Оплот цивилизации в сердце изумрудной тайги встретил их радостными возгласами. Несмотря на то, что обитателей прииска насчитывалось всего десятка три, шуму они создавали на добрую сотню. Шагавшая в голове каравана рядом с купцом Катерина поначалу даже испугалась, когда через открывшиеся ворота им навстречу хлынула толпа встречающих. Чумазые, одетые в грубые рабочие одежды, они сильно походили на дикарей, какими их описывают в бульварных романах. Страх быстро ушёл, когда девушка разглядела широкие улыбки на лицах, но сердце ещё долго не могло успокоиться, продолжая бешено стучать в груди.

— Добро пожаловать в Белоозеро, господин Коновалов! — прозвучал низкий вибрирующий голос гордо вышагивающего старосты.

Широкоплечая фигура, крупные, грубые черты лица, словно вытесанные из камня. Катерине понадобилось секунд пять, чтобы осознать принадлежность старосты к женскому полу.

— И я рад тебя видеть, Татьяна! Как дела идут? Мужички не балуют?

«Мужички» только расхохотались. Мало кто из них мог сравниться с предводительницей в размерах. А то, что она обладала немалой силой, ни у кого из прибывших сомнений не вызывало.

— У меня не забалуешь! Враз в холодный погреб отправлю!

— Уж ты-то можешь…

За такой нехитрой перепалкой караван втянулся в поселение. Несмотря на явную радость от встречи, ни о какой расслабленности речь не шла. Как только последняя лошадка, груженая поклажей, оказалась внутри, ворота тут же закрыли. Да и дозорный, хоть и косился внутрь, всё равно оставался на башне, наблюдая за окрестностями. Видимо, такое рвение не являлось делом нормальным, потому что купец нахмурился и уже серьёзным голосом спросил:

— Случилось чего? Неужели лихоимцы завелись в окрестных лесах?

Татьяна покачала головой, но карие глаза потемнели.

— Это всё Переслав. Чудится ему нехорошее последние дни. Говорит, тьма пришла в лес.

Владимир кивнул и спросил:

— А где он сейчас? Нам сейчас помощь целителя ох как надобна! Девицу из охраны ранили серьёзно, да ещё один охранник с животом мается всю дорогу.

— Переслав с утра ещё ушёл. Грозился вернуться к обеду. А за ранеными присмотрят. Где они у вас?

Уже несколько оправившаяся Алёна шагнула вперёд, а вот Спех почему-то не спешил откликаться. По каравану прокатилась волна шепотков, люди вертели головами, спрашивали друг друга, пожимали плечами.

— В чём дело? Где Спех? – зычно крикнул Коновалов.

— Не знаем. Рядом шагал, кажется. А сейчас нету.

Нестройные голоса караванщиков один за другим подтверждали факт пропажи. Каждый помнил Спеха, вышедшего из лагеря, но где-то к середине перехода он пропал с глаз.

— Я отправлю за ним пару своих ребят, - деловито проговорила Татьяна. – Найдут и доставят в лучшем виде. А Переславу сейчас ворона отправлю. Птица его быстро отыщет. Пойдём, девица, в хату его. Как звать тебя?

— Алёна.

Девушка послушно зашагала следом за широкоплечей женщиной, не забывая посматривать по сторонам. Она повидала за свою короткую жизнь не так много поселений, поэтому прииск сумел её удивить. Прежде всего, все дома были большими. Никаких крохотных избушек или отдельных сооружений. Длинные здания, укрытые тесовой крышей. Узкие окошки-бойницы, тяжёлые двери. С первого взгляда они все казались одинаковыми, но Алёна уже понимала, что одни предназначены для людей, а другие — для припасов или скотины. Всё было общим, всё принадлежало всем. Единственным исключением оказался маленький деревянный храм с пристроенным к нему домишком. Копающийся на грядках рядом невысокий мужичок с куцей седой бородкой выпрямился, увидев их, близоруко прищурился и приветливо помахал рукой.

— Это ваш священник? — спросила Алёна.

Вопрос был риторическим, всё и так было понятно. Но ответ девушку несколько удивил.

— Муж это мой. Агафоном кличут. Малохольный маленько, да чудной. За что люблю, непонятно.

Алёна покосилась на Татьяну. Несмотря на грубоватый смысл слов, она уловила в голосе не вяжущиеся с брутальным обликом женщины нотки теплоты и… слабости? Девушка помотала головой, отметая непрошенные мысли.

— Вот и пришли. Здесь Переслав живёт. Зайди внутрь, посиди там. Токмо не трогай ничего, друид дюже этого не любит.

Дом последователя Природы оказался ещё одним удивительным местом в поселении. Переслав не стал рубить деревья и строить избу, как остальные. Он просто выкопал землянку! Подобно зверю, что роет нору, дабы укрыться от холода и хищников. Дверь в землянку была настолько маленькой, что даже невысокой девушке пришлось пригнуть голову, чтобы войти внутрь.

Алёна ожидала увидеть крохотную тёмную комнату, стены которой будут завешаны пучками трав и шкурами зверей. Действительность же снова показала ей, насколько мало она знает о мире. Вырытая землянка оказалась большой, если не сказать огромной. Травы и шкуры присутствовали, но вовсе не закрывали стены целиком. Главная их часть была отдана под гобелены. Сотканные с большой любовью и мастерством, они все изображали сцены дикой природы. Онемев от изумления, девушка остановилась в центре и заворожено любовалась вышитыми картинами.

Могучий олень, вышедший из зарослей на поляну. Ветвистые рога усеивали мелкие золотые цветы, от которых исходило волшебное сияние.

Серебряный лебедь, плавающий в небольшом озере с радужным водопадом на заднем плане.

Троица волчат, играющих на песчаном берегу реки, под присмотром волчицы, положившей голову на лапы и щурящейся под лучами солнца.

Каждый образ был не просто идеально точным, он словно бы жил! Жил где-то там, за тонкой плоскостью полотна. Алёна жадно пожирала гобелены глазами, ожидая в душе, что изображённые на них вот-вот шевельнутся, посмотрят на неё в ответ. Девушка утратила всякую связь с реальностью, полностью погрузившись в грёзы. И, находясь в этом состоянии, Алёна разглядела последний гобелен, который не был заметен от входа. Она обнаружила его только пройдя несколько шагов вглубь. В отличии от остальных он был вышит не столь мастерски. Здесь не чувствовалось жизни, но имелось нечто другое. Красивое женское лицо, изображённое на гобелене, светилось любовью. Любовь переполняла изумрудные глаза, пунцовые губы, золотые волосы — каждую чёрточку лица.

Из транса её вырвал хриплый крик вороны. Алёна встрепенулась, выпадая в реальность. Она обернулась ко входу и обнаружила вернувшегося хозяина, на плече которого и восседала, недовольно нахохлившись, крикливая птица.

Друид выглядел вполне себе типично. По крайней мере, именно так в мыслях представляла служителя Природы Алёна. Высокий мужчина, узкое лицо с чёрными провалами глаз под густыми бровями, длинные седые волосы заплетены в косички, лежащие на груди. Которая, кстати, была прикрыта одеянием из медвежьей шкуры. Разве что бороды у друида не обнаружилось, гладко выбритые щеки и подбородок несколько выбивались из образа.

— Её звали Белава. Она вышила эти гобелены. Все, кроме того, где изображена сама.

Глухой, дребезжащий голос, исходящий будто из глубокой пустой бочки, а не от человека, которого созерцали глаза девушки. Между тем друид продолжал:

— Она была моей жизнью. Рядом с ней зацветали цветы, а дикие звери становились тихими и смирными, брали еду с рук. Даже солнце светило ярче!

Типичные слова типичного влюблённого. Алёна могла бы просто пропустить их мимо ушей, принимая за любовную слепоту. Но она видела гобелены. Создавшая их никак не могла быть обычной девушкой.

— Алёна, верно?

Девушка молча кивнула, не зная, как разговаривать с этим странным дядькой. Выразить ему сочувствие? Или проигнорировать эту его исповедь? Для столь юной особы, какой была Алёна Калинова, выбор являлся невероятно сложным. Видимо, растерянность, отображавшаяся на лице, была воспринята друидом превратно.

— Меня зовут Переслав. Я вроде здешнего лекаря. Тебя ведь для этого сюда послали, подлечиться?

— Да. Извините, что я здесь без спроса, но Татьяна сказала, чтобы я зашла внутрь и…

— Не извиняйся. Давай-ка, снимай с себя всё, посмотрим, что можно сделать.

В первые мгновения в ответ на слова друида в душе девушки поднялась волна протеста и возмущения. С какой это стати она станет раздеваться перед ним? Он же мужчина и… И вообще она хорошо себя чувствует! Пусть даст отвар какой укрепляющий или мазь там. Зачем какие-то осмотры?

Друид, уже прошедший вглубь своего жилища и принявшийся копаться в своих закромах, обернулся. Обнаружив, что гостья всё так же продолжает стоять столбом и не реагирует на указания, поторопил её. Слова прорвали плотину вежливости, которая и без того уже с трудом удерживала рвущееся наружу возмущение.

— Я не собираюсь раздеваться! У меня всё в порядке! Дайте какой-нибудь отвар и всё!

Выпалив эти слова, девушка сжала кулаки, готовая настоять на своём. Если понадобится, она силой выбьет из этого мужлана нужные лекарства. Но друид, подняв брови, смотрел на неё несколько секунд. После чего оглушительно расхохотался. Смех подействовал на Алёну отрезвляюще. Она тут же поняла, насколько глупо и по-детски ведёт себя. Переслав же не просто какой-то мужчина, а лекарь! И его просьба преследовала только одну цель — помочь ей. Смутившись, девушка пробормотала:

— Полностью раздеваться?

Друид вытер выступившие слёзы и помотал головой.

— Нет. Сорочку можешь оставить. Вещи можешь сложить на лавку рядом.

Всё ещё испытывая некоторое смущение, Алёна принялась разоблачаться. Она аккуратно сняла все предметы одежды, оставшись в одной белой сорочке. Хотя та была белой только по названию. Путешествие явно не пошло ей на пользу, оставив множество пятен и разрезов. Тем не менее, сорочка всё ещё прикрывала тело, пусть и не так хорошо, как хотелось бы юной деве.

Друид подошёл к ней, внимательно проводя взглядом от макушки до пят и обратно. В тёмных глазах не было и следа плотского желания, но Алёна чувствовала, будто обжигающая волна жара катится по телу, следуя этому взгляду. Девушка хотела было поднять руки, скрестив их на груди, но Переслав опередил её, приказав:

— Не шевелись!

Повелительные нотки в голосе заставили замереть. Друид остановился в шаге от неё, а затем медленным, скользящим шагом принялся обходить девушку по кругу. Его руки поднялись, пальцы почти касались тела юной воительницы, но именно почти. Тем не менее, Алёна чувствовала, как под кожей начинают бегать колючие шарики мурашек. Обойдя девушку, Переслав остановился перед ней. Только сейчас Алёна заметила, что глаза мужчины были закрыты всё время исследования.

— У тебя сильные ушибы, пара треснувших рёбер, несколько внутренних кровотечений. В обычное время я бы предложил постельный режим, мази и особые отвары. Через две недели ты была бы здорова. Однако… У нас очень мало времени. Зло пришло в наши леса. И оно становится всё ближе с каждым часом.

Алёна выслушала слова о непонятном «зле» с определённым скептицизмом. Она знала, что разбойники следуют за ней. Но они не были злом. Просто заблудшие, слабые люди, падкие на наживу. Их сила только в количестве и внезапности.

— Так что тебя ждёт ускоренный курс лечения! Не скажу, что всё в нём будет приятно, но на ноги мы тебя поставим уже к завтрашнему дню.

Алёна успела даже немного испугаться, но это было совершенно зря. Чудодейственным лечебным средством друида оказалась обыкновенная баня! Хотя вряд ли к тому месту, куда привёл девушку Переслав, вряд ли можно было применить слово «обыкновенная».

Прежде всего, размеры бани позволяли в ней мыться сразу десятку человек без особых проблем. Алёна вспомнила, что такие называются «общественными». Впрочем, сейчас в бане находились только три девушки. Мужчины должны были идти следующими.

Даже сама по себе баня исцеляла многие недуги. Переслав же заставил Алёну взять с собой специальный травяной настой для «пара» и мазь, которую следовало нанести на разгорячённое тело. В сочетании с недюжинным мастерством Татьяны в обращении с пихтовым вениками, Алёна действительно прошла через целую череду испытаний. Обжигающий пар, холодная вода, дурманящие ароматы неизвестных трав… В какой-то момент девушка утратила всякую связь с миром. Проблемы, болячки и напряжение, владевшие её вниманием и телом все последние дни, растворились без следа. Шелуха слезла, как старая кожа со змеи, обнажив истинную сущность девушки. Алёна блаженствовала, ощущая расслабление в каждой мышце, каждой связке, каждой косточке. Даже разум, обычно забитый всякими мыслями, превратился в почти идеальный чистый лист.

— Выпей. Только до самого конца.

Алёна приняла большую кружку, заполненную травяным отваром, из рук Татьяны. Могучая женщина раскраснелась, глаза её блестели. Теперь она больше походила на мать большого семейства, а не на грозного предводителя заброшенного глубоко в тайге поселения, где все остальные обитатели — мужчины.

— Что это? — с трудом шевеля языком, произнесла Алёна.

— Пей без разговоров!

— Да, пей, — поддержала Татьяну Катерина.

Журналистка тоже находилась в крайне благодушном состоянии. Её хрупкое тело сдалось под напором жара уже довольно давно. Девчушка уже не возвращалась в парную, отсиживаясь в предбаннике, не в силах преодолеть расслабленность.

— Хорошо. Но если что, с вас спрошу! — грозно нахмурив брови, буркнула Алёна.

Правда, уже через секунду девушка прыснула со смеху. Катерина и Татьяна присоединились к веселью. Алёна пила отвар, болтая о всяких пустяках и слушая рассказы подруг (именно подругами она считала сейчас Татьяну да и эту выскочку тоже). Болтала до тех самых пор, пока не уронила голову на стол, громко захрапев. Едва это случилось, Татьяна мгновенно посерьёзнела.

— Одевайся, подруга, — обратилась она к Катерине. — Надо донести её до койки.

Катерина с трудом успокоилась. На то, чтобы собраться, одеться и подхватить под руки беспробудно спящую воительницу понадобилось минут пять. Только после этого мужчинам было разрешено зайти в баню. Едва не озверевшие от почти двухчасового ожидания, они гуртом завалились в парную, негромко ворча, что женщины выпустили весь пар.

Алёну уложили на мягкую перину, укрыв одеялом. Девушка крепко спала, видя прекрасные сны, где она снова была маленькой девочкой, а рядом были мама и папа, с улыбкой наблюдающие за любимым чадом…

Стоящий на вышке часовой поёжился от холодного ветра. В эти предутренние часы как никогда хотелось спать, что в сочетании с выпитым пивом давало поистине сокрушительный эффект. Захар пытался сопротивляться до последнего, но в конечном итоге сдался. Поставив «дежурное» копьё поудобнее, чтобы использовать его в качестве опоры, он прислонился к нему щекой и прикрыл глаза. Всего на мгновение, как показалось, но открыв глаза снова, Захар заметил светлеющую полоску неба над восточным краем леса. Прошло уже час или два! Похолодев от ужаса, он быстро окинул взглядом прилегающую территорию.

Ровная поляна, избавленная от деревьев, просматривалась насквозь. Над травой струился туман, густой, похожий на молоко. Но не это привлекло внимание Захара. Он сразу обнаружил на поляне то, чего там раньше не было. На осознание факта ушла секунда, по истечении которой часовой бросил копьё и, подхватив подвешенный на верёвке молоток, со всей мочи принялся бить в набат. Звон разнёсся над спящей деревней, вырывая всех из сладких объятий сна.

— Откуда они только взялись? И почему именно сейчас? — проворчал купец, едва не вывихнув челюсть от мощного зевка.

Взъерошенные волосы, помятое лицо, неряшливо заправленная одежда - каждая деталь облика Коновалова буквально кричала о том, что его разбудили против воли. Впрочем, остальные люди, стоящие на стенах поселения, мало чем от него отличались. Только один человек выглядел так, словно бы не был поднят по тревоге прямо посреди ночи.

— Кто же их знает? Спрашивать бесполезно, — ответил Игнат.

Предводитель отряда охраны щеголял воронёной кольчугой и островерхим шлемом. Опоясанный мечом, со щитом, заброшенным за спину, он был олицетворением настоящего воина, готового к смертельной схватке.

— Ты что скажешь, повелитель зверей? — обратился купец к подошедшему друиду. — Это и есть твоё зло?

Переслав с хмурым лицом помотал головой. Его глаза пристально смотрели на причину переполоха, не отвлекаясь ни на мгновение.

— Нет. То, что я чувствую, намного хуже. Хотя появление этих… тварей вполне может быть следствием.

— Это не твари, — заговорил Игнат с усмешкой. — Самые обычные мертвяки. Или, как их называют городские умники, зомби.

Туман над лесом уже рассеялся, поэтому разглядеть неведомо откуда взявшихся мертвецов не представляло никакого труда. Семь мужчин, одетых в рваные лохмотья, перемазанных грязью и мусором, стояли перед частоколом. Они походили бы на статуи, если бы не подёргивания, которые непроизвольно возникали у них с периодичностью в минуту. Кроме того, вокруг статуй обычно не клубятся с противным жужжанием рои мух. Выглядели мертвецы крайне отвратительно, находясь на последних этапах разложения. Только один сохранил подобие лица, остальные уже вовсю скалились черепами, на которых с трудом держались последние клоки волос. Никакого оружия у зомби не было видно. Хотя ни у кого данный факт особой радости не вызвал.

— Что делать-то будем? — снова спросил купец. — Подождём, пока уйдут?

— Не уйдут. Мертвецы чувствуют живых. И если нашли, то будут преследовать, пока не сожрут, — отозвался Игнат.

— Значит, надо с ними разобраться! Какие предложения?

Раздражение в голосе купца достигло апогея. Поэтому охранник не стал больше медлить, спокойно принявшись излагать свой план. Выслушав его, Коновалов посмотрел на друида. Тот всё так же стоял и следил за мёртвыми.

— Сработает?

Переслав пожал плечами, но ответил:

— Должно сработать. Мертвяки медлительные, так что, если не геройствовать, то риск невысокий.

— Приступай, — помедлив секунду, приказал купец. — А я пойду перекушу. Что-то от вида этих ваших зомбей аппетит разыгрался. Кстати, где наша героиня?

— Спит, — тут же ответил друид.

— Спит? Она что, не слышала…

— Я дал ей отвар. Она проспит ещё до завтрашнего утра, самое малое, — ответил Переслав.

Увидев недоумение на лице Коновалова, он продолжил:

— Вы сами приказали поставить её на ноги как можно скорее. Это самый быстрый способ. И будить раньше времени не советую. Толку от неё сейчас не будет никакого.

— Без неё справимся. Делов-то! — прервал намечающийся спор Игнат. — Пойду, соберу людей.

План был простым и понятным. Пятеро мужчин вышли из открывшихся ворот, вооружённые длинными рогатинами. Сам Игнат шёл с большим топором, держа его наготове. Зомби распределялись по поляне неравномерно. Четверо остановились под самыми стенами, а троица стояла в некотором отдалении, всего на несколько шагов выйдя из чащи. Вполне закономерно, что решено было в первую очередь расправиться с ближайшими.

— Начнём с этого! Если остальные начнут реагировать, придержите их! Без геройства!

Двое с рогатинами направились к ближайшему зомби. Он уже пролежал в земле так долго, что его не узнали бы и близкие родственники. Тем не менее, почуяв живых, мертвец зашевелился, поднимая руки и шатающейся походкой направился к ним. Но люди оказались быстрее и сноровистее. Они повалили зомби на траву, прижав рогатинами. Игнат же занёс топор и несколькими умелыми ударами принялся расчленять тело. Десять секунд спустя вместо опасного зомби на траве лежали только безопасные руки, ноги, голова и туловище, сваленные в одну кучу.

Не участвовавшая в расправе троица успешно удерживала на расстоянии остальных зомби. Те пытались приблизиться, но их валили на землю одного за другим. Пока один мертвец вставал, люди успевали разобраться с остальными.

Наблюдающие за процессом со стены торжествующе закричали, поднимая вверх оружие. Игнат довольно усмехнулся, направляясь к следующему зомби. Воин не задавался вопросом, откуда взялись мертвецы и почему пришли к прииску. У него была задача, и он выполнял её, профессионально и чётко.

Первые четыре мертвеца пали частями тела без всяких проблем. Если с первым всё прошло достаточно нервно, то к четвёртому всё уже шло по накатанной.

— Осторожно! — охладил горячие головы Игнат. — Не спешите!

Оставшиеся мертвецы стояли чуть в отдалении. И по неведомой причине не спешили приближаться. Они даже словно бы не заметили жестокой расправы со своими «коллегами». Крайнов протёр тряпкой лезвие топора, насторожено оглядывая оставшихся противников. Те продолжали дёргаться, но не двигались с места. Это казалось необычным. Холодок страха скользнул по спине, отчего захотелось передёрнуть плечами. Но Игнат уже не первый раз сталкивался с опасностью. И даже против живых мертвецов ему воевать приходилось. Правда, в тот раз ему и товарищам противостоял некромант, управлявший марионетками, а не как сейчас… Крайнов подавил приступ страха, заставляя себя собраться.

— Действуем осторожно! Без геройства! Сначала крайний слева!

Отряд снова разделился. Держа топор, Игнат мягким шагом двигался следом за своей парой загонщиков с рогатинами. Те обходили группу мертвецов, стараясь подойти с дальней стороны. Так, чтобы остальные зомби не напали раньше времени.

Первым в бой вступил Тимофей. Покачав перед лицом мертвеца острием рогатины, отчего тот взмахнул руками, сделав неловкий шаг к угрозе, он резко опустил оружие и ударил противника под коленом. Зомби, издав негромкий хрюкающий звук, завалился вперёд, ткнувшись в траву носом. Напарник, которого звали Митюней, тут же подскочил ближе, вонзая рогатину в землю. Правая рука мертвеца оказалась в ловушке. Тимофей поддержал товарища, похожим образом обездвижив левую длань. Мертвец зарычал, елозя по земле и пытаясь подняться на ноги, но у него ничего не вышло.

— Ваш черёд, мастер! — весело воскликнул Тимофей, обернувшись к Игнату. — Мы его крепко держим!

Эта улыбка оставалась на лице молодого парня до самого последнего мига жизни. Кусты в нескольких шагах за его спиной затрещали, и оттуда вырвалось нечто чёрное и очень быстрое. Широченная когтистая лапа ударила наотмашь, начисто снеся половину черепа. Лишённое головы тело упало следом, всего через секунду. Небольшое время, но как много за него случилось событий!

Митюня, увидевший смерть приятеля, открыл рот и громко заорал. Крик оборвался уже через миг, когда убийца нанёс второй удар, разодравший молодому парню грудь, и отшвырнувший уже мёртвое тело на несколько метров. Игнат не тратил время на пустые крики и причитания. Опытный воин, он среагировал быстрее, чем осознал, что видят его глаза. Топор описал сверкающую дугу, погрузившись в её конце в тело неведомого монстра. Тот вздрогнул и замер.

Не монстр. Игнат выпустил рукоять топора, даже не пытаясь выдернуть оружие. Рука скользнула к поясу, пальцы сомкнулись на рукояти верного меча.

— Бегите! Бегите сейчас же!

Крайнов обнажил клинок, расставляя ноги шире. Меч поднялся, его острие уставилось прямо на противника. Тот повернул голову и глухой, пробирающий до костей, рык разнёсся над поляной.

Перед Игнатом стоял, гордо возвышаясь на могучих лапах, похожих на стволы вековых деревьев, хозяин леса, владыка боров и чащ. Медведь. Огромный зверь, чей рост, поднимись он на задние лапы, превысил бы весьма немаленький рост воина раза в полтора. Покрытое густой, жёсткой чёрной шерстью тело бугрилось мышцами, когти походили на длинные острые ножи, клыки были готовы рвать и крошить всё, до чего дотянется пасть. Но все эти подробности могли вызвать страх. Страх, с которым воин умел бороться, умел взять его под контроль, превратить в оружие победы. А вот настоящий ужас вцепился холодными клыками в сердце, когда Крайнов увидел глаза зверя. Маленькие карие глаза медведя, которыми он мог похвастаться при жизни, исчезли. Теперь в глазницах полыхало изумрудное пламя, заполнившее их полностью. Медведь был мёртвым! Он тоже был нежитью, только, в отличие от неповоротливых и крайне неуклюжих зомби, сохранил и даже приумножил присущие ему при жизни силу и скорость.

Игнат не знал, услышали ли его крик остальные бойцы. И выполнили ли они приказ. Всё внимание воина, до самой последней крупицы, сосредоточилось на противнике. Ужас никуда не делся, но впитавшиеся с кровью и потом навыки и рефлексы продолжали управлять телом. Сознание воина замёрзло, не в силах примириться с фактом скорой смерти. Игнат знал, что не выйдет из схватки с чудовищем победителем. Знал, но не мог сбежать или сдаться. Когда-то, будучи ещё молодым и зелёным юнцом, только-только попавшим в армию, он мечтал умереть героем, на поле брани. Тогда он сильно обижался на сержантов, которые высмеивали эту его мечту. Сейчас Игнат понимал их, как никогда раньше. Нет ничего хорошего в смерти на поле боя. Вообще ничего хорошего в смерти нет и быть не может! Крайнов, глядя в глаза мёртвого медведя, ощутил в сердце острую жажду жизни. Жизни, срок которой подошёл к концу.

— Давай, тварь. Нападай.

Хриплый, незнакомый голос. Игнат даже не поверил, что это он сам произнёс. Медведь приоткрыл пасть, тонкая струйка слюны потянулась к траве. Зверь рыкнул и рванулся к человеку. Без всякого разгона или подготовки. Он просто стоял на месте, а теперь уже нёсся во весь опор! И снова рефлексы сработали раньше разума. Игнат шагнул в сторону, нанося рубящий удар по шее промахнувшегося на считанные сантиметры монстра. Отточенная сталь оставила глубокую рану, откуда выступила густая зеленовато-чёрная маслянистая жидкость. Медведь даже не обратил внимания на серьёзное ранение. Его лапа ударила вбок, сбивая человека с ног. Игната кубарем протащило по траве. Когда воин поднялся на ноги, щит уже перекочевал со спины в левую руку.

— Давай! Нападай на меня! Я твой противник!

Теперь Игнат видел, что его последний приказ был услышан. Подчинённые улепётывали со всех ног, уже почти добравшись до ворот. Воин улыбнулся, чувствуя гордость за осознание того факта, что он выполнил свой долг. Выполнил до конца.

«Теперь и умирать не страшно.»

— Чего ждёшь, тупая скотина?!?

Медведь повернул морду, глядя на убегающих людей. Учитывая его невероятную скорость, он мог бы догнать их. Догнать и ворваться в поселение до того, как находящиеся внутри закроют ворота. Как только Игнат понял это, то среагировал молниеносно. Он рванулся вперёд, не заботясь о собственной защите, желая только одного — задержать монстра, замедлить его.

Медведь не мог проигнорировать такую явную угрозу. Массивная туша развернулась резко и мощно. Но Игнат уже видел, на что способен противник и сумел подстроиться. Удар когтистой лапы пришёлся на подставленный щит, а меч рубанул по ней со всей имеющейся у воина силой. И перерубил её начисто! Радость от успеха на миг сбила боевой настрой. Этого оказалось достаточным, чтобы привести к смерти. Будь медведь живым, потеря конечности наверняка заставила бы его задуматься или даже совсем отступить. Вот только зверь уже давно забыл об эмоциях, став послушным орудием некроманта. Поэтому ответная атака последовала незамедлительно.

Игнат упал, щедро орошая молодую, зелёную траву свежей кровью. Синие, как небо, глаза в последний раз посмотрели на плывущие в вышине облака, на солнечные лучи, пробивающиеся между ветвями деревьев. Посмотрели и закрылись навсегда.

— Проклятье! Откуда в здешней глуши взялся некромант, да ещё такой могущественный?

Вопрос купца относился к разряду риторических. И без того каждому было понятно, что повелитель нежити пришёл сюда за золотом. Именно драгоценный металл был единственной стоящей причиной во всём этом царстве тайги на многие вёрсты вокруг.

— Сделай что-нибудь! Ты же друид! — крикнул Коновалов, переключая внимание на Переслава.

Тот покачал головой, прежде чем ответить.

— Я не обладаю властью над смертью. Я служу Природе.

— Плевать, кому ты служишь! Разберись с медведем!

После убийства Игната мёртвый хозяин тайги подошёл к воротам, остановившись в нескольких шагах. И с тех пор, уже на протяжении часа, стоял неподвижно. Зомби же, наоборот, двигались очень даже активно. Они подобрали останки своих порубленных товарищей и утащили их в лесную чащу. После чего вернулись на поляну. Как часовые на пост. Или как надзиратели, следящие за пленниками, запертыми в клетке.

Именно пленниками и стали все обитатели крепости в глубине тайги. После быстрой и жестокой расправы над Игнатом ни у одной горячей головы не появилось желания попробовать вступить в схватку с чудовищем.

— Убить то, что уже мертво, не в моих силах. Магия, управляющая медведем, чужда Природе. Я здесь бессилен.

— Тогда что нам делать? Ждать, пока некроманту надоест держать нас всех в страхе?

— Я не знаю, — ответил друид, развернувшись, чтобы уйти. — Мне нужно кое-что сделать. Простите меня.

После этих слов Переслав просто спустился по лестнице и направился к своему жилищу. Возмущённому до крайности купцу только и оставалось, что следить за его спиной. Выругавшись, Коновалов обвёл взглядом остальных. Каждый, кто встречался с ним взглядом, поспешно отводил глаза. Каждый, кроме Катерины. Девочка-журналистка, ставшая свидетельницей кровавой бойни, находилась в состоянии шока. Её расширенные глаза, бледная кожа, сжатые в кулаки пальчики - всё кричало о переживаемом ужасе. Увидевший девушку купец испытал укол вины. Ему следовало оставить девицу в Красной Горке. Плевать на последствия, плевать на всё! Её гибель теперь будет на его совести!

— Пойдёмте, милая. У Татьяны где-то припрятана самогонка. Вам она сейчас будет как нельзя кстати.

«Как и мне самому.»

Импровизированный военный совет, где собрались почти все свободные жители поселения, продолжался несколько часов. Дебаты то затихали, то разгорались. Особенно рьяно проявлял себя Назар, кузнец-молотобоец, огромный широкоплечий детина с густой русой копной волос и перебитым в молодости носом. Он рвался в бой с медведем, похваляясь, что разорвёт его голыми руками. Только холодный тон Татьяны удерживал горячую голову от подобного безумства. В итоге сошлись на том, что нужно отправить гонца на «большую землю», чтобы тот привёл подмогу. Вполне ожидаемо, что в качестве посланца выступил Летус. Никто не мог бы сравниться с ним в знании леса, а уж лёгкостью шага он и подавно оставлял всех других претендентов далеко позади. Идти эльф решил ночью, здраво предположив, что некромант устроится на отдых, а оставшиеся без присмотра хозяина мертвецы не заметят разведчика.

В разговорах, кроме спящей Алёны, не участвовал и Переслав. Друид, переполняемый дурными предчувствиями, вернулся в свою землянку, чтобы провести древний ритуал слияния с Природой. Это должно было прояснить голову, и найти, наконец, источник истинной угрозы.

Ароматные струйки дыма тонкими лентами поднимались к потолку, расплываясь тонким слоем. Переслав сидел у алтаря, сделанного из старого пня, чья потрескавшаяся кора создавала иллюзию сурового лица. Друид вдыхал дым, сосредотачиваясь на образе, который видели глаза. Изгибы коры извивались, заставляя образ оживать.

— Мать-Природа, дай мне сил! Укажи своему заблудшему чаду путь в тумане, что окружает его! Освободи мой дух! Направь меня!

Переслав раз за разом повторял слова, впадая в транс. Пока в один прекрасный момент его дух не выскользнул из тела, воспаряя. Незримой тенью он скользнул за пределы крепости. Над тайгой уже сгущались сумерки, но для духа темнота не имела значения. Он видел сквозь неё ничуть не хуже, чем днём. Будь у Переслава больше силы, друид бы и дальше изучал окрестности в форме духа. Но служитель Природы не обладал неисчерпаемыми запасами магии. Друиду требовалось тело, куда он сможет переселиться. Живое создание, которое на время станет его глазами и ушами. Переслав опустился ниже, выискивая подходящую оболочку. И почти сразу нашёл её. Сова, сидящая на ветвях, даже не успела сообразить, когда её разум потух, сменяясь человеческим. Секунда ушла на то, чтобы освоиться, после чего Переслав бесшумно взлетел, осматривая мир вокруг.

Теперь темнота окончательно перестала быть проблемой. В довершение к этому, палитра звуков тоже значительно расширилась. Друид видел и слышал намного больше, чем обычный человек. Теперь у него имелись все необходимые инструменты, чтобы обнаружить Зло, прячущееся в тенях. Сова скользнула к крепости, намереваясь найти некроманта. Каким бы опытным он ни был, но следы наверняка оставил. Переслав найдёт их, а потом укажет остальным на то место, где прячется их враг.

Вылетев из чащи, друид тут же заметил тень, мелькнувшую над частоколом. Поднявшись выше, он разглядел эльфа, который быстрым ужом скользнул в заросли. Не знавший о планах остальных, друид всё же решил проследить за посланцем. Просто для того, чтобы убедиться в том, что всё будет в порядке. Сова опустилась ниже, бесшумно скользя между ветвями. Эльф находился где-то впереди. Ещё пара мгновений, и остроухий окажется в зоне видимости.

Резкий рывок вернул Переслава к действительности. От неожиданности перехода друид даже повалился на спину. Крупные капли пота катились по лицу, дыхание клокотало в груди. Но не усталость физического тела волновала сейчас друида. Он пытался понять, что именно случилось. Нет, причина как раз была понятна — сову убили, после чего дух тут же вернулся в первоначальную оболочку. Но кто убил её? Летус? Нет, эльфу не было причины расправляться с птахой. Друид был абсолютно уверен в том, что остроухий не обладает магическим даром, чтобы ощутить чужое присутствие в пернатом тельце. Кто же тогда? Некромант? Ещё более бредовое предположение. Смерть не даёт своим последователям таких талантов, чтобы различать свободных зверей и птиц от «сосудов духа».

Предчувствия приближающейся катастрофы стали сильнее. Более того, теперь Переслав был абсолютно уверен в том, что неведомое Зло не собирается никого выпускать живым. А значит, следовало готовиться к смертельной схватке. Вытерев пот со лба, друид поднялся на ноги и шагнул к одному из гобеленов. Там, где за тяжёлой расшитой золотыми нитями тканью размещалась крохотная ниша. А в ней - хранился главный секрет Переслава. Там он спрятал своё прошлое. То, от которого пытался сбежать в чащу, то, которое пытался забыть все эти годы…

Тем временем эльф бежал по тёмному лесу. Острое зрение перворожденного позволяло ему различать детали обстановки вокруг, пусть и не так хорошо, как днём, но всё же вполне достаточно. Лук Летус забросил за спину, не планируя вступать в прямые столкновения ни с нежитью, ни с её повелителем. Его задачей было незаметно пройти через кольцо осады и вызвать помощь. Сейчас, удалившись от крепости уже на пару сотен шагов, эльф считал первую задачу выполненной. Ровно до того мига, как чутьё на опасность, полоснувшее по нервам, не заставило броситься в сторону.

Метательный нож с глухим стуком вонзился в ствол дерева, рядом с которым миг назад находился Летус. Не подскажи ему чутьё, он был бы уже мёртв. Эльф перекатился и встал на ноги, обнажив кинжал. Доставать лук и накладывать стрелу было глупо. Противник застал его врасплох, что говорило о его высокой квалификации.

— Куда же ты так спешишь, дорогой родственник? — послышался тихий, шелестящий голос. — Не соблаговолишь ли остановиться и поговорить со мной?

Тёмная фигура появилась в нескольких шагах от замершего эльфа. Летус не спешил отзываться, всё ещё находясь в некотором ступоре.

— Мой слуга не промахнётся второй раз. А мне бы не хотелось проливать кровь этой чудесной ночью. Тем более, что на её запах могут прийти мои более несдержанные друзья.

Лунный свет обрисовал незнакомца, её свет коснулся бледной кожи, длинных золотых волос, уложенных в высокую причёску, нелепую в чаще леса, и на острых клыках, мелькнувших за узкими губами. Летус мысленно взвыл, уже понимая, что попался в ловушку, из которой не было выхода…

Алёна проснулась рано утром. Солнце едва поднялось над морем тайги, когда карие глаза открылись, встречая наступающий день. Молодое тело, порядком навалявшееся на пуховой перине, требовало действий, стремилось вырваться из мягких объятий, устремиться к горизонту, чтобы познавать мир.

Девушка села, обнаружив рядом с кроватью свою одежду и оружие. В комнате никого больше не было, как и в соседней. Об этом свидетельствовала тишина. Переполненная пузырьками радости, лопающимися внутри, Алёна быстро оделась и вышла на улицу. Она ожидала обнаружить просыпающуюся крепость, привычную бытовую суету утра. Вместо этого улица была пустынна, а редкие звуки, что она слышала, несли в себе скрытую угрозу. Подавив зарождающееся беспокойство, Алёна быстрым шагом направилась к воротам крепости. Именно оттуда доносился шум. Там она получит ответы на свои вопросы о том, что происходит.

— Выспалась, соня? — встретил её хмурый Коновалов.

Купец выглядел неважно, даже будто постарел на несколько лет. Не понимающая ничего девушка сделала ещё шаг, поднимаясь по лестнице на стену. Взгляд её скользнул в сторону, упал на поляну и…

— Что это такое? — вырвались из её уст слова изумления и страха.

Алёна смотрела на стоящих вокруг крепости мертвецов, не веря своим глазам. Когда же взгляд обнаружил медведя, страх и вовсе едва не превратился в ужас.

— Как бы тебе рассказать покороче? Понимаешь, вчера утром…

Девушка слушала рассказ Коновалова, одновременно пытаясь совладать с захлёстывающими её эмоциями. С первых дней своего обучения у Прохора она расспрашивала его о мертвецах и тех, кто повелевает ими. Старый священник старался увиливать от подобных разговоров, объясняя это тем, что такие противники ей не по зубам, что только опытный витязь может выйти на бой против нежити. Но упрямство всё же изредка брало верх. Несмотря на все разговоры Прохора о прощении, Алёна не отказалась от своей мести. Её главным врагом был некромант, поэтому следовало подготовиться, узнать о служителях Смерти всё, что только возможно. И она сумела узнать достаточно у старого наставника.

— Летус отправился за помощью, а мы… Мы пока сидим за стенами и ждём.

— Чего ждёте? Надо расправиться с нежитью и всё!

— Ты плохо слушала меня, девочка? Этот монстр разорвал Игната за пару секунд! Ни у кого из людей нет ни одного шанса против такого чудовища! Кроме того, некромант прячется рядом. Если мы…

— Никогда. Не называйте. Меня. Девочкой!

Алёна перевела горящий яростью взгляд на купца. Тот осёкся, ощутив, как холодная струйка пота стекает по позвоночнику. Он внезапно осознал, как могла эта хрупкая девчушка расправиться с громилой, с ног до головы закованным в броню. Таких глаз не бывает у обычных людей.

«Она безумная! Полностью сумасшедшая!»

Девушка прищурилась, беря ярость под контроль. Когда она заговорила снова, голос уже звучал холодно и ровно:

— Мне нужно ламповое масло. И хороший стрелок на стене.

Спрашивать, что именно намеревалась сделать Алёна, купец не стал. И без того было понятно, что девушка решила разобраться с нежитью. Коновалов вздохнул и просто махнул рукой, примиряясь с самоуправством подчинённой. У измученного событиями и переживаниями последних дней купца просто не осталось ни сил, ни желания настаивать на своём главенстве.

Алёна же, несмотря на горячность в разговоре с купцом, вовсе не собиралась сломя голову бросаться в бой с медведем-нежитью. Нет, она планировала подготовиться максимально тщательно и только потом перейти к прямому столкновению.

Первым делом она направила свои стопы к церквушке, где заправлял супруг Татьяны. Дойдя до неё, она принялась высматривать Агафона. Не найдя его снаружи, девушка вошла в храм. Тот встретил её привычными ароматами ладана и горящего воска. Алёна на секунду прикрыла глаза, подстраиваясь под сумрак церкви. Когда она подняла веки, раздался тихий голос:

— Что тебе нужно, дочь моя? Ты ищешь в храме утешения?

Алёна посмотрела на сухонького священника, стоящего у алтаря. Вблизи супруг Татьяны выглядел ещё более безобидным. Именно про таких говорят «мухи не обидит». Но девушка знала, насколько обманчивым бывает внешность. И совершенно точно представляла себе настоящую силу священника.

— Нет, отче. Мне нужно ваше благословление.

Она склонила голову, опускаясь на колено и протягивая вперёд булаву, держа её горизонтально обеими руками. Агафон, близоруко прищурился, делая шаг навстречу. Ему ещё было непонятно, что именно просит девушка.

— Твари, возвращённые к нечестивому подобию жизни, стоят у наших стен! Они попирают заветы церкви истинного Света! Их нужно вернуть туда, откуда их вызвал презренный слуга Смерти!

Теперь Агафон понял, к чему клонит Алёна. И, видя перед собой хрупкую девушку, сделал то, что обычно делали в такой ситуации другие мужчины - попытался её отговорить.

— Пусть мужчины защищают нашу крепость, дева. Их силы будет достаточно, чтобы…

— Я — воин Света, отче! И я прошу вашего благословения на бой с нечестивыми тварями!

Алёна подняла голову, встречаясь взглядом со священником. Тот тут же поперхнулся проповедью, понимая, что отговорить упрямицу не выйдет. Вздохнув, он кивнул девушке.

— Хорошо, дочь моя. Я сделаю то, что ты просишь. Склони голову перед ликами святых, что смотрят на тебя, ибо они видят душу твою насквозь. Отринь все страхи свои, оставь за порогом все сомнения…

Священник ронял в тишину храма слова молитвы. Алёна, слушая их, успокаивалась всё более, обретая столь необходимый для предстоящей битвы покой и сосредоточенность.

Катерина поднималась на стену. Ночь прошла беспокойно, девушку мучали кошмары. Хотя, даже после пробуждения, страх никуда не делся. Образы растерзанных медведем людей так и стояли перед глазами. С трудом заставив себя проглотить несколько ложек холодной каши, запив её травяным настоем, она вышла на улицу. Ноги сами понесли её к воротам. Страх тёк по венам, но девушка не собиралась ему поддаваться. Она упрямо шагала к цели. Катерина поднялась на стену, намереваясь предложить свои услуги, но уже почти на самом верху столкнулась с одним из защитников. Тот грубо отодвинул девушку, пробурчав что-то нелицеприятное про девиц, мешающихся под ногами. Катерина проглотила обиду, отойдя в сторону. Сейчас идея о том, чтобы прийти на помощь защитникам казалась ей такой глупой. Действительно, что она могла сделать? Даже драться толком не умела!

— Не обижайся на него, он просто боится, — послышался голос Татьяны за спиной.

— Боится? — неверяще спросила Катерина, повернувшись к старосте.

— Да. Только он мужчина, и ему нельзя показывать страх. Вот и срывается на других. Не обижайся.

Девушка хотела было задать ещё вопрос, но тут заметила поднявшуюся на стену Алёну. Та была одета в броню, в руке держала булаву, а за спиной виднелся щит. На поясе были подвешено несколько склянок. Воительница о чём-то спорила с лучником, имени которого Катерина не знала.

— Она тоже боится, — сказала Татьяна.

— Кто? Алёна? Ты, наверное, шутишь! Она же, кажется, собирается биться с медведем!

Могучая глава прииска покачала головой. В этом движении просматривалось что-то материнское.

— Страх ведом всякому, что живёт и дышит. Токмо мёртвые не испытывают его. Но для одних живущих страх — это гири, не позволяющие сдвинуться с места, а для других — гора, на которую нужно взобраться и стать лучше, чем прежде. Для этой девочки верно именно второе.

— А для меня?

Татьяна улыбнулась.

— Тебе решать.

— Но что я могу сделать? Я не умею сражаться, не умею даже меч в руках держать!

— Зато ты умеешь кое-что другое. Ты можешь смотреть и запоминать. И потом, когда всё закончится, ты расскажешь хорошую историю. Историю, которая станет настоящей легендой.

Катерина ощутила, как парализующий страх, владевший её телом последние дни, внезапно разжал когти при этих словах. Она совсем забыла, для чего прибыла в эту глушь, кем она себя считала до прибытия в тайгу. И теперь…

— Я сделаю это. Я напишу легенду!

Алёна несколько раз дёрнула верёвку, проверяя её крепость и надёжность узла. На самом деле эти действия были лишними. Девушке просто не хотелось спускаться. Какой бы несгибаемой и суровой воительницей она ни выглядела в глазах окружающих, на самом деле она всё ещё во многом оставалась обычной девчонкой.

«Хватит! Ты ждала этого! Готовилась к этому! Это начало твоей мести! Возьми себя в руки!»

Несколько быстрых вдохов-выдохов - и она решительно схватилась за верёвку, быстро соскользнув по ней на землю, прямо на площадку перед воротами в поселение. Едва ноги коснулись твёрдой поверхности, девушка тут же отпустила верёвку, чётким движением подхватывая булаву, которую перед спуском подвесила к запястью за кожаную петлю. Алёна была готова к атаке уже через мгновение после спуска.

Предосторожность оказалась излишней. Медведь-нежить, лежащий на земле в полутора десятках шагов, даже голову не поднял. Девушка замерла на миг, плавно снимая со спины щит и перекидывая его на руку. После чего, пригнувшись, на полусогнутых ногах, держа обитый железными пластинами круг перед собой, принялась приближаться к противнику, медленно и осторожно.

Алёна знала, что медведь быстр. Ей рассказали об этом, да и тот факт, что тварь сумела разобраться с Игнатом, подтверждал это. Но знать с чужих слов и увидеть своими глазами — две большие разницы.

Дюжину шагов между ними медведь преодолел всего в два прыжка, причём первый он сделал прямо из лежачего положения, без всякой подготовки и предварительной раскачки. Не будь у Алёны вколоченных суровыми тренировками рефлексов, она умерла бы уже в первые секунды боя. Определённую роль сыграл и факт отрубленной правой передней лапы, которую некромант так и не удосужился вернуть на место своей марионетке. Прыжки, хоть и остались быстрыми, но неотразимая смертельная грация из них исчезла.

Она шагнула в сторону, уходя от широкого замаха когтистой лапы. Булава описала дугу — и стальной шар врезался прямо в висок медведя! Удар девушки вышел несколько смазанным, ей не удалось вложить в него всю массу тела, но даже такой произвёл невероятный эффект. Голова медведя дёрнулась в сторону, а он сам утратил подвижность, тяжело рухнув на землю, пропахав своей тушей глубокую борозду. На голове зверя расплывалось тёмное пятно. Булава, пропитанная святой магией, оставила глубокую рану. И, в отличие от других, нанесённых обычным оружием, эта рана не спешила затягиваться. Монстр лежал неподвижно, но Алёна не собиралась бездумно бросаться на добивание. Девушка перевела дух, успокаивая дрожь в мышцах. Она осторожно шагнула к лежащему монстру, внимательно следя за мельчайшими движениями с его стороны.

Негромкий хлопок — и стрела с горящим наконечником вонзилась в тушу зверя, дрожа оперением. Алёна вскинула голову, находя взглядом стрелка. Тот смотрел на неё с растерянным видом. Проглотив готовые сорваться с языка ругательства, Алёна выдохнула и крикнула:

— Стрелять только по моему приказу! И без самодеятельности!

После утвердительного кивка девушка снова переключила всё внимание на противника, приближаясь ещё на один крохотный шажок. На этот раз осторожность сработала, как надо. Когда медведь резким рывком поднялся на лапы, разворачиваясь в сторону девушки, Алёна уже была готова. Она легко уклонилась от замаха, пропуская острые когти всего в нескольких сантиметрах от тела. А булава в её руке ударила прямо по локтевому суставу зверя, двигаясь в противоход!

Удар получился сильным до безобразия. У воительницы даже запястье на миг онемело. Но отпрыгнуть назад девушка не забыла. Вовремя! Зубы медведя клацнули, хватая только пустоту. Алёне даже на миг показалось, будто в мёртвых глазницах сверкнуло раздражение юркостью жертвы.

Следующие пару десятков секунд продолжался этот странный танец. Медведь кидался на девушку, двигаясь неловко, неуклюже, а Алёна наносила удар за ударом по лапам зверя. Била снова и снова, пока после очередного, особенно удачного попадания, не услышала тот самый, заветный, давно ожидаемый звук.

Громкий хруст ломающейся кости услышала не только девушка, но и наблюдатели на стене. Медведь, промахнувшийся в очередной раз, неуклюже завалился на бок, когда сломанная лапа, на которую он попытался опереться, подломилась под его весом.

Обрадованные крики прозвучали слаще победных фанфар. Алёна подавила рвущуюся наружу эйфорию, заставляя себя сохранять концентрацию и собранность. Бой ещё не был выигран, она прошла лишь часть пути до победы. Подвесив булаву на пояс, девушка сорвала склянку. Маленький стеклянный сосуд, содержащий в себе то, что должно было поставить окончательную точку в противостоянии живого и мёртвого. Девушка размахнулась и бросила пузырёк прямо в оскаленную морду медведя. Тот попал прямо в нос и разбился, расплёскивая содержимое по голове нежити.

— Сейчас! — заорала девушка во всё горло.

На этот раз стрелок не подвёл. Метко пущенная стрела подожгла разлившееся по шерсти масло, превращая голову монстра в факел! Медведь заревел, но не от боли, а от ярости. Алёна же не остановилась, наслаждаясь триумфом. Девушка быстро двигалась по кругу, в центре которого находился медведь и забрасывала его склянками с ламповым маслом. Пламя охватило зверя целиком, он пытался подняться на лапы, напасть на противницу, но его попытки были уже агонией. Когда последние подёргивания со стороны медведя прекратились, Алёна довольно вскинула сжатые кулаки к небу, издав победный клич. Её переполняла радость победы и гордость за свой успех. Она повернулась, окидывая взглядом пространство перед крепостью. Осталось всего несколько зомби. С ними она расправится без проблем!

Она не сразу услышала новый звук, раздавшийся из чащи. Лишь когда оттуда показался человек, одетый в длинный плащ с надвинутым на голову капюшоном, хлопающий в ладоши, Алёна выделила его среди радостных криков. Вскоре и остальные заметили нового персонажа. Через несколько секунд наступила полная тишина.

- Какой отличный бой! Спасибо за представление, милая Алёна! Я на самом деле восхищён твоим мастерством и смекалкой!

Голос звучал глухо, но странно знакомо. Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить его владельца. Вот только тот решил не ждать, пока его узнают. Подняв руки, он скинул капюшон, открывая лицо. Дружный вздох стал ответом на это простое движение.

Перед застывшими от удивления людьми стоял их хороший знакомый — Спех. И прежде не слишком привлекательное, лицо его стало совсем отталкивающим. Кожа посерела, глаза запали ещё глубже, даже золотая коса поблёкла, словно подёрнувшись пеплом. Охранник перестал быть человеком, став кем-то другим.

— Скучали по мне, а? Не очень, если так быстро свернули поиски. Даже сутки не искали. Да вы даже не вспоминали обо мне, правда?

— Спех, — произнесла Алёна, не в силах поверить тому, что видели глаза. — Что случилось? Что с тобой? Ты… заболел?

Охранник расхохотался, услышав последний вопрос девушки.

— Заболел? Вовсе нет! Я чувствую себя просто отлично! Лучше, чем когда-либо в своей прежней, жалкой жизни! Я стал намного сильнее, чем раньше!

Спех замолчал, глядя на бывших товарищей.

— Впрочем, это всё не имеет значения. Вы справились с медведем — это, конечно, хорошо. Но что вы будете делать с ними?

Спех театрально развёл руки в стороны. И, повинуясь этому жесту, из чащи выступили новые враги. Два десятка зомби, отличающихся от прежних тем, что эти держали в руках оружие. Но самое страшное было в другом — лес исторг из себя целую стаю волков! Серые хищники, в чьих глазах светилось то самое изумрудное пламя, что совсем недавно погасло в медвежьих глазницах. Алёна облизала пересохшие губы и перехватила удобнее булаву. Похоже, смертельный бой, в котором она уже мнила себя победительницей, на самом деле только-только начинался…