жутким грохотом. Стоящая в центре, между койками с ранеными, Катерина так и застыла соляным столпом с тазом горячей воды в руках. Её голубые глаза просветлели от нахлынувшего ужаса. Страх просто парализовал девушку. Существо, бывшее некоторое время назад Еремеем, чувствовало этот страх. Для него он был сродни острой приправе к блюду. Страх и ужас смертных были не менее желанными для вампира, чем их кровь. Еремей специально остановился на секунду, чтобы девчонка успела разглядеть его перед своей смертью. Наслаждение пронизывало вампира, мышцы трепетали, а багровый туман в голове стал более густым. Именно эта эйфория и сыграла злую шутку. Когда за спиной легонько скрипнула половица, Еремей обернулся, но даже его сверхъестественной скорости не хватило для того, чтобы избежать нападения. Зелёные плети выстрелили со всех сторон, пронзая, хватая, опутывая вампира. Тот рванулся изо всех сил. Несколько живых «верёвок» лопнули, распространяя в воздухе острый пряный запах, на сломах их выступил белёсый сок. Вот только плетей было слишком много. И каждая из них снабжена острыми шипами, глубоко вонзившимися в пленённого монстра. Вампир взревел, не оставляя попыток освободиться. — Вот значит, кто прятался в лесной чаще. Это о тебе предупреждал меня лес. Друид, устроивший ловушку для незваного гостя, вышел из-за спины обездвиженного вампира, посмотрев тому в глаза. Лицо Переслава выражало только одну эмоцию — отвращение. — Кто это такой? — еле слышно выдохнула Катерина. — Да, кто это? — более громким голосом повторила вопрос Татьяна. Идею устроить из лазарета ловушку для неведомого монстра она сначала восприняла в штыки, но друид сумел убедить, что другого варианта просто не существует. Теперь же предводительница старателей вглядывалась в чужака, пытаясь понять, куда всех их привела затеянная служителем Природы авантюра. Выглядел пойманный жутко. В облике бывшего Еремея оставалось ещё очень много от человека, включая одежду. Однако, имелись и некоторые отличия. Бледная кожа, острые клыки, которые никак не могли принадлежать канийцу или хадаганцу, и, самое главное — глаза. Карие при жизни, они стали абсолютно чёрными. Небольшой кружок зрачка, ранее размещавшийся в центре радужной оболочки, расширился до невозможности, затопив чернотой всю видимую область глаза. Одного мимолётного взгляда в эти глаза хватало, чтобы даже в самом храбром сердце появился страх. — Это создание называют кровососом. Или вампиром, если вам ближе научное название. — Он не человек? — удивлённо спросила Катерина. — Уже нет. Тот, кем он был раньше, умер. Эта же тварь противна самой жизни, её не должно быть под солнцем Сарнаута! — Как его убить? — спросила уже Татьяна. Пришедшая в себя женщина переключилась на более насущные вопросы. Путы друида держали вампира крепко, но не оставлять же его здесь навсегда? — Кровососы крайне сильны и невероятно быстры. Несмотря на то, что они пьют кровь живых, сами они лишены этой живительной жидкости. В их жилах нет даже капли крови. Раны, нанесённые обычным оружием, заживают очень быстро. Поэтому в прямой схватке, да ещё ночью, даже ветерану не выстоять против него. — Мы поняли тебя, Переслав! Как убить его? — прервала лекцию Татьяна. Она повысила голос, добавив в него гневные нотки. Друид ухмыльнулся, но предпочёл не испытывать и дальше терпение женщины. Он ответил спокойно и деловито: — Есть разные способы: отрубить голову, сжечь... Говорят, что эти твари крайне чувствительны к серебру и солнечному свету. Но я не уверен, что серебряное оружие и свет могут убить их. Скорее всего, они просто ослабляют вампиров. Ещё я читал о том, что помогает осиновый кол, забитый в сердце. — И что выберем? — снова прервала его Татьяна. — Отрубим голову, а тело сожжём. Наилучший вариант. Услышав приговор, Еремей задёргался сильнее. Хриплое рычание, которое он издавал после своего пленения, сменилось рокочущими звуками, в которых люди сумели различить слова: — Вы все сдохнете! Владычица придёт за вами! Она выпьет всю вашу кровь до последней капли! Вы все умрёте! Все умрёте! Друид подошёл к нему, глядя прямо в глаза. Он был человеком, и чувствовал страх, глядя в их бездонную пустоту. Но одновременно Переслав был и тем, кто слышал голос Природы, чувствовал биение пульса всех живых существ. Тварь, что стояла перед ним, была противна всему живому. Её нужно было уничтожить. Истребить без следа! — Все умирают, — философски отозвался друид, когда вампир захлебнулся проклятьями. — Но наши души попадут в лучший мир, а вот что будет с тобой? Острый топор ударил в шею, одним движением отделив голову от тела. И сразу же из окружающего крепость леса раздался громкий вопль, в котором смешались боль и ярость. — Огонь! Зажигайте огонь! — проревел приказ Коновалов. Купец не слишком верил в слова друида о неведомом зле. И когда тот предложил устроить ловушку, откровенно высмеял идею. Переславу пришлось пообещать, что он вступит в бой с нежитью, если ловушка не сработает и никто не явится. Теперь же, слыша жуткие звуки, купец понял, что тот был прав. Факелы на стенах вспыхнули ярче, разгоняя ночной мрак. Поселение осветилось, будто уже наступило утро. Вооружённые люди высыпали на улицу, спросонья мало что понимая. Лишь несколько бойцов были предупреждены заранее, остальные же пребывали в неведении. Друид настоял на секретности, не зная наверняка, нет ли предателя внутри их рядов. Они ждали нового нападения всю ночь, стоя на стенах и вглядываясь в темноту. Только когда восток начал светлеть, люди вздохнули свободнее. Они уже знали, что вампиры не переносят солнечный свет. А значит, они проживут ещё какое-то время. По крайней мере, до следующей ночи. Военный совет собрался в домике священника. Это было единственное место, где можно было не беспокоиться о том, что их подслушают. Выставив часовых, Коновалов встал из-за стола, оглядывая «советников». В их число входила Татьяна, её муж, Переслав, Алёна и Катерина. Последнюю назвать советником было трудно, но провести совет без настырной журналистки всё равно было нельзя. Так что пришлось пригласить. — Что будем дальше делать, други? — спросил купец, убедившись, что все слушают и готовы к разговору. — Надо найти остальных, — тут же отозвался друид. — Есть ещё вампиры? — испуганно спросила Катерина. Девушка ещё не до конца пришла в себя после сыгранной роли «жертвы», поэтому её рука, держащая перо над пергаментом, ощутимо дрожала. — Да. Пойманный нами был новообращённым. Помните его слова о «Владычице»? Это наверняка его хозяйка. Вампирша, что обратила его. Нам нужно найти её логово и расправиться с ней. — Прямо сейчас? — спросила купец. — Да. Ночью нам против вампира не выстоять. Идти надо днём. Иначе до завтрашнего утра не доживёт никто. — Вы забываете об одной проблеме, — вступила в беседу Алёна. — За воротами нас ждёт армия нежити. — Я помню, — ответил друид, переведя взгляд на девушку. — Придётся убить их всех. — Это шутка такая, Переслав?— возмущённо воскликнула Татьяна. — Ты что, не знаешь, чего нам стоило вчерашнее сражение? Если мы выйдем в поле, то нас просто уничтожат! Друид скривился, словно проглотил горькую пилюлю, но ответил ровным тоном: — У нас просто нет выбора. Мы дадим последний бой. Или умрём жалкими трусами, прячась в домах. — Почему бы нам не спрятаться? — спросил Коновалов. — Летус ушёл за помощью и… — Никуда он не ушёл, — прервал купца друид. — Я уже говорил, ночью вампиры намного сильнее любого человека. И даже эльфу не уйти от них. Я почти уверен, что ваш друг уже мёртв. Или тоже обращён, как… Разговор на некоторое время прервался. Каждый думал об уже сказанном. Никому не хотелось выходить на бой с мертвецами, все пытались придумать иной выход. Пытались, но не находили. — Это безумие, — первой прервала молчание Татьяна. — Нежить за стенами просто убьёт нас! Вчера мы выжили только потому, что этот Спех играл с нами. Но сегодня… — Сегодня на вашей стороне буду сражаться я. И святой отец, — произнёс Переслав. Агафон, скромно сидящий в дальнем углу, при последних словах друида удивлённо вскинул брови и привстал со стула. — Что я могу? — робко спросил он. — Я же не воитель какой. Да и вера моя… — Именно ваша вера и нужна сейчас, святой отец, — решительно заговорил Переслав. — Мы с вами расходимся во многом, но одно я знаю точно: лучшее оружие против мёртвых — Свет. Вы можете благословить наше оружие, стрелы, копья и мечи, чтобы они разили нежить. — Верно! — поддержала друида Алёна. — Благословенное оружие — то, что надо против нежити! Священник неуверенно кивнул, смущаясь под скрестившимися на нём взглядами. — Решено! — подвёл итог совета купец. — Тогда начнём готовиться к битве! Времени у нас в обрез! Вопреки опасениям, Спех не повёл свою свору мертвецов на штурм с первыми лучами солнца. Вожак нежити появился рано, но просто занял свою обычную позицию на краю чащи. На этот раз он не призывал ни к каким дуэлям или боям для потехи, а лишь хмуро следил за мелькающими над краем стены головами защитников. Судя по всему, «хозяин» Спеха запретил ему проявлять самодеятельность и убивать наглых смертных. Это играло на руку защитникам, которые могли вступить в бой на своих условиях. Приготовления кипели, в поселении царила лихорадочная суета. Конечно, мало кому понравился предложенный начальством план, но понимание, что в противном случае они всё равно умрут, только уже без единого шанса, подстёгивал даже самых трусливых. Фома так и не признался в своей слабости. Когда через некоторое время после беседы с «тенью» поднялся шум, он опасался самого худшего. А уж после выхода друида, показавшего всем отрубленную голову монстра и принявшегося рассказывать о нём, страх разоблачения стал нестерпимым. К невероятному удивлению Веслова, никаких обвинений не последовало. Все подумали, что вампир применил свои способности, незаметно проскользнув мимо охранников. Несмотря на это, чувство вины жгло грудь мужчины, заставляя его работать с невероятным усердием. — Спокойнее, Фома! Зашибёшь же! — крикнула ему Татьяна, когда он едва не сбил с ног журналистку, таща на спине мешок с паклей. — Не спеши, без тебя не начнут! Веслов только сильнее наклонил голову и быстро пробежал мимо. Смотреть на предводительницу не было сил, стыд и вина душили не хуже удавки, наброшенной на шею... Просмотреть полную запись

Часть 4. «Прииск» Оплот цивилизации в сердце изумрудной тайги встретил их радостными возгласами. Несмотря на то, что обитателей прииска насчитывалось всего десятка три, шуму они создавали на добрую сотню. Шагавшая в голове каравана рядом с купцом Катерина поначалу даже испугалась, когда через открывшиеся ворота им навстречу хлынула толпа встречающих. Чумазые, одетые в грубые рабочие одежды, они сильно походили на дикарей, какими их описывают в бульварных романах. Страх быстро ушёл, когда девушка разглядела широкие улыбки на лицах, но сердце ещё долго не могло успокоиться, продолжая бешено стучать в груди. — Добро пожаловать в Белоозеро, господин Коновалов! — прозвучал низкий вибрирующий голос гордо вышагивающего старосты. Широкоплечая фигура, крупные, грубые черты лица, словно вытесанные из камня. Катерине понадобилось секунд пять, чтобы осознать принадлежность старосты к женскому полу. — И я рад тебя видеть, Татьяна! Как дела идут? Мужички не балуют? «Мужички» только расхохотались. Мало кто из них мог сравниться с предводительницей в размерах. А то, что она обладала немалой силой, ни у кого из прибывших сомнений не вызывало. — У меня не забалуешь! Враз в холодный погреб отправлю! — Уж ты-то можешь… За такой нехитрой перепалкой караван втянулся в поселение. Несмотря на явную радость от встречи, ни о какой расслабленности речь не шла. Как только последняя лошадка, груженая поклажей, оказалась внутри, ворота тут же закрыли. Да и дозорный, хоть и косился внутрь, всё равно оставался на башне, наблюдая за окрестностями. Видимо, такое рвение не являлось делом нормальным, потому что купец нахмурился и уже серьёзным голосом спросил: — Случилось чего? Неужели лихоимцы завелись в окрестных лесах? Татьяна покачала головой, но карие глаза потемнели. — Это всё Переслав. Чудится ему нехорошее последние дни. Говорит, тьма пришла в лес. Владимир кивнул и спросил: — А где он сейчас? Нам сейчас помощь целителя ох как надобна! Девицу из охраны ранили серьёзно, да ещё один охранник с животом мается всю дорогу. — Переслав с утра ещё ушёл. Грозился вернуться к обеду. А за ранеными присмотрят. Где они у вас? Уже несколько оправившаяся Алёна шагнула вперёд, а вот Спех почему-то не спешил откликаться. По каравану прокатилась волна шепотков, люди вертели головами, спрашивали друг друга, пожимали плечами. — В чём дело? Где Спех? – зычно крикнул Коновалов. — Не знаем. Рядом шагал, кажется. А сейчас нету. Нестройные голоса караванщиков один за другим подтверждали факт пропажи. Каждый помнил Спеха, вышедшего из лагеря, но где-то к середине перехода он пропал с глаз. — Я отправлю за ним пару своих ребят, - деловито проговорила Татьяна. – Найдут и доставят в лучшем виде. А Переславу сейчас ворона отправлю. Птица его быстро отыщет. Пойдём, девица, в хату его. Как звать тебя? — Алёна. Девушка послушно зашагала следом за широкоплечей женщиной, не забывая посматривать по сторонам. Она повидала за свою короткую жизнь не так много поселений, поэтому прииск сумел её удивить. Прежде всего, все дома были большими. Никаких крохотных избушек или отдельных сооружений. Длинные здания, укрытые тесовой крышей. Узкие окошки-бойницы, тяжёлые двери. С первого взгляда они все казались одинаковыми, но Алёна уже понимала, что одни предназначены для людей, а другие — для припасов или скотины. Всё было общим, всё принадлежало всем. Единственным исключением оказался маленький деревянный храм с пристроенным к нему домишком. Копающийся на грядках рядом невысокий мужичок с куцей седой бородкой выпрямился, увидев их, близоруко прищурился и приветливо помахал рукой. — Это ваш священник? — спросила Алёна. Вопрос был риторическим, всё и так было понятно. Но ответ девушку несколько удивил. — Муж это мой. Агафоном кличут. Малохольный маленько, да чудной. За что люблю, непонятно. Алёна покосилась на Татьяну. Несмотря на грубоватый смысл слов, она уловила в голосе не вяжущиеся с брутальным обликом женщины нотки теплоты и… слабости? Девушка помотала головой, отметая непрошенные мысли. — Вот и пришли. Здесь Переслав живёт. Зайди внутрь, посиди там. Токмо не трогай ничего, друид дюже этого не любит. Дом последователя Природы оказался ещё одним удивительным местом в поселении. Переслав не стал рубить деревья и строить избу, как остальные. Он просто выкопал землянку! Подобно зверю, что роет нору, дабы укрыться от холода и хищников. Дверь в землянку была настолько маленькой, что даже невысокой девушке пришлось пригнуть голову, чтобы войти внутрь. Алёна ожидала увидеть крохотную тёмную комнату, стены которой будут завешаны пучками трав и шкурами зверей. Действительность же снова показала ей, насколько мало она знает о мире. Вырытая землянка оказалась большой, если не сказать огромной. Травы и шкуры присутствовали, но вовсе не закрывали стены целиком. Главная их часть была отдана под гобелены. Сотканные с большой любовью и мастерством, они все изображали сцены дикой природы. Онемев от изумления, девушка остановилась в центре и заворожено любовалась вышитыми картинами. Могучий олень, вышедший из зарослей на поляну. Ветвистые рога усеивали мелкие золотые цветы, от которых исходило волшебное сияние. Серебряный лебедь, плавающий в небольшом озере с радужным водопадом на заднем плане. Троица волчат, играющих на песчаном берегу реки, под присмотром волчицы, положившей голову на лапы и щурящейся под лучами солнца. Каждый образ был не просто идеально точным, он словно бы жил! Жил где-то там, за тонкой плоскостью полотна. Алёна жадно пожирала гобелены глазами, ожидая в душе, что изображённые на них вот-вот шевельнутся, посмотрят на неё в ответ. Девушка утратила всякую связь с реальностью, полностью погрузившись в грёзы. И, находясь в этом состоянии, Алёна разглядела последний гобелен, который не был заметен от входа. Она обнаружила его только пройдя несколько шагов вглубь. В отличии от остальных он был вышит не столь мастерски. Здесь не чувствовалось жизни, но имелось нечто другое. Красивое женское лицо, изображённое на гобелене, светилось любовью. Любовь переполняла изумрудные глаза, пунцовые губы, золотые волосы — каждую чёрточку лица. Из транса её вырвал хриплый крик вороны. Алёна встрепенулась, выпадая в реальность. Она обернулась ко входу и обнаружила вернувшегося хозяина, на плече которого и восседала, недовольно нахохлившись, крикливая птица. Друид выглядел вполне себе типично. По крайней мере, именно так в мыслях представляла служителя Природы Алёна. Высокий мужчина, узкое лицо с чёрными провалами глаз под густыми бровями, длинные седые волосы заплетены в косички, лежащие на груди. Которая, кстати, была прикрыта одеянием из медвежьей шкуры. Разве что бороды у друида не обнаружилось, гладко выбритые щеки и подбородок несколько выбивались из образа. — Её звали Белава. Она вышила эти гобелены. Все, кроме того, где изображена сама. Глухой, дребезжащий голос, исходящий будто из глубокой пустой бочки, а не от человека, которого созерцали глаза девушки. Между тем друид продолжал: — Она была моей жизнью. Рядом с ней зацветали цветы, а дикие звери становились тихими и смирными, брали еду с рук. Даже солнце светило ярче! Типичные слова типичного влюблённого. Алёна могла бы просто пропустить их мимо ушей, принимая за любовную слепоту. Но она видела гобелены. Создавшая их никак не могла быть обычной девушкой. — Алёна, верно? Девушка молча кивнула, не зная, как разговаривать с этим странным дядькой. Выразить ему сочувствие? Или проигнорировать эту его исповедь? Для столь юной особы, какой была Алёна Калинова, выбор являлся невероятно сложным. Видимо, растерянность, отображавшаяся на лице, была воспринята друидом превратно. — Меня зовут Переслав. Я вроде здешнего лекаря. Тебя ведь для этого сюда послали, подлечиться? — Да. Извините, что я здесь без спроса, но Татьяна сказала, чтобы я зашла внутрь и… — Не извиняйся. Давай-ка, снимай с себя всё, посмотрим, что можно сделать. В первые мгновения в ответ на слова друида в душе девушки поднялась волна протеста и возмущения. С какой это стати она станет раздеваться перед ним? Он же мужчина и… И вообще она хорошо себя чувствует! Пусть даст отвар какой укрепляющий или мазь там. Зачем какие-то осмотры? Друид, уже прошедший вглубь своего жилища и принявшийся копаться в своих закромах, обернулся. Обнаружив, что гостья всё так же продолжает стоять столбом и не реагирует на указания, поторопил её. Слова прорвали плотину вежливости, которая и без того уже с трудом удерживала рвущееся наружу возмущение. — Я не собираюсь раздеваться! У меня всё в порядке! Дайте какой-нибудь отвар и всё! Выпалив эти слова, девушка сжала кулаки, готовая настоять на своём. Если понадобится, она силой выбьет из этого мужлана нужные лекарства. Но друид, подняв брови, смотрел на неё несколько секунд. После чего оглушительно расхохотался. Смех подействовал на Алёну отрезвляюще. Она тут же поняла, насколько глупо и по-детски ведёт себя. Переслав же не просто какой-то мужчина, а лекарь! И его просьба преследовала только одну цель — помочь ей. Смутившись, девушка пробормотала: — Полностью раздеваться? Друид вытер выступившие слёзы и помотал головой. — Нет. Сорочку можешь оставить. Вещи можешь сложить на лавку рядом. Всё ещё испытывая некоторое смущение, Алёна принялась разоблачаться. Она аккуратно сняла все предметы одежды, оставшись в одной белой сорочке. Хотя та была белой только по названию. Путешествие явно не пошло ей на пользу, оставив множество пятен и разрезов. Тем не менее, сорочка всё ещё прикрывала тело, пусть и не так хорошо, как хотелось бы юной деве. Друид подошёл к ней, внимательно проводя взглядом от макушки до пят и обратно. В тёмных глазах не было и следа плотского желания, но Алёна чувствовала, будто обжигающая волна жара катится по телу, следуя этому взгляду. Девушка хотела было поднять руки, скрестив их на груди, но Переслав опередил её, приказав: — Не шевелись! Повелительные нотки в голосе заставили замереть. Друид остановился в шаге от неё, а затем медленным, скользящим шагом принялся обходить девушку по кругу. Его руки поднялись, пальцы почти касались тела юной воительницы, но именно почти. Тем не менее, Алёна чувствовала, как под кожей начинают бегать колючие шарики мурашек. Обойдя девушку, Переслав остановился перед ней. Только сейчас Алёна заметила, что глаза мужчины были закрыты всё время исследования. — У тебя сильные ушибы, пара треснувших рёбер, несколько внутренних кровотечений. В обычное время я бы предложил постельный режим, мази и особые отвары. Через две недели ты была бы здорова. Однако… У нас очень мало времени. Зло пришло в наши леса. И оно становится всё ближе с каждым часом. Алёна выслушала слова о непонятном «зле» с определённым скептицизмом. Она знала, что разбойники следуют за ней. Но они не были злом. Просто заблудшие, слабые люди, падкие на наживу. Их сила только в количестве и внезапности. — Так что тебя ждёт ускоренный курс лечения! Не скажу, что всё в нём будет приятно, но на ноги мы тебя поставим уже к завтрашнему дню. Алёна успела даже немного испугаться, но это было совершенно зря. Чудодейственным лечебным средством друида оказалась обыкновенная баня! Хотя вряд ли к тому месту, куда привёл девушку Переслав, вряд ли можно было применить слово «обыкновенная». Прежде всего, размеры бани позволяли в ней мыться сразу десятку человек без особых проблем. Алёна вспомнила, что такие называются «общественными». Впрочем, сейчас в бане находились только три девушки. Мужчины должны были идти следующими. Даже сама по себе баня исцеляла многие недуги. Переслав же заставил Алёну взять с собой специальный травяной настой для «пара» и мазь, которую следовало нанести на разгорячённое тело. В сочетании с недюжинным мастерством Татьяны в обращении с пихтовым вениками, Алёна действительно прошла через целую череду испытаний. Обжигающий пар, холодная вода, дурманящие ароматы неизвестных трав… В какой-то момент девушка утратила всякую связь с миром. Проблемы, болячки и напряжение, владевшие её вниманием и телом все последние дни, растворились без следа. Шелуха слезла, как старая кожа со змеи, обнажив истинную сущность девушки. Алёна блаженствовала, ощущая расслабление в каждой мышце, каждой связке, каждой косточке. Даже разум, обычно забитый всякими мыслями, превратился в почти идеальный чистый лист. — Выпей. Только до самого конца. Алёна приняла большую кружку, заполненную травяным отваром, из рук Татьяны. Могучая женщина раскраснелась, глаза её блестели. Теперь она больше походила на мать большого семейства, а не на грозного предводителя заброшенного глубоко в тайге поселения, где все остальные обитатели — мужчины. — Что это? — с трудом шевеля языком, произнесла Алёна. — Пей без разговоров! — Да, пей, — поддержала Татьяну Катерина. Журналистка тоже находилась в крайне благодушном состоянии. Её хрупкое тело сдалось под напором жара уже довольно давно. Девчушка уже не возвращалась в парную, отсиживаясь в предбаннике, не в силах преодолеть расслабленность. — Хорошо. Но если что, с вас спрошу! — грозно нахмурив брови, буркнула Алёна. Правда, уже через секунду девушка прыснула со смеху. Катерина и Татьяна присоединились к веселью. Алёна пила отвар, болтая о всяких пустяках и слушая рассказы подруг (именно подругами она считала сейчас Татьяну да и эту выскочку тоже). Болтала до тех самых пор, пока не уронила голову на стол, громко захрапев. Едва это случилось, Татьяна мгновенно посерьёзнела. — Одевайся, подруга, — обратилась она к Катерине. — Надо донести её до койки. Катерина с трудом успокоилась. На то, чтобы собраться, одеться и подхватить под руки беспробудно спящую воительницу понадобилось минут пять. Только после этого мужчинам было разрешено зайти в баню. Едва не озверевшие от почти двухчасового ожидания, они гуртом завалились в парную, негромко ворча, что женщины выпустили весь пар. Алёну уложили на мягкую перину, укрыв одеялом. Девушка крепко спала, видя прекрасные сны, где она снова была маленькой девочкой, а рядом были мама и папа, с улыбкой наблюдающие за любимым чадом… Стоящий на вышке часовой поёжился от холодного ветра. В эти предутренние часы как никогда хотелось спать, что в сочетании с выпитым пивом давало поистине сокрушительный эффект. Захар пытался сопротивляться до последнего, но в конечном итоге сдался. Поставив «дежурное» копьё поудобнее, чтобы использовать его в качестве опоры, он прислонился к нему щекой и прикрыл глаза. Всего на мгновение, как показалось, но открыв глаза снова, Захар заметил светлеющую полоску неба над восточным краем леса. Прошло уже час или два! Похолодев от ужаса, он быстро окинул взглядом прилегающую территорию. Ровная поляна, избавленная от деревьев, просматривалась насквозь. Над травой струился туман, густой, похожий на молоко. Но не это привлекло внимание Захара. Он сразу обнаружил на поляне то, чего там раньше не было. На осознание факта ушла секунда, по истечении которой часовой бросил копьё и, подхватив подвешенный на верёвке молоток, со всей мочи принялся бить в набат. Звон разнёсся над спящей деревней, вырывая всех из сладких объятий сна. — Откуда они только взялись? И почему именно сейчас? — проворчал купец, едва не вывихнув челюсть от мощного зевка. Взъерошенные волосы, помятое лицо, неряшливо заправленная одежда - каждая деталь облика Коновалова буквально кричала о том, что его разбудили против воли. Впрочем, остальные люди, стоящие на стенах поселения, мало чем от него отличались. Только один человек выглядел так, словно бы не был поднят по тревоге прямо посреди ночи. — Кто же их знает? Спрашивать бесполезно, — ответил Игнат. Предводитель отряда охраны щеголял воронёной кольчугой и островерхим шлемом. Опоясанный мечом, со щитом, заброшенным за спину, он был олицетворением настоящего воина, готового к смертельной схватке. — Ты что скажешь, повелитель зверей? — обратился купец к подошедшему друиду. — Это и есть твоё зло? Переслав с хмурым лицом помотал головой. Его глаза пристально смотрели на причину переполоха, не отвлекаясь ни на мгновение. — Нет. То, что я чувствую, намного хуже. Хотя появление этих… тварей вполне может быть следствием. — Это не твари, — заговорил Игнат с усмешкой. — Самые обычные мертвяки. Или, как их называют городские умники, зомби. Туман над лесом уже рассеялся, поэтому разглядеть неведомо откуда взявшихся мертвецов не представляло никакого труда. Семь мужчин, одетых в рваные лохмотья, перемазанных грязью и мусором, стояли перед частоколом. Они походили бы на статуи, если бы не подёргивания, которые непроизвольно возникали у них с периодичностью в минуту. Кроме того, вокруг статуй обычно не клубятся с противным жужжанием рои мух. Выглядели мертвецы крайне отвратительно, находясь на последних этапах разложения. Только один сохранил подобие лица, остальные уже вовсю скалились черепами, на которых с трудом держались последние клоки волос. Никакого оружия у зомби не было видно. Хотя ни у кого данный факт особой радости не вызвал. — Что делать-то будем? — снова спросил купец. — Подождём, пока уйдут? — Не уйдут. Мертвецы чувствуют живых. И если нашли, то будут преследовать, пока не сожрут, — отозвался Игнат. — Значит, надо с ними разобраться! Какие предложения? Раздражение в голосе купца достигло апогея. Поэтому охранник не стал больше медлить, спокойно принявшись излагать свой план. Выслушав его, Коновалов посмотрел на друида. Тот всё так же стоял и следил за мёртвыми. — Сработает? Переслав пожал плечами, но ответил: — Должно сработать. Мертвяки медлительные, так что, если не геройствовать, то риск невысокий. — Приступай, — помедлив секунду, приказал купец. — А я пойду перекушу. Что-то от вида этих ваших зомбей аппетит разыгрался. Кстати, где наша героиня? — Спит, — тут же ответил друид. — Спит? Она что, не слышала… — Я дал ей отвар. Она проспит ещё до завтрашнего утра, самое малое, — ответил Переслав. Увидев недоумение на лице Коновалова, он продолжил: — Вы сами приказали поставить её на ноги как можно скорее. Это самый быстрый способ. И будить раньше времени не советую. Толку от неё сейчас не будет никакого. — Без неё справимся. Делов-то! — прервал намечающийся спор Игнат. — Пойду, соберу людей. План был простым и понятным. Пятеро мужчин вышли из открывшихся ворот, вооружённые длинными рогатинами. Сам Игнат шёл с большим топором, держа его наготове. Зомби распределялись по поляне неравномерно. Четверо остановились под самыми стенами, а троица стояла в некотором отдалении, всего на несколько шагов выйдя из чащи. Вполне закономерно, что решено было в первую очередь расправиться с ближайшими. — Начнём с этого! Если остальные начнут реагировать, придержите их! Без геройства! Двое с рогатинами направились к ближайшему зомби. Он уже пролежал в земле так долго, что его не узнали бы и близкие родственники. Тем не менее, почуяв живых, мертвец зашевелился, поднимая руки и шатающейся походкой направился к ним. Но люди оказались быстрее и сноровистее. Они повалили зомби на траву, прижав рогатинами. Игнат же занёс топор и несколькими умелыми ударами принялся расчленять тело. Десять секунд спустя вместо опасного зомби на траве лежали только безопасные руки, ноги, голова и туловище, сваленные в одну кучу. Не участвовавшая в расправе троица успешно удерживала на расстоянии остальных зомби. Те пытались приблизиться, но их валили на землю одного за другим. Пока один мертвец вставал, люди успевали разобраться с остальными. Наблюдающие за процессом со стены торжествующе закричали, поднимая вверх оружие. Игнат довольно усмехнулся, направляясь к следующему зомби. Воин не задавался вопросом, откуда взялись мертвецы и почему пришли к прииску. У него была задача, и он выполнял её, профессионально и чётко. Первые четыре мертвеца пали частями тела без всяких проблем. Если с первым всё прошло достаточно нервно, то к четвёртому всё уже шло по накатанной. — Осторожно! — охладил горячие головы Игнат. — Не спешите! Оставшиеся мертвецы стояли чуть в отдалении. И по неведомой причине не спешили приближаться. Они даже словно бы не заметили жестокой расправы со своими «коллегами». Крайнов протёр тряпкой лезвие топора, насторожено оглядывая оставшихся противников. Те продолжали дёргаться, но не двигались с места. Это казалось необычным. Холодок страха скользнул по спине, отчего захотелось передёрнуть плечами. Но Игнат уже не первый раз сталкивался с опасностью. И даже против живых мертвецов ему воевать приходилось. Правда, в тот раз ему и товарищам противостоял некромант, управлявший марионетками, а не как сейчас… Крайнов подавил приступ страха, заставляя себя собраться. — Действуем осторожно! Без геройства! Сначала крайний слева! Отряд снова разделился. Держа топор, Игнат мягким шагом двигался следом за своей парой загонщиков с рогатинами. Те обходили группу мертвецов, стараясь подойти с дальней стороны. Так, чтобы остальные зомби не напали раньше времени. Первым в бой вступил Тимофей. Покачав перед лицом мертвеца острием рогатины, отчего тот взмахнул руками, сделав неловкий шаг к угрозе, он резко опустил оружие и ударил противника под коленом. Зомби, издав негромкий хрюкающий звук, завалился вперёд, ткнувшись в траву носом. Напарник, которого звали Митюней, тут же подскочил ближе, вонзая рогатину в землю. Правая рука мертвеца оказалась в ловушке. Тимофей поддержал товарища, похожим образом обездвижив левую длань. Мертвец зарычал, елозя по земле и пытаясь подняться на ноги, но у него ничего не вышло. — Ваш черёд, мастер! — весело воскликнул Тимофей, обернувшись к Игнату. — Мы его крепко держим! Эта улыбка оставалась на лице молодого парня до самого последнего мига жизни. Кусты в нескольких шагах за его спиной затрещали, и оттуда вырвалось нечто чёрное и очень быстрое. Широченная когтистая лапа ударила наотмашь, начисто снеся половину черепа. Лишённое головы тело упало следом, всего через секунду. Небольшое время, но как много за него случилось событий! Митюня, увидевший смерть приятеля, открыл рот и громко заорал. Крик оборвался уже через миг, когда убийца нанёс второй удар, разодравший молодому парню грудь, и отшвырнувший уже мёртвое тело на несколько метров. Игнат не тратил время на пустые крики и причитания. Опытный воин, он среагировал быстрее, чем осознал, что видят его глаза. Топор описал сверкающую дугу, погрузившись в её конце в тело неведомого монстра. Тот вздрогнул и замер. Не монстр. Игнат выпустил рукоять топора, даже не пытаясь выдернуть оружие. Рука скользнула к поясу, пальцы сомкнулись на рукояти верного меча. — Бегите! Бегите сейчас же! Крайнов обнажил клинок, расставляя ноги шире. Меч поднялся, его острие уставилось прямо на противника. Тот повернул голову и глухой, пробирающий до костей, рык разнёсся над поляной. Перед Игнатом стоял, гордо возвышаясь на могучих лапах, похожих на стволы вековых деревьев, хозяин леса, владыка боров и чащ. Медведь. Огромный зверь, чей рост, поднимись он на задние лапы, превысил бы весьма немаленький рост воина раза в полтора. Покрытое густой, жёсткой чёрной шерстью тело бугрилось мышцами, когти походили на длинные острые ножи, клыки были готовы рвать и крошить всё, до чего дотянется пасть. Но все эти подробности могли вызвать страх. Страх, с которым воин умел бороться, умел взять его под контроль, превратить в оружие победы. А вот настоящий ужас вцепился холодными клыками в сердце, когда Крайнов увидел глаза зверя. Маленькие карие глаза медведя, которыми он мог похвастаться при жизни, исчезли. Теперь в глазницах полыхало изумрудное пламя, заполнившее их полностью. Медведь был мёртвым! Он тоже был нежитью, только, в отличие от неповоротливых и крайне неуклюжих зомби, сохранил и даже приумножил присущие ему при жизни силу и скорость. Игнат не знал, услышали ли его крик остальные бойцы. И выполнили ли они приказ. Всё внимание воина, до самой последней крупицы, сосредоточилось на противнике. Ужас никуда не делся, но впитавшиеся с кровью и потом навыки и рефлексы продолжали управлять телом. Сознание воина замёрзло, не в силах примириться с фактом скорой смерти. Игнат знал, что не выйдет из схватки с чудовищем победителем. Знал, но не мог сбежать или сдаться. Когда-то, будучи ещё молодым и зелёным юнцом, только-только попавшим в армию, он мечтал умереть героем, на поле брани. Тогда он сильно обижался на сержантов, которые высмеивали эту его мечту. Сейчас Игнат понимал их, как никогда раньше. Нет ничего хорошего в смерти на поле боя. Вообще ничего хорошего в смерти нет и быть не может! Крайнов, глядя в глаза мёртвого медведя, ощутил в сердце острую жажду жизни. Жизни, срок которой подошёл к концу. — Давай, тварь. Нападай. Хриплый, незнакомый голос. Игнат даже не поверил, что это он сам произнёс. Медведь приоткрыл пасть, тонкая струйка слюны потянулась к траве. Зверь рыкнул и рванулся к человеку. Без всякого разгона или подготовки. Он просто стоял на месте, а теперь уже нёсся во весь опор! И снова рефлексы сработали раньше разума. Игнат шагнул в сторону, нанося рубящий удар по шее промахнувшегося на считанные сантиметры монстра. Отточенная сталь оставила глубокую рану, откуда выступила густая зеленовато-чёрная маслянистая жидкость. Медведь даже не обратил внимания на серьёзное ранение. Его лапа ударила вбок, сбивая человека с ног. Игната кубарем протащило по траве. Когда воин поднялся на ноги, щит уже перекочевал со спины в левую руку. — Давай! Нападай на меня! Я твой противник! Теперь Игнат видел, что его последний приказ был услышан. Подчинённые улепётывали со всех ног, уже почти добравшись до ворот. Воин улыбнулся, чувствуя гордость за осознание того факта, что он выполнил свой долг. Выполнил до конца. «Теперь и умирать не страшно.» — Чего ждёшь, тупая скотина?!? Медведь повернул морду, глядя на убегающих людей. Учитывая его невероятную скорость, он мог бы догнать их. Догнать и ворваться в поселение до того, как находящиеся внутри закроют ворота. Как только Игнат понял это, то среагировал молниеносно. Он рванулся вперёд, не заботясь о собственной защите, желая только одного — задержать монстра, замедлить его. Медведь не мог проигнорировать такую явную угрозу. Массивная туша развернулась резко и мощно. Но Игнат уже видел, на что способен противник и сумел подстроиться. Удар когтистой лапы пришёлся на подставленный щит, а меч рубанул по ней со всей имеющейся у воина силой. И перерубил её начисто! Радость от успеха на миг сбила боевой настрой. Этого оказалось достаточным, чтобы привести к смерти. Будь медведь живым, потеря конечности наверняка заставила бы его задуматься или даже совсем отступить. Вот только зверь уже давно забыл об эмоциях, став послушным орудием некроманта. Поэтому ответная атака последовала незамедлительно. Игнат упал, щедро орошая молодую, зелёную траву свежей кровью. Синие, как небо, глаза в последний раз посмотрели на плывущие в вышине облака, на солнечные лучи, пробивающиеся между ветвями деревьев. Посмотрели и закрылись навсегда. — Проклятье! Откуда в здешней глуши взялся некромант, да ещё такой могущественный? Вопрос купца относился к разряду риторических. И без того каждому было понятно, что повелитель нежити пришёл сюда за золотом. Именно драгоценный металл был единственной стоящей причиной во всём этом царстве тайги на многие вёрсты вокруг. — Сделай что-нибудь! Ты же друид! — крикнул Коновалов, переключая внимание на Переслава. Тот покачал головой, прежде чем ответить. — Я не обладаю властью над смертью. Я служу Природе. — Плевать, кому ты служишь! Разберись с медведем! После убийства Игната мёртвый хозяин тайги подошёл к воротам, остановившись в нескольких шагах. И с тех пор, уже на протяжении часа, стоял неподвижно. Зомби же, наоборот, двигались очень даже активно. Они подобрали останки своих порубленных товарищей и утащили их в лесную чащу. После чего вернулись на поляну. Как часовые на пост. Или как надзиратели, следящие за пленниками, запертыми в клетке. Именно пленниками и стали все обитатели крепости в глубине тайги. После быстрой и жестокой расправы над Игнатом ни у одной горячей головы не появилось желания попробовать вступить в схватку с чудовищем. — Убить то, что уже мертво, не в моих силах. Магия, управляющая медведем, чужда Природе. Я здесь бессилен. — Тогда что нам делать? Ждать, пока некроманту надоест держать нас всех в страхе? — Я не знаю, — ответил друид, развернувшись, чтобы уйти. — Мне нужно кое-что сделать. Простите меня. После этих слов Переслав просто спустился по лестнице и направился к своему жилищу. Возмущённому до крайности купцу только и оставалось, что следить за его спиной. Выругавшись, Коновалов обвёл взглядом остальных. Каждый, кто встречался с ним взглядом, поспешно отводил глаза. Каждый, кроме Катерины. Девочка-журналистка, ставшая свидетельницей кровавой бойни, находилась в состоянии шока. Её расширенные глаза, бледная кожа, сжатые в кулаки пальчики - всё кричало о переживаемом ужасе. Увидевший девушку купец испытал укол вины. Ему следовало оставить девицу в Красной Горке. Плевать на последствия, плевать на всё! Её гибель теперь будет на его совести! — Пойдёмте, милая. У Татьяны где-то припрятана самогонка. Вам она сейчас будет как нельзя кстати. «Как и мне самому.» Импровизированный военный совет, где собрались почти все свободные жители поселения, продолжался несколько часов. Дебаты то затихали, то разгорались. Особенно рьяно проявлял себя Назар, кузнец-молотобоец, огромный широкоплечий детина с густой русой копной волос и перебитым в молодости носом. Он рвался в бой с медведем, похваляясь, что разорвёт его голыми руками. Только холодный тон Татьяны удерживал горячую голову от подобного безумства. В итоге сошлись на том, что нужно отправить гонца на «большую землю», чтобы тот привёл подмогу. Вполне ожидаемо, что в качестве посланца выступил Летус. Никто не мог бы сравниться с ним в знании леса, а уж лёгкостью шага он и подавно оставлял всех других претендентов далеко позади. Идти эльф решил ночью, здраво предположив, что некромант устроится на отдых, а оставшиеся без присмотра хозяина мертвецы не заметят разведчика. В разговорах, кроме спящей Алёны, не участвовал и Переслав. Друид, переполняемый дурными предчувствиями, вернулся в свою землянку, чтобы провести древний ритуал слияния с Природой. Это должно было прояснить голову, и найти, наконец, источник истинной угрозы. Ароматные струйки дыма тонкими лентами поднимались к потолку, расплываясь тонким слоем. Переслав сидел у алтаря, сделанного из старого пня, чья потрескавшаяся кора создавала иллюзию сурового лица. Друид вдыхал дым, сосредотачиваясь на образе, который видели глаза. Изгибы коры извивались, заставляя образ оживать. — Мать-Природа, дай мне сил! Укажи своему заблудшему чаду путь в тумане, что окружает его! Освободи мой дух! Направь меня! Переслав раз за разом повторял слова, впадая в транс. Пока в один прекрасный момент его дух не выскользнул из тела, воспаряя. Незримой тенью он скользнул за пределы крепости. Над тайгой уже сгущались сумерки, но для духа темнота не имела значения. Он видел сквозь неё ничуть не хуже, чем днём. Будь у Переслава больше силы, друид бы и дальше изучал окрестности в форме духа. Но служитель Природы не обладал неисчерпаемыми запасами магии. Друиду требовалось тело, куда он сможет переселиться. Живое создание, которое на время станет его глазами и ушами. Переслав опустился ниже, выискивая подходящую оболочку. И почти сразу нашёл её. Сова, сидящая на ветвях, даже не успела сообразить, когда её разум потух, сменяясь человеческим. Секунда ушла на то, чтобы освоиться, после чего Переслав бесшумно взлетел, осматривая мир вокруг. Теперь темнота окончательно перестала быть проблемой. В довершение к этому, палитра звуков тоже значительно расширилась. Друид видел и слышал намного больше, чем обычный человек. Теперь у него имелись все необходимые инструменты, чтобы обнаружить Зло, прячущееся в тенях. Сова скользнула к крепости, намереваясь найти некроманта. Каким бы опытным он ни был, но следы наверняка оставил. Переслав найдёт их, а потом укажет остальным на то место, где прячется их враг. Вылетев из чащи, друид тут же заметил тень, мелькнувшую над частоколом. Поднявшись выше, он разглядел эльфа, который быстрым ужом скользнул в заросли. Не знавший о планах остальных, друид всё же решил проследить за посланцем. Просто для того, чтобы убедиться в том, что всё будет в порядке. Сова опустилась ниже, бесшумно скользя между ветвями. Эльф находился где-то впереди. Ещё пара мгновений, и остроухий окажется в зоне видимости. Резкий рывок вернул Переслава к действительности. От неожиданности перехода друид даже повалился на спину. Крупные капли пота катились по лицу, дыхание клокотало в груди. Но не усталость физического тела волновала сейчас друида. Он пытался понять, что именно случилось. Нет, причина как раз была понятна — сову убили, после чего дух тут же вернулся в первоначальную оболочку. Но кто убил её? Летус? Нет, эльфу не было причины расправляться с птахой. Друид был абсолютно уверен в том, что остроухий не обладает магическим даром, чтобы ощутить чужое присутствие в пернатом тельце. Кто же тогда? Некромант? Ещё более бредовое предположение. Смерть не даёт своим последователям таких талантов, чтобы различать свободных зверей и птиц от «сосудов духа». Предчувствия приближающейся катастрофы стали сильнее. Более того, теперь Переслав был абсолютно уверен в том, что неведомое Зло не собирается никого выпускать живым. А значит, следовало готовиться к смертельной схватке. Вытерев пот со лба, друид поднялся на ноги и шагнул к одному из гобеленов. Там, где за тяжёлой расшитой золотыми нитями тканью размещалась крохотная ниша. А в ней - хранился главный секрет Переслава. Там он спрятал своё прошлое. То, от которого пытался сбежать в чащу, то, которое пытался забыть все эти годы… Тем временем эльф бежал по тёмному лесу. Острое зрение перворожденного позволяло ему различать детали обстановки вокруг, пусть и не так хорошо, как днём, но всё же вполне достаточно. Лук Летус забросил за спину, не планируя вступать в прямые столкновения ни с нежитью, ни с её повелителем. Его задачей было незаметно пройти через кольцо осады и вызвать помощь. Сейчас, удалившись от крепости уже на пару сотен шагов, эльф считал первую задачу выполненной. Ровно до того мига, как чутьё на опасность, полоснувшее по нервам, не заставило броситься в сторону. Метательный нож с глухим стуком вонзился в ствол дерева, рядом с которым миг назад находился Летус. Не подскажи ему чутьё, он был бы уже мёртв. Эльф перекатился и встал на ноги, обнажив кинжал. Доставать лук и накладывать стрелу было глупо. Противник застал его врасплох, что говорило о его высокой квалификации. — Куда же ты так спешишь, дорогой родственник? — послышался тихий, шелестящий голос. — Не соблаговолишь ли остановиться и поговорить со мной? Тёмная фигура появилась в нескольких шагах от замершего эльфа. Летус не спешил отзываться, всё ещё находясь в некотором ступоре. — Мой слуга не промахнётся второй раз. А мне бы не хотелось проливать кровь этой чудесной ночью. Тем более, что на её запах могут прийти мои более несдержанные друзья. Лунный свет обрисовал незнакомца, её свет коснулся бледной кожи, длинных золотых волос, уложенных в высокую причёску, нелепую в чаще леса, и на острых клыках, мелькнувших за узкими губами. Летус мысленно взвыл, уже понимая, что попался в ловушку, из которой не было выхода… Алёна проснулась рано утром. Солнце едва поднялось над морем тайги, когда карие глаза открылись, встречая наступающий день. Молодое тело, порядком навалявшееся на пуховой перине, требовало действий, стремилось вырваться из мягких объятий, устремиться к горизонту, чтобы познавать мир. Девушка села, обнаружив рядом с кроватью свою одежду и оружие. В комнате никого больше не было, как и в соседней. Об этом свидетельствовала тишина. Переполненная пузырьками радости, лопающимися внутри, Алёна быстро оделась и вышла на улицу. Она ожидала обнаружить просыпающуюся крепость, привычную бытовую суету утра. Вместо этого улица была пустынна, а редкие звуки, что она слышала, несли в себе скрытую угрозу. Подавив зарождающееся беспокойство, Алёна быстрым шагом направилась к воротам крепости. Именно оттуда доносился шум. Там она получит ответы на свои вопросы о том, что происходит. — Выспалась, соня? — встретил её хмурый Коновалов. Купец выглядел неважно, даже будто постарел на несколько лет. Не понимающая ничего девушка сделала ещё шаг, поднимаясь по лестнице на стену. Взгляд её скользнул в сторону, упал на поляну и… — Что это такое? — вырвались из её уст слова изумления и страха. Алёна смотрела на стоящих вокруг крепости мертвецов, не веря своим глазам. Когда же взгляд обнаружил медведя, страх и вовсе едва не превратился в ужас. — Как бы тебе рассказать покороче? Понимаешь, вчера утром… Девушка слушала рассказ Коновалова, одновременно пытаясь совладать с захлёстывающими её эмоциями. С первых дней своего обучения у Прохора она расспрашивала его о мертвецах и тех, кто повелевает ими. Старый священник старался увиливать от подобных разговоров, объясняя это тем, что такие противники ей не по зубам, что только опытный витязь может выйти на бой против нежити. Но упрямство всё же изредка брало верх. Несмотря на все разговоры Прохора о прощении, Алёна не отказалась от своей мести. Её главным врагом был некромант, поэтому следовало подготовиться, узнать о служителях Смерти всё, что только возможно. И она сумела узнать достаточно у старого наставника. — Летус отправился за помощью, а мы… Мы пока сидим за стенами и ждём. — Чего ждёте? Надо расправиться с нежитью и всё! — Ты плохо слушала меня, девочка? Этот монстр разорвал Игната за пару секунд! Ни у кого из людей нет ни одного шанса против такого чудовища! Кроме того, некромант прячется рядом. Если мы… — Никогда. Не называйте. Меня. Девочкой! Алёна перевела горящий яростью взгляд на купца. Тот осёкся, ощутив, как холодная струйка пота стекает по позвоночнику. Он внезапно осознал, как могла эта хрупкая девчушка расправиться с громилой, с ног до головы закованным в броню. Таких глаз не бывает у обычных людей. «Она безумная! Полностью сумасшедшая!» Девушка прищурилась, беря ярость под контроль. Когда она заговорила снова, голос уже звучал холодно и ровно: — Мне нужно ламповое масло. И хороший стрелок на стене. Спрашивать, что именно намеревалась сделать Алёна, купец не стал. И без того было понятно, что девушка решила разобраться с нежитью. Коновалов вздохнул и просто махнул рукой, примиряясь с самоуправством подчинённой. У измученного событиями и переживаниями последних дней купца просто не осталось ни сил, ни желания настаивать на своём главенстве. Алёна же, несмотря на горячность в разговоре с купцом, вовсе не собиралась сломя голову бросаться в бой с медведем-нежитью. Нет, она планировала подготовиться максимально тщательно и только потом перейти к прямому столкновению. Первым делом она направила свои стопы к церквушке, где заправлял супруг Татьяны. Дойдя до неё, она принялась высматривать Агафона. Не найдя его снаружи, девушка вошла в храм. Тот встретил её привычными ароматами ладана и горящего воска. Алёна на секунду прикрыла глаза, подстраиваясь под сумрак церкви. Когда она подняла веки, раздался тихий голос: — Что тебе нужно, дочь моя? Ты ищешь в храме утешения? Алёна посмотрела на сухонького священника, стоящего у алтаря. Вблизи супруг Татьяны выглядел ещё более безобидным. Именно про таких говорят «мухи не обидит». Но девушка знала, насколько обманчивым бывает внешность. И совершенно точно представляла себе настоящую силу священника. — Нет, отче. Мне нужно ваше благословление. Она склонила голову, опускаясь на колено и протягивая вперёд булаву, держа её горизонтально обеими руками. Агафон, близоруко прищурился, делая шаг навстречу. Ему ещё было непонятно, что именно просит девушка. — Твари, возвращённые к нечестивому подобию жизни, стоят у наших стен! Они попирают заветы церкви истинного Света! Их нужно вернуть туда, откуда их вызвал презренный слуга Смерти! Теперь Агафон понял, к чему клонит Алёна. И, видя перед собой хрупкую девушку, сделал то, что обычно делали в такой ситуации другие мужчины - попытался её отговорить. — Пусть мужчины защищают нашу крепость, дева. Их силы будет достаточно, чтобы… — Я — воин Света, отче! И я прошу вашего благословения на бой с нечестивыми тварями! Алёна подняла голову, встречаясь взглядом со священником. Тот тут же поперхнулся проповедью, понимая, что отговорить упрямицу не выйдет. Вздохнув, он кивнул девушке. — Хорошо, дочь моя. Я сделаю то, что ты просишь. Склони голову перед ликами святых, что смотрят на тебя, ибо они видят душу твою насквозь. Отринь все страхи свои, оставь за порогом все сомнения… Священник ронял в тишину храма слова молитвы. Алёна, слушая их, успокаивалась всё более, обретая столь необходимый для предстоящей битвы покой и сосредоточенность. Катерина поднималась на стену. Ночь прошла беспокойно, девушку мучали кошмары. Хотя, даже после пробуждения, страх никуда не делся. Образы растерзанных медведем людей так и стояли перед глазами. С трудом заставив себя проглотить несколько ложек холодной каши, запив её травяным настоем, она вышла на улицу. Ноги сами понесли её к воротам. Страх тёк по венам, но девушка не собиралась ему поддаваться. Она упрямо шагала к цели. Катерина поднялась на стену, намереваясь предложить свои услуги, но уже почти на самом верху столкнулась с одним из защитников. Тот грубо отодвинул девушку, пробурчав что-то нелицеприятное про девиц, мешающихся под ногами. Катерина проглотила обиду, отойдя в сторону. Сейчас идея о том, чтобы прийти на помощь защитникам казалась ей такой глупой. Действительно, что она могла сделать? Даже драться толком не умела! — Не обижайся на него, он просто боится, — послышался голос Татьяны за спиной. — Боится? — неверяще спросила Катерина, повернувшись к старосте. — Да. Только он мужчина, и ему нельзя показывать страх. Вот и срывается на других. Не обижайся. Девушка хотела было задать ещё вопрос, но тут заметила поднявшуюся на стену Алёну. Та была одета в броню, в руке держала булаву, а за спиной виднелся щит. На поясе были подвешено несколько склянок. Воительница о чём-то спорила с лучником, имени которого Катерина не знала. — Она тоже боится, — сказала Татьяна. — Кто? Алёна? Ты, наверное, шутишь! Она же, кажется, собирается биться с медведем! Могучая глава прииска покачала головой. В этом движении просматривалось что-то материнское. — Страх ведом всякому, что живёт и дышит. Токмо мёртвые не испытывают его. Но для одних живущих страх — это гири, не позволяющие сдвинуться с места, а для других — гора, на которую нужно взобраться и стать лучше, чем прежде. Для этой девочки верно именно второе. — А для меня? Татьяна улыбнулась. — Тебе решать. — Но что я могу сделать? Я не умею сражаться, не умею даже меч в руках держать! — Зато ты умеешь кое-что другое. Ты можешь смотреть и запоминать. И потом, когда всё закончится, ты расскажешь хорошую историю. Историю, которая станет настоящей легендой. Катерина ощутила, как парализующий страх, владевший её телом последние дни, внезапно разжал когти при этих словах. Она совсем забыла, для чего прибыла в эту глушь, кем она себя считала до прибытия в тайгу. И теперь… — Я сделаю это. Я напишу легенду! Алёна несколько раз дёрнула верёвку, проверяя её крепость и надёжность узла. На самом деле эти действия были лишними. Девушке просто не хотелось спускаться. Какой бы несгибаемой и суровой воительницей она ни выглядела в глазах окружающих, на самом деле она всё ещё во многом оставалась обычной девчонкой. «Хватит! Ты ждала этого! Готовилась к этому! Это начало твоей мести! Возьми себя в руки!» Несколько быстрых вдохов-выдохов - и она решительно схватилась за верёвку, быстро соскользнув по ней на землю, прямо на площадку перед воротами в поселение. Едва ноги коснулись твёрдой поверхности, девушка тут же отпустила верёвку, чётким движением подхватывая булаву, которую перед спуском подвесила к запястью за кожаную петлю. Алёна была готова к атаке уже через мгновение после спуска. Предосторожность оказалась излишней. Медведь-нежить, лежащий на земле в полутора десятках шагов, даже голову не поднял. Девушка замерла на миг, плавно снимая со спины щит и перекидывая его на руку. После чего, пригнувшись, на полусогнутых ногах, держа обитый железными пластинами круг перед собой, принялась приближаться к противнику, медленно и осторожно. Алёна знала, что медведь быстр. Ей рассказали об этом, да и тот факт, что тварь сумела разобраться с Игнатом, подтверждал это. Но знать с чужих слов и увидеть своими глазами — две большие разницы. Дюжину шагов между ними медведь преодолел всего в два прыжка, причём первый он сделал прямо из лежачего положения, без всякой подготовки и предварительной раскачки. Не будь у Алёны вколоченных суровыми тренировками рефлексов, она умерла бы уже в первые секунды боя. Определённую роль сыграл и факт отрубленной правой передней лапы, которую некромант так и не удосужился вернуть на место своей марионетке. Прыжки, хоть и остались быстрыми, но неотразимая смертельная грация из них исчезла. Она шагнула в сторону, уходя от широкого замаха когтистой лапы. Булава описала дугу — и стальной шар врезался прямо в висок медведя! Удар девушки вышел несколько смазанным, ей не удалось вложить в него всю массу тела, но даже такой произвёл невероятный эффект. Голова медведя дёрнулась в сторону, а он сам утратил подвижность, тяжело рухнув на землю, пропахав своей тушей глубокую борозду. На голове зверя расплывалось тёмное пятно. Булава, пропитанная святой магией, оставила глубокую рану. И, в отличие от других, нанесённых обычным оружием, эта рана не спешила затягиваться. Монстр лежал неподвижно, но Алёна не собиралась бездумно бросаться на добивание. Девушка перевела дух, успокаивая дрожь в мышцах. Она осторожно шагнула к лежащему монстру, внимательно следя за мельчайшими движениями с его стороны. Негромкий хлопок — и стрела с горящим наконечником вонзилась в тушу зверя, дрожа оперением. Алёна вскинула голову, находя взглядом стрелка. Тот смотрел на неё с растерянным видом. Проглотив готовые сорваться с языка ругательства, Алёна выдохнула и крикнула: — Стрелять только по моему приказу! И без самодеятельности! После утвердительного кивка девушка снова переключила всё внимание на противника, приближаясь ещё на один крохотный шажок. На этот раз осторожность сработала, как надо. Когда медведь резким рывком поднялся на лапы, разворачиваясь в сторону девушки, Алёна уже была готова. Она легко уклонилась от замаха, пропуская острые когти всего в нескольких сантиметрах от тела. А булава в её руке ударила прямо по локтевому суставу зверя, двигаясь в противоход! Удар получился сильным до безобразия. У воительницы даже запястье на миг онемело. Но отпрыгнуть назад девушка не забыла. Вовремя! Зубы медведя клацнули, хватая только пустоту. Алёне даже на миг показалось, будто в мёртвых глазницах сверкнуло раздражение юркостью жертвы. Следующие пару десятков секунд продолжался этот странный танец. Медведь кидался на девушку, двигаясь неловко, неуклюже, а Алёна наносила удар за ударом по лапам зверя. Била снова и снова, пока после очередного, особенно удачного попадания, не услышала тот самый, заветный, давно ожидаемый звук. Громкий хруст ломающейся кости услышала не только девушка, но и наблюдатели на стене. Медведь, промахнувшийся в очередной раз, неуклюже завалился на бок, когда сломанная лапа, на которую он попытался опереться, подломилась под его весом. Обрадованные крики прозвучали слаще победных фанфар. Алёна подавила рвущуюся наружу эйфорию, заставляя себя сохранять концентрацию и собранность. Бой ещё не был выигран, она прошла лишь часть пути до победы. Подвесив булаву на пояс, девушка сорвала склянку. Маленький стеклянный сосуд, содержащий в себе то, что должно было поставить окончательную точку в противостоянии живого и мёртвого. Девушка размахнулась и бросила пузырёк прямо в оскаленную морду медведя. Тот попал прямо в нос и разбился, расплёскивая содержимое по голове нежити. — Сейчас! — заорала девушка во всё горло. На этот раз стрелок не подвёл. Метко пущенная стрела подожгла разлившееся по шерсти масло, превращая голову монстра в факел! Медведь заревел, но не от боли, а от ярости. Алёна же не остановилась, наслаждаясь триумфом. Девушка быстро двигалась по кругу, в центре которого находился медведь и забрасывала его склянками с ламповым маслом. Пламя охватило зверя целиком, он пытался подняться на лапы, напасть на противницу, но его попытки были уже агонией. Когда последние подёргивания со стороны медведя прекратились, Алёна довольно вскинула сжатые кулаки к небу, издав победный клич. Её переполняла радость победы и гордость за свой успех. Она повернулась, окидывая взглядом пространство перед крепостью. Осталось всего несколько зомби. С ними она расправится без проблем! Она не сразу услышала новый звук, раздавшийся из чащи. Лишь когда оттуда показался человек, одетый в длинный плащ с надвинутым на голову капюшоном, хлопающий в ладоши, Алёна выделила его среди радостных криков. Вскоре и остальные заметили нового персонажа. Через несколько секунд наступила полная тишина. - Какой отличный бой! Спасибо за представление, милая Алёна! Я на самом деле восхищён твоим мастерством и смекалкой! Голос звучал глухо, но странно знакомо. Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить его владельца. Вот только тот решил не ждать, пока его узнают. Подняв руки, он скинул капюшон, открывая лицо. Дружный вздох стал ответом на это простое движение. Перед застывшими от удивления людьми стоял их хороший знакомый — Спех. И прежде не слишком привлекательное, лицо его стало совсем отталкивающим. Кожа посерела, глаза запали ещё глубже, даже золотая коса поблёкла, словно подёрнувшись пеплом. Охранник перестал быть человеком, став кем-то другим. — Скучали по мне, а? Не очень, если так быстро свернули поиски. Даже сутки не искали. Да вы даже не вспоминали обо мне, правда? — Спех, — произнесла Алёна, не в силах поверить тому, что видели глаза. — Что случилось? Что с тобой? Ты… заболел? Охранник расхохотался, услышав последний вопрос девушки. — Заболел? Вовсе нет! Я чувствую себя просто отлично! Лучше, чем когда-либо в своей прежней, жалкой жизни! Я стал намного сильнее, чем раньше! Спех замолчал, глядя на бывших товарищей. — Впрочем, это всё не имеет значения. Вы справились с медведем — это, конечно, хорошо. Но что вы будете делать с ними? Спех театрально развёл руки в стороны. И, повинуясь этому жесту, из чащи выступили новые враги. Два десятка зомби, отличающихся от прежних тем, что эти держали в руках оружие. Но самое страшное было в другом — лес исторг из себя целую стаю волков! Серые хищники, в чьих глазах светилось то самое изумрудное пламя, что совсем недавно погасло в медвежьих глазницах. Алёна облизала пересохшие губы и перехватила удобнее булаву. Похоже, смертельный бой, в котором она уже мнила себя победительницей, на самом деле только-только начинался… Просмотреть полную запись

Часть 3. «Враг моего врага» Мир двигался и раскачивался. Это не было его нормальным поведением. Несмотря на это, никакого беспокойства в душе не появлялось. Странным образом, Алёна вообще не волновалась. Ею владело благодушие и лень. Даже глаза открывать не хотелось. Хотя… «Надо посмотреть, где я нахожусь. Если в море, то…» Мысль о том, что она может находиться на море, которого никогда в своей жизни не видела, породила первое желание - открыть глаза и оглядеться. Алёна с трудом разлепила веки. Зрение никак не желало фокусироваться, отчего девушка различала только зелёные и голубые пятна, проплывающие мимо. «Странное небо… Не замечала раньше, что оно может быть таким… Или мы в Астрале?» Алёна попыталась прислушаться, чтобы разобраться в происходящем. Но беспорядочный шум, накатывающий волнами, никак не собирался распадаться на составляющие. Так что слух тоже подвёл девушку, не предоставив нужной информации. Пришлось напрячь память, выцарапывая из тумана, который в ней клубился, воспоминания о последних событиях. Она подписалась охранять караван, потом плыла по реке, а затем… Бой со стальным гигантом. Воспоминание вспыхнуло ярким метеором, который подхватило трепещущее сознание и вытащило его в жестокую реальность. Боль, прятавшаяся в дальних уголках разума, поспешила следом. Её атака была столь неожиданной, что Алёна не смогла удержаться от стона. Этот звук сразу привёл к переменам. Во-первых, мир перестал качаться. А во-вторых, беспорядочный шум, наконец, соизволил разделиться на понятные звуки. — С тобой всё в порядке? Алёна, ты слышишь меня? Воительница не сразу поняла, кому принадлежит этот тонкий мелодичный голосок. Понадобилась почти секунда, чтобы соединить его с образом блондинки, той красавицы, что навязалась к ним в караван. Писательница, вернее, журналистка. Воскресив в памяти полученный в общении с Катериной опыт, Алёна поняла, что придётся отвечать. Иначе будет только хуже. — Слышу… Что… Где… — Она очнулась! – закричала во весь голос журналистка. Открытые глаза Алёны зафиксировали перемещение разноцветных пятен – рыжее исчезло, а на смену ему пришло тёмное. — Слышишь меня, подруга? Хорошо, что ты очнулась, а то мы уже начали волноваться. Эльф. Летус, это его голос! Значит, он выжил! И остальные тоже! — Отдохни немного. Нам до привала ещё пару часов топать. Там и поговорим толком. Алёна послушно кивнула, закрывая глаза. Она практически сразу провалилась в беспокойный сон. Катерина, наблюдавшая за разговором чуть в стороне, скривилась в недовольной гримасе. И почему этой замарашке столько внимания? Разве она заслужила? На самом деле, в глубине души она признавала заслуги Алёны. Вот только собственное превращение из первой красавицы, по движению мизинца которой все (или почти все) мужчины начинали суетиться вокруг, в буквально невидимку, на кого почти не обращают внимания, изрядно раздражало, даже бесило! Катерина с младых ногтей познала свою власть над представителями противоположного пола. И дело было даже не в богатстве и могуществе отца, хотя это тоже вносило определённую лепту. Главным всё же была именно внешность. Будучи совсем маленькой девочкой, она без проблем вертела взрослыми, которые буквально «таяли» от одного взгляда на милую кроху. Взрослея, Катерина изменила и способ воздействия на окружающих. Едва наметились первые её признаки превращения из ребёнка в девушку, как любой встреченный мужчина начинал истекать слюной. Первыми жертвами взрослеющей девицы стали учителя. Красотка вертела ими, как хотела. Единственным мужчиной, способным сохранять хоть какой-то рассудок рядом с Катериной, стал отец. Его стальная воля и тяжёлый нрав усмиряли буйство и хулиганский характер подростка. Отец заменил всех учителей-мужчин на старых дев, бледных и невзрачных и, вместе с тем, крайне занудных. Это событие стало началом негласной войны между отцом и дочерью. Надо сказать, что полной и окончательной победы в этом конфликте ни одна из сторон так и не одержала. Отец пытался запереть строптивую девицу «в башне» правил и условностей, а Катерина изыскивала всё новые и новые способы сбежать из душной клетки родительской любви. В общем, к совершеннолетию девушка уже порядком потрепала родителям нервы. Те и рады были бы сплавить чадо в руки порядочного супруга, но ветреный нрав и острый язык не оставляли никаких шансов на благополучный исход сватовства. Тем более, что за абы кого выдавать любимую дочь отец не собирался. Найденный выход в виде определения Катерины в штат газеты был мерой временной и не слишком успешной, если учесть, куда её занесло. Разумеется, господин Гиляй ни сном, ни духом не ведал, что дочурка забралась в такую глухомань. Катерина вздохнула, вспомнив своё беззаботное прошлое. Но затем некстати подвернувшийся под ногу камень ушиб мизинец, отчего девушка раздражённо зашипела, возвращаясь к настоящему. События после вчерашнего пробуждения изрядно потрепали всегдашний оптимизм и девичью самонадеянность Катерины. До момента, когда она открыла глаза и, поднявшись на ноги, увидела сваленных в кучу мёртвых бандитов, девушка считала россказни купца и охранников простыми страшилками, предназначенными для маленьких детей. Чтобы те сидели дома и держались за материнскую юбку. Но стоило воочию увидеть разбойников, как выстроенный розовый замок фантазий о жизни развеялся без следа. Реальность оказалась грязной и жестокой. Шок превратил говорливую, самоуверенную девицу в скромную и тихую серую мышку. Катерина совсем забыла о трюках, с помощью которых вертела мужчинами. Страх вымыл из головы всё лишнее, оставив только одно желание – выжить. Ещё одно важное событие случилось в тот день, когда Катерина увидела мертвецов и услышала рассказ о схватке. Она познала зависть. Именно зависть. Девица, к которой Катерина относилась со снисхождением и даже некоторой жалостью, оказалась неожиданно сильной и полностью готовой к реальной жизни. Она не только защитила себя, но и спасла всю экспедицию. Этот поступок сразу изменил отношение окружающих к Алёне. Из обычной охранницы она в одночасье стала всеобщей любимицей. Теперь молодой журналистке только и оставалось, что идти вместе со всеми, размышляя о несправедливости жизни. Катерина даже не осознавала, что, благодаря случившемуся, сбылась её давняя мечта — признание способностей, невзирая на внешность. Вечером отряд остановился на привал. Обустроив лагерь и поужинав, все занялись своими делами, а Летус приступил к процедуре пробуждения Алёны. Эльф уже почти полностью восстановился, но в разведку не ходил, посвятив всё время уходу за девушкой. Всю заботу о сборе сведений взяли на себя гибберлинги. Никто, даже Коновалов, не возражал. Каждый понимал, что проблема с напавшими на них разбойниками не решена окончательно, а значит, в ближайшее время таланты молодой воительницы окажутся как нельзя кстати. Очнувшись, Алёна тут же приступила к расспросам. Сил двигаться не осталось, но терзавшее любопытство необходимо было удовлетворить в кратчайшие сроки. — Ты просто упала в обморок. Мы со Спехом обошли лагерь, но больше разбойников не нашли. Через несколько минут появилась семейка. — Где они были? — Разбирались с разбойниками. Эти ребята не слишком любят воевать лицом к лицу. Кстати, это именно они разобрались с теми последними стрелками. Девушка прикрыла веки, переваривая информацию. Значит, гибберлинги вовсе не струсили, как она думала в начале. Они напали на врага со спины. Вздохнув, Алёна открыла глаза и спросила: — Всех убили? — Нет, — ответил эльф, покачав головой. — Один точно ушёл. Семейка побоялась преследовать его. А позже... Времени уже не было, да и смысла тоже. Летус помолчал несколько секунд, после чего продолжил: — Яд подмешал Ратай. Его не было среди спящих. Да и позже не появился. Так что… — Надо было убить его раньше! — вспыльчиво выкрикнула девушка. — Убить? О чём ты? — Он напал на меня в лесу. За пару дней до этого. Разозлился за то, что я заняла место Наума. Эльф помолчал несколько секунд, переваривая информацию. — Отдохни. Завтра к утру мы доберёмся до прииска. Там тебя подлечат, а потом… Летус снова замолчал, отчего Алёна, чувствуя разлившееся в воздухе напряжение, не выдержала и поторопила его: — Что будет потом? — Потом мы будем думать, как разобраться с остальными разбойниками. Понимаешь, на нас напала только часть банды. Должны быть и другие. И они смогут найти прииск по нашим следам. После чего… Ты понимаешь… — Они не позволят нам вернуться к людям живыми. — Да. Или они, или мы. Третьего варианта не существует. Алёна отступила. Закрыв глаза, девушка пыталась уложить в памяти полученные сведения. Результат ей не нравился, но… «Справедливости не существует. Её придумали слабаки, пытающиеся оправдать собственные слабости и бездействие. Хочешь справедливости — добейся её сама. Только ты творишь свою судьбу и больше никто.» Добрые слова наставника. Прохор не любил ходить вокруг да около, предпочитая говорить в лоб именно то, что думал. Когда у него появлялось желание говорить, разумеется. Алёна улыбнулась, вспомнив дни, проведённые на крохотном аллоде. Сейчас они воспринимались как абсолютно счастливые и беззаботные. «Хватит! Чего расклеилась, девочка? Ты же хотела этого — настоящей жизни, настоящих приключений! Вот и получай!» — Помоги мне сесть, — произнесла она, приняв решение. Эльф выполнил просьбу. Девушка несколько секунд посидела, сражаясь с головокружением. Скрестив ноги, Алёна положила руки ладонями вверх и, выпрямив спину, закрыла глаза. Летус хмыкнул и пробормотал: — Никогда не видел, чтобы так молились. — Это не молитва, — отозвалась девушка. — Я собираюсь вылечить себя. Эльф открыл было рот, чтобы продолжить расспросы, но передумал. Судя по всему, Алёна знала, что делает. Значит, мешать ей не стоит. Летус достал гитару и принялся наигрывать мелодию. В любом случае, оставлять девушку одну он не собирался. Пока воительница не восстановит силы, для него не существовало другой задачи, кроме как заботиться о ней. Алёна и на самом деле не собиралась молиться. Разумеется, вера в церковь и святых Покровителей была частью её жизни. Но сейчас она не собиралась просить помощи у высших сил. Девушка планировала воспользоваться своими собственными талантами. Свет в её теле, благодаря которому она стала витязем, мог не только калечить, но и лечить. Правда, последнее удавалось Алёне с большим трудом, но выбирать не приходилось. Девушка сосредоточилась, меняя направление потоков, концентрируя их в местах, больше всего пострадавших в последней схватке… *** В нескольких километрах от лагеря купца Коновалова... Костёр весело потрескивал горящими ветками, но это ничуть не улучшало настроения сидящих вокруг него людей. Один из них, Ратай, пошуровал длинной веткой в углях, заставляя искры взметнуться выше. Бывшего охранника переполняли мрачные мысли. И в каждой из них была эта наглая девица, из-за которой всё пошло кувырком. Чем дольше размышлял Ратай о превратностях судьбы, тем больше распалял себя. Он уже не так хотел заполучить золото, обещанное ему за предательство, как увидеть смерть рыжеволосой. Остальные разбойники переживали не меньше. Обещанная вожаком лёгкая нажива обернулась почти полным провалом. Их банда не только уменьшилась вдвое, но и потеряла эффект неожиданности. Теперь оставалось только ждать подходящего момента или… Или уходить ни с чем. Впрочем, второй вариант был крайне маловероятен. Вожак не любил отступать. — Как думаешь, что Ботинок решит? Когда нападать будем? Ратай, к которому был обращён вопрос, посмотрел на собеседника. Низкорослый, пузатый, он откликался на подходящее ему прозвище Пузырь. — Не будем нападать. Караван дойдёт до прииска. Если и соберёмся, то на обратном пути, — ответил он после некоторого раздумья. — Нехорошо, — произнёс Пузырь. — На прииске тоже охрана есть. Значит, отбивать золото будет сложнее. — Заткнись ты! И без твоих замечаний уже тошно! — Ладно-ладно. Я же просто спросил, для поддержания беседы. Над поляной снова сгустилась гнетущая тишина. Ратай, выплеснув раздражение, несколько успокоился, хотя мысли о том, как будет убивать Алёну всё ещё гуляли в его голове. Он планировал будущее, ещё не зная, что жить ему осталось совсем недолго. Его убийца лежала в сотне метров, на холме, укрывшись за поваленным деревом. Узкое лицо эльфийки чем-то неуловимо напоминало мордочку лисицы. Милой и очень хитрой лисицы, если быть точным. Лиловые волосы уложены в причудливую высокую причёску, а бордовый костюм для верховой езды с золотой шнуровкой и вовсе смотрелся сногсшибательно. Высокие сапоги плотно облегали изящные икры. И вся эта красота в таёжной глуши! Смотрелось просто невероятно. Даже грязь, привычный спутник любого путешественника в здешних краях, боялась касаться такой красоты. Эльфийку звали Вивьен ди Грандер. Даже по высоким стандартам перворожденных она была незаурядной красавицей. Она успела разбить не одну сотню мужских сердец, погубила десятки молодых и горячих поклонников, сражавшихся ради её мимолётного внимания на дуэлях. Вся эта светская суета прекратилась, когда Вивьен повстречала того, кто оказался иммунен к чарам её красоты. Квентин ди Фройс, суровый и никогда не улыбающийся, повстречался на одном из бесконечных балов. Повстречался и забылся бы, если бы не холодный взгляд, брошенный в сторону красавицы. Вивьен восприняла такое равнодушие как оскорбление. Молодой юнец, жаждущий внимания, немедленно вызвал на дуэль Квентина. Тот всё с тем же равнодушием согласился. Красавица следила за схваткой, желая увидеть обидчика мёртвым. Но тот оказался опытным бойцом и расправился с юнцом меньше, чем за минуту. Увидев это, Вивьен поклялась, что заставит наглеца заплатить. Он влюбится в неё без памяти и будет умолять! Умолять, стоя на коленях! Надо ли говорить, что её план по соблазнению с треском провалился? Хищница стала жертвой. Вивьен даже моргнуть не успела, как влюбилась по уши. Всюду тенью следовала за ним и, когда Квентин сделал ей неожиданное предложение, не сомневалась ни мгновения. Она стала его супругой. Не по древним традициям, записанным в покрытых плесенью книгах. Не по законам, придуманным правителями Верховных Домов. Она стала супругой, выпив глоток крови Квентина из кубка. Вивьен стала вампиром. Добровольно и полностью отдавая отчёт, на что идёт. Только так можно было стать частью жизни Квентина, стать той, что всегда будет рядом с ним. Далеко позади остался родной дом, балы и веселье. Вампирам нет места среди высокородных, мечтающих лишь о Красоте. Став изгоями, супруги ушли в земли свободной Лиги. Скрываясь и прячась, они искали своё место в огромном мире. Но, как оказалось, без денег ничего не поделаешь. Поэтому они сейчас и таились в тайге. Золото купца Коновалова должно будет стать фундаментом, основой их будущего королевства. Королевства, где они будут править как боги. — Они не нападут. Слишком мало их осталось, чтобы вступать в открытый бой с охраной каравана. Слова эльфийки прозвучали еле слышно, но тот, кто притаился рядом с ней, обладал слухом, которому могли позавидовать и совы. Квентин не шевельнулся, ответив ей так же тихо: — Да. Пришло время взять дело в свои руки. Убей их. Мёртвыми они будут более полезны. — Убить всех или… — Не хватило одного гуля? Хочешь завести ещё парочку? Вивьен улыбнулась, но отрицательно покачала головой. — Нет. Хочу, чтобы наша семья пополнилась новыми членами. Среди этих отбросов есть парочка вполне достойных. Квентин думал почти минуту, наблюдая за пытающимися согреться у костров людьми. — Хорошо. Я согласен. Но они будут подчиняться тебе. Ты обратишь их своей кровью. — Как прикажешь, супруг мой. Квентин помедлил и скомандовал: — Начинай сейчас. В палатку главаря не суйся. Я с ним сам разберусь. Первой жертвой стал разбойник по имени Орислав. Отойдя от лагеря на десяток шагов по малой нужде, он не успел даже ничего понять. Переход от жизни к смерти произошёл молниеносно. Перед ним просто мелькнула тень, после чего огонь жизни в нём погас. Стоящий на страже Лучезар, подслеповатый полный разбойник, услышал возню в кустах, но, зная, что туда отправился приятель, не обратил внимания. Поэтому, когда перед ним внезапно появилось бледное лицо с огромными бездонными глазами, клубящимися мраком, на секунду оцепенел. Непреодолимая сила вздёрнула голову вверх, открывая шею, а затем острая боль плеснула кипятком, предвещая смерть. Несколько секунд слышались лишь тихие хлюпающие звуки. Когда тело разбойника осело на землю, в нём уже не осталось ни капли жизни. Эльфийка же, убрав языком рубиновую каплю крови с уголка рта, неслышимой тенью снова скрылась во мраке. Ещё два часовых умерли так же бесшумно, прежде чем сидящие у костров заподозрили неладное. Но ещё до того, как неясное подозрение переросло в уверенность, Вивьен перешла к прямому нападению. Разбойников было десятка полтора, многие из них имели при себе оружие, но у них не было ни одного шанса. Их расслабленность, неготовность с ходу действовать вместе, согласованно, подписала работникам ножа и топора смертельный приговор. Эльфийка двигалась с грацией, присущей всем представителям её вида, но с намного большей скоростью. А уж о силе и говорить не приходилось. Одному из разбойников Вивьен небрежным движением просто оторвала голову, чего в своей прежней жизни она сделать не смогла бы ни при каких условиях. Крики ужаса разносились над поляной не дольше минуты, после чего затихли. Вивьен остановилась, оглядывая дело рук своих. Квентин находился в центральной палатке, наслаждался обществом главаря и его подружки. «Надо же, взять с собой на дело девицу! Каким надо быть человеком для подобной глупости? Впрочем, хоть повеселился перед смертью. А где же мои избранники? Я же не убила их нечаянно?» Вивьен перешагнула через окровавленное тело и склонилась над корчащимся от боли человеком, отброшенным в сторону от остальных. — Больно? Никакой участливости, жалости или других эмоций в голосе эльфийки нельзя было различить. Холодный, равнодушный вопрос, на который ответ, по большому счёту, и не требовался. Впрочем, умирающий всё-таки собрался с силами и выплюнул из себя грязное ругательство. Тень улыбки скользнула по губам эльфийки. — Значит, больно. Я могу освободить тебя от этой боли. И не только от боли. От всех слабостей, которые у тебя имеются. Я сделаю тебя сильным, быстрым и очень, очень опасным. Слабый хрип, перемежаемый кашлем и бульканьем вытекающей крови. Но Вивьен поняла, о чём её спросил человек. — Цена? Самая малость — ты станешь моим рабом. Будешь делать то, что я тебе прикажу. Вечная служба. Так что скажешь? На этот раз сил не хватило даже на хрип. Глаза человека подёрнулись дымкой, он уже был готов уйти из жизни. Видя это, эльфийка присела и ткнула наманикюренным пальчиком в рану. Громкий крик разнёсся над поляной. Раненый вернулся в сознание, вырванный обратно в тело. — Согласен? Или сдохнешь здесь, в мучениях, как вшивая собака? — Со... Согла... сен. Вивьен кивнула и склонилась ниже, вытягивая руку. Маленький ножичек сверкнул в лунном свете, оставив тонкий след на запястье. Густая, тёмная, почти чёрная кровь выступила из раны. Эльфийка поднесла руку к губам мужчины. — Выпей мою кровь. Прими Дар, что я вручаю тебе! Забудь о слабостях смертной плоти! Стань истинным владыкой ночи! *** Катерина сидела у костра и психовала. Рядом с ней суетился Тимофей, худой караванщик, чьей обязанностью было присматривать за лошадьми. Первые дни он даже говорить с ней боялся, да и сама девушка игнорировала невзрачного мужчину. Теперь же, чувствуя нехватку внимания, она позволила Тимофею ухаживать за собой. Правда, даже этот мужичонка постоянно отвлекался, глядя на застывшую в неподвижной позе воительницу. Бурля от непривычной для себя ревности, Катерина нагнетала в себе раздражение, прокручивая мысли в бесконечной карусели, из которой не было выхода. «И что они нашли в этой пигалице? Ну, спасла она всех и что? Памятник ей поставить? Её же никто не знает и никогда знать не будет!» Последняя мысль почему-то застряла, кружась и никак не желая растворяться. Девушка пыталась переключить внимание, но не могла даже сосредоточиться на еде, постоянно возвращаясь к назойливой прилипшей мысли. «Да у неё же просто нет будущего! Пройдёт неделя-другая и о ней все забудут! А вот мои истории…» Пазл сложился. Красавица выпрямилась, застыв с отсутствующим взглядом. Мозг девушки лихорадочно работал, оформляя пришедшую только сейчас идею. Эта авантюра с золотым прииском была затеяна молодой журналисткой не только для того, чтобы позлить отца. Главная причина заключалась в другом — Катерина остро жаждала признания своих талантов. Но как можно стать известным журналистом, если все темы твоих материалов крутятся вокруг новой выставки картин да очередного скандала в каком-нибудь благородном семействе великой Лиги? Без хорошей истории не бывает хорошего журналиста. Вот только отец по-прежнему считал Катерину маленькой девочкой, которую нужно отгораживать от жестокого мира. Катерина резко встала, совершенно по-другому глядя на Алёну. Эта неприметная девушка станет её первым героем! Она, Катерина Гиляй, расскажет всей Лиге о юной героине, о её бесстрашии перед лицом страшного врага! Это будет настоящая история! Это будет… Это будет… — Это будет настоящая легенда, — прошептала Катерина. — Что вы сказали? — тут же спросил её Тимофей. — Ничего. Впрочем, ты же знаешь о том, что случилось в лагере во время нападения? — Когда Алёна спасла всех? — Да. Расскажи мне всё в подробностях. Мужчина широко улыбнулся, окончательно расцветая. Расправив плечи, он начал говорить. Его история была пересказом пересказа истории свидетелей случившегося, семейки и эльфа. И уже сильно не походила на реальность, став больше похожей на легенду о мифической древней воительнице. Но Катерину это волновало мало. Ей нужна была основа, скелет будущей великой истории. А для этого легенда подходила как нельзя кстати. Сама же виновница уже дошла до нужного уровня концентрации. И это сразу привело к переменам. Присматривающий за девушкой Летус первым обратил внимание на изменения. Сначала это было еле заметное свечение вокруг Алёны. Эльф заметил его только благодаря острому зрению да быстро сгущающимся сумеркам. Еле видимый ореол постепенно набирал силу. Когда сияние уже стало заметным для глаз обычных людей, произошла следующая метаморфоза. Свет начал собираться в более яркие сгустки. Это было сродни образованию росы из утреннего тумана. Эльф едва дышал, наблюдая за невероятным зрелищем. Если в первые мгновения он решил, что сгустки напоминают собой капли, то чуть позже он поменял мнение. Они походили на снежинки! Плоские, разной формы, эти световые образования действительно больше походили на снег. Их становилось больше, но они не образовывали сплошного покрова на теле девушки. Присмотревшись, Летус решил, что уловил закономерность. «Снежинки» собирались в тех местах, которые пострадали серьёзнее. Когда новые перестали появляться, произошла новая перемена. «Снежинки» оторвались от тела и начали подниматься вверх! Медленно и плавно, они воспаряли над головой Алёны, объединяясь в пушистое облачко. Волшебное сияние превращало девушку в какую-то неземную нимфу, в кого-то мистического и непостижимого. К этому моменту уже все в лагере заметили происходящее. Разговоры стихли, люди, как заворожённые, смотрели за происходящим на их глазах чудом. Слабый звук, похожий одновременно на гудение, жужжание пчёл и пение зародился в тишине. Летус не сразу понял, что его издаёт Алёна. Она не размыкала губ, поэтому разделить его на составляющие было невозможно. Звук становился громче, и это снова вызвало перемену. Облачко над головой заискрилось, по нему забегали разноцветные всполохи. А затем из него вытянулись длинные лучи, которые, изогнувшись, заключили сидящую девушку в светящуюся сферу. Это шар принялся пульсировать, разгораясь и угасая почти до предела видимости. Словно бы сердце, бьющееся в груди. Уже не только люди, но и сама природа замерла в ожидании развязки. Шар вспыхнул ярким, ослепительным светом. Вспыхнул – и раскрылся разноцветными лепестками. Алёна оказалась в сердце чудесного радужного цветка с двенадцатью лепестками. Цветок продержался несколько секунд, а после просто растворился, не оставив после себя и следа. Лишь сидящая девушка с закрытыми глазами осталась у костра. Алёна подняла веки и обнаружила замерший от изумления лагерь, смотрящий на неё во все глаза. Девушка неловко улыбнулась и произнесла: — Что-то не так? Вы чего это…? Простой вопрос развеял чары, окутавшие лагерь. Внезапно каждый осознал, что у него есть свои дела. Вновь возобновились разговоры, обычная жизнь походников на отдыхе. Только Летус придвинулся ближе и осторожно спросил: — Что это было сейчас? Какая-то магия? Алёна нахмурилась, пытаясь сообразить, о чём её спрашивает эльф. Затем, после некоторых раздумий, ответила: — Нет. Это одна… техника. Прохор, мой наставник, научил меня ей. Сказал, что ею нужно воспользоваться, если придётся быстро залечить раны. Сложная и длительная по времени, но… А в чём дело? Эльф покачал головой. — Ни в чём. Значит, тебе стало лучше? — Ага. Прямо сейчас, конечно, драться не смогу, но вот выспавшись – вполне. — Тогда не стоит тратить время. Мы выходим рано утром. В голосе Летуса послышались отеческие нотки, мягкие и одновременно строгие. Алёна улыбнулась, но спорить не стала. Её и саму уже клонило в сон. Но, прежде чем она успела ответить, взгляд девушки зацепился за сгорбленную фигуру, которая вошла в лагерь. Человек был одет в длинный плащ, а голова скрывалась под надвинутым капюшоном, так, что лица было не разглядеть. — Кто это такой? — Это Спех, – ответил Летус. — Спех? Но что с ним? — Стало хуже после той ночи. Ты же помнишь, что он траванулся в таверне перед прибытием сюда? После сонной ухи ситуация стала много хуже. Он постоянно кашляет и часто бегает в кусты. Никто не знает, что с ним такое. — Надо ему помочь! — Поможем, Алёна. На прииске есть хороший знахарь. Он разберётся, что со Спехом. Ему надо просто пережить эту ночь. Как и всем нам. Алёна лукаво улыбнулась. Эльф продолжал играть роль заботливого отца. — Хорошо, папочка. Спокойной ночи. Эльф опешил от возмущения, но, прежде чем ему удалось подобрать достойный ответ, девушка уже легла, свернувшись калачиком, и уснула. Пришлось забыть о возмущении. Летус покачал головой и проворчал: — Папочка… Да я слишком молод, чтобы становиться отцом! Мне всего-то сорок пять! Я ещё не нагулялся! Рассвет отряд встретил уже в пути. Несмотря на усталость, и кони, и люди ускоряли шаг, предчувствуя скорый отдых, надёжную крышу над головой и хорошую еду. Впрочем, самым главным для любого в купеческом караване сейчас была безопасность. Стены укрепления защитят от разбойников, которые прятались где-то в чаще. Прииск открылся неожиданно. Они карабкались в гору, продираясь через заросли, а когда вышли на гребень, то перед ними раскинулась неглубокая ложбина с лазурным блюдцем небольшого озера. На берегу его весело блестела свежей древесиной небольшая крепостица. Она была срублена на холме, а лес вокруг вырубили, оставив открытое пространство. В сочетании со рвом и высоким частоколом это обеспечивало высокую надёжность. Ни один враг не мог бы незаметно подобраться к крепости. При условии бдительных стражей на стенах, разумеется. Стоящий на вышке дозорный заметил их и тут же забил в набат. Звон разнёсся над лесом, всполошив птиц, которые, поднявшись в воздух, заполнили собой небо. — Вот это и есть мой прииск, уважаемая Катерина! — весело крикнул купец. — Как вам, нравится? Молодая журналистка кивнула. Она вертела головой, пытаясь запечатлеть в памяти как саму крепость, так и местность вокруг. Слова будущей статьи весело толкались в голове, готовые немедленно прыгнуть на пергамент. Передёрнув плечами от нетерпения, девушка перевела взгляд своих голубых глаз на купца и с улыбкой спросила: — Чего же мы ждём? Давайте пойдём! Я хочу увидеть всё вблизи, своими глазами! Коновалов оглушительно расхохотался, давая сигнал двигаться дальше. Он и сам хотел поскорее оказаться в своих владениях. Караван с весёлыми криками, храпом лошадей и другими, сопутствующими передвижению по лесу, звуками потянулся к прииску. Туда, где, как всем им казалось, их ждала безопасность и покой. Просмотреть полную запись

Часть 2. «Тайга» Закованный в блестящую броню гигант поднял огромный двуручный молот. Алёна невольно поёжилась, разглядев грозное оружие. Даже сами по себе размеры и масса давали обладателю могучий инструмент для уничтожения врагов. Но, похоже, создатель этого чуда стремился сотворить нечто абсолютно убийственное. Молот искрился и потрескивал. Неведомое колдовство насытило оружие электричеством. Алёна ни капли не сомневалась, что удар таким магическим молотом способен выбить дух даже из медведя. «Значит, не позволять этому тупоголовому попадать. Начнём!» Громила шагал, сотрясая землю. Девушка скользнула навстречу. Её шаг был лёгок, почти невесом. И так же легко, почти танцуя, Алёна пригнулась, разворачиваясь на носках. Молот просвистел над самой макушкой. Волосы взъерошились под действием электрических разрядов. Девушка оказалась слева и чуть позади противника. Подпрыгнув, она со всей силы ударила булавой по затылку, вложив в него, кроме мышечного импульса, массу всего тела. Звон раздался такой, будто она в колокол ударила, а не в шлем. Гигант слегка покачнулся и тут же наотмашь махнул молотом назад по широкой дуге. Алёна кувырком ушла от удара. Встав на ноги, она посмотрела на противника. Тот уже топал к ней, не выказывая даже тени замешательства. Так, словно и не было удара по затылку! – Похоже, мозгов у тебя вообще нет! - выкрикнула девушка насмешливо. – Шлем как пустое ведро звенит! На самом деле никакой веселости она не ощущала. Противник вызывал страх, но показывать его Алёна не собиралась. Насмешки же преследовали другую цель – разозлить, заставить совершать ошибки. Послышавшийся рёв показал, что слова достигли цели. Новый удар молота оставил глубокую вмятину в земле. Девушка снова ударила в голову сбоку. Громила даже не дрогнул. Подняв оружие, он вновь ринулся на противницу. Со стороны это смотрелось даже забавно. Медленный и несколько неуклюжий громила махал огромным молотом, а кроха с выглядевшей игрушечной булавой кружила вокруг, раз за разом пытаясь пробить прочный доспех. Без особого успеха, надо сказать. – Я так весь день могу вокруг тебя прыгать! Ты слишком туп, чтобы поймать меня! Алёна заливисто засмеялась, в очередной раз уворачиваясь от молота. Она чувствовала своё превосходство. Нужно только измотать этого медведя, а потом пришлёпнуть его. Самоуверенность и подвела Алёну. Она забыла, что сражается не на ровной и чистой тренировочной площадке. Торчащий корень подвернулся под ногу. Девушка споткнулась, потеряла равновесие на миг и... Молот ударил прямо в грудь. В последний момент Алёна успела подставить щит, но то просто разлетелся в щепки, почти не снизив силы удара. Девушка отлетела, как кружка, которую пьяница смахнул со стола. Недолгий полёт завершился стволом сосны, о который она приложилась со всего размаха. Юное тело выгнуло, едва не переломив пополам. Булава отлетела в сторону, а сама несчастная воительница кулем упала наземь. Оставшись лежать, недвижимая и бездыханная... Пятью днями ранее. Бескрайняя тайга. Только увидев это зелёное море деревьев, начинаешь понимать, насколько велик на самом деле мир и как мал ты сам. Алёна смотрела с высокого берега реки на тайгу и никак не могла налюбоваться. Благо, на текущем этапе путешествия её помощь не требовалась, так что она вполне могла себе это позволить. По прибытии в Красную Горку их уже ждали. Бородатый мужчина в потрёпанной куртке с коротким рукавом встретил их рядом с порталом. Сражающаяся с собственным желудком Алёна частично услышала его разговор с купцом. – Возникли проблемы с погрузкой, хозяин. Токмо через час плоты будут готовы. – Ты обещал сделать всё вовремя, Никодим. Обманул меня, значит? – грозно сверкнув глазами, спросил Коновалов. – Нет моей вины тута! – быстро затараторил приказчик. – Дождь вчера зарядил сильный, а берег здесь сильно крут, вы же видите! Бригада отказалась груз таскать. Ноги переломать побоялись. – Ноги переломать… Как бы я им сам ноги не переломал! У меня люди припасов ждут, а они грязи испугались, – проворчал, без особой, впрочем, злости, купец. – В остальном как? – Всё хорошо, хозяин. Токмо… Ещё одна девица здесь вас дожидается, значит. С вами хочет идти. Коновалов недоумённо уставился на приказчика. Тот факт, что ему не понравилась замена Наума на Алёну, не вызвал удивления. О какой ещё девице тот ведёт разговор? – Не нужны мне девицы в походе, Никодим. Дай ей от ворот поворот. Приказчик нервно сглотнул и оглянулся по сторонам. Понизив голос, чтобы не слышал никто, кроме купца, он произнёс: – Не мог я, господин Владимир. Из писак она, с газеты столичной. «Светоч Новограда» называется. Недоумение купца возросло до предела. Какая-то газетная бумагомарака собирается идти с ними к тайному золотому прииску, а приказчик не может послать её ко всем демонам? Коновалов набрал воздуха в грудь, намереваясь отчитать служащего, но затараторивший Наум опередил его. – Её зовут Катерина Гиляй! Ругательства застряли в горле. Других объяснений Владимиру не требовалось. Егор Гиляй, владелец «Светоча Новограда» и ещё нескольких периодических изданий, был не просто влиятельным человеком. Он был одним из законодателей моды свободной Лиги. Разозлить такого человека – значит, подписать конец своему делу, превратиться в изгоя. Коновалов сделал последнюю попытку отступить: – Может, просто фамилии одинаковые? Ты проверил? – Конечно, проверил! Дочка это евонная! Младшенькая! Младшая дочь – это очень плохо. Прогнать такую – плохо, но, если в пути что с ней случится – ещё хуже. Купец вздохнул и приказал: – Зови её в трактир. Прикажи закуски подать, выпивки какой-нибудь. Поговорю с этой твоей… писательницей. Однако, сразу попасть в трактир у купца не получилось. Он прошёл всего пару десятков шагов, когда столкнулся с торопящимся мужчиной с короткой рыжеватой бородкой. Грязно-русые волосы были неровно обрезаны «под горшок». – Куда спешишь, Ратай? – недовольно спросил едва не сбитый с ног Коновалов. – Вас ищу! – выпалил охранник, вытирая рукавом нос. – Правду говорят, что вы девицу заместо Наума взяли? – Она заслужила его место в честной схватке, Ратай. – Да какой от неё толк в тайге? Я видел её, она… Купец вскипел в одну секунду. Копящееся внутри раздражение нашло подходящий объект для того, чтобы выплеснуться наружу. – Хочешь поучить меня вести дела, Ратай? С каких это пор ты стал таким умным? Выпученные от ярости глаза Коновалова заставили охранника отступить. Весь его гонор сразу куда-то делся, он даже в росте уменьшился раза в полтора. – Да я что… Я же ничего… Просто девице в тайге делать неча… Не сдюжит она, точно! – А вот это мы посмотрим ещё! Если тебя что-то не устраивает, может и тебя заменить? – Нет-нет, ты что, хозяин! Я же просто так… Я же ничего не имею против! – Раз не имеешь, тогда иди, проследи за погрузкой. А то и до вечера будем тут куковать. Ратай закивал и тут же умчался прочь. Несколько остывший купец продолжил свой путь, подбирая в голове слова для предстоящего тяжёлого разговора с представительницей четвёртой власти. Поздняя весна в Сиверии – время, когда обжигающий холод зимы сменяется испепеляющим жаром лета. Несмотря на то, что солнце уже стоит высоко, воздух ещё далеко не так ласков, как можно ожидать. Тем не менее, настоящие ценители в это время уже предпочитают вкушать яства не в четырёх стенах, а на открытой веранде. Именно там и устроился Владимир, ожидая появления незваной попутчицы. В глубине души купца ещё тлела слабая надежда, что она окажется маленькой проблемой. Но стоило ему увидеть поднимающуюся по ступенькам девицу с небесно-голубыми невинными глазами, как все надежды пошли прахом. Тряхнув пышной гривой золотых волос, девушка непринуждённо уселась напротив купца. Игриво улыбнувшись пухлыми губками, она прощебетала весёлым тонким голосочком: – Добрый день, уважаемый Владимир! Меня зовут Катерина. Я журналистка «Светоча Новограда» и очень хочу отправиться с вами в путешествие! Коновалов на миг прикрыл глаза, вознося молитву Покровителю, чтобы тот развеял собеседницу, превратил её в мираж. Не помогло. Когда веки поднялись, девчонка всё ещё сидела напротив. – Зачем такой красавице в глухую тайгу? Там нет ничего интересного, уверяю вас! Улыбка стала шире. Теперь купец заметил и ровные ряды жемчужно-белых зубов. Мысленные ругательства Коновалова вышли на новый уровень. Нельзя допускать, чтобы она пошла с ним, никак нельзя! – Не стоит принижать себя, господин Коновалов! Мне известно, что вы отправляетесь с припасами на свой тайный золотой прииск. Это же так интересно! И невероятно захватывающе! Читатели будут в восторге! Владимир улыбнулся своей лучшей «продающей» улыбкой. – Я думаю, что есть более интересные темы. Если позволите, я мог бы… – Я пойду с вами! Купец с трудом удержал на лице улыбку. Эта девица перебила его! Да как она только смеет! «Смеет, ещё как смеет. Потому что за её спиной стоит очень серьёзный папаша. Как же мне вывернуться? Как сделать, чтобы она передумала?» – Нам придётся идти по глухой тайге, без всяких удобств, по грязи, холоду. Я уже не говорю о мошкаре и других неприятностях. Журналистка прищурилась. Пухлые губки сжались в тонкую линию, глаза прищурились. Владимир вздохнул, сдаваясь. Такие особы всегда поступают по-своему. Они не слушают чужого мнения. До тех самых пор, пока жизнь не научит их обращать внимание на слова окружающих. «Надеюсь, в этом походе с ней ничего не случится.» – Мы выходим через два часа. Постарайтесь не опоздать, ждать мы никого не будем. – Два часа? Конечно, я буду на месте вовремя! Девушка упорхнула, оставив купца в крайне расстроенных чувствах. Махнув рукой половому, Коновалов выкрикнул: – Водки мне! И живо давай! Через час купец стоял на причале, наблюдая за последними приготовлениями. Лошадей и припасы уже разместили на плотах. Оставалось только отвязать швартовы, и плотовщики, управляясь длинными шестами, направят свой транспорт к верховьям. Владимир торопил работников, подгоняя крепким словцом и жестами. Однако, всё оказалось напрасно. Успел отчалить только первый плот из пяти, когда на высоком берегу появилась стройная фигурка. Заметивший её купец не сумел сдержать ругательств. – Что же вы так рано? – спросила Катерина, едва ли не кубарем скатившаяся к причалу. На её щёчках играл румянец, глаза блестели. Коновалов смотрел на запыхавшуюся девицу с рюкзаком за плечами, из которого выглядывали тубусы со свитками, долгие десять секунд. После чего упавшим голосом произнёс: – Прошу на плот, юная госпожа. Мы ждали только вас. В улыбке девушки явно читалась издёвка и превосходство. Она была умна. Умна и самоуверенна. Катерина легко пробежала на плот и сразу заметила Алёну. В этом не было ничего удивительного. Молодая воительница выделялась в чисто мужском коллективе. Журналистка притормозила, между бровями появилась морщинка. Катерина была совершенно не готова к факту присутствия ещё одной юной девушки в предстоящем путешествии. – Как тебя зовут? – без всякого стеснения воскликнула журналистка, едва оказавшись на плоту. Размеры водного транспорта впечатляли. На связанных вместе брёвнах без особого труда поместилось не только десяток человек, но и пара невысоких мохнатых лошадок. И всё это, не считая поклажи в тюках и мешках, перевязанной верёвками. Устроившаяся рядом с ней Алёна хмуро посмотрела на незнакомку. Выглядела девушка крайне симпатично, если не сказать, волшебно. Воительница в очередной раз в своей жизни почувствовала укол зависти в сердце. Сама Алёна никогда не надеялась даже отдалённо стать настолько прекрасной. – Алёна. Калинова. – А что ты здесь делаешь, Алёна? Эта штука у тебя на поясе, ты умеешь ей пользоваться? – Это булава. И я проверю её на твоей голове, если будешь приставать с вопросами. Как оказалось, угрозы на журналистку действуют слабо. Несмотря на ясно показываемое нежелание общаться, начало водной части путешествия, которого Алёна ожидала с плохо скрываемым восторгом, оказалось испорчено назойливыми попытками «взять интервью». Катерина, кажется, вообще не понимала значения слова «нет», раз за разом приставая с вопросами. Время от времени терпение воительницы кончалось, и она выдавливала из себя несколько слов в ответ. Это словно бы подливало масла в костёр интереса журналистки, после чего та с новыми силами приступала к расспросам. Ситуацию, уже приближавшуюся к взрывоопасному рубежу, спас Игнат. Глава охраны плыл на одном плоту с ними и в подробностях наблюдал надвигающуюся бурю. Именно он в достаточно резком тоне запретил Катерине заговаривать с Алёной. Девушка пыталась протестовать, но под угрозой быть сброшенной в воду, «для промывки мозгов», уступила грозному начальнику охраны. Получив передышку, воительница смогла в полной мере насладиться путешествием. Ей раньше не приходилось передвигаться по воде, поэтому удивление вызывало почти всё. В первую очередь, конечно, сами плоты. При своих внушительных размерах эти транспорты оказались прочными и весьма быстрыми. Последняя особенность объяснялась наличием паруса и ловкими действиями плотогонов, которые орудовали длинными шестами с недюжинной сноровкой. Разумеется, будь на месте плота настоящий речной корабль, скорость была бы выше, но для создания такого судна требуются не только опытные мастера, но и время, и ресурсы. Поэтому именно плоты оставались для Сиверии самым распространённым видом плавательного средства, тем более, в столь отдалённых районах. Река Изумрудка петляла и несла воды с неспешным спокойствием равнинной реки. Мирный поток был таковым далеко не на всей протяжённости. Ближе к истокам, где в болотах зарождалось её начало, имелись и пороги, и быстрые участки. Именно поэтому водное путешествие являлось лишь частью похода Коновалова. Плоты должны были доставить лошадей и груз до первых порогов, откуда караван направится дальше по суше. Пеший переход будет намного сложнее, как физически, так и с точки зрения безопасности. Поэтому охранникам, разместившимся на плотах, было приказано в данный период отдыхать и копить силы. Именно приказано, самим Игнатом. – Поверь, у тебя ещё будет возможность проявить себя, – ответил предводитель в ответ на просьбу Алёны дать ей хоть какие-то обязанности. – Пока мы на воде, то находимся в безопасности. Водяники проследят за тем, чтобы с нами ничего не случилось. Водяники. Ещё одна раса, которую Алёна никогда ранее не встречала. Из бесед с плотогонами она уже знала, что эти создания обитают в воде и считают её своей территорией. Людей водяники терпят, но за это терпение приходится платить. На переднем правом углу каждого плота лежал мешок с туго перевязанной горловиной. Материалом для него служила не обычная мешковина, а кожа какого-то водного животного. Он не пропускал воду, что для обитателей реки наверняка было крайне важным свойством. Мешок предназначался для водяников. Там находились съестные припасы и другие мелочи, которые плотогоны сложили туда в качестве платы за проезд. Узнав о таком обычае в первый день плавания, Алёна внимательно следила за мешком, намереваясь разглядеть загадочных созданий, когда они придут его забирать. Однако, уловить этот момент девушке не удалось. Она отвлеклась всего на несколько секунд, а когда снова вернулась к наблюдению, мешка уже не было. Только небольшие волны, расходящиеся в стороны от плота, подсказали ей, что мешок забрали под воду. Видя расстроенное лицо Алёны, один из плотогонов, Дмитрий, с улыбкой утешил её: – Не переживай так, увидишь ты их. Когда на ночлег встанем, точно увидишь. Слова мужчины оказались правдой. Стоило только плотам направиться к берегу, выходя к месту стоянки, как у правого борта из-под воды показалась головы водяников. Плоские, безносые, склизкие морды, с тремя огромными глазами поразили Алёну. В первые мгновения её передёрнуло от отвращения, но девушка быстро совладала с собой. «Они просто не похожи на людей, и всё. Будь они плохими и злобными, вряд ли принесли бы такие подарки». Водяники всплыли вовсе не для того, чтобы покрасоваться перед людьми. Они принесли рыбу. Каждый из них положил на край плота по целой связке свежепойманной речной рыбы. Крупная, блестящая чешуёй, она вызвала бы зависть у любого рыбака-человека. Но для самих водяников такой улов наверняка не был чем-то особенным. – Сегодня с ухой будем! Спасибочки, господа водяники! – воскликнул Дмитрий, умудряясь поклониться, не выпуская из рук шест. Те не ответили, скрывшись с глаз уже через секунду. Плотогона это нисколько не смутило, видимо, это было вполне обычным поведением хозяев реки. Алёна же покачала головой, удивляясь увиденному. Могла ли она себе представить, что такие удивительные создания могут жить и дышать рядом с ней? Воистину нет предела чудесам Сарнаута! Ещё одним удивительным открытием для Алёны стала тайга. По мере того, как плоты всё дальше и дальше удалялись от Красной Горки, удивление только возрастало. Деревья всё никак не кончались. Они росли по обеим берегам, а их число просто не укладывалось в голове. Сначала Алёна хотела подсчитать примерное их количество, но уже через пару часов плавания отказалась от этой идеи. Она просто не знала настолько больших чисел. В довершение ко всему, бескрайнее зелёное море населяло множество животных и птиц. Плавно проплывая мимо, Алёна то и дело замечала вспархивающих из прибрежных кустов птах, видела выглядывающих из зарослей оленей, прыгающих по стволам белок. Один раз, с подсказки эльфа, она пару секунд наблюдала даже рысь, которая внимательным взглядом провожала их караван. Во время первой стоянки, когда остальные разжигали костры и ставили палатки, девушка чуть отошла в сторону, удовлетворить, так сказать, некоторые требования организма. Всего пару десятков шагов, но как же она перепугалась, когда, собравшись вернуться, поняла, что не знает, куда идти! Паника продержалась секунд десять. Когда бешено бьющееся в груди сердце успокоилось, она услышала громкие голоса людей и пошла на звук. Этот случай открыл перед ней серьёзную проблему, к которой она оказалась не готова. У неё полностью отсутствовали навыки выживания в лесу! Будучи воином, Алёна поняла, что это её слабость. А слабости необходимо устранять, пока противник не воспользовался ими. Своим наставником в этом деле Алёна выбрала Летуса. Гибберлинги тоже хорошо знали тайгу, но уж слишком легкомысленными и поверхностными они казались девушке. Эльф же был более спокоен и собран. Кроме того, в силу замкнутости характера она так и не завела близкого знакомства с другими охранниками, общаясь только с теми, с кем познакомилась в трактире. Всего охранников Коновалов нанял дюжину, что было, на взгляд девушки, несколько больше, чем требовалось. Хотя купца понять можно, всё-таки за золотом ехали. Сама Алёна не чувствовала никакого возбуждения при мысли о том, что на обратном пути груз будет состоять из вечного металла. Её мало волновала роскошь, а на клинок и броню ей денег и без чужого богатства хватит. Поэтому, узнав о грузе, она тут же задвинула эту информацию подальше. У неё имелись более насущные проблемы. – Значит, хочешь стать разведчиком? – спросил эльф, когда Алёна рассказала ему о своих проблемах, вернувшись к костру. – Нет. Просто я никогда раньше не бывала в лесу и чувствую себя… беспомощной. Летус улыбнулся. Он продолжал перебирать струны. Небрежное с виду действие странным образом рождало печальную мелодию. Девушка, слушая её, чувствовала непривычное томление в груди. Тем не менее, намерений учиться это не отменяло. – Беспомощной… – задумчиво произнёс эльф. – Что ж, это неприятно. Минута молчания, пока изящные пальцы перебирают струны. Тональность мелодии изменилась. Печаль ушла, сменившись ожиданием чего-то волнующего. – Я помогу тебе. Настоящим следопытом, конечно, не станешь, но выжить несколько дней в лесу без посторонней помощи сможешь. – Очень хорошо! Когда начинаем? Летус улыбнулся шире. Так заразительно, что Алёна улыбнулась в ответ и сама ответила: – Прямо сейчас. Что мне делать? – Для начала – научиться слушать. Лес – это место, где глаза играют не первой скрипкой. – Что такое скрипка? Эльф поперхнулся продолжением фразы и закашлялся, глядя круглыми глазами на девушку. Совладав с собой, он ответил: – Музыкальный инструмент такой. Не забивай голову. В общем, в лесу надо уметь слушать. И тогда ты заметишь любую угрозу, даже если она подкрадывается к тебе со спины. – Хорошо, что именно надо слушать? – Животных и птиц, в первую очередь. Когда они замечают опасность, то говорят об этом. Научишься слышать их голоса – и у тебя появятся сотни глаз, ушей, носов. Обитатели леса станут твоими разведчиками. Конечно, понять и выучить всё за несколько вечеров невозможно. Но Алёна очень старалась, а тренированный разум впитывал новые знания, как губка. Она запоминала названия, голоса и привычки птиц, зверей, училась читать следы, укладывала в голове информацию по полезным и вредным растениям, ядам, лекарствам. Эльф вываливал на неё любые сведения, какие только приходили ему в голову. Ни о каком систематическом образовании речь не шла, но главную цель эти разговоры и наставления выполнили – избавили от страха. Уже на третьей стоянке Алёна поняла, что хмурый и бескрайний зелёный океан изменился. Она перестала видеть сплошную стену деревьев, начав различать отдельные их разновидности. Бессмысленный шум распался на составляющие. Алёна различала шелест листвы, щебетание птиц, стук дятла, долбящего древесину в поисках жирной личинки. Лес становился знакомым и… родным. Эта родственность сыграла дурную шутку. Забыв об осторожности, девушка рискнула отойти подальше от стоянки. Голоса людей затерялись в шуме леса. Алёна могла найти обратную дорогу, но вот позвать на помощь в случае опасности – этой возможности у неё уже не осталось. С другой стороны, девушка ничего не опасалась. Она собиралась найти немного ягод, чтобы показать Летусу, что уже способна выживать в лесу. Детское желание доказать свою взрослость, но Алёна не задумывалась об этом. Она просто хотела показать эльфу свои способности. Крупные ягоды клюквы, рассыпанные среди мха, станут хорошим доказательством. Девушка присела, собирая их в горсть. Будь у неё корзинка или хотя бы чашка, можно было бы набрать побольше, но придётся довольствоваться малым. Она так увлеклась, что почти забыла обо всём остальном. Негромкий хруст за спиной. Алёна отреагировала молниеносно. Да, она не считала ещё себя настоящим воином, и плохо читала лес, но угрозу распознавала на лету. И отреагировала соответствующе. Сложенные горстью пальцы разжались, рука опустилась вниз. Девушка перекатилась влево, одновременно поворачивая голову, чтобы разглядеть источник звука. Дубинка, направленная ей в темя, попала в плечо, превратив изящный кувырок в нелепое падение. Мягкий мох смягчил его, но сейчас Алёна не была рада этому факту. Мягкость не давала ей возможности быстро встать, и принять бой, стоя на ногах. – Вот же пакость! – выругался Ратай, замахиваясь для нового удара. – Проклятая ветка! Алёна лежала на спине, внимательно наблюдая за мужчиной. Ей не совсем были понятны его намерения, поэтому девушка не спешила переходить в нападение. – Что ты задумал? – спросила она. – Что я тебе сделала? – Чего сделала? Из-за тебя Наума вышвырнули! А он друг мой свойский! Да я тебя за него… Как правило, большинство людей воспринимают ситуацию, когда противник лежит, как слабость. Сама Алёна тоже раньше так думала. Пока Прохор не объяснил ей, каким образом нужно действовать, находясь в лежачем положении. Разумеется, вести полноценный бой, лёжа на спине, не выйдет, но вот подкинуть сопернику парочку сюрпризов – вполне. – Хочешь убить меня? – снова спросила девушка, затягивая время. Ратай прищурился, сжав губы. Похоже, он уже принял решение и не собирался обсуждать его с жертвой. Жертвой избиения… или убийства? Мужчина шагнул ближе, слегка наклоняясь для того, чтобы дотянуться дубинкой. Алёна именно этого и ждала. Ловкий пинок в голень опорной ноги вызвал негромкий вскрик. Ответный инстинктивный удар мужчины прошёл мимо, а воительница уже поднималась со мха. Пока Ратай восстановил равновесие и приготовился к продолжению схватки, девушка уже стояла на ногах. Оружия с собой Алёна не взяла. За исключением разве что отцовского ножа, который всегда был при ней. Но его девушка доставать не спешила. Этот недоумок не заслуживал настоящего боя. Нападать исподтишка – признак слабака и труса. А таких надо учить. Максимально быстро, максимально жестоко. Прохор хорошо подготовил свою ученицу. Среди прочего, он преподал ей и несколько уроков рукопашного боя. Девушка подняла руки к груди, внимательно следя за действиями мужчины. Тот уже опомнился от первоначального удивления, и его следующее нападение было более подготовленным и резким. Ратай ударил в голову, вложив всю силу и злость. Алёна, лишённая оружия, подставила под дубинку левое предплечье. Для обычного человека попытка блокировать боевую дубинку рукой почти наверняка закончится переломом. Возможно, Ратай тоже ожидал чего-то подобного, потому что по его лицу промелькнула улыбка. Промелькнула и пропала, потому как место удара вспыхнуло ярким светом. Сообразить, что это такое, мужчина не успел. Алёна шагнула навстречу и мощным апперкотом отправила Ратая в глубокий нокаут. Когда девушка вернулась в лагерь, Летус подозрительно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Алёна же просто молча села у костра, проигрывая в голове проведённую совсем недавно схватку. Несмотря на безоговорочную победу, девушка была недовольна собой. Сам факт того, что Ратай сумел подкрасться к ней, как и все последующие действия, когда она оказалась почти беспомощной, показывали, насколько девушка ещё не готова к реальной жизни. Мысли об этом несколько угнетали. Ратай вернулся в лагерь через полчаса. Как и Алёна, он ничего никому не сказал. Алёна некоторое время следила за ним, но затем решила, что этот трус не стоит её внимания. Главное, следить за своей спиной, хотя вряд ли Ратай решится на повторную попытку. Кем бы ни был для него Наум, вряд ли обида стоит того, чтобы умереть. А щадить глупца, который рискнёт предпринять вторую попытку, девушка не собиралась. Следующие несколько дней прошли без особых приключений. Ратай держался в стороне, даже не заговаривая с Алёной. Она же полностью погрузилась в изучение нового для себя мира. Летус временами даже тяжело вздыхал, уставая от бесконечных расспросов новоявленной ученицы. Пятая стоянка на ночь началась, как и остальные до неё. Гибберлинги умчались в лес, добывать мяса на ужин, Летус сел у костра, наигрывая печальную мелодию, кто-то ставил палатки, кто-то говорил ужин. Все были заняты делом. Алёна же снова не знала, куда себя девать. От одиночных прогулок по лесу девушка, по здравому размышлению, отказалась. Безделье же порядком утомило, поэтому Алёна решила заняться тренировками. Тем более, что булава никогда не относилась к числу её любимых видов оружия. Выбрав место чуть в стороне от лагеря, но в пределах видимости, девушка принялась отрабатывать удары, защиту и уходы, используя щит и булаву. Она так увлеклась, что напрочь забыла о возможных зрителях. Только после раздавшихся аплодисментов Алёна прервала транс, в который впала в процессе, и остановилась. Отложив оружие, она вытерла пот со лба и хмуро посмотрела на купца. Именно он хлопал в ладоши. – Какое мастерство! Да ещё у столь юной особы! – преувеличенно весёлым голосом произнёс Владимир. – Приятно видеть, что ты не теряешь время в праздных развлечениях. – Что-то нужно? – прервала работодателя девушка. Возбуждение ещё горячило кровь, поэтому фраза прозвучала грубовато. Купец не обратил на это внимания. – Ужин готов. Повар сегодня расстарался, готовя уху. Настаивает на том, чтобы все съели её горячей. – Хорошо, я сейчас. Владимир хохотнул и, развернувшись, отправился в лагерь. Там уже вовсю звучали весёлые голоса и слышался стук ложек о тарелки. Голодные походники вовсю вкушали приготовленные яства. Громко забурчавший желудок и наполнившая рот слюна дали понять Алёне, что ей тоже требуется перекусить. Подобрав брошенное оружие, она последовала за купцом. Попробовать уху не удалось. Стоило только ей вытащить из рюкзака тарелку с ложкой, как в лагерь вернулась троица беззаботных гибберлингов. Один из братьев тащил на спине здоровенную на фоне охотника тушу с лоснящейся шерстью. – Что за зверя вы сегодня подстрелили, бродяги? – громко, так что слышали все, спросил Ратай. – Крысу, что ли? – Сам ты крыса! Это бобёр! – возмутились гибберлинги хором. – Который деревьями питается? Что же у него за мясо? Сосной пахнет, поди? Или ёлкой? В ответ на шутку расхохотался уже почти весь лагерь. На троицу было больно смотреть. Улыбки сменились злобными оскалами, маленькие глазки загорелись огоньками ярости. Ситуацию разрядил Летус. Эльф неуловимо-быстрым движением оказался рядом с охотниками. – Бобёр, говорите? Думаю, мы с Алёной с радостью попробуем вашу добычу. Правда же? Девушка медленно кивнула. Её несколько напрягала необходимость есть мясо непонятного животного. С другой стороны, наука выживания требовала навыка поедания всего съедобного. «Это просто будет ещё один урок, подруга. Так и воспринимай это.» – Конечно! Я никогда не пробовала бобра! Так и вышло, что их «следопытская» группа ужинала за отдельным костром. На разделку туши и нанизывание кусочков мяса на тонкие прутики ушло полчаса, не больше. Гибберлинги не тянули с готовкой, они и сами очень хотели есть. Но для изголодавшейся девушки время тянулось бесконечно. – На что это похоже? – осторожно спросила Алёна, склонившись к уху эльфа. Летус широко улыбнулся, ответив так же тихо: – Сама увидишь. Потерпи немного. – Чего это вы там шепчетесь? – подозрительно поинтересовался Игуль, один из братьев. – Просто обсуждаем завтрашний переход, – ответил эльф. – Последнее плавание перед пешим путешествием. «Последнее? Мне никто не сказал об этом!» – Да… Я уже начала привыкать к такому безопасному способу передвижения. – Безопасное? – возмутился Твегги, второй брат. – Да там же куча зубастых тварей на дне! Только и ждут, пока ты руку опустишь, чтобы оттяпать её по самый локоть! – Да! Как в прошлом году, помнишь? – подключилась к беседе Гедда. – Та щука, что мы ловили в озере! Такая громадная, больше меня в длину раза в три! – Таких щук не бывает, – сказала Алёна. – Я видела рыб раньше и… – Ещё как бывает! У меня даже шрам остался от неё. Хочешь, покажу? Не дожидаясь ответа, Гедда задрала рубашку, показывая покрытое белой шёрсткой пузико. Алёна невольно отвернулась, прикрывая ладонью глаза. Почему-то изучение чужих шрамов показалось ей делом интимным, которое нельзя выставлять напоказ. Скользнувший в сторону взгляд заметил Ратая. Избегавший в последние дни её общества охранник сейчас целеустремлённо шагал к их костру, держа в руках две глубокие тарелки, над которыми поднимался дымок. Желудок, который до сих пор не получил еды, громко заурчал. Тем не менее, лицо девушки обратилось в камень. Она холодно смотрела на Ратая, не собираясь ничего прощать или забывать. – Хватит вам, не дуйтесь! Вот, принёс вам ухи! Очень вкусная сегодня получилась! – Такая же, как и вчера, – недовольно буркнула Гедда. Судя по мордашке, шутка охранника ещё сидела у неё в памяти. Ратай же словно и не заметил холодного приёма: – Повар сегодня новые специи добавил. Особенные, ароматные! Неужели не чуете? Аромат действительно был умопомрачительный. Каменная решимость девушки немедленно дала ощутимую трещину. И тут на помощь пришли гибберлинги. – Не надо нам ухи! От рыбы уже тошнит! Мы мяса поедим! Правда же? Алёна тряхнула головой и ответила: – Да. Всегда мечтала попробовать бобрятинки! На лице Ратая отразилась целая гамма чувств, среди которых Алёна успела различить сожаление. Ему явно хотелось угостить разведчиков. Возможно, он хотел таким образом загладить вину за неудачную шутку. Эльф тоже заметил и с улыбкой произнёс: – Давай мне. Я попробую. Ратай отдал тарелку, продолжая стоять со второй. Но Алёна сидела молча, нахмурившись и глядя в огонь. Мужчина вздохнул и поплёлся прочь. – Правильно сделала! – поддержала девушку Гедда. – Мясо уже почти готово. Вот увидишь, оно очень-очень вкусное! Воительница только вздохнула в ответ на эти слова. Сидящий рядом эльф с ехидцей посмотрел на неё, после чего принялся уплетать за обе щёки принесённую уху. Желудок снова заворчал, возмущаясь несправедливостью жизни, но титаническим усилием воли девушка подавила в себе слабость и не поддалась на провокацию. Мясо и на самом деле оказалось волшебным на вкус. Конечно, свою роль сыграл и голод, но им одним нельзя было объяснить тот ураган ощущений, что обрушился на вкусовые рецепторы. Первая порция, предложенная ей гибберлингами, исчезла так быстро, что сама девушка даже не успела заметить. Только приятное тепло, разливающееся в животе, да ощущение тающего блаженства подтверждали, что еда всё-таки была. – Вкусно? – спросили братья хором. – Очень! Никогда в жизни не пробовала ничего такого! – воскликнула девушка. – А ещё можно? Вопрос вырвался сам. Щёки Алёны залило румянцем, когда она осознала его бесстыдность. Ведь она не единственная голодная здесь! – Возьми мою порцию, – благодушно предложил Летус. – Мне вполне и ухи хватит. Гибберлинги рассмеялись и сунули в руки Алёны новый прутик с запечённым бобром. Девушка поблагодарила эльфа и впилась зубами в сочный горячий кусок. На этот раз она старалась сдерживаться и есть медленнее. Тем более, что первоначальный дикий голод улёгся. Наслаждаясь едой, девушка оглядывалась по сторонам. Вокруг царил мир и порядок, весёлые голоса людей разносились по окрестностям, трещали ветки в огне, стучали ложки. Жизнь была прекрасна и удивительна. И снова расслабленность сыграла с Алёной дурную шутку. Она пропустила начало изменений, начав реагировать только когда ситуация уже принялась стремительно развиваться. – Чего с ним такое? – встрепенулись гибберлинги. Слова были обращены к Летусу, который наигрывал одну из своих обычных печальных мелодий. Пальцы музыканта выдали неверную ноту, отчего гармония звуков оказалась нарушена. Алёна перевела взгляд на разведчика и успела заметить, как глаза эльфа закрываются, а сам он заваливается на спину, роняя гитару. Девушка тут же позабыла обо всём, кинувшись спасать товарища. Но быстрый осмотр привёл к выводу, что Летус просто-напросто уснул! Сердце билось ровно и спокойно, но на попытки разбудить эльф не реагировал. Растерянная девушка посмотрела на гибберлингов, но те и сами выглядели шокированными. Их глазки смотрели в сторону, на лагерь. Алёна тоже обернулась и не смогла сдержать вскрик изумления. Все его обитатели валялись на земле, погружённые в глубокий сон! Они уснули прямо там, где сидели минуту назад, уронив предметы, что держали в руках. Только каким-то чудом ни один из людей не упал лицом в костёр. – Что происходит? – выдавила из себя юная воительница. Ответа не последовало, поэтому Алёна посмотрела на гибберлингов. Те уже отошли от шока и теперь, негромко переговариваясь друг с другом, рылись в своих рюкзаках. На девушку они не обращали никакого внимания. – Что происходит!?! – выкрикнула Алёна, чувствуя, как липкие щупальца страха опутывают её. – Не кричи, – огрызнулась Гедда, продолжая розыски. – Времени и без того мало. – Мало времени? Для чего? Один из братьев торжествующе вскрикнул, поднимая зажатый в мохнатой ладошке пузырёк тёмного стекла. Гедда радостно взвизгнула, выхватила его и засеменила к эльфу, на ходу вытаскивая пробку из горлышка зубами. – Открой рот и держи голову! – скомандовала гибби. – Зачем это? – продолжала бесполезные расспросы девушка. – Быстрее! Пришлось подчиниться. Алёна приподняла голову эльфа, положив себе на колени и приоткрыв ему рот. Гедда немедленно влила в него содержимое пузырька. Вокруг разлился терпкий аромат ландыша. Девушка открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но гибберлинг её опередила: – Следи за ним. Поверни голову в сторону! Если запачкаешься, сама виновата! Выдав инструкции, гибби быстро умчалась к братьям, которые уже держали наготове оружие. Ещё секунда – и три пушистых разведчика скрылись в окружающих лагерь зарослях, не оставив и следа. Алёна осталась одна. Не в силах понять, что происходит, девушка решила сосредоточиться на той задаче, которую ей поставили. Разбудить эльфа, а затем вместе с ним решить, что же делать дальше. Лекарство гибби подействовало уже через полминуты. Блаженное расслабленное лицо эльфа исказилось гримасой отвращения. Вспомнив о совете Гедды, Алёна повернула голову Летуса в сторону. Вовремя! Судорожное движение, после которого произошло извержение содержимого желудка. Вся съеденная несколько минут назад уха выливалась на землю. Кисловатый неприятный запах заставил девушку задержать дыхание и отвернуться. Когда рвота прекратилась, эльф открыл глаза и слабо застонал. Девушка поспешила вытереть ему рот платком и тихо спросила: – Как себя чувствуешь, Летус? Ты в порядке? Новый стон, в глазах остроухого по-прежнему клубилась дымка. Он явно не осознавал происходящего. Алёна беспомощно огляделась и замерла. Страх сковал её на мгновение. Кусты в противоположном конце лагеря разошлись, пропуская на открытое пространство вооружённых чужаков. Один, два, три, четыре… пять! «Это разбойники! И они… опоили их!» Кусочки паззла, мучившие девушку последние несколько минут, сложились. Весь отряд отравили, усыпили, чтобы… «Чтобы убить и потом забрать золото. Эти ребята перебьют всех спящими!» Только один человек стоял на пути разбойников. Алёна осторожно подвинула Летуса, укладывая его на землю. Затем медленно привстала, подбирая булаву и щит. Неторопливость действий объяснялась желанием девушки как можно дольше оставаться незамеченной. Получилось неплохо. Бандиты обнаружили её, когда девушка уже взяла оружие в руки. – Какая милашка! – весело выкрикнул рыжебородый низкорослый разбойник с топором. – Смотрите, парни! – Ага, у неё даже дубинка есть, – поддержал приятеля черноволосый с длинной кривой саблей. – Смотри, какая она грозная! – Может, отдашь её, пока не поранилась? – спросил третий, с двумя грубо сработанными длинными ножами. Ещё двое просто молча двинулись к девушке. Неприятное чувство узнавания. Алёна поймала себя на мысли, что нечто похожее уже было в её жизни. Вот только сама она уже давно не была той маленькой девочкой, только и способной, что держать в руках отцовский нож. Бандиты, несмотря на свои шуточки и ухмылки, вовсе не были идиотами. Они подходили к Алёне, обходя её полукругом, стремясь зайти со спины. Девушка стояла в боевой стойке, чуть пригнувшись, и следя за врагами через верхний край щита. Она не отвечала разбойникам, Прохор научил её, что за настоящего воина говорят не слова, а действия. Один боец против пяти. В рассказах наставника встречались воины, способные выйти в одиночку против дюжины и даже пары дюжин противников. Выйти в бой и победить. Алёна пока такими навыками не обладала. Тем не менее, Прохор учил её сражаться. И среди его уроков были те, где содержались наставления о том, как биться против нескольких противников. – Что молчишь? Али ты немая? – снова спросил бородач. Расстояние до него было шагов пять. Его приятели находились чуть дальше, в семи-десяти шагах. Слишком большая дистанция для её булавы или его топора. Так думал он, так думали разбойники, так думал бы любой обычный человек. Алёна улыбнулась. Пламя вспыхнуло в глазах, кровь, мирно текущая в жилах, обратилась в испепеляющую лаву. Пять шагов. Воительница рванулась к бородачу. Скорость её передвижения была невероятна. Разбойники просто на миг потеряли из видимости девушку, так она была быстра. Алёна врезалась в бородача, держа щит перед собой. На тренировках она пользовалась специально изготовленной для неё болванкой, тяжеленной и толстой. Этот же боевой щит едва ощущался в руках, казался почти невесомым. Алёна опасалась, что он не выдержит столкновения. Опасения оказались напрасными. Звук удара получился громким и резким, словно большое дерево треснуло разом, ломаясь надвое. Бородача откинуло метров на пять. Разбойник упал безвольной куклой, топор отлетел в сторону. Алёна тут же развернулась, готовая сражаться с другим противником. Она знала, что замешательство врагов не продлится долго. А бородач… Что толку смотреть на мертвеца? Второго рывка сделать не получится. Активация такого навыка требует прорву энергии, накопить её в быстротечном бою будет проблематично. Время переходить к рукопашной. Девушка шагнула к ближайшему разбойнику. Два шага. Остальные в четырёх, семи и восьми шагах. Расстояния отсчитывались автоматически, без участия сознания. Именно этому учил Прохор. Разделяй противников, не сражайся со всеми сразу, преврати бой в несколько дуэлей один на один. Быстрый бой. Два, максимум три удара, после чего переходить к следующему противнику. Затянешь – и шансы на победу упадут значительно. Один шаг. Разбойник вооружён кривой саблей. Щита нет. Оружие держит уверенно, стойка устойчивая. Опытный боец. Алёна пригнулась, держась за щитом. Атака! Булава столкнулась с саблей. Громкий звон разнёсся над поляной. Бандит оказался ловким и быстрым. Отразив удар, он тут же атаковал в ответ. Пришлось подставлять щит. Время стремительно утекало. Остальные уже спешили на помощь. Нельзя медлить! Если подойдут со спины – пиши пропало! Алёна ударила булавой снова. Разбойник ожидаемо блокировал саблей, но девушка сразу же толкнула щитом. Сильно, вкладываясь в толчок всем телом. К такому разбойник не был готов. Он потерял равновесие, взмахнул руками и… умер. Булава размозжила ему голову одним мощным ударом. Осталось трое. Но теперь ни эффекта внезапности, ни расстояния у Алёны не осталось. Все разбойники находились рядом. Девушка крутанулась на месте, оценивая обстановку. Первый – два ножа, обратный хват. Карие глаза злобно смотрят из-под густых бровей. Шрам на левой щеке, похожий на след от стрелы. Второй – топор на длинной рукояти. Для такого нужна недюжинная сила и сноровка. Чего у этого парня, судя по широченным плечам, хватает с избытком. Третий – меч и кинжал. Короткая воронёная кольчуга, высокие сапоги со шнуровкой. Слишком хорошо одет для обычного разбойника. Бывший солдат или наёмник? С этим совершенно точно будут проблемы. Именно к третьему Алёна и развернулась лицом. Что и стало ошибкой. Разбойник с ножами неожиданно ловко оказался рядом с ней и ударил острием в спину, целя в почку. Удар отбросил девушку вперёд. Она попыталась устоять на ногах, но парень с топором толкнул её от себя. Собственный щит ударил по губе, расквасив как перезрелую сливу. Алёна упала на спину, но тут же перекатилась, вставая на ноги. Разбойник с ножом стоял и недоумённо смотрел на своё оружие. На лезвии не осталось крови. Именно этот факт никак не укладывался у него в голове. – Она витязь. Видишь свет вокруг неё? Кажется, эта штука называется барьером. Наёмник сопроводил свои слова ухмылкой. Алёна промолчала. Зуд под кожей усиливался, становясь всё более раздражающим. Девушка знала, что это значит. Барьер вот-вот лопнет. Если она не скинет хотя бы часть поглощённой энергии, будет плохо. Воительница закусила губу и напряглась на миг. Сияние усилилось, вспыхнуло и исчезло. На спине появились неглубокая рана, из которой немедленно выступила кровь. Но это была не такая уж большая проблема. Небольшая рана, не стоящая переживаний из-за неё в ближайшие пару минут. – Видишь? – И чё делать? – Просто бей. Девчонка молодая совсем, вряд ли сможет долго поглощать удары. А когда барьер исчезнет, она станет обычным человеком. Обычным и мёртвым… Наёмник расхохотался. От звука этого хохота по спине Алёны потекли струйки холодного пота. Старик Прохор был прав – она ещё не готова к реальной жизни. Совсем не готова! «Три противника. Двое – очень опасны. Парень с топором медлителен. Да, его надо убивать первым.» Мысли мелькали как молнии, разгоняя тьму сомнений и неуверенности. Алёна приняла решение и пусть никакого плана на бой у неё не было, но уже это не имело значения. Барьер выдержит один-два удара. Должно хватить, чтобы расправиться с громилой. Девушка шагнула вперёд, настраиваясь на получение урона. Но у судьбы оказались другие планы. Разбойник с ножами резко дёрнулся и упал, роняя оружие на моховой ковёр. Из его спины торчала рукоять метательного ножа. Алёна не видела этих подробностей. Движение умирающего разбойника стало спусковым крючком. Она отреагировала инстинктивно, не задумываясь. Просто одним противником стало меньше. Девушка дёрнулась к разбойнику и тут же отшатнулась назад. Трюк сработал превосходно. Поднятый топор обрушился и вонзился в землю прямо перед ней. Разбойник понял, что промахнулся, уже на замахе, но остановить удар не сумел. Алёна рванулась к нему, готовая убивать. Второй разбойник ринулся наперерез, но не успел. Булава ударила в локоть, разбивая сустав. Раненый тоненько взвизгнул, роняя оружие. Девушка прыгнула дальше, закрываясь его телом от возможного нападения его приятеля. Наёмник притормозил, завертев головой. У него появилась проблема – теперь уже он находился в меньшинстве. Метатель ножей и девчонка-витязь. Мыслительный процесс длился не больше секунды. Разбойник плюнул в траву и кинулся в заросли. Раненый взвыл, поняв, что его бросили. Впрочем, продлился его вой недолго. Зазубренный наконечник стрелы вышел через его открытый рот, прерывая любые звуки и отправляя владельца в царство мёртвых. Алёна опустила оружие, чувствуя в руках и ногах противную мелкую дрожь. Напряжение смертельной схватки не желало отпускать девушку так просто. Она устало обвела лагерь взглядом. Вот Спех, чей метательный нож обеспечил эффект неожиданности, стоит с бледным лицом, привалившись к сосне. Судя по землистому оттенку, чувствовал бедолага себя крайне неважно. Впрочем, эльф, избавивший разбойника от мучений метким выстрелом, смотрелся немногим лучше. – Как ты умудрился не уснуть? – спросила девушка у подошедшего Спеха. Тот изобразил на лице улыбку, но она была измученной донельзя. – Меня стошнило сразу, как я съел пару ложек. Едва успел до кустов добежать. Только стало легче, сразу заварушка началась. Видел, как ловко ты с первыми разобралась. – Тебе спасибо, что помог. Одна бы я умерла. – Хватит поглаживаний, – встрял в их беседу эльф. – Нужно приготовиться. Эти твари вернутся и очень скоро. Почему-то мысль о возвращении бандитов самой Алёне в голову не пришла. Но когда Летус озвучил её, девушка сразу осознала, что это правда. Наёмник не сбежал в страхе. Он просто отправился за подмогой. – Что нам делать? – растерянно спросила девушка. – Соберём всех уснувших в одно место. И будем защищать их. На то, чтобы стащить спящих в одно место, а затем соорудить вокруг импровизированную баррикаду из мешков, щитов и веток, ушёл почти час. Каждую минуту Алёна оглядывалась, ожидая возвращения разбойников. Лишь одна мысль терзала её сильнее этого страха. – Почему семейка сбежала? Их умения пригодились бы сейчас! – Они не сбежали, Алёна. Поверь, они не испугались. Эти слова эльфа почему-то не успокаивали. Девушка сбросила последний мешок, устраивая его на других. Баррикада выглядела не очень внушительной, но это было лучше, чем совсем ничего. Летусу стало хуже. Какое бы лекарство ни дали ему гибберлинги, оно явно сработало не лучшим образом. Эльф едва держался, чтобы не уснуть. Сила и ловкость, казавшиеся неотъемлемой его чертой, ушли, оставив после себя слабость и немощь. Он с трудом держал лук. Спех выглядел получше, но всё равно Алёне казалось, будто она одна будет сражаться против всей банды. Бой начался без предупреждений и уговоров. Просто из зарослей полетели стрелы. Только окрик эльфа, прозвучавший за секунду до обстрела, спас Алёну и Спеха. Они успели укрыться за щитами. Стрелы стучали по щитам, не позволяя даже голову поднять. – Так они нас тёпленькими возьмут! – прошипел Спех, бледный как смерть. Алёна была полностью с ним согласна. А вот у эльфа имелось другое мнение. Он выждал одному ему известного момента. После чего резко выпрямился. На тетиве лежало сразу три стрелы. Летус уже не доверял своему мастерству, предпочитая перестраховаться. Хлопок тетивы и спустя секунду негромкий вскрик. Эльф нырнул за укрытие с довольной усмешкой. – Одним меньше. – Сколько ещё осталось? – с надеждой в голосе спросила Алёна. – По меньшей мере, восемь. Но лучников ещё только двое. – Справишься с ними? – спросил Спех. – Не уверен. Проклятый яд. Поймаю повара, прирежу! – Ни к чему, – ответил ему Спех. – Он тоже вырубился. Думаю, уху отравил кто-то другой. – Уверен? – Да. Повар лежит в той палатке, что справа. Дальнейшие рассуждения по поводу отравителя пришлось отложить. Разбойники, повинуясь приказу, всей толпой ринулись в атаку. Пять вооружённых бородатых убийц мчались через лагерь, подняв оружие. Двое оставшихся стрелков бешено стреляли поверх голов, не давая защитникам расправиться с наступающими на расстоянии. Летус всё же рискнул. Очередной тройной выстрел отбросил назад одного из бегущих, но платой за это стала стрела, попавшая в левое плечо. Эльф упал, зажимая рану. Теперь от лука не было толку, поэтому он вытащил из ножен кинжал. Увидевший это Спех выпрямился, держа в каждой руке по ножу. Бросок – и ещё двое падают, хрипя от боли. Алёна ждала, что и его сейчас поразят недостижимые стрелки, но те почему-то медлили. «Пришло твоё время, подруга. Сейчас!» Девушка резко выпрямилась и перемахнула через баррикаду. За спиной послышался предостерегающий окрик эльфа, но она проигнорировала его. Свет струился по телу, давая ей силы, недоступные простым смертным. Всего два противника рядом. Алёна успела разглядеть щербатый рот одного из них, перед тем как булава размозжила лицо. Второй успел зацепить её топором, но барьер защитил воительницу. Девушка резко развернулась, сбивая противника щитом с ног. Упавшего навзничь она добила одним коротким ударом. Алёна стояла над телами, широко расставив ноги. Оружие наготове, глаза прищурены. Лес шелестел листвой, трещали ветки в догорающих кострах. – Выходите! Выходите! Я вас всех перебью! Сначала никакого ответа не было. Не летели стрелы, не появлялись очередные бородачи с топорами и рогатинами. Долгие семь ударов сердца воительница стояла, ожидая врагов. И, наконец, дождалась. На открытое пространство выбрался настоящий колосс. Высоченный, широкоплечий, с ног до головы закованный в броню. Казалось невероятным, что в таком наряде можно даже просто двигаться. А если помнить, что вся схватка происходила в глубине тайги, зрелище и вовсе становилось безумным. – Помнишь меня, козявка? Сейчас я тебе за всё отомщу! Глухой голос, доносящийся из-за опущенного забрала шлема, показался смутно знакомым. Тем не менее, Алёна спросила: – Ты кто такой? Звук перекатывающихся в железном чане камней. Девушка не сразу поняла, что это смех. – Я тот, кто разобьёт твою голову этим молотом! *** …Колокол бил так громко, что она слышала его не ушами, а всем телом. Рот был заполнен какой-то солёной жидкостью. Боль раскалённым жидким свинцом колыхалась внутри. Даже мысли никак не желали складываться во что-то связное, плавая в голове друг за другом в хаотическом беспорядке. «Хватит! Что за праздник такой, что надо так трезвонить? Как я сюда попала? И где это «сюда» вообще находится?» Желание выяснить собственное местонахождение преодолело слабость и боль. Веки затрепетали и поднялись. Слабый свет садящегося светила резанул по глазам. Сморгнув выступившие слёзы, Алёна попыталась разглядеть в мельтешении разноцветных пятен хоть какие-то образы, имеющие смысл. Широкая спина, закованная в стальной панцирь. Двуручный молот волочится по земле, оставляя борозду. Мозг в очередной раз взбунтовался. Память вытащила давнее воспоминание. Образ орка с окровавленным топором из далёкого детства наложился на громилу с молотом. Они стали одним целым. Вместе с воспоминанием вернулся и страх. Жуткий, сковывающий, липкий, противный страх. Все прожитые годы, все полученные навыки смыло волной чистого ужаса. Странным образом страх прочистил голову, сделав мысли ясными и чистыми. Алёна полностью вспомнила, что произошло. Более того, она поняла, что произойдёт дальше. Наум, а этот молотобоец был именно он, просто убьёт всех. Девушка видела вставшего на пути гиганта Спеха. Тот вооружился коротким мечом, но воительница понимала, что это скорее жест отчаяния, нежели реальная попытка остановить предателя. Образ отца, вставшего на защиту семьи, наложился на фигуру Спеха. Солёный вкус во рту сменился горечью. Она снова ничего не сможет сделать? Снова будет смотреть, как из-за её слабости умирают другие? Еле заметная искра, тлеющая в душе, мигнула и вспыхнула, превратившись в обжигающий костёр. Алёна сплюнула собравшуюся во рту кровь на траву. Серьёзная рана, о которой свидетельствовала эта живительная жидкость, не вызвала никакого эмоционального отклика. – Я вспомнила тебя, Наум. Голос звучал глухо, хрипло. В груди что-то клокотало, при вдохе девушка ощущала, как трутся друг о друга сломанные рёбра. Алёна упёрлась руками, поднимаясь с земли. – Знаешь, на кого ты похож? На самовар. Подтянуть одну ногу под себя. Упереться. – Был у нас дома. Большой такой. Весь сверкающий, пузатый. Подтянуть вторую ногу. Найти точку равновесия. Встать. Медленно, чтобы головокружение не уронило обратно в мягкий мох. – Отец доставал его, когда приходили гости. Целый ритуал был – растопить его, согреть воду. Мама пироги пекла. Вкусные, прямо во рту таяли. Алёна стояла, слегка покачиваясь. Она видела, что Наум развернулся к ней. Похоже, первая цель достигнута. Остальные на некоторое время в безопасности. Теперь можно переходить к следующему этапу. Убить громилу. Она опустила голову, выискивая булаву. Та лежала в паре шагов. Стиснув зубы, чтобы не застонать, девушка подошла и наклонилась. Это едва не привело к печальному финалу. Колокол в голове зазвенел громче, перед глазами помутилось. С огромным трудом Алёна удержалась в сознании, подхватила булаву и выпрямилась. Сплюнув очередной кровавый сгусток и вытерев вязкую красноватую слюну рукавом, она закончила: – Ты очень похож на этот самовар. Такой же большой, пузатый и блестящий. Знаешь, что меня всегда удивляло? Самовар был такой большой, солидный, а в чашки кипяток наливали из маленького краника. Девушка подняла руку, показывая согнутый мизинец. – Прямо как у тебя. Понимаешь, о чём я? Рёв Наума едва не оглушил всех, кто был рядом. Потерявший всякий рассудок от ярости гигант живым тараном ринулся на оскорбившую его пигалицу. Она посмела так говорить о нём. – Я… тебя… размажу! Костёр ярости в душе вспыхнул, загудев от жара. Огонь выплеснулся из зрачков, из ладоней, перетекая на булаву. Едва стоящая на ногах девушка внезапно превратилась в фурию, кинувшуюся навстречу обезумевшему гиганту. В последний миг она сменила направление движения, уйдя от сокрушительного удара молота. Шипастый шар булавы, окутанный пламенем ярости, ударил прямо в забрало. На этот раз Наума проняло. Голова дёрнулась назад, громила, чьё тело по инерции продолжало двигаться дальше, кувыркнулся и с жутким грохотом и лязгом рухнул на землю. Алёна же, притормозив и развернувшись, оказалась прямо над упавшим. Булава поднялась и опустилась. Ещё раз. Ещё раз! Ещё! Ещё!!! Она била, как заведённый автомат, не чувствуя усталости, не замечая боли в сломанных рёбрах, не видя, как стекает из уголка рта тонкая струйка кроваво-красной слюны. Дыхание с хрипом вырывалось наружу. Она всё била и била, убивая свою слабость, свой страх. Когда силы оставили её, Алёна, шатаясь, отошла на пару шагов и села, прислонившись спиной к стволу дерева. Булава выпала из ставших чужими пальцев. - Ты… не… можешь… убить… меня! Громила вставал. Шлем, на котором не осталось ни одного неповреждённого участка, открыл часть лица Наума. Горящий злобой глаз смотрел прямо на девушку. - Я убью тебя! Гигант поднялся на ноги. Движения уже не были уверенными и чёткими, но на то, чтобы поднять молот и шагнуть к Алёне, сил у него хватило. Девушка зашарила руками рядом с собой. Правая нащупала рукоять булавы, а левая натолкнулась на тело одного из разбойников. Покосившись, она разглядела лежащего бородача. Улыбнувшись, Алёна собрала последние крохи сил. Она встала на ноги. Приняв устойчивую стойку, она выставила правую руку с булавой перед собой, а левую завела за спину. – Убьёшь? Попробуй, мизинчик! На этот раз увернуться не получится. Слишком много сил отдано, тело уже не так быстро реагирует на команды мозга. Алёна старалась дышать глубоко. Сейчас всё решится. Один удар. Молот взмыл в воздух и молнией упал на голову хрупкой девушки. Алёна ударила булавой навстречу, сбивая траекторию. Почти получилось. Искрящийся молот зацепил плечо, отчего мышцы свело судорогой. Но всё же основной удар прошёл мимо. Алёна резко выбросила левую руку из-за спины. Метательный кинжал, который она достала из трупа разбойника, вонзился прямо в глаз врага. Наум заорал, бросая молот и падая на колени. Девушка отступила, переводя дух. Сил осталось крайне мало. А противник всё никак не желал умирать. Наум вырвал нож и уронил его в траву. Кровь текла по лицу, но громила словно бы и не замечал этого. – Меня не убить такой булавкой! – прохрипел он срывающимся голосом. Схватка подкосила и его богатырский запас выносливости. Он пытался восстановить дыхание, чтобы встать и убить наглую пигалицу. Чья-то тень закрыла от него солнце. Наум поднял глаза. Девчонка стояла рядом. – Я знаю. Поэтому и взяла оружие побольше. Молот оказался крайне тяжёлым, почти неподъёмным. Алёна держала его над головой, глядя в лицо ставшего ненавистным врага. Ярость разгоралась в ней. Молнии на молоте засияли ярче, напитанные силой Света. С резким выкриком девушка опустила молот. Череп громилы разлетелся в мелкую крошку. Обезглавленное тело простояло ещё секунду, а потом завалилось набок. Алёна выпустила рукоять оружия из рук. Повернувшись, она посмотрела на вышедших из укрытия товарищей. Эльф и человек смотрели на неё с изумлением и… страхом. Девушка улыбнулась и прошептала: - Как я его… а? Видели? В груди что-то хрустнуло, лицо девушки перекосилось от боли. Алёна подавила вспышку, снова улыбнулась и плашмя, лицом вниз, рухнула на землю. Сознание выпорхнуло из тела невесомой бабочкой, устремившись следом за опускающимся к горизонту солнцем… Просмотреть полную запись

Часть 1. Город Тяжёлая, ленивая змея обоза со скрипом выползла на опушку леса. Накатанная колея дороги вилась вниз, по склону холма, уходя вдаль и теряясь среди полей и оврагов. Алёна, шагавшая рядом с головной повозкой, остановилась, приставляя ладонь ко лбу, чтобы защитить глаза от слепящего полуденного солнца. Девушка смотрела вдаль, к линии горизонта. Золотая искра сверкнула, указывая на конечную цель её путешествия. Новоград — столица свободной Лиги. Белокаменный город, выстроенный на большом холме, издалека чем-то напоминал пирог, чья верхушка залита сладкой глазурью. С такого расстояния ещё невозможно было различить отдельных деталей, но девушка почувствовала, как её сердце забилось чаще. Там ждало будущее, её судьба уже была готова вывести её на новый уровень, проверить прочность веры и полученных умений. Три с половиной года тренировок под бдительным и суровым оком Прохора. За это время маленькая девочка превратилась в подростка. У Алёны уже наметилась грудь, округлились бёдра и появились другие, не столь заметные постороннему взгляду изменения, связанные с взрослением. Будь она обычной девчонкой, растущей в деревне или в городе, сейчас у родителей бы появился ворох проблем, связанных с переходным возрастом и интересом к мальчикам. Вот только Алёна была крайне необычной. И противоположный пол для неё представлял интерес только как возможный противник в будущих битвах. Прохор оказался крайне строгим и настырным наставником. Тренировки, которые она проводила самостоятельно, казались Алёне изматывающими, но то, что учинил с ней священник, затмило их уже в первый день. Первые недели девочка вообще сомневалась, что сможет вставать по утрам, так сильно она уставала за предыдущий день. Но каждый раз, слыша зов Прохора, отрывала себя от постели, стискивая зубы и проклиная своего мучителя. А потом к физическим тренировкам добавились занятия для ума. Прохор учил девочку читать и писать, зазубривать молитвы и жития святых. Эта часть обучения оказалась намного хуже, но когда Алёна попыталась отмахаться от неё, мотивируя это тем, что знание букв не даёт преимущества в бою, то священник вздохнул и задал всего один короткий вопрос: – Хочешь отказаться от обучения? Больше они к этому вопросу не возвращались. Тем более, что по прошествии года, когда началось обучение техникам витязей, вся эта зубрёжка перестала казаться дурацким занятием. Прохор открыл ей таинство Веры. – Настоящая сила витязя находится не в его мышцах, оружии или знании приёмов. Воин Света силён настолько, насколько сильна его Вера. Алёна усмехнулась, услышав это. И не сумела удержаться от язвительного вопроса: – Зачем тогда все эти тренировки? Если нужна только вера? Священник покачал головой, пряча улыбку в бороде. Какой бы ершистой ни была ученица, её таланты были несомненны. Свет не зря выбрал её своим проводником. Он оглядел комнату и указал на кувшин с молоком, стоящий на лавке у стены. – Посмотри на кувшин. Он сделан из глины, прочный и красивый. Кувшины бывают разные – большие и маленькие, высокие и низкие. Как люди. Но каким бы разрисованным и изящным ни был кувшин, самым главным в нём является то, как он справляется со своей задачей. – Хранить молоко? – с улыбкой заметила ученица. – И молоко тоже. Наше тело – это такой же кувшин. Если его не закалять, то оно не сможет удержать свет твоей веры. – Что это за штука такая? Я и без всякой веры разберусь с любым негодяем! Прохор покачал головой. Самоуверенность – ещё один недостаток Алёны наряду с горячностью, над которым требовалось работать и работать. – Те разбойники, что напали на меня у церкви. Они тоже думали, что без проблем справятся со стариком. Улыбку тут же сдуло. Алёна превратилась во внимательную и благодарную слушательницу. Приёмы, что она увидела тогда, неужели Прохор решил научить её им? Это же просто чудесно! – Моё тело… Мой сосуд уже не столь хорош, как в молодости, – со вздохом произнёс священник. Прохор погладил морщинистую ладонь, после чего продолжил: – Я покрыт трещинами, через которые Свет уходит из меня. Но даже сейчас я продолжаю оставаться грозным противником. – Вы раскидали тех разбойников, как щенков! – восхищённо воскликнула Алёна. – Не без труда, – возразил священник. – А в молодости я бы справился с десятком! Впрочем, сейчас разговор о тебе. У тебя есть дар. Ты использовала его, когда расправилась с мертвецом в родной деревне и потом, когда убила разбойника. Девочка покачала головой. Она искренне не понимала, о чём говорит Прохор. Какой талант? Она просто ткнула ножом и всё! Любой бы смог! – На том парне, Красавчике, была кольчуга. Ты знала об этом? Алёна помотала головой, продолжая недоумевать. Священник же продолжал: – Будь на твоём месте другой человек, даже взрослый, ему вряд ли удалось бы пробить её. Требуется недюжинное мастерство и сила для такого. Понимаешь? Покачивание головы сказало священнику, что собеседница не понимает. Пришлось вздохнуть и снова заговорить: – Свет струится в твоём теле сильнее, чем у остальных. В минуты крайней опасности, сильного напряжения ты можешь направить его. Именно этот Свет дал тебе возможность пробить кольчугу, убив врага. Алёна недоверчиво хмыкнула и спросила: – Если я и так это умею, зачем учиться? Священник широко улыбнулся. – Умеешь? Может, тогда попробуешь сделать это прямо сейчас? Алёна неуверенно прислушалась к себе. Свет внутри? Направить его? Не добившись никаких результатов, девочка вздохнула и проворчала: – Ладно. Я поняла. – Что ты поняла? – Что надо учиться. Я не знаю, как управлять Светом. Теперь, спустя три года, она уже вполне овладела основами этого искусства. Именно основами, потому как оказалось, что дело это крайне непростое. Даже Прохор, прошедший дорогами войны с одного края мира до другого, не знал всего. Он был хорошим витязем, но далеко не лучшим. Кроме того, перед тем как передать ученице по-настоящему сильные техники, наставник потребовал от Алёны пройти испытание. Разговор об этом состоялся неделю назад. – Ты стала хорошим бойцом, Алёна. Но я так и не смог излечить твою душу от ненависти, что пожирает тебя. Девушка вздохнула. Разговор о том, что следует забыть прошлое, заходил у них с периодичностью одного-двух раз в неделю. Она знала все аргументы священника наизусть. И в чём-то даже признавала их правомерность. Вот только сердце не принимало никаких доводов, даже самых логичных. – Именно поэтому я решил, что тебе нужно пройти испытание, прежде чем ты станешь настоящим витязем. – Что ещё за испытание? Священник положил руки на стол, скрестив пальцы. Он не ответил сразу, молчание продержалось несколько минут, в течение которых девушка сидела смирно, не пытаясь торопить наставника. При всей своей горячности она уже уразумела, что в определённых ситуациях необходимо просто подождать. Терпение, только терпение! – Ты пойдёшь в мир, чтобы помогать людям. Будешь совершать добрые дела. Те, кому ты помогла, пусть напишут тебе бумагу, где укажут, что именно ты для них сделала. Когда у тебя будет достаточно этих письменных благодарностей, ты вернёшься сюда и завершишь обучение. – А если я просто напишу их сама? Или заплачу, чтобы написали эти бумажки? Глаза священника сверкнули такой яростью, что Алёна тут же прикусила язык и замолчала. Прохор быстро успокоился и снова заговорил: – Я узнаю обман. Да и ты сама не пойдёшь на такое. Я опасаюсь не твоего обмана, а совсем другого. Поэтому предостерегаю тебя – не вздумай искать мести сейчас! Ты ещё не готова! Алёна прищурилась, намереваясь возразить, но наставник не дал ей такой возможности. – Даже такой старик, как я, способен дать тебе взбучку! А те, кому ты намереваешься мстить, намного опаснее! Будь благоразумна – сначала стань сильной, а потом отправляйся на поиски! Заклинаю тебя – будь мудрой! Девушка вздохнула. Три года назад она пропустила бы подобные призывы мимо ушей, но сейчас… Сейчас её разум перестал быть разумом маленькой девочки. Тренировки, упражнения и следование дисциплине закалили волю, усмирили горячий нрав. Не полностью, но приучили подавлять пламя, если оно не успевало разгореться достаточно сильно. – Хорошо. Я обещаю, что не стану искать мести, пока ты не признаешь меня витязем. – Очень хорошо. Тогда собирайся. Из оружия возьмёшь булаву. – Почему не меч? Я могла бы… – Меч – оружие настоящего воина! – прогремел священник, повышая голос и сверкая глазами. – Ты должна заслужить право владеть им! Алёна опустила голову. Это она уже тоже слышала десятки раз. И уже знала, что спорить с наставником бессмысленно. Что ж, булава так булава. Даже её хватит с лихвой. Прохор вовсе не собирался отправлять подопечную в мир без всякой помощи и подсказки. По крайней мере, на первых порах. Священник дал ей рекомендательное письмо к купцу Владимиру Коновалову. Тот должен дожидаться её прихода в трактире «Царь-щука» в пригороде Новограда. Алёне предстояло стать охранником для его обоза в Сиверии. Дело обещалось не слишком сложное. Редкие разбойники да дикие звери – вот и все угрозы, которые встретятся на пути. В самый раз для начинающей воительницы. Сама Алёна рассчитывала, что этим дело не ограничится. За три года в обществе Прохора и изредка приезжающей Матрены она порядком соскучилась по приключениям. И теперь собиралась навёрстывать упущенное. Белоснежные стены выросли до самых небес, а золотые купола сияли так, что больно было смотреть. Новоград оказался намного более впечатляющим, чем представляла девочка. Крики, голоса людей, рёв животных, скрип телег – непрекращающийся живой поток втекал в высокие северные ворота. За ними скрывались великолепные здания, широкие улицы, там была совсем другая жизнь. Но Алёна стремилась в другое место. Трактир «Царь-щука» располагался за пределами белых стен, в пригороде. Обыватели называли его Портовым кварталом. Стихийное поселение вокруг порта столицы. Множество складов, ремесленных мастерских, жилых домов, трактиров, увеселительных заведений, выстроенных на свободном месте без всякого плана – вот чем был Портовый квартал. Все постройки были сделаны из дерева для ускорения строительства. Это увеличивало риск пожара, но мало кому было до этого дело. В будущем, через пару-тройку десятков лет, стены города перестроят, и Портовый квартал станет действительно частью Новограда. Пока же в нём царили более простые и свободные нравы. Стражники, разумеется, ходили по улицам, но выполняли скорее декоративные функции, нежели действительно обеспечивали порядок. Найти нужное место в Портовом квартале – дело непростое, если ты никогда там не бывал. Алёне пришлось потратить почти час на расспросы горожан и блуждание по узким улицам, пока она не выбралась в нужный переулок. Здесь сильно пахло рыбой, сказывалось близкое присутствие складских помещений. Морща нос, девушка шагала по грязи, выискивая нужную вывеску. Прохор научил её читать, поэтому она узнала её, ещё не разглядев картинку. Уворачиваясь от снующих туда-сюда людей, Алёна направилась ко входу. Трактир мало чем отличался от своих соседей. Грубо сложенное из толстых брёвен двухэтажное строение, покрытое тёсовой крышей. Маленькие окна светились в наступающих сумерках. Алёна подошла к дверям, чуть помедлив перед тем, как войти. Поправила рюкзак, к которому был прикреплён щит, прокашлялась. Только осознав, что последний шаг ей не позволяет сделать собственный страх, девушка стиснула зубы и толкнула дверь. Изнутри тут же ударила волна запахов – пот, вонь, перегар, ароматы еды. Такая причудливая смесь вызвала рвотный позыв. Пришлось поднять ладонь, чтобы прикрыть нос, хоть как-то дистанцироваться от миазмов. Внутри за деревянными столами сидели на лавках мужчины, женщины, гибберлинги и даже эльфы! Все разговаривали, ругались, пели, чавкали. Все эти звуки сливались в один общий шум. Застывшая в дверях девушка была никому не интересна. Никому, кроме невысокой девицы в фартуке, которая проходила мимо с пустым подносом. Увидев неподвижную посетительницу, официантка свернула и, дёрнув Алёну за рукав, прокричала ей в ухо: – Заблудилась, милочка? Али ищешь кого? – Ищу. Купца Коновалова. Официантка недоверчиво покачала головой, но затем махнула влево. – Поднимайся по лестнице. Вторая дверь справа, рядом стоит охранник. Если у тебя к нему дело, то тебя пропустят. Но я бы особо не рассчитывала. – Почему это? – с обидой спросила Алёна. – Ты не в его вкусе, дорогуша. Девушка тряхнула волосами. За кого принимает её эта официантка? Впрочем, это не имеет значения. Она решительно направилась к лестнице и поднялась на второй этаж. Напротив нужной двери действительно стоял дюжий охранник. Высокий, широкоплечий – один его вид внушал страх окружающим. А если учесть налитые кровью глаза и ясно различимый запах перегара, становилось понятно, что договариваться с таким стражем будет крайне непросто. Владимир пировал в отдельной комнате с людьми, которые были для него в разной степени важны. Родственники, торговые партнёры, несколько представителей власти и просто лизоблюды, готовые воспевать его за дармовую выпивку и закуску. Купец не любил такие развлечения, но иногда их приходилось устраивать. Что поделаешь, репутация – вещь, которая требует постоянного внимания, усилий и денег. Будучи невысоким полным мужчиной, со сверкающей на солнце лысиной, пышными усами и носом картошкой, Коновалов не был тем, кто разбивает женские сердца. Но туго набитый кошелёк полностью нивелировал заурядную внешность. Вокруг купца всегда вились красотки. Какой-то одной любимицы или жены у него не было. Коновалов предпочитал короткие романы, которые его ни к чему не обязывали. Сегодня он планировал провести ночь со знойной брюнеткой, звавшейся Ларисой. Её чёрные глаза не отрывались от купца на протяжении всего вечера, так что надежды на приятное времяпрепровождение имели все основания. Широко улыбаясь, Владимир отхлебнул пенного напитка. Завтра он уйдёт со своим обозом и вернётся только через месяц. В лучшем случае, через месяц. Поэтому сегодняшняя пирушка должна запомниться надолго. Чтобы по возвращении никто не морщил лоб, вспоминая, что это за парень такой – Владимир Коновалов. – Давайте выпьем за то… – громко начал купец, привлекая внимание. За что он собирается выпить, Владимир сказать так и не успел. Шум у дверей отвлёк внимание. Купец поднял руку, призывая гостей к тишине. Получилось не очень, многие из пирующих вообще не обратили внимания на жест хозяина. Тем не менее, громкость звуков несколько снизилась. Прислушавшийся купец различил шум борьбы. Похоже, какой-то проситель или незадачливый посетитель, перепутавший двери, пытался попасть на пирушку. Владимир улыбнулся. Каким бы пьяницей ни был Наум, силушка у него имелась богатырская. «Жаль, что я не увижу, как он вышвырнет бедолагу и спустит по лестнице…» Дверь затрещала под сильнейшим ударом. Её прочности хватило всего на миг. Затем она просто рухнула внутрь. А сверху на неё приземлилось массивное тело. С огромным удивлением купец опознал в упавшем своего охранника. Лицо Наума сплошь залило кровью. Похоже, неизвестные разбили ему нос. Владимир, чувствуя, как страх смешивается с любопытством, отставил кубок в сторону. В зале имелись и другие охранники, поэтому купец не спешил вставать и пытаться сбежать через окно от непонятной угрозы. В дверном проёме появилась невысокая и хрупкая на вид девушка. Владимир склонил голову, не способный осознать, что именно видит. Он всё ждал, когда появится тот, кто размазал громилу-охранника. Ожидание длилось ровно до того мига, когда новая гостья подняла руку, убирая упавшую на глаза прядь волос. Взгляд девушки встретился с его, и это перевернуло всё. Владимира словно ударила молния, выбрасывая в далёкое прошлое. Нынешний купец тогда был зелёным новобранцем на службе Лиги, когда в одном из боёв он впервые встретил витязя. Пламя, горящее в глазах. Пламя, уничтожающее врагов. Сомнений не осталось – именно эта девчонка расправилась с Наумом. Купец тряхнул головой, отгоняя наваждение. – Кто из вас Владимир? – спросила Алёна, оглядывая столы с яствами, за которыми сидели пирующие. Правда, в данный момент никто уже не пил и не ел. Все, как один, смотрели только на неё. Лишь адреналин от недавней схватки, ещё циркулирующий в крови, давал ей решимость сопротивляться смущению и неуверенности, которое овладело бы девушкой в подобных обстоятельствах. – Я – Владимир. А ты, видимо, та самая ученица, о которой меня предупреждал Прохор. Почти опоздала, подруга, – отозвался купец. Алёна фыркнула, успокаивая дыхание. – Я вам не подруга. Наставник сказал, что вы возьмёте меня в охрану. Владимир расхохотался. Страх схлынул, уступая место веселью. Взяв кубок, купец сделал большой глоток, после чего ответил: – Видишь ли, команда для охраны у меня уже набрана. Поэтому придётся завоевать место. Купец прищурился, глядя на поднимающегося на ноги охранника. – Твоим противником будет Наум. Справишься с ним, место твоё. Громила, успевший неуклюже подняться на ноги, с недоумением посмотрел сначала на хозяина, потом на девушку. На его залитом кровью лице отразилась напряжённая работа мысли. Владимир поспешил разрешить все сомнения: – Ты понял, Наум? Если не сможешь выпроводить девчонку, то я тебя уволю! Охранник вытер рукавом кровь. Его противник выглядел нелепо, но сама ситуация была проста и понятна. Сражаться за место в отряде – такое в голове вполне укладывалось. Купец поспешил заговорить, объясняя условия схватки: – Дерёмся без оружия! Не хватало мне ещё смертоубийства тут! Никакого оружия, поняли? Наум усмехнулся, сжимая огромные кулаки. Девица застала его врасплох. Сейчас он ей покажет, где раки зимуют. Громила шагнул вперёд, мысленно уже расправившись с противником. Алёна же продолжала смотреть на купца. – Как определяется победитель? Кровь я ему уже пустила. Что нужно сделать… Договорить фразу Наум не дал. Для него явно существовал только один исход драки – противник повержен и не способен подняться. Охранник ринулся на девушку, нанося мощный размашистый удар в голову. Он даже не подумал о том, что такая атака может оказаться смертельной для хрупкой девичьей головы. Алёне не приходилось участвовать в уличных драках, где нет места переговорам и ритуалам, где удар наносится неожиданно, часто исподтишка. Однако, у неё был хороший наставник. Прохор учил её реальным сражениям, а не придворным дуэлям. Девушка стояла вполоборота и со стороны казалось, будто она вовсе не замечает действий противника. На деле же она следила за каждым движением. Кулак просвистел над самой макушкой. Присевшая девушка шагнула в сторону. Не удержавший равновесия громила споткнулся о выставленную Алёной ногу и живым снарядом полетел вперёд. На беду Наума, путь ему преградила стена. Он врезался в неё с жутким грохотом. Громкий смех и крики одобрения девушка восприняла с улыбкой. Она поклонилась, словно выступала на сцене и только что исполнила лучший трюк. Алёна уже считала себя победительницей. Наум совершенно точно должен сейчас находиться в состоянии нокаута, не помышляя о новой атаке. Самоуверенность молодой воительницы сыграла злую шутку. Наум поднялся на ноги практически сразу. Удар головой по бревну изменил лишь одно – громила начисто забыл указания купца. Ярость застила глаза, оставив одно-единственное желание – убить надоедливую пигалицу, посмевшую встать на пути! Взревев, громила кинулся на девушку. Алёна, осознавшая свою ошибку, успела только развернуться, а в следующий миг уже оказалась в стальном капкане объятий. Каким бы неуклюжим ни был Наум, физической силы Покровители отмерили ему с избытком, хватило бы на троих. Рёбра затрещали, а прижатые к бокам руки сделали Алёну фактически беспомощной. Она видела перед собой красное лицо, налитые кровью глаза, а от запахов перегара, смешанного с луком, её едва не вырвало. Смерть раскрыла перед девушкой свои крылья, готовая подхватить Искру и унести её в Чистилище. В висках застучали молотки, свидетельствуя о нехватке воздуха и скорой потере сознания. Зрители закричали от восторга. Пьяные, они уже радовались победе Наума. Наглая девчонка сумела расквасить ему нос, но победить богатыря ей было не суждено. Зрителям же оставалось только наблюдать её неминуемое поражение. Тот факт, что она может умереть, их не волновал. Для них Алёна была чужой, просто тенью, мелькнувшей на сцене их жизни. А вот Владимир, в отличие от остальных, не спешил поздравлять своего охранника с победой. Более того, купец наклонился вперёд, забыв обо всём, кроме схватившихся бойцов. Какой бы слабой ни казалась Алёна, она была ученицей Прохора. А старый вояка, спрятавшийся от всего мира, вряд ли бы связался с простушкой, которую победит пьяный мужлан, только и способный, что крушить и ломать. Ярость. Эмоция, свойственная горячим натурам. Она заставляет бросаться в бой, невзирая на последствия. Наум в данный момент находился в состоянии ярости. И он жаждал смерти своему противнику. Алёна прикрыла глаза. Всего на миг, но для того времени, что у неё оставалось, это было сродни вечности. Прохор, вколачивающий ей последние годы наставления Церкви Света, не смог вылечить от ненависти, что переполняла девичье сердце, но он дал другое. Священник научил Алёну контролировать ненависть, направлять её, превратил ненависть и ярость в оружие. Девушка открыла глаза. Зрачки стали настолько широкими, что почти скрыли радужку. В их глубине вспыхнуло пламя. Будь Наум внимательнее, он успел бы заметить эту перемену, возможно, даже сумел бы сделать что-то. Однако, громила не соображал ничего. Он просто сдавливал девушку, чтобы услышать звук ломающихся рёбер и последний предсмертный хрип. Алёна отклонила голову назад, а затем резко ударила лбом в переносицу Наума. Даже тренированные мышцы вряд ли позволили бы ей нанести достаточно сильный удар. Но в эти мгновения, когда праведная ярость клокотала в сердце, на стороне хрупкой девушки стояла вся сила Света. Хруст сломанной переносицы услышали все. Шум за столами тут же затих. В этой тишине стон Наума прозвучал сродни удару грома. Громила ослабил хватку, на секунду полностью утратив контроль над собственным телом. Алёна скользнула вниз, пригнулась и, сжав кулак, ударила противника прямо в пах! Ярость всё ещё горела в ней. Будь у Алёны время подумать, она не стала бы делать то, что сделала только что. Но контроль над эмоциями всё ещё оставался слабым местом юной воительницы. Поэтому удар был нанесён в полную силу. Наум даже крикнуть не успел. Вспышка слепящей боли просто затушила сознание, как порыв ветра пламя свечи. Одинокие аплодисменты в полной тишине. Владимир покачал головой и произнёс: – Отличное представление! Пожалуй, я беру тебя в команду. Пойдём, познакомлю тебя с товарищами. А вам, господа, желаю отлично повеселиться! За всё уже уплачено, так что ни в чём себе не отказывайте! Коновалов встал, выходя из-за стола. Вместе с ним поднялось ещё двое. Алёна поняла, что это охранники. Слишком уж трезвыми и собранными были эти ребята. Первый отличался высоким ростом и развитыми мускулами. Обветренное скуластое лицо, аккуратная бородка, перебитый нос, холодный взгляд синих глаз – этот мужчина совершенно точно не выглядел новичком. Второй смотрелся более экзотично. Низкорослый, худощавый, с длинными золотого цвета волосами, заплетёнными в косу. Глубоко посаженные чёрные глаза постоянно бегали по сторонам, будто никак не находя подходящего предмета, на который стоило бы смотреть дольше мгновения. Даже сейчас, на пиру, этот охранник не расставался с оружием. Метательные ножи крепились по всей передней поверхности куртки. Алёна не сомневалась, что владелец столь необычного предмета одежды умеет виртуозно обращаться с этой разновидностью холодного оружия. – Познакомься, это Игнат. Он будет твоим непосредственным начальником, – представил их Владимир, идя с Алёной по коридору. – А тот, с ножами – Спех. Он очень не любит шуток про свои волосы, имей в виду. Девушка улыбнулась, сохраняя молчание. Шутить по поводу чьей-либо внешности она не собиралась. Да и вообще, она не считала себя излишне болтливой. Последние годы ей вообще мало приходилось говорить. Как оказалось, охранники пировали совсем рядом. Небольшой стол с куда более скромной закуской и выпивкой вмещал небольшую компанию. Купец уселся во главе стола, приглашая остальных присоединиться. Алёна осторожно села, разглядывая новых знакомых. Ей было чему удивляться, потому как охрану себе Коновалов подобрал незаурядную. Прежде всего, внимание привлёк эльф. Алёне ещё не приходилось видеть представителя этой расы так близко. По пути к столице девушка встретила несколько перворожденных, но там у неё не было времени разглядывать их. Теперь же это можно было сделать без особых проблем. Как и все представители своей расы, Летус ди Фройс выглядел худым и излишне слащавым в сравнении с людьми. Внешность эльфа выглядела какой-то ненастоящей, словно бы кукольной. Даже улыбка, вроде бы доброжелательная, смотрелась наигранной и фальшивой. Летус наигрывал печальную мелодию на небольшой гитаре, лежащей на коленях. Одет эльф был в расшитый золотом кафтан с причудливой вышивкой. – Не смотри, что наш крылатый друг выглядит так, будто готовится к светской вечеринке, – весело говорил Владимир, потягивая вино. – Завтра он будет совершенно другим. А уж как он с луком обращается, просто залюбуешься. Даже среди своих сородичей Летус мало кому уступит. «Лучник. Что ж, такой парень в отряде не помешает.» Сама Алёна тоже умела стрелять, хотя в этом искусстве её навыки были весьма посредственными. Девушка предпочитала ближний бой, где её ярость могла найти выход. Убивать на расстоянии – удел тех, кому не хватает духа вонзить сталь в плоть врага. – Те весёлые малыши в углу – семейка Свистунов. Наши разведчики и проводники. Но, уверяю, несмотря на их рост, эти гибберлинги далеко не безобидные создания. Вот в прошлом году, помнится… Пока Коновалов травил байку, Алёна улыбалась, глядя на болтающих о своём гибби. Эти создания вызывали у неё улыбку, несмотря на все слова купца. Казалось невозможным, что невысокие, покрытые шерстью существа способны на убийство. – Помимо всего прочего, эта троица – хорошие охотники. Так что ужинать будем свежим мясом. Если, конечно, они не забудут о своих обязанностях за азартными играми. Кстати, предупреждаю, не вздумай играть с ними на деньги. Эти хитрецы тебя в два счёта без штанов оставят! – Ложь! – тут же среагировала девочка-гибберлинг. – Мы играем честно! – Да, да! Мы не шулера какие-нибудь! – дружно поддержали её братья. – Нам просто везёт, вот и всё! – Конечно, – расхохотался купец. – Скажите это Фоме. Вы его без жалованья оставили, а ему ещё семью кормить. Фома, полноватый каниец с длинной бородой и курносым носом, даже за столом одетый в кольчугу, тяжело вздохнул. Стоявший перед ним кувшин уже почти опустел. Мужчина заливал горе, это было очевидно любому. И если слова купца были правдой, Алёна знала причину плохого настроения. – Мы же не заставляли его играть на последнее! Сам предложил! – горячо возразила гибберлинг. – А карточный долг – это святое! В следующий раз отыграется! Слушая перепалку, Алёна улыбалась. Эти люди станут её семьёй на ближайшие недели. Несмотря на все их причуды, они ей нравились. Хороший знак для первого приключения. «Надеюсь, этот купец даст мне хорошую рекомендацию. Вряд ли в глухой тайге могут подстерегать какие-то серьёзные опасности…» Через час их компания разошлась по домам. Алёну купец устроил в небольшой комнате на чердаке трактира. Теснота не пугала девушку, она привыкла к спартанским условиям. Сон сморил её практически сразу, как голова коснулась подушки. Видения унесли её в будущее, где она вернулась к Прохору героем, совершившим множество подвигов. Наставник с улыбкой встречал её, протягивая пылающий ярким светом клинок, оружие настоящего витязя. В то время, как Алёна видела сладкие сны, на тёмных улицах Портового квартала творились столь же тёмные дела. Идущий по переулку мужчина был навеселе и считал себя опасным человеком. Поэтому появившаяся из тени фигура в длинном плаще вызвала лишь интерес, но никак не страх. – Ищешь приятеля, дорогуша? – весело спросил мужчина. То, что под плащом женщина, было очевидно. Этот факт стал ещё одной причиной, почему он не опасался. Что может сделать красотка такому бравому парню? – Уже нашла. Ты ведь из тех парней, что работают на Коновалова? – прошелестел тихий шёпот. Вопрос вызвал беспокойство, но небольшое. Кроме того, алкоголь не позволил адекватно оценить ситуацию. Мужчина хмыкнул и кивнул. – Очень хорошо. Ты-то мне и нужен. Незнакомка подняла руки, снимая капюшон. Лунный свет коснулся бледной кожи, влажно блестящих губ и длинных клыков. Слишком длинных для человека клыков… Утром Алёна проснулась засветло. Спустившись в зал, она застала там уже знакомых охранников. Мужчины выглядели помятыми, хмурыми, но вполне бодрыми. Перед ними на столе стояли тарелки с едой и большие кружки с рассолом. Завтрак прошёл в молчании, нарушаемом лишь короткими фразами. Алёна ожидала, что им придётся долго ждать пробуждения Коновалова, но купец спустился уже через полчаса. Выглядел Владимир весёлым и полным сил. Какой бы бурной ни была ночь, он явно ожидал от начинающегося дня крайне приятных событий. – Вижу, вы уже готовы? Сейчас перекушу, а после этого сразу выдвигаемся. Кстати, где Спех? Он обычно не опаздывает. Словно ожидая этого вопроса, дверь таверны открылась, впуская пропавшего охранника. Он вяло улыбнулся, обнаружив устремлённые на него взгляды. – Всю ночь живот крутило. Что за дрянь готовят на здешней кухне? – прямо с порога заговорил опоздавший. – У меня всё нормально, – отозвался Фома. – Заглянул, поди, по дороге домой в забегаловку какую, там и траванулся. – За местную кухню я отвечаю – всё в порядке, – поддержал охранника купец. – Ищи проблему в другом месте. Сейчас всё нормально? Или тебе тоже придётся искать замену? Спех прошёл через зал и тяжело плюхнулся на лавку, вытирая испарину. – Всё нормально. Оклемаюсь. Уже не крутит, тошнит только немного. Коновалов покачал головой, но спорить не стал. Он просто принялся с аппетитом поглощать оставшуюся на столе снедь. Отряд вышел спустя час. Столь быстрые сборы удивили Алёну. Она ожидала, что купец захватит с собой целый воз вещей, но тот спустился по лестнице с небольшой котомкой и опоясанный мечом. Увидев удивлённый взгляд девушки, Коновалов пояснил с гордостью: – Я тоже знаю, с какой стороны держаться за оружие, подруга. Не первый раз со своим товаром иду. – Не называй меня подругой! – вскинулась девушка. – Меня зовут Алёна! – Да-да, Калинова Алёна, вторая ученица моего приятеля Прохора. Девушка уловила нотку в голосе, которая резанула по уху. Поэтому она поспешила спросить: – Вторая ученица? Значит, была и первая? Прохор про неё ничего не говорил. Владимир смутился, пробормотав под нос: – Нечего говорить. Ты лучше проверь свои вещи. Ничего не забыла? Возвращаться мы не станем. – Ничего я не забыла! К беседе присоединились гибберлинги. Так, за ничего не значащей болтовнёй, их небольшой отряд шагал по улицам, направляясь к неизвестному Алёне месту. Почему-то девушка забыла спросить, куда именно они идут, а задавать вопросы сейчас казалось ей немного глупым. Стеснительность и стала причиной того, что после очередного поворота, когда они выбрались на большую площадь, заполненную людьми, животными и телегами, Алёна открыла рот от изумления. – Портал? Мы что, собираемся прыгать через портал? В центре площади располагался большой каменный круг, выложенный с тщательностью и немалым искусством. Воздух над ним мерцал и вспыхивал зарницами. Прямо на глазах девушки сияние усилилось, после чего на камнях появилось два человека, мужчина и женщина. Они взялись за руки и направились прочь, поблагодарив старика в расшитом звёздами длинном халате. – Конечно, собираемся. Несколько золотых монет – и мы на месте. Куда лучше двухнедельного перехода по суше. Не тушуйся, это не страшно! Голос Владимира так и лучился весельем. Алёна с опаской посмотрела на него, не понимая, издевается купец или на самом деле радуется тому факту, что магия переместит его тело на огромное расстояние. Девушка не слишком доверяла непонятной ей силе. Страшилки, во множестве рассказываемые деревенскими, всплывали в памяти. Каждая вторая такая история была связана с каким-нибудь безумным колдуном, накладывающим проклятья или вызывающим жутких монстров, которые потом творили бесчинства. – Быстрее! Наша очередь уже скоро! Оказалось, купец предусмотрел наличие большой очереди желающих прыгнуть через портал. Он высмотрел какого-то бродягу, стоящего почти у самого начала живой ленты ожидающих, подошёл к нему, о чём-то побеседовал с ним, а затем, обернувшись к ждущим его охранникам, замахал рукой. – Пошли! – подтолкнула Алёну гибби. – Видишь, сейчас мы прыгаем. – Он тоже из наших? – растерянно поинтересовалась девушка, послушно следуя за остальными. Алёне ответил Игнат. Командир их отряда выглядел собранным и сосредоточенным, словно и не было вчера никакой вечеринки. – Нет. Эти ребята так зарабатывают. Занимают очередь, а потом продают место в ней за небольшую плату. В городе жить тяжело, каждый крутится как может. Так и вышло, что привыкнуть к мысли о магическом «прыжке» девушка не успела. Всего минута – и их отряд стоит перед кругом, а Владимир уже вовсю торгуется с магом-хранителем. Тот недовольно скривился и заговорил громко, что слышала Алёна: – Не знаю я вашей Красной Горки! Давайте в Молотовку отправлю, а там вы снова прыгнете куда хотите! – Послушай, дорогой. Вот формула. Я же тебе говорю, твой приятель с другой стороны мне её дал. Всё будет хорошо, отправь нас на место! Волшебник взял листок из рук купца и с хмурым видом уставился на него. – Не знаю. Я не уверен, что получится… Золотая монета перекочевала из рук Коновалова к сомневающемуся хранителю. Это склонило чашу весов в нужную сторону. – Хорошо. Приготовьтесь к переходу! Маг сосредоточился, шевеля губами. Пока он произносил нужную магическую формулу, настраиваясь на пункт назначения, Алёна, чувствующая противную дрожь в коленях, спросила: – На что это похоже? Больно? Гибберлинги, слышавшие её вопрос, дружно расхохотались. Как и всегда, за троицу ответила сестра: – Не больно. Но если желудок слабый, то стошнить может запросто. Так что ты уж поосторожнее, смотри, чтобы никого не запачкать. Редкие сполохи стали ярче и объединились в общее светящееся полотно, висящее перед глазами. – Переход! – снова подал голос волшебник. – Двигаемся, ребятки! Не задерживаем очередь! – весело скомандовал Владимир, первым шагая в сияние. На миг его фигура вспыхнула, превращаясь в чернильный трафарет, а затем просто исчезла. – Быстрее, быстрее! – затараторили гибберлинги, быстро семеня к порталу. Один за другим охранники входили в портал, переносясь в другую точку пространства. Последней в сияние шагнула Алёна. Она зажмурилась, словно маленькая девочка, входящая в холодную воду. Тело закололи сотни крохотных иголок. Девушка задержала дыхание, ожидая острой боли, но чувство тут же исчезло. Вдохнув, Алёна уловила, как изменились запахи. Глаза распахнулись сами собой. Девушка стояла на каменном круге портала, а вокруг раскинулось бескрайнее зелёное море тайги… Просмотреть полную запись

Почему такие негативные отзывы? Нашли вы у автора ошибки, так укажите их, исправьте. И гайд лучше станет, и читателям помощь. А пока, читая ваши комментарии, создаётся впечатление критики ради критики, а не ради пользы. Лишь бы нагадить. Неужели ни одного взрослого читателя у "Вестника" нет?

Другие. Тех придётся ещё поискать, там ребята совсем не простые)

Широкая спина, обтянутая рваной кольчугой с короткими рукавами, покачивалась в нескольких шагах впереди. Мужчина, держащий в руках большой топор, шагал чуть вразвалку, уверенно, словно хозяин. Хотя был всего лишь чужаком, разбойником, пришедшим убивать. Алёна кралась позади, крепко сжимая в руке отцовский нож. Не самое лучшее оружие для маленькой девочки, собравшейся убить большого взрослого мужчину, но ничего лучше не нашлось. Не брать же деревянный меч? – Какая прелесть! Как тебя зовут, малышка? И да, не отдашь мне свой ножик? Нехорошо будет, если порежешься. Мягкий, вкрадчивый голос. Алёна замерла, как мышка, оказавшаяся в чистом поле и увидевшая тень совы, бесшумно скользящей в воздушных потоках. «Надо было проверить лодку! С чего ты взяла, что их только трое? Дура ты, Алёна! Круглая дура!» Девочка развернулась, не опуская нож. Говорящий был невысоким худощавым мужчиной, одетым в лёгкую, расстёгнутую на груди, белую рубаху и широкие штаны. Типичный жиголо, каких можно во множестве встретить в любом городе, беззаботный прожигатель жизни. Вот только синие глаза излучали смертельный холод, а никак не желание расслабиться и отдохнуть. «Так закончится моя жизнь? Здесь, в этой глуши? А как скучно всё начиналось…» Тремя неделями ранее Алёна смотрела на удаляющийся корабль. Она провела на борту «Милости небес» всего дней десять, поэтому он не успел стать для неё родным. А вот человек, что стоял на корме и махал ей рукой был тем единственным, кого девочка могла назвать близким. Единственным из живых. – Понимаешь, кроха, купцы – очень суеверные люди, – говорил ей Андрей перед тем, как расстаться. – Я бы оставил тебя, но... Некоторые люди из команды тебя боятся. – Меня? – удивлённо спросила Алёна. – Ага. Ты ведь вроде как единственная выжила в деревне, смекаешь? Это вроде как плохая примета. А купцы, они... – Верят в приметы, — хмуро закончила девочка. – Ага. В общем, я оставлю тебя у своего друга. Он присмотрит за тобой, пока я не вернусь. – Сколько? – Чего? А, сколько времени? Месяцок всего. Контракт закончится – я сразу вернусь, ага. Больше не буду наниматься в охрану. Куплю домик, хозяйство заведём. Алёна вздохнула. Снова мечты о мирной, тихой жизни. Андрей быстро сообразил, что сморозил глупость, и перевёл разговор на другую тему. – Он хороший. Тебе у него понравится, вот увидишь! Алёна вздохнула, отворачиваясь от уходящего судна. Фигуры Андрея уже нельзя различить, а стоять просто так и лить слёзы – это для маленьких девочек. Себя таковой, разумеется, Алёна не считала. Знакомый Андрея стоял рядом. Высокий, широкий, пузатый мужик с окладистой бородой. При взгляде на него в памяти всплывал образ Коваля. Мёртвого Коваля. Подавив страх, Алёна посмотрела в лицо мужчины и спросила: – Где я буду жить? Усеянное оспинами круглое лицо, красный нос картошкой, голубые глаза под густыми бровями и блестящая на солнце лысина – именно таким и должен быть деревенский священник. Кем, собственно, Прохор и являлся. Жил он на крохотном куске суши, парящем в пустоте рядом с Кватохом. Не отдельный аллод, а просто камень, разместившийся на расстоянии получасового плавания на астральном шлюпе. Достаточный, чтобы на нём нашли себе место церковь, избушка, похожая на игрушечную своими крохотными размерами, хлев с хозяйственными постройками, да небольшой огород, где священник выращивал овощи для собственного пропитания. Идеальное место для отшельника, жаждущего уединения. Место, где Алёне придётся провести целый месяц. Хорошо хоть, не придётся выслушивать чужое сочувствие и ловить на себе жалобные взгляды. Отшельник не выказывал особой радости от общества маленькой девочки и не пытался лезть в душу. – В домике. Кровать у меня одна, поэтому я переберусь в храм. Пойдём, я всё покажу. Не дожидаясь ответа, священник повернулся и зашагал широкими шагами. Алёне пришлось следовать за ним. Раздражение подобным безразличным поведением колыхнулось в душе, но девочка поспешила подавить его. Не стоило начинать знакомство со ссоры. Андрей назвал толстяка другом, значит, стоит попробовать ужиться с ним. Всего месяц, это же не так много. Так Алёна словно бы снова вернулась в то тихое, мирное, патриархальное прошлое, от которого совсем недавно мечтала сбежать. Огород с зеленью, две козы, противные до невозможности, десяток кур. В хозяйстве Прохора имелась даже корова. В первый день, увидев всё это «великолепие», Алёна напряглась, готовая дать отпор в намерении священника пристроить её к ведению хозяйства. Но ничего подобного не произошло. Ознакомив её со своими небольшими владениями, священник завершил показ следующими словами: – Ты можешь делать, что хочешь, но постарайся не слишком шуметь. Я предпочитаю тишину. И не заходи в комнату за алтарём. Туда разрешён доступ только служителям Церкви, да ещё тем, кто проходит крещение. Договорились? Алёна молча кивнула. Запертая комната нисколько не возбудила любопытства. В былые времена она наверняка попыталась бы хоть одним глазком заглянуть туда, но теперь подобные детские забавы перестали быть ей интересными. А вот тот факт, что Прохор не собирался заставлять её отрабатывать проживание и пропитание, несколько насторожил. «Забыл сказать, наверное. Завтра разбудит спозаранку, точно.» Поэтому после скромного ужина девочка поспешила лечь спать. Тяготы путешествия, вкупе с избытком новых впечатлений изрядно поистрепали выносливость. Требовалось много времени, чтобы вернуться к прежней форме. Кровать священника, которую он уступил Алёне, была большой, на ней можно было спать даже поперёк, но довольно жёсткой. Будь на месте девочки какая-нибудь городская жительница, она бы проворочалась полночи, вздыхая о мягких перинах, но Алёна привыкла спать на подобных лежанках, поэтому уснула практически сразу, как голова коснулась подушки. Ночью пришли кошмары. Пробуждаясь всякий раз в поту, с бешено стучащим сердцем, Алёна долго ещё лежала, глядя в потолок и пытаясь успокоиться. Время лечит, говорили ей окружающие. Пока эта житейская мудрость никак не желала оправдываться. Кошмары не становились слабее, как и страх перед тем, что стояло за ними. Только под утро девочке удалось забыться неглубоким сном, больше похожим на дремоту, лишённую сновидений, но давшим столь необходимый отдых. Окончательно проснулась Алёна поздно, солнце уже высоко стояло над горизонтом, и его назойливые лучи вовсю струились через окно, отражались от стен и били в глаза. Повалявшись несколько минут, девочка встала, оделась и прошлёпала босыми ногами из спальни в комнату. На грубо сколоченном столе стоял кувшин с парным молоком и краюха хлеба. Поразмыслив, Алёна поняла, что всё это предназначено ей. Отказываться смысла не было, поэтому она залезла на высокий табурет и немедленно приступила к трапезе. Насытившись, Алёна вышла на улицу. Стоял великолепный летний денёк – жаркое солнышко, щебетание птиц, жужжание шмелей. Посмотрев по сторонам, она заметила склонившегося над грядками священника. Прохор обернулся, нашёл глазами девочку, кивнул и вернулся к работе. Ни одного слова о том, что надо ему помочь или сделать ещё что-то. Пожав плечами, Алёна направилась прочь со двора. Ещё вчера она заметила небольшой сосновый бор на пригорке с северной стороны. Хорошее место, чтобы заняться тренировками. Если толстяк не собирается загружать её работой, то уж тратить свободное время на ничегонеделание не стоит. Подыскав подходящую палку, Алёна встала в стойку, восстанавливая в памяти наставления Андрея. Если воин и думал, что спасённая девочка забудет об обещании научить сражаться, то сильно ошибался. Алёна принялась осаждать его уже на второй день, едва проснувшись и перекусив. Ветеран пытался было отшутиться, но увидев разгорающееся бешенство в глазах крохи, поспешил выполнить своё обещание. Вручив деревянную палку, долженствующую изображать меч, Андрей принялся за объяснения: – Обычные люди считают, что мечник должен иметь очень сильные руки. В этом есть доля истины. В долгой битве без сильных мышц не обойтись. Однако, для настоящего бойца более важным являются ноги. Алёна нахмурилась, пытаясь понять слова ветерана. Не сумев ничего придумать, она помотала головой и спросила: – Почему ноги? – Потому что сила удара идёт именно от них. Вкладывая в удар вес всего тела, ты добьёшься большего, чем действуя только руками. А чтобы сделать это, надо научиться правильно ходить… Алена расставила ноги, слегка согнув колени. За несколько дней ветерану не удалось научить малышку многому, но даже того, что она запомнила, хватит не на одну неделю тренировок. Так, поднять меч перед собой. Теперь шаг вперёд, следя за плавностью движения, равновесием. Замах, удар по горизонтали, поворот, поднять меч для блока, шаг, поворот… Прохор с усталым вздохом выпрямился, потирая поясницу. Прищурившись, он устремил взгляд к девочке, что упражнялась с палкой в руках. Понаблюдав за гостьей минуту, священник вздохнул и снова склонился над грядками. Так потянулись первые дни пребывания Алёны в крохотной вотчине священника без прихода. Девочка оказалась полностью предоставлена сама себе. Прохор делал все дела сам, без всякой помощи. Священник хранил молчание, работал, молился, подолгу сидел на скамье, глядя на Астрал. Говорил Прохор редко, только зовя девочку на обед и ужин. Такая ситуация радовала девочку, поскольку позволяла полностью сосредоточиться на тренировках. Впрочем, с ними дела обстояли не очень хорошо. И дело заключалось в том, что за те несколько дней, что Андрей учил её, он не успел дать полноценный комплекс упражнений и объяснить движения. А если добавить к этому тот факт, что вместо полноценного учебного меча у Алёны имелась только грубая палка, то становилось понятна крайне невысокая польза этих упражнений. Тем не менее, девочка не собиралась сдаваться. Всякий раз, когда усталость заставляла её опускать руки, или в голове появлялись сомнения в целесообразности того, что она делает, Алёна стискивала зубы, воскрешая в памяти лицо отца. Ещё живого, с улыбкой протягивающего ей нож, чтобы она разрезала яблоко. Этот улыбающийся, полный покоя и понимания лик сменялся злобной маской мертвеца, что сжимал ей горло ледяными руками. Она убила своего отца, пусть уже мёртвого, но убила! Горечь, смешанная с ненавистью к тому железному монстру, что командовал пиратами, воспламеняла кровь, заставляя снова и снова повторять показанные старым ветераном приёмы. За четыре дня выстроилось некое подобие режима дня. Алёна просыпалась с первыми лучами, завтракала, после чего отправлялась на тренировку. К обеду усталость становилась настолько сильной, что продолжать было невозможно. Поэтому после дневного приёма пищи она позволяла себе пару часов отдыха. Она посвящала это время присмотром за пасущейся скотиной. Особого смысла в этом не было – и корова, и козы прекрасно хрустели травой без всякого контроля. Но даже формальное исполнение обязанностей пастуха приносило желанное облегчение как телу, так и духу. Что ни говори, а в глубине сознания Алёна ощущала себя «нахлебницей», которая была обузой для священника. На пятый день случилось неожиданное событие. Когда Прохор принялся вытаскивать круглые головки сыра из погреба и складывать их рядом с причалом, девочка заподозрила неладное. Отложив на время упражнения, она вышла на край островка и посмотрела по сторонам. Вскоре ей удалось заметить крохотный парус, направляющийся прямо к ним. «Гости? Кому понадобилось приезжать к этому бородачу? И зачем сыр?» Проснувшееся любопытство оказалось удовлетворено уже через полчаса. Едва заметный парус превратился в одноместную лодку, которой умело управляла молодая девушка с толстой косой, лежащей на груди. Она приветливо помахала священнику, уже ждущему её на причале. Алёна, наблюдавшая за приближением гостьи из-за деревьев, едва подавила в себе желание убежать и спрятаться. Никакой угрозы не было, но вот необходимость общаться с чужими людьми почему-то вызвала сильное отторжение. Пришлось напомнить себе о том, что она уже давно не маленькая девочка. И бегать от опасностей больше не будет. Никогда не будет. Девушка ловко подвела лодку к причалу, бросив поджидающему Прохору канат, которым тот подтянул судёнышко и привязал к деревянному столбу. К этому времени незнакомка уже выбралась на сушу и весело рассмеявшись, заговорила с хозяином островка. Из-за дальности Алёна слов не слышала, но вот разглядеть гостью смогла во всех деталях. Девушке было лет восемнадцать. Пышнотелая, высокая, круглолицая – просто кровь с молоком, как в народе говорят. Русые волосы заплетены в косу, яркие голубые глаза лучатся весельем, немного курносый нос, усыпанный конопушками, румяные щёки – настоящая красавица. Легкий сарафан, расшитый орнаментом, только подчёркивает её молодость и красоту. Алёна тут же представила себя на фоне незнакомки. Маленькая, худая, в потрёпанных штанах и рубахе, пошитых из грубой парусины (больше на корабле никакого подходящего материала не нашлось), короткие неровно остриженные волосы – гадкий утёнок, да и только. Стыд, жалость к себе, зависть – всё смешалось в жуткий коктейль. Не в силах справиться с переживаниями, девочка отвернулась и быстро ушла прочь. «Ну и пусть себе ходит красавицей! Я тоже вырасту и стану красивой! И платье у меня будет яркое, красное! И вообще!» Мысли о собственной внешности и её несоответствии общепринятым стандартам оказались непривычными и чрезвычайно прилипчивыми. От них никак не удавалось избавиться. Так и сидела Алёна, прокручивая горестные мысли и начисто забыв о мести. Пусть и на некоторое время. Печальные размышления оказались грубо прерваны обращёнными к ней словами: – Тебя зовут Алёна? Я сначала подумала, что ты мальчик. Не слишком подходящий наряд у тебя, а? Меня, кстати, Матрёной зовут. Приятно познакомиться! Оказалось, незнакомка уже закончила свои разговоры со священником и теперь стояла рядом, с улыбкой глядя на неё и протягивая руку. Алёна снова увидела себя со стороны. Какой же жалкой и нелепой она, наверное, выглядела в глазах окружающих! Слёзы уже готовы были брызнуть из глаз, но тут воспоминание о прошлом пробилось на поверхность. Жалость к себе немедленно сменилась ненавистью. Пламя полыхнуло в зрачках, отчего улыбку видевшей это Матрёны сдуло во мгновение ока. Девушка даже отступила на шаг, явно испуганная реакцией на свои слова. – Прости, я не хотела... Тебе и правда стоило бы... Знаешь, я могу привезти тебе несколько платьев в следующий раз. Голос Матрёны дрожал, она всё никак не могла совладать с собственным страхом. Алёна ощутила укол вины, что окрысилась на человека, который ей ничего не сделал. Но признавать собственную вину не позволяла гордость. Девочка не придумала ничего лучше, чем буркнуть в ответ: – Не нужны мне платья. Лучше штаны и рубаху. В них тренироваться удобнее. Матрёна неуверенно улыбнулась. Она по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Странная гостья Прохора пугала и одновременно с этим вызывала любопытство. – Что за тренировки? – Я собираюсь стать воином! Как только Андрей вернётся, он меня научит. А пока мне нужно готовиться, выполнять упражнения. Чтобы стать сильнее! Улыбка дрогнула и поплыла, но Матрёна постаралась удержать её. – Значит, будешь сражаться против... других людей? Это... Это... Интересно. А где твой меч? Вопрос застал Алёну врасплох. Она подняла с земли свою палку и показала Матрёне. Та улыбнулась шире. – Не слишком похоже. Затем, поняв, что слова прозвучали излишне обидно, поспешила исправиться: – У меня есть отличная идея! Я попрошу своих братьев! Кто-нибудь из них сделает деревянный меч, больше похожий на настоящий! Мысль о том, что у неё появится настоящий учебный меч (ну, почти настоящий), тут же прогнала все негативные переживания и мысли. На лице Алёны появилась неуверенная улыбка. – Ты правда привезёшь мне меч? – Конечно! Если тебе это нужно. – Нужно! Очень нужно! А когда ты вернёшься? Матрёна окончательно пришла в себя. Пусть девчонка и была странной, но за этой «ершистостью» и неприятием пряталась живая наивная детская душа. Матрёна была старшей в семье и уже пообвыкла общаться с младшими. Эта Алёна была просто немного непохожа в своих пристрастиях на деревенских детей и только. – Через неделю. Дождёшься? – Обязательно! Следующая неделя не была похожа на предыдущую. Алёна продолжала тренировки, но теперь часто отвлекалась, поглядывая на материк, в надежде увидеть крохотный парус. Она понимала, что Матрёна вряд ли приплывёт к ней раньше, но жажда заполучить в руки учебный меч была непреодолима. И только усиливалась с каждым днём. Общение с Прохором тоже претерпело некоторые изменения. Их молчаливое сосуществование разбавляли короткие беседы во время совместных обедов и ужинов. Раньше Алёна ела в одиночестве, но после появления в её жизни Матрёны в ней снова проснулось желание общаться и видеть рядом живого человека. Следующее посещение состоялось не через неделю, а через десять дней. За эти «лишние» дни Алёна успела возненавидеть, простить, снова возненавидеть, разочароваться и снова простить Матрёну. И когда очередной взгляд в Астрал зацепился за парус, Алёна тут же отбросила тренировки, бегом помчавшись к причалу. – Матрёна плывёт? – послышался за спиной голос священника. – Да. Задержалась она в этот раз. Обещала раньше вернуться! – И правда. Обычно Матрёна держит слово. Возможно, случилось чего. Пойду за сыром. Оставшаяся стоять девочка и не подумала предложить помощь. Все её чувства находились там, с приближающейся лодкой, где к ней плыла мечта. Минуты тянулись тягучим мёдом, приторно-сладким и перебивающим все остальные вкусы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Алёна с радостной улыбкой встретила Матрёну, едва та сошла с лодки. – Привет, малышка. Ждёшь меня? Держи, вот твои гостинцы. Где отец Прохор? Мне нужно поговорить с ним. Все эти слова вылетели так быстро из уст девушки, что Алёна не успела и рта раскрыть. Чувствуя некоторое разочарование, обиду, она, тем не менее, постаралась ответить спокойно: – Ушёл в погреб, за сыром. – Ага. Понятно. Извини, мне нужно срочно с ним поговорить. Матрёна оставила девочку с перевязанным бечёвкой свёртком на причале, едва ли не бегом умчавшись к священнику, который уже показался из дверей с очередными головками сыра. Увидев девушку, толстяк нахмурился, явно не понимая поведения гостьи. Та же подбежала вплотную и что-то горячо принялась втолковывать Прохору. Тот хмурился, время от времени кивая. Алёна стояла слишком далеко, чтобы слышать слова. Да и не слишком хотелось, если честно. Обида на то, что Матрёна не стала разговаривать с ней, быстро ушла. А вот желание открыть свёрток стало нестерпимым. Девочка поспешила на своё место для тренировок, прямо на ходу развязывая бечёвку. Одежда полетела в сторону. Эта обновка вполне может подождать, а вот другой гостинец… Едва увидев вырезанный из дерева меч, Алёна тут же в него влюбилась. Кем бы ни были братья Матрёны, но они явно постарались, выполняя её просьбу. Рукоять, гарда, лезвие выглядели почти как настоящие. Девочка взяла оружие, взмахнула и ощутила прилив радости. Баланс, конечно, не соответствовал настоящему боевому клинку, но всё же был намного лучше, чем та корявая палка, которая служила её предыдущие две недели. Опьянённая обновкой, Алёна принялась за выполнение техник. Её движения стали более чёткими, удары, которые раньше получались нелепыми и корявыми, обрели акцент и точность. Алёна размахивала мечом, перемещаясь по своей площадке для тренировок, не замечая усталости, не обращая внимания на утекающее время. – Значит, вы не поможете, святой отец? – прорвался через концентрацию голос Матрёны. Звучал он тихо, что объяснялось значительным расстоянием. Тем не менее, услышав просьбу о помощи, Алёна остановилась и прислушалась. Только сейчас до неё дошло, что и само состояние девушки, и эта просьба сейчас могут быть делом не обычным, а скорее наоборот, чем-то из ряда вон. – Не могу, дочь моя. Я оставил мирские дела. Только молитвами да благословлением могу ответить на твою просьбу. Голос Прохора звучал гулко и отчётливо. В который уже раз Алёна удивилась, насколько подходил он для священника, чьей работой было ежедневное общение с паствой. – Благословления недостаточно! Нам нужна ваша помощь! Ваша лично! В голове Алёны всплыло облачко недоумения. Каким образом этот мирный пузатый священник может помочь Матрёне? И почему она с таким надрывом просит его об этом? Словно отказ означает что-то очень плохое? «Прохор – милый человек. Почему он не соглашается? О чём просит его Матрёна?» Почему-то ни одной стоящей идеи в голову не приходило. Алёна задумалась на секунду, стоит ли подойти и спросить, но отбросила данную мысль. Не её это дело. Если бы Матрёна хотела, она сама сказала бы. Девочка перевела дыхание и продолжила свои занятия. Первые три дня у неё сохранялось прекрасное настроение. Удары и шаги получались всё лучше, движения становились автоматическими. Но постепенно эйфория отступала. Алёна, делавшая только первые шаги по пути воина, подходила к той мысли, которую рано или поздно осознаёт любой человек, стремящийся стать профессионалом. Заключается она в том, что без наставника, без советов и указаний опытного человека достичь настоящих высот просто невозможно. Несмотря на юный возраст, Алёна почувствовала, что дошла до предела своих самостоятельных занятий. Её движения стали лучше, но в них оставались шероховатости и ошибки, которых она не могла заметить, не способная взглянуть на себя со стороны. Ей требовался наставник. Даже не так – он был ей жизненно необходим! Пламя ненависти, заставлявшее её пытаться снова и снова овладеть искусством боя, уже не в силах было преодолеть нараставшее отчаяние. Алёна принялась считать дни до возвращения Андрея. Взрослый и опытный воин наверняка подскажет и поможет. Надо только дождаться! С момента последнего посещения Матрёны прошло дня три, когда с материка прибыла почта. Принесла её сова с белоснежным оперением, мягко скользнувшая над деревьями и опустившаяся на лавку рядом с избушкой. Обнаружившая птицу Алёна не рискнула приближаться к ней, а просто позвала Прохора. Тот с тихим ворчанием оторвался от наведения чистоты в церкви, вышел на воздух, а спустя минуту снял с лапки совы свёрнутое в трубочку послание. Девочку разбирало любопытство, но она не спешила задавать вопросы. В последние дни их взаимоотношения достигли значительного прогресса, так что священник и сам всё расскажет. Наверное. Прохор медленно читал строчки послания. С каждой следующей выражение лица его становилось всё более хмурым и мрачным. Дочитав до конца, священник тяжело вздохнул и искоса посмотрел на Алёну. Сердце девочки забилось чаще. Она внутренним чутьём догадалась, что сообщение как-то связано с ней и, что самое страшное, новости в нём крайне неприятные. Прохор не спешил начинать. Будь Алёна более взрослой и опытной, она наверняка заметила бы душевные переживания, которые терзали священника, пытавшегося подобрать нужные слова, смягчить дурные вести. Но она была маленькой девочкой, поэтому поспешила подтолкнуть мучающегося мужчину: – Что там? Кто пишет? – Купец Феодосий послал весточку. Алёна нахмурилась. Имя ей ничего не говорило. Священник снова замолчал, а любопытство уже становилось нестерпимым. – И что? Кто он такой? Прохор вздохнул. – Он пишет, что видел «Милость небес». «Видел? Что плохого в том, что он видел корабль? Что-то с Андреем?» Сердце замерло, во рту внезапно пересохло. Догадка, мелькнувшая в глубинах сознания, не спешила всплывать на поверхность. Алёна с детской непосредственностью боялась облечь страшную правду в слова, словно это могло сделать сбывшееся несбывшимся. – Судно потерпело крушение в шторме. Феодосий пишет, что никого не было найдено среди обломков. Алёна скривилась, слёзы вскипели в глазах. Срывающимся голосом она спросила: – А Андрей? Он же обещал мне вернуться! Обещал! Прохор снова вздохнул и просто пожал плечами, не находя слов. – Так нечестно! Он обещал вернуться! Обещал! Алёна вскочила и убежала прочь. Слёзы лились из глаз безостановочным потоком, в груди появилась нестерпимая боль, которую хотелось вырвать и выбросить прочь. Добежав до сосен, Алёна упала на траву и разрыдалась в голос. Вся копившаяся в душе печаль по родным, по деревне, которую она тщательно прятала, вырвалась наружу. Гибель Андрея стала той самой последней каплей, что обрушила выстроенную плотину воли. Только поздней ночью поток слёз иссяк. Навалившаяся слабость не дала Алёне даже встать. Она так и уснула на улице, прямо там, где плакала. Сон оказался крепким и оздоравливающим. Алёна не слышала, как подошёл Прохор, как взял её на руки и унёс в дом. Беспробудный сон овладел детским организмом, не подготовленным для таких потрясений. Утро не принесло облегчения. Как только Алёна открыла глаза, воспоминания о вчерашнем дне тут же обрушились на неё. В глазах защипало, но девочка поспешила стиснуть зубы. Жизнь снова обошлась с ней несправедливо. Но и что с того? «Сама справлюсь! Если Андрей погиб, значит, буду искать другого учителя. Надо только выбраться отсюда. Матрёна… Да, попрошусь с ней, как только она приедет! Доберусь до города, а там пойду в армию!» О том, как будет выглядеть просьба взять малолетнюю кроху в число солдат со стороны, Алёна не подумала. В её мечтах таким мелочам не было места. Поднявшись с кровати, девочка внезапно осознала, что не помнит, как пришла в дом. Пара секунд ушла на то, чтобы осознать, что это священник побеспокоился о ней, укрыв от ночной прохлады. Хороша бы она была, простудившись после ночи на голой земле! Выйдя на улицу, она увидела Прохора, сидящего на лавке и вырезающего что-то из дерева. Алёна пробурчала благодарность и собиралась пройти мимо. – Постой, дочь моя. Слова священника стали полной неожиданностью. Девочка оторопело уставилась на бородача. Прохор же, прокашлявшись, продолжил: – Негоже такой крохе с мечом упражняться. Тебе надобно о семье думать, о детях… Недоумение продержалось ровно секунду. Стоило священнику заговорить о семье, как всё вытеснила тёмная ярость, накрывшая Алёну с головой. Не успев даже подумать, она выпалила прямо в лицо Прохору: – Моя семья мертва! Их всех убили! Я осталась одна! И я отомщу! Я найду этого железного человека и заставлю его заплатить за всё! Я убью всех! Всех пиратов! Убью! Убью! Убью!!! – Постой… – попытался урезонить её священник. Но Алёна не собиралась слушать. Замотав головой, она просто убежала прочь. Не слишком далеко, в силу крохотных размеров парящего в смертельной пустоте кусочка суши, но всё же достаточно, чтобы почувствовать себя в одиночестве. Сев на землю, Алёна уставилась в Астрал, не замечая на этот раз его красот. Её душа снова вернулась в родную деревню, заново переживая кошмар, от которого не было спасения. Слёз уже не осталось, все выплакала прошлой ночью. Горечь и ненависть смешивались в ней, не ослабевая, не давая покоя. «Сама всё сделаю! Улечу с Матрёной и найду учителя! Стану великим воином, найду пиратов и убью их всех!» Мысли кружились каруселью, круг за кругом. Алёна сидела, не замечая, как проходит время. Когда настала пора обедать, священник хотел было позвать девочку, но та даже не услышала обращённых к ней слов. Вздохнув, святой отец отступился, вернувшись в дом. Взрослый, повидавший многое в своей жизни мужчина не знал, как ему поступить. Он был простым человеком и не мог залечить такие глубокие душевные раны. Только помощь святых могла что-то изменить. Поэтому и отправился Прохор в храм, чтобы вознести слова молитвы в надежде, что высшие силы услышат его и помогут. Тренировки Алёны стали более истовыми. Когда оцепенение спало, бурлящая внутри ненависть нашла выход в них. Сила её была настолько велика, что временами девочка просто беспорядочно размахивала мечом, рубя по стволу засохшей сосны, которая служила ей манекеном. Щепки разлетались, с губ срывались бессвязные яростные звуки. Только крайняя степень усталости, когда пальцы просто отказывались держать оружие, останавливали Алёну. Тогда она падала на траву, проваливаясь в беспамятство. Просыпаясь, она снова бралась за тренировки. Матрёна прибыла на день раньше. В редкие моменты просветления, когда ненависть немного отступала, Алёна смотрела в сторону материка. Увидев приближающийся парус, девочка впервые за последние дни сменила гнев на милость. Впереди замаячила свобода, возможность изменить судьбу. Алёна кинулась к причалу, но почти сразу остановилась. За первым парусом она заметила ещё один. «Вторая лодка? Кто в ней? Друзья или…» Почему-то второе предположение показалось девочке более вероятным. Она поспешила уйти с причала, укрывшись среди сосен. Осторожность не помешает. Если прибудут друзья, то можно будет быстро встретить их. Лодка Матрёны стукнулась о причал. Девушка выскочила из неё, даже не удосужившись пришвартовать. Просто побежала прямо к храму, где на крыльце уже стоял Прохор. Хмурое лицо священника, как и испуганные глаза Матрёны уже подсказали, что дела плохи. – Святой отец! Они гонятся за мной! Разбойники! Они напали на деревню, сожгли дом старосты! Спасите меня! Матрёна умоляюще сложила ладони на груди. Слёзы текли по щекам девушки, выдавая нешуточное волнение. Прохор кивнул в ответ и пробасил: – Укройся в храме. Затем, повысив голос, прокричал: – Алёна! Иди сюда, надо спрятаться! «Спрятаться? Это шутка такая? Где тут можно спрятаться? Да и не собираюсь я! Я убью всех!» Ненависть нашла новый объект, превращаясь в ярость и наполняя мышцы силой. Алёна осталась на месте, продумывая план предстоящей схватки. Рассчитывать на Прохора не приходилось. Если на лодке вооружённые разбойники, то физической силы священника не хватит. Нет, придётся разбираться самой, не надеясь ни на кого. Вот только не нападать в лоб, а зайти со спины. Андрей говорил о том, что в настоящей схватке не бывает подлостей или недозволенных приёмов. – Только одно в бою имеет значение – кто останется стоять на ногах, а кто – нет. Ожидай от противника любой подлости или подвоха. И сама будь готова пойти на хитрость. Честный бой – сказка для глупых птенцов. В жизни такого не бывает. По крайней мере, мне не встречалось. Так говорил Андрей. И Алёна приняла эти слова за истину. Она нашла укрытие и принялась ждать. Напасть со спины и разобраться со всеми по очереди. Главное – убить первого, чтобы разжиться настоящим оружием. Пока же рука девочки сжимала уже послуживший ей верой и правдой отцовский нож. Второй шлюп, причаливший к их островку, был больше и вместительнее. На берег сошло трое. Двое – с копьями, а третий – с большим топором. Последний выглядел массивным и неуклюжим. Силы наверняка с избытком, а вот ловкости и подвижности – здесь Алёна превосходила разбойника. Именно его девочка и выбрала своей первой целью. Дождавшись, пока чужаки пройдут мимо, она выскользнула из своего укрытия и, бесшумно ступая босыми ногами, принялась красться к замыкающему отряд громиле. – В церкви они. Я видел, как краля туда убежала. Думает, святые покровители помогут ей, – с грубым смешком громко произнёс один из разбойников. – Ага. Подпалим церкву, сама выскочит, как миленькая! – поддержал его товарищ. Алёна уже почти добралась до бандита с топором, когда услышала за спиной слова, разрушившие все её планы по уничтожению чужаков… Ноги сами приняли стойку. С ошибками, но для наблюдателя со стороны она несла совершенно очевидную информацию – сдаваться Алёна не собирается. Нахмуренный взгляд исподлобья и выставленный перед собой нож только подтверждали это. Увидевший это разбойник расхохотался. Запрокинув голову, он смеялся громко и откровенно, нимало не испугавшись. – Что такое, Красавчик? – пробасил тот бандит, которого Алёна собиралась заколоть в спину. – Всё в порядке. Разберитесь со священником, с малышкой я поговорю один. Она просто боится. Правда же? Отдай мне нож, и тогда я ничего тебе не сделаю. Обещаю. Ложь. Неприкрытая и не слишком хорошая. Только вконец отчаявшийся человек мог бы поверить пустому обещанию. Алёна таковой не являлась. Тем не менее, нож девочка опустила, и даже шагнула вперёд. Разбойник довольно кивнул, двинувшись навстречу. Протягивая руку, он снова заговорил: – Очень хорошо. Будь хорошей девочкой и… Заставить напряжённые мышцы не дрожать невероятно сложно. Алёне понадобились все силы, чтобы разыграть перед противником беспомощность и растерянность. Когда же разбойник оказался на близком расстоянии, она немедленно перешла в атаку. Поднырнув под вытянутую руку, Алёна пырнула разбойника в живот, держа рукоять ножа обеими руками и вложив в удар весь свой вес. Раздался громкий скрежет, лезвие вошло в живот по самую рукоять. Девочка подняла глаза вверх. Лицо разбойника исказилось от боли и непонимания. – Как… Как это…? У меня же… Бледность разлилась по лицу, глаза закатились. Обмякнув, разбойник повалился навзничь. Алёна едва успела вытащить нож и отскочить в сторону. Развернувшись, она увидела в нескольких шагах замерших в изумлении разбойников. Никто из них не мог поверить в случившееся. Малолетняя девчонка расправилась с их предводителем! И сейчас стояла с окровавленным ножом, угрожая уже им! – Вот же тварь! Ты убила Красавчика! – выкрикнул правый разбойник с копьём. – Я тебя на кусочки порежу! Алёна отбросила все посторонние мысли. Никаких хитростей. Ей придётся драться лицом к лицу. И даже меч подобрать не успела. Снова в руках только нож. Что ж, если так получилось, значит, будет убивать их ножом. Ненависть поднялась из глубин, разжигая ярость. Багровый свет полыхнул в зрачках, на лезвии заплясали едва видимые в дневном свете языки пламени. Разгневанный копьеносец не успел привести свои слова в действие, дверь храма с грохотом открылась и на пороге появился святой отец. Алёна, увидевшая его, открыла рот от удивления. Такого зрелища она совершенно точно не ожидала. Её противник притормозил, нахмурившись, но затем обернулся. Его увиденное тоже повергло в шок. – Какого демона? – протянул он в растерянности. Отец Прохор стоял на крыльце. Тучное тело покрывала сияющая на солнце кольчуга, голову закрывал островерхий шлем, а правая рука крепко сжимала рукоять длинного меча. От образа безобидного священника не осталось абсолютно ничего. Перед разбойниками и Алёной стоял грозный воин. – Узрите же силу Света, нечестивцы! – прогремел Прохор. О маленькой девочке все тут же забыли. Троица разбойников направилась к вооружившемуся священнику, закономерно посчитав его более опасной угрозой. Он спустился с крыльца и встал в боевую стойку, подняв меч перед собой. Глаза Прохора вспыхнули, в глубине зрачков появилось еле заметное сияние. Копейщики, переглянувшись, напали на священника одновременно. Стальные жала устремились к цели, намереваясь поразить незащищённые кольчугой ноги. Идея была хороша – обездвижить противника, а после разобраться с ним без особых проблем. Прохор легко ушёл от одного копья, а второе отбил мечом. Шагнув вплотную к одному из бандитов, он ударил того одетым в латную перчатку кулаком. Треск ломающихся костей услышала даже Алёна. Разбойник отлетел на три метра и рухнул на землю без движения. Второй копейщик, увидевший такую прыть со стороны безобидного, как ожидалось, священника, отступил на шаг. Он не испугался, а просто дождался пока подойдёт приятель с топором. Вдвоём они зашли на Прохора с разных сторон. Наверняка они намеревались атаковать со спины, заставляя пожилого служителя церкви вертеться, терять концентрацию и, в конце-концов, погибнуть. Однако, Прохор не собирался отдавать противнику инициативу. Он постоял секунду, глядя за манёврами противников, а затем без всякого предупреждения ринулся на громилу с топором. Тот был опытным воином, и застать его врасплох не получилось, но вот копейщик на какое-то мгновение оказался слишком выключен из схватки. Разбойник ударил топором сверху вниз, резко и мощно, словно колол дрова. Священник сместился чуть в сторону, пропуская лезвие рядом, и сам рубанул в ответ. Меч попал по плечу, разрубив кольчугу, одетую под куртку и оставив глубокую рану. Разбойник вскрикнул, выпуская топор и отступая на шаг. Будь он один, следующей атакой священник расправился бы с ним. Но второй чужак уже сокращал дистанцию, намереваясь ударить в спину. Прохор снова сместился в сторону, разворачиваясь и поднимая клинок. Будь святой отец моложе, он успел бы отразить атаку копьём, но годы сыграли злую шутку. Острое жало нашло свою цель, попав точно в левый бок, прямо под поднятую руку. Кольчуга не спасала от такого прямого удара. Алёна, видевшая это, вскрикнула, поднимая руку ко рту. Ошеломлённая обликом Прохора, а затем восхищённая его быстрой расправой с одним из врагов, сейчас она замерла от ужаса. В голове мелькнула картинка падающего замертво священника. Острие копья не дошло до тела буквально на палец. Невидимая броня вспыхнула волнами света, разошедшимися по телу от места удара. Прохор усмехнулся, махнув клинком. Оторопевший от неожиданности разбойник не успел даже понять, что случилось. Слетевшая с плеч голова покатилась по земле. На ней так и застыло выражение крайнего удивления. Прохор остановился. По его телу пробегали ясно различимые всполохи света. Священник нахмурился, прошептал что-то и напрягся. Свет стал ярче на миг, а затем пропал. Прохор поморщился от боли, коснувшись ладонью левого бока. Но это проявление слабости тут же ушло. Священник шагнул к раненому разбойнику. Тот попытался было защититься, но Прохор быстро разобрался с ним, пронзив мечом сердце. – Сходи в храм, позови Матрёну. Голос священника звучал ровно и спокойно. Наверное, это спокойствие и встряхнуло Алёну, пребывавшую в некотором шоке от случившегося. Она кивнула и бегом бросилась в церковь. Влетев внутрь, девочка словно врезалась в стену. Ей и раньше приходилось бывать в храме. В родной деревне была церковь, побольше этой. Они всей семьёй ходили туда по воскресеньям. Запах ладана и свечей, негромкое пение священника, иконы, глядящие на неё со стен – это оставило несколько гнетущее впечатление. Алёна никогда не понимала, зачем вообще нужны эти походы. Храм Прохора был и похож, и одновременно непохож на ту церковь. Здесь, как и там, имелись иконы, алтарь, свечи, но на этом сходство заканчивалось. Если в деревенском храме иконы принадлежали разным святым, то здесь с расписных ликов смотрели воины. Они тоже были святыми, но вовсе не мирными монахами, проповедующими слово Света. Эти иконы изображали грозных витязей. Их взгляды опалили жгучим пламенем душу маленькой девочки. Она замерла, не в силах и пальцем шевельнуть. – Что случилось, Алёна? Где святой отец? Матрёна привстала из-за алтаря, за которым пряталась. Девочка помотала головой, отгоняя наваждение и произнесла: – Всё кончилось. Он зовёт тебя. Матрёна не сразу поверила словам, но всё же вышла наружу. К этому времени Прохор уже успел убрать тела. Только пятна крови напоминали о развернувшейся совсем недавно смертельной схватке. – Садись на свою лодку, Матрёна. Я возьму вторую. Алёна, остаёшься за старшую. Присмотри за скотиной и ложись спать. Вернусь поздно, может, завтра утром. Так и стала десятилетняя девочка полноправной хозяйкой, пусть и на несколько часов. Она даже не возразила, когда священник обозначил ей обязанности. Слишком сильным был шок, слишком многое следовало обдумать. Управиться со скотиной и приготовить нехитрый ужин – всё это заняло пару часов. Перекусив, девочка отправилась на край островка. Как всегда, думалось ей лучше, глядя на переливы опасной пустоты Астрала. А подумать было над чем. Во-первых, Прохор оказался совсем не таким, как она себе представляла. За маской тихого, стремящегося к уединению священника скрывался могучий и яростный воин. Во-вторых, приёмы и техника были ей абсолютно незнакомы. Эта броня из света, клинок, легко разрубающий любые преграды – это казалось каким-то чудом. В-третьих, несмотря на то, что приёмы святого отца были ей неизвестны, Алёна чувствовала в каждом его движении, взмахе меча, шаге нечто родственное. Какая-то часть её внутреннего естества отзывалась на них. Уснуть девочка не смогла. Так и просидела, перебирая в памяти детали схватки, подбирая слова для предстоящей беседы. У неё даже получилось сложить весьма приличную речь, на её взгляд, разумеется. Но жизнь снова показала дурной нрав. Наступившее утро принесло новые проблемы. Живности не объяснишь, что хозяин загулял, им нужен уход немедленно и сразу. Пришлось скрепя сердце вставать и отправляться в хлев. Выпустив корову и коз пастись, Алёна принялась чистить стойла. Она уже заканчивала, когда услышала шаги снаружи. Сердце упало в пятки, она резко повернулась, сжимая рукоять вил. Не лучшее оружие, если подумать. В дверях стоял Прохор. Бородач выглядел усталым и… бледным. Постояв пару секунд, он молча кивнул и направился в дом. Алёна быстро закончила уборку и пошла следом. Войдя в избу, она обнаружила священника сидящим за столом, без рубахи. Странной кривой иглой он пытался зашить себе рану на плече. Получалось у него неважно. Неожиданно для себя, девочка произнесла: – Давай помогу. Прохор посмотрел на неё усталым и каким-то пустым взглядом. После чего протянул иглу. – Умеешь? – Нет. Но я быстро учусь. Последнее утверждение вовсе не было хвастовством. Алёна действительно споро разобралась с процессом и наложила неплохой шов. Закончив, девочка задала вопрос, который мучил её последние часы: – Ты научишь меня…? Слова застряли в горле. Алёна так и не смогла закончить подготовленную речь. Голова стала пустой и звенящей. Правда, договаривать и не требовалось. Прохор и без объяснений знал, чего хочет эта странная девочка, оставленная старым другом. – Мне нужно поспать. Алёна обиженно сжала губы. Однако, спорить не стала. У неё впереди много времени. Если священник не хочет отвечать сейчас, значит, ответит завтра. Или послезавтра. Она добьётся своего. Тем более, ей и самой сон не помешает. Прохор проснулся через пять часов. У пожилого возраста было одно преимущество – он мало спал. Усталость и боль от ран будут преследовать его ещё не одну неделю, но к этому священник был готов. С кряхтением поднявшись с постели, он опустил ноги на пол. Взгляд пробежал по комнате и наткнулся на свернувшуюся клубком на лавке Алёну. Девочка мирно спала, посапывая. Во сне её обычно напряжённое лицо расслабилось, на нём даже появилась слабая улыбка. Впервые за все дни малышке снился хороший сон. Прохор покачал головой. Он вышел на улицу. Вечерняя прохлада приятно освежала кожу, проясняя мысли. Мужчина тяжёлыми шагами направился в церковь. Храм встретил темнотой. Достав огниво, Прохор зажигал свечи, бормоча молитвы святым и Покровителям. Привычный ритуал в этот раз проходил по-другому. Мысли то и дело сворачивали к вопросу Алёны. Священник отбрасывал их, пытаясь сосредоточиться на службе. Многие годы Прохор был воином Света. Сражался на войне, сражался с демонами, да с кем только не сводила его судьба. Пролитой им кровью можно было бы заполнить океан. Ему следовало сгинуть, погибнуть безвозвратно ещё молодым, но он выжил. Выжил и… устал убивать. Прославленного героя отпустили не сразу, но в конце-концов уступили упрямому нраву. Прохор вернулся в мир, но быстро понял, что среди обывателей с их мелочными проблемами и заботами ему места нет. Помотавшись по городам и весям, он нашёл этот крохотный островок, выстроил церковь и дом своими руками. После чего посвятил свою жизнь служению высшим силам. Четыре года успокоили душу, лица убитых им людей поблекли, перестав терзать его по ночам. Прохор уже поверил в то, что обрёл покой. И тут эта девчушка. Почему Андрей привёз её именно сюда? Почему появились эти разбойники? Чем он так провинился? – Чего вы хотите от меня? Разве я не служил вам верой и правдой? Зачем вы испытываете меня? Вопросы, вопросы. Прохор молился и снова терзал себя вопросами. Изнуряя душу и тело, священник пытался обрести истину. Лики святых следили за ним, их глаза укоризненно смотрели на него, не давая остановиться. Пока, наконец, истина не открылась ему во всей своей простоте и ясности. Алёна пробудилась ото сна. Первые лучи утреннего солнца пробивались в окно, намекая, что пора вставать. Девочка потянулась, повернула голову и наткнулась на встречный взгляд священника. Он сидел за столом и смотрел на неё. Взгляд Прохора был непривычным, тяжёлым, испытующим, вызывал непонятные мурашки под кожей. Алёна села, не отводя глаз. Игра в гляделки продолжалась почти минуту. Затем Прохор еле заметно улыбнулся в бороду и произнёс: – Я буду учить тебя. Только не обещаю, что тебе это понравится… Просмотреть полную запись

Маленькая рыжеволосая девочка в простеньком льняном платьице бежала прочь от деревни. Крупные слёзы катились, оставляя светлые дорожки на перепачканном грязью лице. Длинные косы били по спине, словно подталкивая её бежать ещё быстрее, вырваться за пределы обыденности и беспредельной скуки. В свои десять лет Алёна уже успела искренне возненавидеть Калиново, свою родную деревню. Расположенная на небольшом аллоде, где кроме небольшого поселения, полей и лугов вокруг, разместился только лесок да озеро, она представляла собой уголок тихой, пасторальной Лиги. Торговые пути проходили в стороне, а война и катаклизмы и вовсе представляли собой нечто вроде страшных сказок, какими родители пугают непослушных детей. Нет, гости в Калиново, разумеется, бывали. Купцы, что заходили к ним на пузатых кораблях за выращенной пшеницей да мясом. Каждый такой приезд становился настоящим праздником для местных жителей. Алёна мечтала совсем о другой жизни. Узнав, что за пределами их крохотного участка суши имеются огромные пространства, где живут, влюбляются, делают всякие разные вещи огромное количество людей, гибберлингов, эльфов, других рас и народов, она всем сердцем воспылала увидеть этот безграничный мир собственными глазами. Вот только ни родители, ни другие жители деревни не восприняли её мечтания всерьёз. Более того, они просто высмеяли их! С тех пор и поселилась в душе Алёны обида. А желание вырваться из Выселок усилилось до крайнего предела. Остальные деревенские были вполне довольны своей мирной, тихой жизнью. Не видя ничего плохого в отсутствии приключений, они возделывали землю, выращивали скотину, женились, рожали детей. Жили самой обычной жизнью. От которой Алёнку, несмотря на очень юный возраст, уже порядком тошнило. Ноги вынесли её на край аллода. Девочка упала на траву, вытирая кулачками катящиеся ручьём слёзы. Даже ласковые слова мамы, которыми она почти каждый день утешала её, не могли разогнать вечную тоску девочки. Она чувствовала себя запертым в клетку щенком, которого никак не выпускают погулять. Впереди переливался и мерцал всеми цветами Астрал. Алёна смотрела на его красоту, не отрываясь. Постепенно гамма цветового хаоса смещалась к более тёмной, холодной. Девочка знала, что это означает. Приближалась астральная буря. Мощные силы будут разрывать реальность на части. Горе тем корабелам, что окажутся рядом – не всякий корабль может выстоять в схватке со столь могущественной стихией! Алёне же, как и другим, живущим на твёрдой земле, ничто не угрожало. Астрал был тем, на что она могла только смотреть, не более. Поднялся ветер. Несмотря на то, что буря бушевала в Астрале, она всё же влияла на погоду в Калиново. Алёна поднялась на ноги, вытягивая руки в стороны. Лёгкий ветерок набрал силу, ощутимо подталкивая в спину. Девочка закрыла глаза, представляя себя птицей. Стоит слегка взмахнуть крыльями и невесомое тельце взмоет в воздух, к свободе! Потешив себя некоторое время этими фантазиями, Алёна вытерла остатки слёз и поплелась обратно в деревню. Прошло уже больше часа, как она убежала из деревни. Дома ждёт взбучка за непрополотую морковку, за то, что старшему брату пришлось в одиночку ухаживать за коровой. Отец будет хмуро смотреть на неё, качая головой, а на лице мамы снова появится это выражение горькой обиды. Алёна замотала головой. Она ни в чём не виновата! Это не она придумала себе такую мечту! Что ей делать, если все деревенские хлопоты нагоняют только тоску, а сердце рвётся вдаль, навстречу приключениям? Дойдя до околицы, девочка почувствовала что-то неладное. Во-первых, ветер, уже утративший силу, но всё ещё ощутимый, нёс запах гари. Не дым очага, приправленный ароматами еды, а именно гари. Учитывая, что дома в деревне были сплошь деревянными, одно это зародило в сердце беспокойство. Во-вторых, не было слышно привычных звуков – лая собак, кудахтанья кур, разговоров соседских кумушек. Алёна возвращалась поздно, но не настолько, чтобы все уже улеглись спать. Сердце в груди заколотилось чаще, ладони вспотели. Девочка подбежала к забору и осторожно, вдоль него, начала красться вперёд. Почему-то вдруг захотелось увидеть маму, уткнуться ей лицом в подол и со слезами попросить прощения. Пройдя крайний ряд домов, Алёна оказалась на дороге, ведущей к центру деревни. Их дом находился на другом конце, поэтому маршрут через площадь был самым коротким. Вот только девочке никак не хотелось идти туда. Открытое пространство внезапно стало казаться смертельной ловушкой. Поразмыслив секунду, девчушка пролезла через дыру в заборе, оказавшись во дворе старухи Авдотьевны. Вредная одинокая бабка, которая на дух не переносила детей и всегда ругалась, когда те играли рядом с её домом. А уж поймай она кого у себя во дворе – тут уж одними словами не отделаешься. Алёна до сих пор помнила, как старая карга отхлестала её крапивой в прошлом году. И ладно бы за дело, так ведь просто за то, что взяла несколько ягод малины с куста, растущего на краю участка. Ветки свисали наружу, за забор, но вредная бабка не вняла детским объяснениям. Ещё и маме наябедничала. Сейчас, в этой странной тишине, возможность «отведать» крапивы не казалась Алёне чем-то страшным. Девочка скользнула в густую тень и начала красться к дому. Она почти добралась до бревенчатой стены, когда входная дверь избы скрипнула, открываясь. Не отдавая себе отчёта, девочка метнулась к стене, вжимаясь в неё и стараясь превратиться в невидимку. Она уже подбирала слова, чтобы объяснить своё присутствие в чужом дворе, когда её взгляд зацепился за силуэт того, кто вышел на улицу. Высокий, раза в два, а то и три, больше Алёны, гигант. Широченные плечи, огромная голова, руки – ни один мужчина в деревне не мог похвастаться такими впечатляющими размерами. Незнакомец сделал шаг, оказавшись на свету. Алёна едва успела зажать рот ладонью, чтобы не завизжать от страха. Серая кожа, огромные клыки, выступающая челюсть – орк! «Откуда он здесь? Его не должно быть здесь! Орки живут в Империи! Оркам здесь быть нельзя!» Взгляд скользнул ниже и обнаружил ещё более жуткий факт. Чужак держал в руке топор. И его тёмное лезвие покрывали свежие красные пятна. До Алёны не сразу дошёл смысл увиденного. Когда же скованный ужасом мозг сумел обработать информацию, девочка едва не задала стрекача. Алёна осталась на месте только потому, что ноги от страха стали ватными и не слушались. Убийца не заметил крохи, притаившейся в тени. Он что-то прорычал глухо и пошёл прочь. Его тяжёлая поступь сотрясала землю. Алёна дрожала как осиновый лист ещё целую минуту после ухода орка. Преступную слабость удалось превозмочь только после всплывших мыслей о родных. На подгибающихся ногах, стараясь держаться укромных мест, девочка поспешила к дому. Прежняя тишина, что насторожила Алёну ранее, ушла. Звуки снова вернулись в деревню, но от этого стало только страшнее. Перепугано кудахтали куры, которых тащили прочь из тёплого курятника, слышались грубые голоса и смех чужаков, хозяйничающих в деревенских избах, пару раз даже послышался истошный женский крик. Страх становился всё сильнее, перед глазами темнело. Алёна ускоряла шаг, забывая об осторожности, пока не перешла на бег. Она добежала до ограды, на полном ходу врезавшись в нестроганые доски. В щель между ними Алёна увидела отца. Он стоял, широко расставив ноги, и держал перед собой топор. Девочка много раз видела, как папа рубил им дрова. Её всегда восхищала та лёгкость, с которой он орудовал этим тяжёлым инструментом, как разлетались в разные стороны поленья от его ударов. Сейчас топор был взят с другой целью. Напротив отца, в паре шагов, стоял высокий мужчина с длинными чёрными волосами. Кривая ухмылка, тонкие усики, смуглая кожа - он был полной противоположностью деревенским парням. Яркая красная шёлковая рубаха незнакомца уже была запачкана грязью. – Не желаешь униматься, деревенщина? – хриплым голосом выкрикнул пират, покачивая саблей. Отец ничего не ответил, лишь крепче сжав оружие в руках. Алёна с ужасом обнаружила, что по его серой рубахе из длинной раны в боку течёт кровь. Девочка зажала рот ладонью, чувствуя, как страх снова начинает брать верх над ней. Папа всегда казался ей таким сильным, таким… несокрушимым. Даже Кувалда, деревенский кузнец, побаивался его. А тот был раза в полтора крупнее отца. – Что ж, тогда ты будешь умирать медленно! – выкрикнул красавчик, бросаясь в атаку. Сабля выписывала причудливые фигуры, плетя смертоносную паутину. Что мог противопоставить такому мастерству простой деревенский мужик, вооружённый лишь топором? Ничего. Но за спиной стояла жена и две дочки. – Сдохни! – выкрикнул глава семейства, ринувшись на пирата. Он не мог отразить удара, да и не собирался, честно говоря. Всё, что ему было нужно – забрать врага с собой. И это удалось в полной мере. Сабля рубанула слева, прорубив предплечье до кости, но в ответ острие топора ударило в грудь. Противный хруст заставил Алёну вздрогнуть. Она даже прикрыла глаза, чтобы не видеть этого. – Какая трогательная сцена! Не думал, что среди этих бесхребетных деревенщин найдётся хоть один смельчак, который рискнёт оказать сопротивление. Алёна открыла глаза. Говоривший оказался ещё более странным, чем орк, увиденный не так давно. Высокий, худой, он выглядел странным набором из железок и живой плоти. Железные руки, ноги, странная маска, багровая с золотом, закрывающая лицо. Девочке никогда не приходилось раньше слышать ни о ком подобном. За спиной стояли и другие чужаки, но этот совершенно точно был главным. Железный незнакомец поднял правую руку и сделал еле заметный жест пальцами. Послышался лязг, и из-за его спины вышло чудовище. Выкованное из металла насекомое, скорпион. Только высотой в полтора метра, да вооружённое дисковыми пилами на передних конечностях! Ещё одно движение пальцев – и монстр, семеня стальными лапками, ринулся в атаку. Отец, левая рука которого уже безвольно висела вдоль тела, попытался остановить чудовище, но то даже не заметило жалкой попытки. Пилы взвизгнули, набирая обороты. Алёна зажмурилась, не в силах совладать с болью. Короткий крик боли сменился бульканьем, а после наступила тишина. – Заберите женщину и детей. Трупы отнесите на площадь. И обыщите дома! Наверняка есть хитрецы, прячущиеся в подвалах. Живо! Услышав эти слова, Алёна поняла, что надо бежать. Родная деревня из тихого и мирного места в одну секунду стала самым опасным уголком аллода. Девчушка отступила назад, развернулась и кинулась прочь. Она не выбирала маршрута, желая лишь оказаться как можно дальше от деревни. Перед глазами стояла картина отца, лежащего в пыли, с невидящим остекленевшим взглядом, устремлённым в небо. Укрытие Алёна нашла в лесу. Там имелась неприметная землянка, выкопанная мальчишками года три назад. Раньше девочка ни за что не осмелилась бы зайти сюда, остерегаясь взбучки, но сегодня ситуация изменилась. Некому было её наказывать. Все, кто мог это сделать, остались в деревне. Только на следующее утро Алёна рискнула выбраться на воздух. Перекусив найденными в землянке сухарями, девочка прокралась на опушку леса и обнаружила, что родная деревня перестала существовать. Столбы дыма поднимались от остовов сгоревших домов. Повсюду виднелись обвиняюще устремлённые в небо трубы печей, покрытые пеплом. Слёзы снова хлынули ручьём. Алёна не могла себе даже представить, что разрушение деревни может стать для неё таким потрясением. Целых два дня девочка провела в лесу, практически не выбираясь из землянки. Все услышанные от взрослых страшилки оживали в памяти, превращая безопасное, в принципе, место в обитель жутких зверей и чудовищ. Ещё пару дней назад Алёна ходила за земляникой одна, без всякого присмотра. И без тени страха. Теперь же каждое дерево, каждый куст скрывали собой зубастых зверей и жутких чудовищ. Ночи несли с собой другие страхи. Стоило только Алёне закрыть глаза, как железный человек в маске поднимал руку, вызывая своего визжащего слугу. Скорпион кидался на неё, но за миг до того, как заляпанные кровью орудия убийства касались её тела, девочка просыпалась. В холодном поту, с бешено бьющимся сердцем. Жизнь превратилась в непрекращающийся кошмар. Страх днём, ужас ночью. Через пару дней к ним присоединился голод. На третий день Алёна рискнула выбраться из убежища, чтобы попытаться найти пищу. Поляна, усыпанная земляникой, частично утолила огонь в желудке, но не затушила его полностью. Требовалось нечто более существенное. Настоящая пища, которую можно было добыть только в одном месте. В сгоревшей дотла деревне, в подполье могло что-нибудь сохраниться. Но на то, чтобы рискнуть войти в сгоревшее поселение, требовалась немалая смелость. Прошла почти неделя, прежде чем Алёна собралась с духом и рискнула направиться туда. К этому времени чувство голода стало почти привычным и даже несколько притупилось. Правда, платой за привычку стала слабость. И без того не отличавшаяся большой физической силой и выносливостью, Алёна превратилась в почти беспомощное создание. В деревню девочка вошла на рассвете. Ночь по-прежнему была слишком страшной. Солнечный же свет, пусть и немного, но рассеивал это чувство. Она прокралась через поля, на которых уже начала вызревать пшеница. В памяти всплыли образы деревенских, вместе выходящих на сбор урожая. В этом году никого не будет. Пшеница перезреет, тяжёлые колосья сбросят зёрна в почву. Все труды пропадут даром. А через несколько лет сорняки захватят эти земли, не оставив даже следа от золотого полотна деревенских полей. Сожаление о потере урожая прошло по краю сознания. Алёна была ещё слишком мала, чтобы в полной мере осознать тягость этих событий, тем более в далёкой перспективе. Девчушку волновал собственный желудок, настойчиво требующий еды, да опасности, таящиеся в деревне. Она кралась по остывшим углям и пеплу, вертя головой во все стороны. Странные, неприятные запахи толкаясь, проникали в нос, заставляя морщиться. Алёна и сама не знала, чего боится и кого опасается. Пираты совершенно точно ушли с аллода уже давно, но почему-то от этой мысли не становилось легче. Слабый шорох откуда-то слева заставил Алину замереть. Когда же ей пришла в голову мысль, что она стоит прямо на дороге, открытая всем ветрам и взглядам, девочка тихой мышкой шмыгнула в сторону колодезного сруба. Его прохладные брёвна остались нетронутыми огнём в силу удалённости от основных построек. Подождав несколько секунд, Алина осторожно выглянула, пытаясь определить источник напугавшего её шума. Груда обгорелых брёвен, оставшаяся от избы, закрывала обзор. Но именно там находилось нечто, нарушившее могильную тишину деревни. Девочка напряжённо вглядывалась и вслушивалась, готовая бежать сломя голову. Но когда на глаза показалась медленно шагающая фигура толстяка Коваля, Алину буквально парализовало от ужаса. В прежней жизни толстый весельчак всегда при встрече давал ребятишкам какую-нибудь сладость или, на худой конец, сухарик. Теперь же, глядя за перемазанного сажей, в изорванной рубахе мужчину, никакого желания подходить к нему не появлялось. Скорее уж, наоборот. Дело было в цвете кожи, она стала серо-синей, с неприятными зелёными пятнами различного размера. Лицо и без того пухлое при жизни, раздулось ещё сильнее, словно распираемое чем-то изнутри. Коваль совершенно точно был мёртв. Алёне никогда не приходилось видеть усопших, но сейчас сомнений в своём выводе у неё не имелось никаких. И мертвец двигался! Шагал, приволакивая правую ногу, шатаясь и раскачиваясь, но двигался! Глухой, еле слышный горловой звук. От него всё тело девочки покрылось мурашками. А спустя ещё секунду ветерок поменял направление, и Алёну, укрывшуюся за колодцем, накрыла удушливая волна невыносимой вони. К такому девочка не была готова. Пустой желудок спазматически сократился, не в силах вытолкнуть из себя ничего. А вот звук, невольно вырвавшийся из-за этого спазма, прозвучал оглушительно громко. Алёна зажала рот ладонью, нырнув за укрытие. Спустя две секунды, преодолевая липкий ужас, она выглянула снова. Надежда на то, что мертвец не услышал, рухнула сразу. Незрячие бельма глаз смотрели прямо на неё, да и сменившееся направление движения подтверждало факт обнаружения. Алёна взвизгнула, не в силах больше сдерживать рвущийся ужас, вскочила и побежала прочь. Не давая себе отчёта, девчушка мчалась к родному дому. Тот факт, что от него наверняка остались лишь головёшки, ничего не менял. Да и вряд ли сама Алёна осознавала, куда именно бежит. Ей просто хотелось оказаться как можно дальше от мёртвого толстяка. Шум далеко разносился над молчащими руинами деревни. Коваль оказался не единственным представителем нежити, оставшимся после налёта пиратов. Бегущая сломя голову Алёна различала круглыми от страха глазами поднимающихся то справа, то слева бывших соседей. Их было много, не меньше дюжины. Под ногу подвернулся камень, Алёна споткнулась и пролетев больше метра, упала навзничь. Облако пепла поднялось, скрывая всё вокруг. Девочка закашлялась, пытаясь сквозь выступившие слёзы разглядеть хоть что-то. Но облако не давало видеть дальше протянутой руки. А вот звуки пепел не задерживал, поэтому девочка чётко различила жуткий голос ещё одного зомби. От падения голова немного кружилась, поэтому откуда доносился рык, оставалось непонятным. Она застыла на месте, как мышонок, увидевший кошку, в нелепой попытке остаться незамеченной. Постепенно облако рассеивалось, и она начала различать окружающее. Алёна поднялась на ноги. Взгляд различал обугленные стены, частокол, хлев, по странному стечению обстоятельств почти не тронутый огнём. Тень узнавания мелькнула в сознании, тут же превратившись в уверенность. Она добралась до родного дома! Хотя, к слову, от самой избы остались лишь несколько брёвен, да дверь, висящая на одной петле. А перед ней стоял, раскачиваясь и расставляя руки, чёрный от грязи мертвец. Ослепительно белые на перепачканном лице глаза смотрели прямо на девчушку. Сзади приближались другие зомби, поэтому сознание, тонущее в океане паники, не придумало ничего лучшего, чем укрыться в хлеву. Взвизгнув, Алёна бросилась к укрытию, не обращая внимания на боль в ушибленной ноге. Шмыгнув в узкую щель, она тут же захлопнула дверь, вертя головой в поисках способа запереть её хоть чем-то. На глаза попались старые грабли. Подхватив их, Алёна приставила их к двери, сделав из них упор, не позволяющий открыть снаружи. Вовремя! Тяжёлый удар сотряс доски, но «запор» устоял. Алёна развернулась, бросившись в дальний угол, туда, где когда-то стояла их Пятнышко, корова, кормившая всю их маленькую семью молоком. Конечно, сейчас хлев пустовал. Пираты забрали с собой всю живность и припасы, до которых добрались. Поэтому забравшись в предназначенный для неё участок, огороженный высокой и прочной оградой, Алёна никому не помешала. От Пятнышка остался только запах, да сено, разбросанное по полу. Девочка забилась в угол, закрыв глаза и принявшись истово молиться покровителю. Маленький медальон, собственноручно вырезанный отцом, висел на простенькой верёвочке на шее. Алёна сжала его в кулачке и горячо шептала слова. Она не знала настоящих молитв, поэтому просто просила, как умела, обращаясь к святым, как к обычным, пусть и более могущественным, взрослым: – Помогите мне, пожалуйста! Я буду хорошо себя вести, обещаю! Спасите меня, вы же добрые и справедливые! Я не хочу здесь… Удары в дверь продолжались. Монотонные, с одной и той же силой, с одинаковыми интервалами, они буквально вбивали ужас в каждую клеточку тела. Алёна шептала и шептала, не в силах остановиться. Любая сильная эмоция истощает нервную систему. Вот и ужас не может длиться вечно. В какой-то момент сознание просто устанавливает барьеры, отсекая избыточные переживания. Алёна, смертельно уставшая от событий последних часов, уснула под непрекращающийся грохот ломящегося в хлев мертвеца. Никаких сновидений не было. Девочке показалось, будто она просто закрыла глаза, а когда открыла, уже царила глубокая ночь. Спросонок Алёна пыталась сообразить, где находится и почему так тихо. «Тихо? Мертвец! Куда он делся? Неужели ушёл?» Страх шевельнулся в душе. Но теперь он перестал толкать на безумства, девочка привыкала к этому чувству. Чувствуя в мышцах слабую ломоту, поселившуюся после сна в не самой удобной позе, она потянулась, вглядываясь в сумрак. Глаза различали перекладины перегородки, разбросанное на полу сено, борта поильницы, жутковато выглядящие в лунном свете. «Свет? Откуда свет? Я же закрыла дверь!» Только теперь Алёна заметила то, что должна была заметить сразу. Дверь в хлев была открыта! Девочка невольно подалась вперёд, не веря своим глазам. Шорох сена под ней прозвучал похоронным колоколом. На этот тихий звук немедленно последовал ответ - глухое, нутряное рычание. И раздалось оно совсем рядом! Алёна едва успела отпрянуть, когда тяжёлое тело мертвеца врезалось в заграждение. Руки слепо махали в воздухе, пытаясь нащупать вожделенную добычу. Девочка тоненько завыла. Притихнувший было ужас вернулся во всей своей первозданной мощи. Алёна отшатнулась назад, вжимаясь в стену хлева. Пальцы, покрытые волдырями ожогов, плясали в нескольких сантиметрах от лица. Доски и жерди перегородки трещали под напором. Будь у мертвеца хоть капля мозгов, он отошёл бы назад, развернулся и прошёл в загон через дверь, которая находилась всего в шаге слева. Но нежить была лишена всякого соображения. Мертвец ломился прямо к цели, не понимая, что именно ему мешает и не пытаясь обойти препятствие. Сама Алёна мало чем отличалась от безмозглой нежити. Скованная страхом, она не могла отвести глаз от чудовища, что готово было сожрать её живьём. Она даже не пыталась убежать, ноги стали ватными и непослушными. В голове поселилась звенящая пустота. И в этой пустоте билась только одна мысль: – Спаси и сохрани… Спаси и сохрани… Спаси и сохрани… Доска треснула так громко, будто взорвали петарду. Пальцы мертвеца рывком приблизились, коснувшись щеки Алёны. Это холодное, липкое прикосновение сломало плотину. Девочка всхлипнула и рванулась в сторону. Рывок за шею остановил её. Не понимая, что происходит, Алёна слепо заколотила руками, словно её слабые удары могли что-то сделать. Глаза шарили по телу мертвеца, пока не зацепились за рукоять ножа, торчащую из-за пояса. Оружие! Простая мысль тут же воплотилась в действие. Алёна нырнула, хватая нож и вытаскивая его. После чего ударила в грудь мертвеца. Много ли силы в детских ручонках, ко всему прочему ослабленных голодом и невзгодами? Острие погрузилось лишь на сантиметр, не больше. А вот ответное нападение зомби оказалось намного более успешным. Холодные пальцы сомкнулись на тоненькой шее, сдавливая её стальными тисками. – Спаси… – прохрипела Алёна из последних сил, чувствуя, как по каплям из неё утекает жизнь. Перед темнеющим мысленным взором промелькнули немногочисленные события её короткой жизни. Промелькнули и исчезли. Все, кроме одного. Алёна как наяву увидела железного предводителя пиратов, его вычурную пугающую маску. Мысль о том, что смерть отца, похищение сестёр останутся неотмщёнными, воспламенила новое чувство. Ненависть! Чистая, незамутнённая ненависть овладела Алёной. Она подняла нож. Глаза её уже ничего не видели, а так она бы заметила, как вокруг заточенного лезвия появилось еле заметное багровое свечение. «Умри. Умри! УМРИ!» Нож воткнулся в мёртвую плоть, легко пройдя через неё, погрузившись до рукояти. Ещё удар! Ещё удар! Ещё удар! Алёна вонзала нож раз за разом, не замечая, что пальцы мертвеца уже не сжимают её горло, не чувствуя крови, брызжущей из ран. Она просто била, уничтожая свой страх, свои сомнения, свою разрушенную жизнь. Уничтожая всё плохое, что навалилось на неё в последние дни. Борт пузатого торговца, названного «Милостью небес», мягко стукнул о доски причала. В тот же миг с него на пристань спрыгнули два мужчины. Один, коренастый и низкий, второй – высокий и худой были неуловимо похожи той грацией, что присуща опытным бойцам. Низкого звали Андреем, а его приятеля – Гришкой. Эта пара уже много лет ходила в охране у купца и привыкла прикрывать друг другу спины. Непорядок в деревне Калиново команда «Милости» заметила ещё издали. Дым от сгоревших изб уже почти не поднимался, но чёрные остовы сгоревших зданий остались ясно видимым признаком серьёзных неприятностей. – Никого не видать, - заметил Гришка, перехватывая рукоять боевого топора привычным движением. – Ага. Нехороший признак. Погорельцам помощь нужна. Должны были заметить нас уже давно, – отозвался Андрей. Он был вооружён мечом. В прошлой жизни Андрей был воином и клинок достался ему в числе немногочисленных пожитков, когда он вышел в отставку по возрасту. Седина уже не оставила ему ни одного волоса, но глаз оставался зорким, а рука – твёрдой. Поэтому сейчас Андрей и промышлял в охране, зарабатывал «на старость». – Держись рядом и смотри в оба, – скомандовал ветеран своему более молодому напарнику. Гришка привычно хмыкнул, ускоряя шаг. Осторожность приятеля всегда претила горячей натуре, но он признавал за ним право командовать. Тем более, что несколько раз именно холодная голова Андрея спасала им жизни. Два охранника поднялись по дороге, выйдя на окраину деревни. Открывшаяся их взглядам разруха уничтожила последние сомнения. Никого живого в Калиново не осталось. Всюду были только руины. И никаких следов восстановительных работ. Вообще никакого движения, кроме… – Святые угодники, это что за хрень? – воскликнул Гришка, отступая на шаг. Слева, из зарослей бурьяна, вышел деревенский житель. Вот только он явно был не в самой лучшей форме. Грязная одежда, измазанное сажей лицо и… – Чего это он? Перепил, что ли, с горя? – спросил Гришка. Голос молодого охранника дрогнул, выдавая страх. Вызванный, в первую очередь, непониманием происходящего. А вот Андрей всё понял с первого взгляда. – Назад! Это мертвяк! – Чего? Какой-такой… Гришка проглотил остаток фразы, заметив признаки, которые подтверждали слова напарника. – Уходить надо. Если здесь мертвецы ходят, то живых точно не осталось. Сюда отряд бойцов нужен со жрецом али некромантом, – заметил Андрей. – Уходим! Ветеран повернулся и застыл. Перед ним, на той дороге, где они прошли полминуты назад, стояла маленькая девочка. Рваное платьице, растрёпанные рыжие волосы, запавшие глаза, в которых плескалась беспредельная тьма. И окровавленный нож, выставленный перед собой в направлении воинов. – Привет, девочка. Ты откуда такая взялась? – мягким голосом спросил Андрей. Одновременно он махал рукой напарнику, чтобы тот сохранял молчание. Стоит отдать должное, Гришка понял всё правильно. Девочка нахмурилась, не издавая ни звука. Ветеран опустил меч, показывая мирные намерения. – Как тебя зовут? На этот раз смысл вопроса, похоже, дошёл до крохи. Она облизала потрескавшиеся губы и еле слышно ответила: – Алёна. – Алёна? Какое хорошее имя! А фамилия есть? Кто твои родители? Девчушка отрицательно помотала головой. Андрей кивнул, принимая ответ. – Просто Алёна. Из Калиново. – Калинова Алёна, – неожиданно встрял в беседу Гришка. Ветеран цыкнул на напарника. Тот смущённо хмыкнул, но заткнулся. Алёна же стояла всё в той же напряжённой позе. – Тебе нельзя здесь оставаться, Алёна. Пойдёшь с нами? – С вами? Куда? – На корабль. Мы отвезём тебя на большую землю. И других. Кто-то же ещё остался? Девчушка помотала головой. Ветеран поспешил продолжить беседу, чтобы не акцентировать внимание на неприятном факте. Хотя мысль о том, как маленькая девочка выжила в одиночку, царапнула в сознании. – Тебе надо пойти с нами. Тебе одной здесь… Не выжить. Андрей хотел сказать эти слова, но взгляд на оружие девочки и тот факт, что она всё ещё оставалась жива, почему-то лишил их смысла. Ветеран прокашлялся и закончил: – Мертвецы… Здесь опытные воины нужны, чтобы убить их. – А ты? Андрей опешил. – Что я? – Ты – опытный? – Да. Конечно. Но я же один… – Научишь меня? Требовательный взгляд жёг, казалось, саму душу ветерана. Андрей понял, что не сможет дать другого ответа. – Научу. Алёна улыбнулась и опустила нож. Убрав оружие, она протянула Андрею руку. Тот машинально шагнул к девочке и взял её. Алёна шмыгнула носом и спросила: – Пошли? – Ага. На корабль возвращались трое. Двое опытных воинов и маленькая девчушка, уже пережившая такие ужасы, что не каждому взрослому были по плечу. Алёна шагала по земле босыми ногами, но в далёком будущем эти невесомые шаги отдавались грозной поступью витязя Лиги. Будущий воин Света начинал своё долгое восхождение к своей судьбе. К судьбе и праведному отмщению… Просмотреть полную запись