Бъянка с удивлением огляделась. Она твердо была уверена, что это сон. Но окружающее... Каюта лигийского корабля. Лежащий в проходе витязь с коротким стальным болтом застрявшем в панцире. Бирюзовый астрал, который угадывался снаружи. И даже ветерок, несущий запах недавнего яростного боя. Все было таким реалистичным. Словно наяву.

«Убит. Мы все убиты» – ответил маг.

И только тогда Бъянка увидела торчащий из груди, когда-то любимого эльфа, окровавленный арбалетный болт.

Комок сдавил дыхание фаворитки короля. Она с огромным трудом проглотила его, чувствуя как слезы катятся по лицу.

- Кто? - выдавила из себя вопрос Бъянка.

- Они в нашем городе. Там, где мы вместе гуляли. Помнишь?

Слабым движением руки, маг развеял астральную пыль вокруг себя и Бъянка увидела в облаке лицо пожилого мужчины с тремя глубокими складками на лбу и тяжелым имперским арбалетом. На его губах застыла холодная безжалостная улыбка. «Арбалеты чем-то лучше луков» - ветерком пронеслась мысль в голове у Бъянки. Его мысль. Последняя мысль, услышанная Лоурентом, который практиковался у имперских мистиков.

Сон стал уноситься во тьму. Утонул в сумраке корабль. Погасли золотые глаза мага.

«Лоу. Милый Лоу» - подумала фаворитка и окончательно проснулась.

Лежа в роскошной кровати, она долго не могла сосредоточится, пытаясь объяснить свой сон. Но, кроме странной смеси нежности и печали, ничего не испытывала. Лоурент был верным, умным собеседником, иногда удивляющим своей циничностью. И он любил её. Достаточно было взглянуть ему в глаза, в океан ласки и страсти.

Она была неравнодушна к нему. И кто знает, до чего бы довели встречи под луной с этим утонченным эльфом.

«Лоу. Милый Лоу» – повторила вслух Бъянка, стараясь в мельчайших подробностях запомнить образ пожилого мужчины. Убийцы эльфийского мага. В одном она утверждалась все больше – этот лучник больше не жилец.

Но если он на Айрине, то где его искать? Все, кто прибывает в город эльфов, идут в таверну. Оттуда и начнем.

***

В таверне «Роза и Шиповник» гремела музыка. Разношерстный люд — прайдены, имперцы, люди, орки — «культурно отдыхал». В этой картине абсолютно несуразно выглядели два человека Зэм, с недоумением оглядывающихся в этом средоточии разврата и порока.

– Что она делает? – спросил Крусг, указывая на изгибающуюся на шесте эльфийку.

– Вульгарно танцует — ухмыляясь сказал Готис.

– Зачем?

– Денег хочет заработать – объяснил Тирс.

– Разве на этом можно заработать?

– О да, – грустно подтвердил Жук-17 – Самки пляшут для самцов, чтобы прокормить детей, которых родили от других самцов.

Крусг завис, осмысливая слова соратника.

– Завидуй молча — усмехнувшись, сказал Михей, размешивая дольки листа иридрих-дерева в ореховом пиве — вы же детей делать не можете.

Жук-17 поднял глаза на лучника. Было в его взгляде что-то такое, от чего мороз пробегал по коже. Михей невольно поёжился.

– Действительно. Не можем. Но я тебе открою одну истину, которой никто никогда не интересовался, как, впрочем, и тайнами народа Зэм. Ты ведь знаешь как меня зовут?

– Жук – сказал Михей, твердо глядя в мрачноватую маску имперца.

– 17 — дополнил жрец — я семнадцатый из Жуков, понимаешь?

– Не понимаю. Вас что целый взвод?

Жук-17 вздохнул и пояснил:

– Магнитный город Чингирь не просто место, где мы жили. Он позволял людям Зэм с помощью этическо-нравственных побед взращивать свою искру. А когда она становилась достаточно крупной, её делили на две. Из второй искры конструировали следующего Зэм. Конструировал его тот, кто взрастил искру. Это похоже на то, как люди воспитывают детей?

Михей ошарашенно молчал. Об этой тайне Зэм он не знал.

– Все мои конструкторы погибли в известном памятном всем событии. Я последний из Жуков.

Гибби, видимо, напротив – все было известно, поэтому он только завопил:

– Жук, не нагоняй тоску. Добуду я тебе твой город. Эй, милая — крикнул он танцующей эльфийке — Поди сюда. Трое мужчин хотят нежности.

Когда сильно накрашенная блондинка с худенькими ножками с улыбкой спустилась с подиума, Готис, жадно мурлыча, взял её за такую же худенькую ручку.

– Ого, котик. Ты слишком долго плавал? – хохотнув, сказала эльфийка тоненьким голосом, совсем не подходящим к ее профессии.

– Ты не справишься с нашей страстью — пригрозил ей Готис.

Посмеиваясь и угрожая друг другу страшными издевательствами они удалились в будуар.

– Ей и гибби подходит? — оклемавшись, вновь спросил Крусг.

– Да уж , она не слишком разборчива. Голод не тётка – объяснил жрец.

Удивленная рожа мистика немного вернула к действительности Михея. Он залпом допил ореховое пиво. Зажевал его терпким листком дерева Иридриха и уже собрался заказать еще одну порцию, как вдруг его взгляд наткнулся на троих типов. Их выправка, осанка, то, как они держат правую руку, словно на рукоятке кортика, смутно напоминали что-то.

– Жук. Эй — наклонившись к жрецу, шёпотом сказал Михей — Глянь на тех троих.

Зэм бросил взгляд на троицу. Его глаза расширились. Он взглянул на лучника и голосом, очень похожим на шипение, сказал:

– Ястребы Незеба. Какого черта они тут делают?

– Вон еще трое — кивнув в другой конец таверны, сказал лучник. Он внимательно вгляделся в ближайших ястребов и на один только миг то ли почувствовал, то ли уловил быстрый профессиональный ответный взгляд. Ему стало ясно — ястребы пришли за ними.

– Жук. Это за нами. - быстро сказал лучник — Сейчас я выйду и если я не прав, то все ястребы останутся на месте. Но если кто-то из них последует за мной, предупреди Крусга и гибби. Встречаемся на «Алмазном». Понял?

Семнадцатый кивнул.

Михей неспешно поднялся и походкой подвыпившего человека направился к выходу. В дверях он столкнулся с закутанной в плащ незнакомкой. Она с удивлением вгляделась в его лицо.

– Замираю в пардоне — сказал Михей, улыбаясь и помаргивая. А сам подумал: «Чёрт, это же, всего вернее, сама Бьянка. Как она узнала? И ястребы! Дёру! Дёру!»

Элегантно обойдя незнакомку, лучник, пошатываясь, направился к центральной улице.

– Эй, лучник — окликнули сзади.

Прикинувшись глухим, Михей немного прибавил шаг.

Когда он услышал сзади топот нескольких ног, он стремглав побежал во тьму засыпающего города.