Оказавшись в таверне, её владелец окинул серьёзным оценивающим взглядом суетящуюся у столика при входе официантку в засоленном зелёном переднике и с замасленными светло-блондинистыми волосами – напоминающими промокший стог сена, уже не такой влажный, как сразу после вдруг нагрянувшего ливня, но всё ещё недостаточно высохший, чтобы давать его на корм проголодавшимся лошадям. Девушка явно волновалась, что-то на её лице выдавало искренность вызванного беспокойства: то ли это были бегающие бедно-зелёные в золотистую крапинку миндалевидные глаза, окаймлённые редеющей чередой коротеньких иссиня-чёрных ресниц, то ли бледные, слегка зеленеющие то сильнее, то слабее припухшие щёки, то ли искусанные тонкие нежно-розовые потрескавшиеся высохшие губы... А может, нервно теребящие подол ситцевого пыльно-кремового платья до колена платья, в меру кружевного, длинные и очень худые пальцы, подрагивающие не то от холода, не то от той же непонятной тревожности.

Владелец заведения ещё с несколько десятков секунд пристально смотрел на работницу, видно, гадая в голове, стоит ли официантку заменить прямо сейчас, дабы она не добавила горстку проблем в статично прелую жизнь по большей части всё же питейного заведения, которые сейчас были бы, честно признать, совсем не к месту. Но в конце концов решил всё оставить, как есть, и лишь кивнул в знак приветствия заведующей, тут же к нему подлетевшей и начавшей суетиться, вываливая изо рта несвязный поток каких-то мыслей и слов, скомканных и едва различимых, словно курица-наседка, от которой «упорхал» птенец за ближайший куст цветущего шиповка и где потерялся. Отмахнувшись от этой полной женщины в возрасте, хозяин махнул рукой замершему за его спиной барду, с любопытством оглядывающему внутреннее бедненькое убранство таверны, чтобы тот следовал за ним, нигде по пути не останавливаясь.

Ар прибывал в лёгкой меланхолии и странной задумчивости, но всё так же крепко держал лютню, присутствие здесь которой придавало ему какой-то уверенности и относительного спокойствия. Он неплохо знал владельца таверны, и едва ли был хоть один повод ему не доверять. Но всё же жизненный опыт, пока, правда, не столь длительный, но достаточно насыщенный, подсказывал ему, что ко всем предложениям нужно относиться осторожно, дабы не втянуть себя в какую-либо мутную историю, чего, впрочем, барду крайне редко удавалось избежать. Так вот и сейчас, следуя за своим старым знакомым, он в голове вёл мало продуктивный диалог с самим собой.

Наконец перед идущим возникла потёртая дубовая дверь с облепившейся и потрескавшиеся местами ярко-лимонной краской, из-за чего создавалось смутное впечатление, будто дверь кровоточит то ли мёдом, то ли золотом, то ли лимонной кислотой. Медный исколотый и исцарапанный ключ звякнула в замочной скважине, и дверь внушительно заскрипела, раскрываясь навстречу барду.

– Проходи и присаживайся, – хозяин заведения говорил в привычной манере – медленно и будто бы лениво, но голос, несмотря на это, всё равно сильно басил – и указал рукой барду на протёртый красный диванчик у окна комнаты, которая, к слову, оказалась весьма просторной. Алые с изумрудными полосами обои придавали этому месту какую-то царственную величественность, разве что незначительно пострадавшую под влиянием всё изничтожающего времени. Мебели в комнатке было много, при этом по стилям она будто бы совсем не сочеталась и, казалось, была чисто наугад подобрана, хотя вся и была выдержан в одной рыжевато-карамельной цветовой гамме.

– Так зачем ты меня позвал? И в чём суть того дела, ради исполнения которого тебе пришлось прибегнуть аж к услугам моей крайне скромной персоны, – Ар выдавил из себя улыбку и, впрочем, с явным наслаждением плюхнулся на жестковатую поверхность дивана.

– Не так быстро, – мужчина нахмурился и устало прикрыл красноватые глаза; затем он потряс головой, как бы прогоняя лишние в настоящий момент крутившиеся там мысли, раскрыл какой-то из шкафов или столешниц и достал оттуда литровую бутылку сидра, открутил в пару движений крышку и сделал два-три жадных глотков исцеляющей, согласно поверьям всех постоянных и временных обитателей таверны, жидкости.

Где-то за дверью шумели уже порядком подвыпившие посетители, слышен был слабый звон стекла кувшинов и громкие глухие удары громадных деревянных квасных кружек. Мужчина обвёл взглядом комнату и после внимательно уставился на Ара, который в свою очередь чувствовал себя слегка неловко под этим напористым взглядом серых тяжёлых глаз.

– Мне нужно, чтобы ты нашёл для меня кое-кого, – начал он медленно, всё утяжеляя интонацию и сводя лохматые, почти седые, брови к переносице. – То есть кое-что, – поправился он, кашлянув в кулак.

Ар сидел молча и ждал, пока хозяин продолжит говорить. Перебивать его сейчас было бы неразумно да и не имело бы под собой никакого смысла, это лишь сбило бы мужчину с мысли, а задумка такого серьёзного человека была крайне интересна для барда, ведь могла вылиться в весьма прибыльное дельце.

– На Умойре в Обережном круге есть колодец, если пройти через него можно попасть в особую локацию, названную Умойрским Рунд-Ук'ом, там есть Чаща Мёртвых колокольчиков, на краю которой, насколько мне известно, растёт огромное дерево с голубыми листьями, которые всегда свёрнуты и раскрываются лишь когда небо чистое и глубоко-чёрное, а луна повисла в самой высокой точке небесной сферы. Так вот, там, в корнях этого дерева бежит маленький родничок со звёздной водой. Мне нужно, чтобы ты принёс мне фляжку этой воды. Большего об особенностях дороги я толком не знаю, к сожалению, но карту я тебе дам.

– Хорошо, то, чего хочешь ты, я понял, а как насчёт меня?

– Видишь сундук в углу? – Мужчина небрежно кивнул головой в сторону накрытого кружевной красной тряпицей сундука; Ар утвердительно кивнул, – он доверху набит золотом. Принесёшь воду, и всё золото твоё. Ну что, согласен? – Мужчина скрестил на груди руки и максимально серьёзно и даже в определённой мере угрюмо взглянул на шокированного барда, который аж приоткрыл рот от удивления. Задача, предстоявшая ему, конечно, казалась весьма затруднительной да и смутной, но перспектива обогащения была столь влекущей, столь заманчивой, что отказаться от неё не предоставлялось возможным.

– Да, – Ар нервно сглотнул и поправил свисающую на ремне с плеча лютню. – Я согласен.

– Отлично, – мужчина добродушно, но всё ещё слегка напряжённо улыбнулся и направился к одному из громадных шкафов. Порывшись, извлёк оттуда свиток карты. Вручив её барду, он крепко пожал тому руку и от души поблагодарил товарища, настолько ошеломлённого, что даже когда он покидал таверну, уже распрощавшись с владельцем, так и не поинтересовался, зачем же ему нужна эта вода и почему ради неё стоит переться за сто земель. А впрочем, едва ли ему бы это кто-то стал объяснять. Дано задание – выполнять, а думать что и зачем – это уже не дело работника.

Часть 4